Просто поговорим о том, как будем искать дочь.
– Как скажешь.
Шелби ему не слишком поверила. Невада Смит – не из тех людей, что подчиняются чужим желаниям; из-за этого-то он десять лет назад и лишился полицейского значка. Она вошла; следом, вывалив язык, заковылял Крокетт. Невада вошел последним, бесшумно прикрыв за собой дверь.
– Если не хочешь пива, у меня есть «Блэк Велвет» и «Джек Дэниелс», – предложил он, играя роль гостеприимного хозяина.
– Я сказала, не надо.
Он плеснул себе полстакана виски.
– Может быть, «Перье»? «Шардонне»?
– Очень смешно. Хватит, Нейв.
– Ладно, ладно.
Пока Нейв убирал бутылку, Шелби украдкой оглядывалась кругом. Еще в прошлый раз она заметила, что Нейв содержит свой дом в безукоризненной чистоте, но вся мебель у него старая, по меньшей мере двадцатилетней давности. Кофейный столик завален газетами и журналами со следами собачьих зубов.
Нейв закрыл бар и двинулся к выцветшей до белизны кушетке, как вдруг из-за кухонной двери послышался трезвон телефона. Нейв вышел на кухню и снял трубку древнего настенного аппарата.
– Смит, – коротко бросил он.
Устроившись на кожаной оттоманке у дверей, Шелби наблюдала за ним – и видела, как он вдруг напрягся, словно зверь, готовый к прыжку.
– На каком острове? – переспросил он.
Взгляды их встретились, и по спине у Шелби пробежал холодок дурного предчувствия.
– И больше не практикует? – спрашивал Нейв.
У Шелби заколотилось сердце. О ком он говорит – о докторе Причарте? Вскочив с места, она бросилась к нему.
– Уверен? Ага, понятно... – На лице его отразилось раздражение. – Да уж, догадался. Спасибо. Ладно, бывай.
– Кто это звонил? Есть новости? – подбежала с вопросами Шелби, едва он повесил трубку.
– У меня для тебя две новости – хорошая и плохая.
– Начни с хорошей.
– Звонил мой друг-детектив. Я уже говорил, что попросил его кое-что разузнать. Он полагает, что врач, принимавший у тебя роды, сейчас живет на одном из Карибских островов.
– Полагает? Значит, не уверен? – уточнила Шелби.
– Сейчас проверяет информацию.
– А откуда он узнал?
– Не задавай глупых вопросов. Узнал, и все.
– Послушай, Нейв, я хочу быть уверена, что в нашем деле все чисто.
– Что значит «чисто»?
– Ну... что все законно.
– Тебе это так важно?
– Конечно!
– Какая тебе разница?
– И кто из нас теперь задает глупые вопросы? Представь, что нам придется доказывать в суде, что Элизабет – наша дочь! Если выяснится, что мы вели расследование незаконными методами, это может все испортить!
– Не переживай раньше времени. Это мой старый армейский приятель. Раньше служил в полиции, теперь сам себе хозяин. Он знает, что делает. Если найти Причарта и Элизабет в силах человеческих – он их найдет. Разве ты не этого хочешь?
– Этого, но...
– Вот и успокойся.
– Хорошо, кто он такой? Имя-то у него есть? Большие натруженные руки Нейва легли ей на плечи.
– Я еще не все сказал. Ты забыла о дурной новости.
– Какой? – прошептала она, со страхом глядя в его суровое, напряженное лицо.
– Росс Маккаллум вышел из тюрьмы.
Шелби вздрогнула, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
– Он уже здесь.
Шелби, наверно, пошатнулась бы, если бы не сильные руки Нейва. Но она приказала себе держаться, не раскисать. Росс Маккаллум ничего ей не сделает – не посмеет.
– Это тебе тоже твой друг по телефону сказал?
– Нет. Сам узнал сегодня утром. Шеп Марсон был так добр, что поставил меня в известность.
– Шеп Марсон добрым не бывает, – проговорила Шелби, отстраняясь от Нейва.
Маккаллум и Марсон – один другого стоит!
– Согласен. Кстати, поговаривают, что на будущий год он намерен избираться в шерифы. И теперь из кожи вон лезет, чтобы сделать себе имя.
– Этого еще не хватало! – пробормотала Шелби и, вернувшись в комнату, почти рухнула на оттоманку. – Знаешь, я передумала. Плесни-ка мне виски.
«Так вот он какой – Бэд-Лак, штат Техас!»
Притормозив на холме перед спуском в долину, Катрина Неделески скептически озирала открывшийся ее взору городишко. Бог свидетель, окрестили его удачно: с первого взгляда видно, что жизнь в городке еле теплится и на чудесное исцеление надеяться не стоит.
Две-три лавчонки, единственная бензоколонка, пара забегаловок, набор одинаковых безликих церквушек – и все такое убогое, скособоченное, облупившееся! Мерзость запустения, да и только. Кажется, что от Далласа этот городок отделяют не несколько сот миль, а пара сотен световых лет. Или пять десятилетий.
