— О, прости. Тебе плохо? — Тиб легонько похлопал ее сначала по одной щеке, а потом по другой. — Ну вот! Теперь лучше? — Он засмеялся. — Так на чем я остановился? Ах да — на ожидании. Так вот, сегодняшний день положил ему конец, не правда ли? Ты повернулась ко мне спиной, я свистнул Глуну, чтобы он прикончил птицу рок, привлек твое внимание к ползукам на то время, пока я заколол Крылатого Всадника, а потом стукнул и тебя. Быстро и легко. За несколько секунд все было кончено.
Отпустив Рен, он поднялся. Девушка потеряла равновесие, но, не желая доставить ему удовольствие, постаралась не упасть. В ней разгоралась ярость, пересиливающая усталость и боль, придающая ей силы следить за мальчиком.
«Порождение Тьмы…»
Тиб Арне фыркнул:
— Теперь у тебя нет никакой надежды, не так ли, королева эльфов? Ни малейшей. Они будут искать тебя, но не найдут. Ни тебя, ни Крылатого Всадника, ни птицы рок. Вы просто исчезнете. — Он улыбнулся. — Хочешь узнать куда? Конечно же хочешь. Не важно, куда делись те двое, а ты…
Упершись руками, он вздернул голову — обычная его поза, которой теперь противоречили жестокость в глазах и злоба в голосе.
— Ты отправишься в Южный Страж, к Риммеру Дэллу — с ними!
Запустив руку в карман, он вытащил кожаный мешочек, в котором хранились эльфийские камни. У Рен оборвалось сердце. Эльфийские камни — единственное ее оружие против порождений Тьмы!
— Нам известно о них с тех самых пор, как ты убила нашего брата во Взмахе Крыла. Такое могущество — и теперь уже не твое. Отныне оно принадлежит Первому Ищейке. И ты тоже, госпожа. Когда он разделается с тобой, я попрошу его вернуть тебя мне!
Тиб опять засунул мешочек в карман.
— Не стоило вмешиваться в события, королева эльфов. Пусть бы они шли своим чередом.
Для тебя это было бы куда лучше. Неужели ты забыла, что мы все одного происхождения — эльфы, пришедшие из древнего мира, где мы были королями. Тебе следовало бы попросить разрешения стать одной из нас. Твоя магия дала бы тебе это право. Порождения Тьмы — вот кем было суждено стать эльфам. Некоторые из нас знают это. Мы слышим, о чем шепчет земля!
«Что он говорит?» — недоумевала Рен. Но мысли ее путались, оставаясь бессвязными.
Тиб отвернулся, некоторое время понаблюдал, как ест Глун, а затем свистом подозвал боевого сорокопута. Глун неохотно повиновался, в его крючковатом клюве торчали куски мяса Граяла. Тиб Арне принялся ласкать и поглаживать огромную птицу, что-то тихо приговаривая, смеясь и шутя. Глун внимательно прислушивался, устремив на мальчика пристальный взгляд, послушно покачивая головой. Реп оставалась на прежнем месте, думая, как спастись.
Затем Тиб вернулся к ней, легко подхватил на руки, перебросил, словно мешок с зерном, через серебристо-стальную спину Глуна и крепко привязал. Подойдя к Эррингу Рифту, мальчик скинул тело Крылатого Всадника с утеса в раскинувшиеся внизу густые заросли. По команде Тиба Глун подцепил желтым, измазанным кровью клювом Граяла, подтащил несчастную птицу к обрыву и спихнул вниз. Рен закрыла глаза. Тиб Арне прав: она невероятно глупа.
Мальчик подошел и уселся верхом на Глуна.
— Видишь, магическая сила позволяет нам все, королева эльфов, — бросил он через плечо, устраиваясь поудобнее. — Глун может по своему желанию становиться больше или меньше, сохраняя оперение сорокопута, которое было у него до того, как он стал порождением Тьмы. А я мог бы принять облик сына, которого у тебя уже никогда не будет. Хорошим я был бы сыном, матушка? А? — Он захохотал. — Ты ведь не предполагала, кто я, не так ли? Риммер Дэлл сказал, что ты не заподозришь меня. Что поверишь и подружишься со мной, ты ведь потеряла в Морроуиндле лучшего друга.
Рен почувствовала, как душу ей разъедает горечь, смешанная с отчаянием и унижением. Тиб Арне некоторое время наблюдал за девушкой, а потом рассмеялся.
Глун расправил крылья, и они полетели на восток над равнинами, стремительно уносясь от западных лесов, от ползук, от армии Федерации и эльфов. Девушка следила, как все постепенно исчезает в закатном зареве, а потом в вечерних тенях. Вскоре в сером призрачном одеянии опустилась ночь. Глун нес седоков сквозь тьму, следуя на юг вдоль русла Мермидона к Каллахорну, мимо Керна и Тирзиса, через южные степи.
В полночь они опустились на темную равнину, где их уже ждали несколько всадников и фургон. Откуда они пришли, Реп не знала. Люди были в черных плащах с символами Ищеек — в виде волчьей головы. Их было восемь, мрачных и безгласных призраков в молчании ночи.
Казалось, они поджидали именно Тиба Арне и Глуна. Тиб вручил одному из них мешочек с эльфийскими камнями, двое других сняли Рен с Глуна и внесли в фургон. Никто не произнес ни слова. Рен изо всех сил извивалась, пытаясь выглянуть наружу, но брезентовые занавеси были опущены и закреплены.
Лежа в темноте, она услышала удары крыльев Глуна, снова поднимающегося в воздух. Фургон рывком тронулся с места. Заскрипели колеса, зазвенела упряжь, мерно зацокали в ночи копыта лошадей.
Девушка знала, что ее везут в Южный Страж, к Риммеру Дэллу, и еще она знала, что ей несдобровать.
Глава 27
Близился рассвет, когда Морган Ли заметил со стороны западных степей фургон и всадников, начавших медленный подъем на уступы, что вели к Южному Стражу. Разглядывая пробуждающуюся землю, юноша стоял на утесе, который вот уже три дня служил ему наблюдательным постом. На безоблачном ночном небе меркли луна и звезды, над холмами поднимался туман, заволакивающий лощины и овражки. И этот поднимающийся от земли туман вливался в уходящие ночные сумерки, отбеливая их и делая все более и более призрачными. Разумеется, за исключением фургона и всадников — теней во плоти, чьи движения четко просматривались на фоне разгоравшегося рассвета.
Морган наблюдал за ними молча и неподвижно, словно любое движение или звук с его стороны могли заставить их снова исчезнуть в тумане.
Они были еще очень далеко, почти терялись в пространстве, колеблясь, точно привидения.
Это был первый признак жизни, замеченный им с тех пор, как он начал свое бдение. Горец сразу же понял, что этот фургон и всадники — именно те, кого он ждет.
Прошло уже три дня, а никто так и не входил в Южный Страж и не выходил из него. Даже не приближался. Окрестности казались абсолютно безжизненными, только птицы порой пролетали над ним, следуя своим привычным путем. По Мермидону и Радужному озеру проплыло несколько суденышек, но все они шли на юг, держась подальше от цитадели порождений Тьмы.
Морган долго и тщательно высматривал какое-нибудь движение в самой башне, но ничего не заметил. Спал он лишь урывками, бодрствуя и днем и ночью, чтобы не пропустить кого-нибудь, но никто не появлялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129