— Зачем ты явился сюда?
— Я ищу человека по имени Рэй Баллард…
— И надеялся найти его в чемодане?
— Вот именно!
— Ты что, не совсем в своем уме?
— Я говорю истинную правду. И думаю, что уже нашел его… Во всяком случае, увидел на фотографии… Но это не важно… Скажите, на борту вашего судна нет человека по имени Баллард?
— Нет.
— Значит, скрывается под другим именем. Но тем не менее он мне нужен.
Такой высокий грузный человек с черными глазами и приплюснутым носом, плешивый, с темным венчиком волос на голове.
— Похоже, ты говоришь об Эрни Бойле.
Я понял, что напал на верный след.
— Именно его и ищу.
— Тогда можешь считать себя покойником. Это так же точно, как то, что я стою перед тобой. Лучше уж позвонить легавым. Если бы я порылся у него в чемодане и он узнал об этом, у меня было бы только одно желание: сидеть за решеткой, чтобы он не смог туда добраться.
— Я уже встречался с ним вчера вечером. И скажу вам откровенно: у меня отчаянное положение. Хуже быть не может. Поэтому ничего другого мне не остается.
— Кто же ты? И зачем пробрался на судно?
— Меня зовут Фоли…
Он даже раскрыл рот от удивления.
— Э, так ты, значит, тот самый моряк, который прикончил легавого?
— Я его не убивал. — И я рассказал ему все, не таясь, но пришел к выводу, что он не очень-то мне поверил.
— И ты считаешь, что Стедмана убил Бойль?
— Не знаю, но уверен, что он замешан в этом деле.
— Минутку, Фоли… Когда убили Стедмана? Кажется, восемь дней назад, не так ли?
— Да, в прошлый вторник.
— Вот именно. А мы вернулись в порт только в пятницу.
Этого я и опасался.
— И он был с вами на борту?
— Конечно… А во вторник мы еще находились в четырехстах милях отсюда.
— Я не говорю, что Стедмана убил именно он, но Бойль точно приложил к этому руку. Вы никогда не слышали, чтобы он произносил имя Френсис Сели?
— Нет, никогда.
— А Денни?
— Тоже нет.
— А вас как зовут?
— Рауль Санчес.
— Так вот, послушайте меня, Рауль… — И я рассказал ему о нападении на меня около парка и об убийстве Френсис Сели.
— Это наверняка дело его рук, — закончил я. — И мне нужно знать о нем все. Может быть, именно в этом чемодане найдутся доказательства его вины.
Конечно, если вы дадите мне такую возможность.
— Что ж, может, ты и не лжешь. Ты все так искренне рассказывал, что мне хочется тебе поверить. Но если он застанет нас возле своего чемодана, мы будем покойниками.
— Сделаем иначе. Когда мы услышим его шаги, вы просто прыгнете на меня и сделаете вид, будто деретесь со мной.
А ему скажете, что поймали меня на месте преступления.
Санчес подумал немного, а потом, пожав плечами, стал меня развязывать.
— Спасибо, — сказал я, потирая руки. — Видимо, вы тоже о нем невысокого мнения…
— Возможно, но какое это имеет значение?
Я снова подошел к чемодану и взял револьвер, чтобы узнать, заряжен он или нет. Патронов не было. Я повернулся к Санчесу, и тот побледнел.
— Значит, я все-таки попался, как маленький ребенок, так?
— Возьми, — улыбнулся я, бросая ему револьвер и переходя тоже на «ты».
Он поймал его на лету, и опять на его лице промелькнуло удивление.
— Он не заряжен, — пояснил я. — Но если услышишь шаги Бойля, наставь револьвер на меня и говори, что только что вырвал его из моих рук.
— Гм… Что ж, теперь я, пожалуй, уверился, что ты рассказал мне правду. Но все-таки советую тебе поискать патроны в чемодане. Это единственная вещь, которая может нас спасти, если появится Бойль.
— Мне нельзя его убивать. Только один Бойль теперь знает, что я не виновен в смерти полицейского.
Я вернулся к пластиковому чемодану, чтобы рассмотреть получше фотографии.
Да, мужчина, сидящий на террасе, был именно тот, кто ломился ко мне в телефонную будку, но девушки я никогда не видел.
Я показал снимок Санчесу:
— Это Бойль?
— Да. Правда, снимок сделан несколько лет назад. Сейчас он еще больше облысел.
— Очень похож на того, который назвал меня Тото… Где сделана эта фотография, в Гаване?
— Возможно… Или в Веракрусе. Там тоже есть подобные кабачки.
— Бойль часто вспоминает о Кубе?
Санчес покачал головой:
— Он вообще неразговорчивый. Но по-испански говорит очень хорошо. Словно это его родной язык.
Санчес становился более общительным.
Я узнал от него, что Бойль сидел в тюрьме на Кубе.
Между тем я продолжал осмотр чемодана. В нем лежали игральные карты с порнографическими картинками и целая куча всякого другого хлама. Но патронов я не нашел.
Оставалось еще три письма. Я посмотрел на конверты. Два из них были отправлены в октябре, третье — в ноябре. Все три адресованы Эрни Бойлю через сеньору Джуменес из Ибор-Сити во Флориде.
Первое письмо было написано по-испански. Этого языка я почти не знал, а поскольку написано оно было неразборчиво, то и вовсе ничего не понял. В двух других, тоже написанных по-испански, я смог разобрать только женское имя Цецилия.
— А ты знаешь испанский? — спросил я у Санчеса.
— Ну что ты, Фоли! Откуда?
— Но ты же мексиканец.
— Да, но читаю и пишу по-английски. Говорить я немного могу, но читать и писать не умею.
Я был огорчен. Что же делать?
— Может, несколько слов все-таки разберу, — продолжал Санчес, — но…
— Что «но»?
— Не очень-то хочется читать чужую переписку. К, тому же, если Бойль застанет нас за этим делом, то живыми нам уж точно не уйти.
— Я тоже моряк. И мне самому не хочется рыться в чужих вещах. Но это ведь не товарищ… Его вообще нельзя назвать человеком. Этот ублюдок утопил в ванне девушку. Всего четыре часа назад.
Помогал и в убийстве Парсела…
— Ну хорошо, — наконец решился Санчес.
Он просмотрел письма. В каюте было совершенно тихо. Я с беспокойством огляделся в поисках деревянной свайки.
Даже если она и будет у меня в руке, все равно придется туго при встрече с Бойлем.
Наконец Санчес кончил читать, вложил письма в конверты и протянул их мне:
— Всего я, конечно, не понял, но с уверенностью скажу, что это любовные письма. Кроме того, тут женщина интересуется, когда у него будут деньги.
Судя по всему, он собирался купить какое-то судно.
— В его чемодане есть фотография, на которой заснята шхуна. Может, о ней идет речь?
— Во всяком случае, судно неоднократно упоминается.
— А имен нет?
— Только какая-то Джуменес и Френсис.
Я поднял голову:
— Френсис? А фамилия?
— Фамилии нет, только имя. Кажется, речь идет о женщине из Ибор-Сити.
Это предместье Тампы. Там проживают кубинцы.
— Я знаю. А сколько времени Бойль уже служит на вашем судне?
— С сентября прошлого года. Поступил на корабль в Тампе.
— Значит, вы отвозите свой груз в Тампу?
— Да… Иногда в Пенсаколу.
— И часто бываете в Санпорте?
— Время от времени заходим.
— Здесь никто к нему не приходил на судно?
— Насколько мне известно, нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31