Она вовсе не намерена покориться заклятому врагу, как бессильный ребенок. Нет, тысячу раз нет!
Девушка очнулась от своего оцепенения и будто вновь обрела энергию. Как Орион мысленно переносился на арену цирка, воображая себя гладиатором, так и Пауле представилось в настоящую минуту, что она играет в шашки, но не на цветы и мелкие подарки, как с больным дядей, и не ради чести выиграть партию. Здесь ставка игры была слишком велика. Дамаскинка решилась употребить все средства, чтобы одолеть врага. Но нет, впрочем, не все! Лучше остаться побежденной, чем обвинить его в краже или выдать то, что она видела в виридариуме. Паула обещала молчать об этом. Мукаукас Георгий сделал ей слишком много добра, и она обязана всячески оберегать его сына от позора. Образ Ориона слишком прекрасен, чтобы решиться запятнать его перед целым светом. Все другие средства позволительны для того, чтобы отнять у него победу и спасти Гирама. Любое оружие годилось, кроме предательства. Орион должен почувствовать ее нравственное превосходство над собой и убедиться, что она во всех случаях жизни остается верна своему слову. Это решение оставалось неизменным. Грудь молодой девушки тревожно поднималась и опускалась, взгляд ее вновь загорелся огнем, но она не скоро нашлась, что сказать.
Орион наблюдал ее внутреннюю борьбу и чувствовал, что неумолимый враг собирает силы для отпора; ему хотелось даже подстрекнуть Паулу к нападению. Что она замышляет? Чем неожиданнее новый удар с ее стороны, тем лучше. Чем мужественнее станет она защищаться, тем скорее забудет Орион, что имеет дело с противником неравной силы, стараясь одолеть слабую женщину. Ведь герои нередко славились победой над амазонками!
Наконец Паула поднялась и подошла к Гираму, который был привязан к позорному столбу. Встретив умоляющий взгляд преданного слуги, она поняла, что ей предстоит не только защищаться против Ориона, но, кроме того, исполнить священный долг. Она приблизилась быстрыми шагами к судьям, сидевшим полукругом, оперлась левой рукой о край стола и подняла правую руку.
- Вы все, - начала девушка, - сделались жертвой низкого обмана. Я сама пострадала от мошеннической проделки, затеянной с безбожной целью. Взгляните на этого человека у позорного столба! Разве он похож на разбойника? Гирам - самый преданный и честный слуга, отпущенный моим отцом на волю за долгие годы верной службы. Благодарность к своему господину он перенес на его дочь. Из любви ко мне сириец покинул дом и семейство, чтобы не оставить меня одинокой на чужбине. Но все это едва ли растрогает ваши сердца! Если же вы хотите услышать правду, настоящую, истинную правду…
- Говори! - вскричал Орион.
Девушка не оглянулась и продолжала, обратив глаза на Нилуса и прочих судей:
- Ваш глава, сын мукаукаса, знает, как мне легко обратиться из обвиняемой в обвинительницу. Однако я не хочу воспользоваться этим правом из любви к его отцу, потому что не способна обмануть чужого доверия. Ориону понятен смысл моих слов! Смарагд, лежащий перед вами, был вынут из оправы вчера вечером в моем присутствии вольноотпущенником Гирамом, но, кроме нас двоих, ожерелье в этом виде рассматривали еще другие свидетели. Не далее, как сегодня в полдень, на моем уборе оставалась еще пустая оправа, и только позднее рука мошенника заменила ее резным камнем. Клянусь ранами Иисуса Христа, я в первый раз вижу эту подвеску! Она стоит громадных денег. Только богатый человек, самый богатый из всех вас, мог пожертвовать без сожаления таким сокровищем даже для того, чтобы погубить заклятого врага. Гамалиил, - прибавила дамаскинка, обращаясь к ювелиру, - во сколько ты ценишь этот оникс?
Еврей попросил показать ему камею еще раз. Повертев ее в руках, он отвечал, ухмыляясь:
- Да, прекрасная девушка, если бы моя черная курица несла вместо яиц такие штучки, я охотно кормил бы ее арсинойскими пирожками и жирными канопийскими устрицами. За этот камешек можно купить великолепное имение с землей, с хорошим домом и угодьями. Сам я не богат, но сейчас готов отдать за него два таланта, хотя бы мне пришлось попросить их взаймы у добрых людей!
Слова Гамалиила сильно подействовали на всех.
- У нас в доме решительно происходят невероятные чудеса! - воскликнул Орион. - Благородство, ставшее такой редкостью в наши дни, по-видимому, воскресло на белом свете.
Какой-то расточительный демон обратил в драгоценную камею измятую пластинку золота. Позволь спросить, кто видел пустую оправу на твоем ожерелье, прекрасная Паула?