– Ладно, хватит философии! – проворчала Катрина себе под нос и, смотрясь в зеркальце заднего вида, подкрасила губы тающей от жары помадой.
Кондиционер в дряхлом «Эскорте» работал на пределе, а радиатор натужно шипел. Ничего, если повезет, уже через несколько месяцев Катрина сменит «Форд» на новенький «Порше», или «БМВ», или, быть может, даже «Мустанг» – словом, на шикарную машину, из тех, что всем своим видом кричат о больших деньгах. «А еще, – мечтала Катрина, – непременно куплю фарфоровый сервиз с пейзажами!» Что будет на пейзажах, она пока не знала, но уж точно не Бэд-Лак. Хотя именно Бэд-Лак станет ее счастливым билетом в мир богатства и славы. Именно здесь, в этой богом забытой точке на карте, Катрина надеялась раскрыть кровавую тайну десятилетней давности, обрести заслуженную известность, выбраться из долгов и заплатить по кое-каким старым счетам. Словом, убить трех зайцев одним выстрелом.
Поскорее бы!
Потная блузка липла к телу, в горле пересохло; после нескольких часов, проведенных за рулем, ломило спину и раскалывалась голова. Катрина молила бога об одном: чтобы в этой распроклятой дыре нашелся хоть какой-нибудь мотель. Откинув волосы с лица, она вышла из машины.
Вечер стремительно сменялся ночью; кое-где на улице уже зажглись тусклые голубые фонари, и мошкара всех сортов обреченно билась о стекло в поисках света. Но и в неверном искусственном освещении город выглядел ненамного краше, чем при свете солнца, – словно перезрелая красотка, помочь которой может разве что пластическая операция. Все вокруг буквально кричало о дряхлости и умирании – не благородной и романтичной старине, нет, скорее уж о старческом маразме. Напротив аптеки Катрина заметила проржавевший почтовый ящик. Господи боже, они здесь что, понятия не имеют об электронной почте?
Катрина перешла улицу и поднялась на крыльцо продуктового магазина. Ветер, неведомо откуда взявшийся, трепал ей юбку. Мимо проехал запыленный грузовик; следом промчались двое мальчишек на велосипедах. На тротуаре подпирали стену трое подростков – из тех, у кого на физиономиях написано, что кончат они в тюрьме или под забором; когда Катрина проходила мимо, все трое замолчали и окинули ее нагло-оценивающими взглядами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Как скажешь.
Шелби ему не слишком поверила. Невада Смит – не из тех людей, что подчиняются чужим желаниям; из-за этого-то он десять лет назад и лишился полицейского значка. Она вошла; следом, вывалив язык, заковылял Крокетт. Невада вошел последним, бесшумно прикрыв за собой дверь.
– Если не хочешь пива, у меня есть «Блэк Велвет» и «Джек Дэниелс», – предложил он, играя роль гостеприимного хозяина.
– Я сказала, не надо.
Он плеснул себе полстакана виски.
– Может быть, «Перье»? «Шардонне»?
– Очень смешно. Хватит, Нейв.
– Ладно, ладно.
Пока Нейв убирал бутылку, Шелби украдкой оглядывалась кругом. Еще в прошлый раз она заметила, что Нейв содержит свой дом в безукоризненной чистоте, но вся мебель у него старая, по меньшей мере двадцатилетней давности. Кофейный столик завален газетами и журналами со следами собачьих зубов.
Нейв закрыл бар и двинулся к выцветшей до белизны кушетке, как вдруг из-за кухонной двери послышался трезвон телефона. Нейв вышел на кухню и снял трубку древнего настенного аппарата.
– Смит, – коротко бросил он.
Устроившись на кожаной оттоманке у дверей, Шелби наблюдала за ним – и видела, как он вдруг напрягся, словно зверь, готовый к прыжку.
– На каком острове? – переспросил он.
Взгляды их встретились, и по спине у Шелби пробежал холодок дурного предчувствия.
– И больше не практикует? – спрашивал Нейв.
У Шелби заколотилось сердце. О ком он говорит – о докторе Причарте? Вскочив с места, она бросилась к нему.
– Уверен? Ага, понятно... – На лице его отразилось раздражение. – Да уж, догадался. Спасибо. Ладно, бывай.
– Кто это звонил? Есть новости? – подбежала с вопросами Шелби, едва он повесил трубку.
– У меня для тебя две новости – хорошая и плохая.
– Начни с хорошей.
– Звонил мой друг-детектив. Я уже говорил, что попросил его кое-что разузнать. Он полагает, что врач, принимавший у тебя роды, сейчас живет на одном из Карибских островов.
– Полагает? Значит, не уверен? – уточнила Шелби.
– Сейчас проверяет информацию.
– А откуда он узнал?
– Не задавай глупых вопросов. Узнал, и все.
