подлинно матерью и т.д. и т.п., природа
могла бы сделать еще один шаг и слить
их воедино: тум-тум фокстрота
-57-
с крепдешиновой юбкой; муху и сахар; нас ПЬЯЦЦА МАТТЕИ
в крайнем случае. То есть, повысить в ранге
достиженья Мичурина. У щуки уже сейчас I
чешуя цвета консервной банки,
цвета вилки в руке. Но природа, увы, скорей Я пил из этого фонтана
разделяет, чем смешивает. И уменьшает чаще, в ущелье Рима.
чем увеличивает; вспомни размер зверей Теперь, не замочив кафтана,
в плейстоценовой чаще. Мы - только части канаю мимо.
крупного целого, из коего вьется нить Моя подружка Микелина,
к нам, как шнур телефона, от динозавра в порядке штрафа
мне предпочла кормить павлина
оставляя простой позвоночник.Но позвонить в именье графа.
по нему больше некуда, кроме как в послезавтра,
где откликнется лишь инвалид - зане II
потерявший конечность, подругу, душу,
есть продукт эволюции. И набрать этот номер мне Граф, в сущности, совсем не мерзок:
как выползти из воды на сушу. он сед и строен.
Я был с ним по-российски дерзок,
он был расстроен.
Но что трагедия, измена
для славянина,
то ерунда для джентльмена
и дворянина.
-58-
III V
Граф выиграл, до клубнички лаком, А так он - место грусти, выи,
в игре без правил. склоненной в баре,
Он ставит Микелину раком, и двери, запертой на виа
как прежде ставил. дельи Фунари.
Я тоже, впрочем, не в накладе: Сидишь, обдумывая строчку,
и в Риме тоже и, пригорюнясь,
теперь есть место крикнуть "Бляди!", глядишь в невидимую точку:
вздохнуть "О Боже". почти что юность.
IV VI
Не смешивает пахарь с пашней Как возвышает это дело!
плодов плачевных. Как в миг печали
Потери, точно скот домашний, все забываешь: юбку, тело,
блюдет кочевник. где, как кончали.
Чем был бы Рим иначе? гидом, Пусть ты последняя рванина,
толпой музея, пыль под забором,
автобусом, отелем, видом на джентльмена, дворянина
Терм, Колизея. кладешь с прибором.
-59-
VII IX
Нет, я вам доложу, утрата, В морозном воздухе, на редкость
завал, непруха прозрачном, око,
из вас творят аристократа невольно наводясь на резкость,
хотя бы духа. глядит далеко -
на Север, где в чаду и в дыме
Забудем о дешевом графе! кует червонцы
Заломим брови! Европа мрачная. Я - в Риме,
Поддать мы в миг печали вправе где светит солнце!
хоть с принцем крови!
X
VIII
Я, пасынок державы дикой
Зима. Звенит хрусталь фонтана. с разбитой мордой,
Цвет неба - синий. другой, не менее великой
Подсчитывает трамонтана приемыш гордый, -
иголки пиний. я счастлив в этой колыбели
Что год от февраля отрезал, Муз, Права, Граций,
он дрожью роздал, где Назо и Вергилий пели,
и кутается в тогу цезарь вещал Гораций.
(верней, апостол).
-60-
XI XIII
Попробуем же отстраниться, Спасибо, Парки, Провиденье,
взять век в кавычки. ты, друг-издатель,
Быть может, и в мои страницы за перечисленные деньги.
как в их таблички, Сего податель,
кириллицею не побрезгав векам грядущим в назиданье
и без ущерба пьет чоколатта
для зренья, главная из Резвых кон панна в центре мирозданья
взглянет - Эвтерпа. и циферблата!
XII XIV
Не в драчке, я считаю, счастье С холма, где говорил октавой
в чертоге царском, порой иною
но в том, чтоб, обручив запястье Тасс, созерцаю величавый
с котлом швейцарским, вид. Предо мною -
остаток плоти терракоте
подвергнуть, сини, не купола, не черепица
исколотой Буонаротти со Св. Отцами:
и Боромини. то - мир вскормившая волчица
спит вверх сосцами!
-61-
XV XVII
И в логове ее я - дома! Ей свойственно, к тому ж, упрямство.
Мой рот оскален Покуда Время
от радости: ему знакома не поглупеет как Пространство
судьба развалин. (что вряд ли), семя
Огрызок цезаря, атлета, свободы в злом чертополохе,
певца тем паче в любом пейзаже
есть вариант автопортрета. даст из удушливой эпохи
Скажу иначе: побег. И даже
XVI XVIII
Усталый раб - из той породы, сорвись все звезды с небосвода,
что зрим все чаще - исчезни местность,
под занавес глотнул свободы. все ж не оставлена свобода,
Она послаще чья дочь - словесность.
любви, привязанности, веры Она, пока есть в горле влага,
(креста, овала) не без приюта.
поскольку и до нашей эры Скрипи, перо. Черней, бумага.
существовала. Лети, минута.
-62-
СТИХИ О ЗИМНЕЙ КАМПАНИИ 1980-го ГОДА Механический слон, задирая хобот
в ужасе перед черной мышью
"В полдневный зной в долине Дагестана" мины в снегу, изрыгает к горлу
М.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
могла бы сделать еще один шаг и слить
их воедино: тум-тум фокстрота
-57-
с крепдешиновой юбкой; муху и сахар; нас ПЬЯЦЦА МАТТЕИ
в крайнем случае. То есть, повысить в ранге
достиженья Мичурина. У щуки уже сейчас I
чешуя цвета консервной банки,
цвета вилки в руке. Но природа, увы, скорей Я пил из этого фонтана
разделяет, чем смешивает. И уменьшает чаще, в ущелье Рима.
чем увеличивает; вспомни размер зверей Теперь, не замочив кафтана,
в плейстоценовой чаще. Мы - только части канаю мимо.
крупного целого, из коего вьется нить Моя подружка Микелина,
к нам, как шнур телефона, от динозавра в порядке штрафа
мне предпочла кормить павлина
оставляя простой позвоночник.Но позвонить в именье графа.
по нему больше некуда, кроме как в послезавтра,
где откликнется лишь инвалид - зане II
потерявший конечность, подругу, душу,
есть продукт эволюции. И набрать этот номер мне Граф, в сущности, совсем не мерзок:
как выползти из воды на сушу. он сед и строен.
Я был с ним по-российски дерзок,
он был расстроен.
Но что трагедия, измена
для славянина,
то ерунда для джентльмена
и дворянина.
-58-
III V
Граф выиграл, до клубнички лаком, А так он - место грусти, выи,
в игре без правил. склоненной в баре,
Он ставит Микелину раком, и двери, запертой на виа
как прежде ставил. дельи Фунари.
Я тоже, впрочем, не в накладе: Сидишь, обдумывая строчку,
и в Риме тоже и, пригорюнясь,
теперь есть место крикнуть "Бляди!", глядишь в невидимую точку:
вздохнуть "О Боже". почти что юность.
IV VI
Не смешивает пахарь с пашней Как возвышает это дело!
плодов плачевных. Как в миг печали
Потери, точно скот домашний, все забываешь: юбку, тело,
блюдет кочевник. где, как кончали.
Чем был бы Рим иначе? гидом, Пусть ты последняя рванина,
толпой музея, пыль под забором,
автобусом, отелем, видом на джентльмена, дворянина
Терм, Колизея. кладешь с прибором.
-59-
VII IX
Нет, я вам доложу, утрата, В морозном воздухе, на редкость
завал, непруха прозрачном, око,
из вас творят аристократа невольно наводясь на резкость,
хотя бы духа. глядит далеко -
на Север, где в чаду и в дыме
Забудем о дешевом графе! кует червонцы
Заломим брови! Европа мрачная. Я - в Риме,
Поддать мы в миг печали вправе где светит солнце!
хоть с принцем крови!
X
VIII
Я, пасынок державы дикой
Зима. Звенит хрусталь фонтана. с разбитой мордой,
Цвет неба - синий. другой, не менее великой
Подсчитывает трамонтана приемыш гордый, -
иголки пиний. я счастлив в этой колыбели
Что год от февраля отрезал, Муз, Права, Граций,
он дрожью роздал, где Назо и Вергилий пели,
и кутается в тогу цезарь вещал Гораций.
(верней, апостол).
-60-
XI XIII
Попробуем же отстраниться, Спасибо, Парки, Провиденье,
взять век в кавычки. ты, друг-издатель,
Быть может, и в мои страницы за перечисленные деньги.
как в их таблички, Сего податель,
кириллицею не побрезгав векам грядущим в назиданье
и без ущерба пьет чоколатта
для зренья, главная из Резвых кон панна в центре мирозданья
взглянет - Эвтерпа. и циферблата!
XII XIV
Не в драчке, я считаю, счастье С холма, где говорил октавой
в чертоге царском, порой иною
но в том, чтоб, обручив запястье Тасс, созерцаю величавый
с котлом швейцарским, вид. Предо мною -
остаток плоти терракоте
подвергнуть, сини, не купола, не черепица
исколотой Буонаротти со Св. Отцами:
и Боромини. то - мир вскормившая волчица
спит вверх сосцами!
-61-
XV XVII
И в логове ее я - дома! Ей свойственно, к тому ж, упрямство.
Мой рот оскален Покуда Время
от радости: ему знакома не поглупеет как Пространство
судьба развалин. (что вряд ли), семя
Огрызок цезаря, атлета, свободы в злом чертополохе,
певца тем паче в любом пейзаже
есть вариант автопортрета. даст из удушливой эпохи
Скажу иначе: побег. И даже
XVI XVIII
Усталый раб - из той породы, сорвись все звезды с небосвода,
что зрим все чаще - исчезни местность,
под занавес глотнул свободы. все ж не оставлена свобода,
Она послаще чья дочь - словесность.
любви, привязанности, веры Она, пока есть в горле влага,
(креста, овала) не без приюта.
поскольку и до нашей эры Скрипи, перо. Черней, бумага.
существовала. Лети, минута.
-62-
СТИХИ О ЗИМНЕЙ КАМПАНИИ 1980-го ГОДА Механический слон, задирая хобот
в ужасе перед черной мышью
"В полдневный зной в долине Дагестана" мины в снегу, изрыгает к горлу
М.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145