– Послушай, Нейв, я хочу быть уверена, что в нашем деле все чисто.
– Что значит «чисто»?
– Ну... что все законно.
– Тебе это так важно?
– Конечно!
– Какая тебе разница?
– И кто из нас теперь задает глупые вопросы? Представь, что нам придется доказывать в суде, что Элизабет – наша дочь! Если выяснится, что мы вели расследование незаконными методами, это может все испортить!
– Не переживай раньше времени. Это мой старый армейский приятель. Раньше служил в полиции, теперь сам себе хозяин. Он знает, что делает. Если найти Причарта и Элизабет в силах человеческих – он их найдет. Разве ты не этого хочешь?
– Этого, но...
– Вот и успокойся.
– Хорошо, кто он такой? Имя-то у него есть? Большие натруженные руки Нейва легли ей на плечи.
– Я еще не все сказал. Ты забыла о дурной новости.
– Какой? – прошептала она, со страхом глядя в его суровое, напряженное лицо.
– Росс Маккаллум вышел из тюрьмы.
Шелби вздрогнула, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
– Он уже здесь.
Шелби, наверно, пошатнулась бы, если бы не сильные руки Нейва. Но она приказала себе держаться, не раскисать. Росс Маккаллум ничего ей не сделает – не посмеет.
– Это тебе тоже твой друг по телефону сказал?
– Нет. Сам узнал сегодня утром. Шеп Марсон был так добр, что поставил меня в известность.
– Шеп Марсон добрым не бывает, – проговорила Шелби, отстраняясь от Нейва.
Маккаллум и Марсон – один другого стоит!
– Согласен. Кстати, поговаривают, что на будущий год он намерен избираться в шерифы. И теперь из кожи вон лезет, чтобы сделать себе имя.
– Этого еще не хватало! – пробормотала Шелби и, вернувшись в комнату, почти рухнула на оттоманку. – Знаешь, я передумала. Плесни-ка мне виски.
«Так вот он какой – Бэд-Лак, штат Техас!»
Притормозив на холме перед спуском в долину, Катрина Неделески скептически озирала открывшийся ее взору городишко. Бог свидетель, окрестили его удачно: с первого взгляда видно, что жизнь в городке еле теплится и на чудесное исцеление надеяться не стоит.
Две-три лавчонки, единственная бензоколонка, пара забегаловок, набор одинаковых безликих церквушек – и все такое убогое, скособоченное, облупившееся! Мерзость запустения, да и только. Кажется, что от Далласа этот городок отделяют не несколько сот миль, а пара сотен световых лет. Или пять десятилетий.
– Ладно, хватит философии! – проворчала Катрина себе под нос и, смотрясь в зеркальце заднего вида, подкрасила губы тающей от жары помадой.
Кондиционер в дряхлом «Эскорте» работал на пределе, а радиатор натужно шипел. Ничего, если повезет, уже через несколько месяцев Катрина сменит «Форд» на новенький «Порше», или «БМВ», или, быть может, даже «Мустанг» – словом, на шикарную машину, из тех, что всем своим видом кричат о больших деньгах. «А еще, – мечтала Катрина, – непременно куплю фарфоровый сервиз с пейзажами!» Что будет на пейзажах, она пока не знала, но уж точно не Бэд-Лак. Хотя именно Бэд-Лак станет ее счастливым билетом в мир богатства и славы. Именно здесь, в этой богом забытой точке на карте, Катрина надеялась раскрыть кровавую тайну десятилетней давности, обрести заслуженную известность, выбраться из долгов и заплатить по кое-каким старым счетам. Словом, убить трех зайцев одним выстрелом.
Поскорее бы!
Потная блузка липла к телу, в горле пересохло; после нескольких часов, проведенных за рулем, ломило спину и раскалывалась голова. Катрина молила бога об одном: чтобы в этой распроклятой дыре нашелся хоть какой-нибудь мотель. Откинув волосы с лица, она вышла из машины.
Вечер стремительно сменялся ночью; кое-где на улице уже зажглись тусклые голубые фонари, и мошкара всех сортов обреченно билась о стекло в поисках света. Но и в неверном искусственном освещении город выглядел ненамного краше, чем при свете солнца, – словно перезрелая красотка, помочь которой может разве что пластическая операция. Все вокруг буквально кричало о дряхлости и умирании – не благородной и романтичной старине, нет, скорее уж о старческом маразме. Напротив аптеки Катрина заметила проржавевший почтовый ящик. Господи боже, они здесь что, понятия не имеют об электронной почте?
Катрина перешла улицу и поднялась на крыльцо продуктового магазина. Ветер, неведомо откуда взявшийся, трепал ей юбку. Мимо проехал запыленный грузовик; следом промчались двое мальчишек на велосипедах. На тротуаре подпирали стену трое подростков – из тех, у кого на физиономиях написано, что кончат они в тюрьме или под забором; когда Катрина проходила мимо, все трое замолчали и окинули ее нагло-оценивающими взглядами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90