Девушка чуть не изменила себе при такой дерзости и ответила дрожащим от гнева голосом:
- Конечно, твой помощник или ты сам, потому что ты, ты один имеешь причину…
- Это уж слишком! - грозно прервал ее Орион. - О если бы ты была мужчиной! Я убедился, как далеко простирается твое благородство! Даже ненависть и неумолимая вражда…
- Они имеют право погубить тебя вконец! - воскликнула Паула, вне себя от волнения. - И если я обвиню тебя в отвратительном преступлении…
- Тогда ты станешь преступницей против меня, против себя и против этого дома! - отвечал сын Георгия угрожающим тоном. - Берегись, девушка! Если ты воображаешь, что я способен поверить выдуманной тобой сказке…
- О нет, это значило бы ожидать от тебя слишком много честности! - громко перебила его Паула. - Не думай в самом деле, что я ссылалась на твое свидетельство: у меня есть другие очевидцы: Мария, внучка мукаукаса…
Тут дамаскинка старалась заглянуть в глаза противнику, но он с жаром воскликнул:
- Ты ссылаешься на ребенка, преданного тебе всей душой!
- Кроме нее, ожерелье видела сегодня утром Катерина, дочь Сусанны, - с торжественным видом добавила Паула. - Катерина уже не ребенок, взрослая девушка, что тебе хорошо известно! Я требую, - заключила она, обращаясь к судьям, - чтобы вы добросовестно исполнили свой долг и оказали мне справедливость, призвав сюда обоих свидетельниц.
Орион возразил на это с притворным хладнокровием:
- Мои родители едва ли позволят явиться перед судом впечатлительной и нежной девочке; кроме того, показания Марии не имеют значения: она несовершеннолетняя. Что же касается Катерины, это другое дело; суд обязан выслушать ее, и я сам позову сюда нашу гостью.
Верховный судья решительно отклонил попытку Паулы прервать его речь, обещая дать ей высказаться при свидетельнице. В заключение он небрежно заметил:
- Дорогая камея на ожерелье, вероятно, принадлежала твоему отцу.
Тут Паула не выдержала и воскликнула в порыве гнева:
- Нет, тысячу раз нет! Безбожный негодяй, твой сообщник, забрался в мою комнату, пока я была у больных, и открыл сундук отмычкой или подобранным ключом.
- Это можно доказать, - спокойно возразил Орион.
Он распорядился поставить сундук на стол и велел одному из присутствовавших судей сделать осмотр в качестве эксперта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
Девушка очнулась от своего оцепенения и будто вновь обрела энергию. Как Орион мысленно переносился на арену цирка, воображая себя гладиатором, так и Пауле представилось в настоящую минуту, что она играет в шашки, но не на цветы и мелкие подарки, как с больным дядей, и не ради чести выиграть партию. Здесь ставка игры была слишком велика. Дамаскинка решилась употребить все средства, чтобы одолеть врага. Но нет, впрочем, не все! Лучше остаться побежденной, чем обвинить его в краже или выдать то, что она видела в виридариуме. Паула обещала молчать об этом. Мукаукас Георгий сделал ей слишком много добра, и она обязана всячески оберегать его сына от позора. Образ Ориона слишком прекрасен, чтобы решиться запятнать его перед целым светом. Все другие средства позволительны для того, чтобы отнять у него победу и спасти Гирама. Любое оружие годилось, кроме предательства. Орион должен почувствовать ее нравственное превосходство над собой и убедиться, что она во всех случаях жизни остается верна своему слову. Это решение оставалось неизменным. Грудь молодой девушки тревожно поднималась и опускалась, взгляд ее вновь загорелся огнем, но она не скоро нашлась, что сказать.
Орион наблюдал ее внутреннюю борьбу и чувствовал, что неумолимый враг собирает силы для отпора; ему хотелось даже подстрекнуть Паулу к нападению. Что она замышляет? Чем неожиданнее новый удар с ее стороны, тем лучше. Чем мужественнее станет она защищаться, тем скорее забудет Орион, что имеет дело с противником неравной силы, стараясь одолеть слабую женщину. Ведь герои нередко славились победой над амазонками!
Наконец Паула поднялась и подошла к Гираму, который был привязан к позорному столбу. Встретив умоляющий взгляд преданного слуги, она поняла, что ей предстоит не только защищаться против Ориона, но, кроме того, исполнить священный долг. Она приблизилась быстрыми шагами к судьям, сидевшим полукругом, оперлась левой рукой о край стола и подняла правую руку.
- Вы все, - начала девушка, - сделались жертвой низкого обмана. Я сама пострадала от мошеннической проделки, затеянной с безбожной целью. Взгляните на этого человека у позорного столба! Разве он похож на разбойника? Гирам - самый преданный и честный слуга, отпущенный моим отцом на волю за долгие годы верной службы. Благодарность к своему господину он перенес на его дочь. Из любви ко мне сириец покинул дом и семейство, чтобы не оставить меня одинокой на чужбине. Но все это едва ли растрогает ваши сердца! Если же вы хотите услышать правду, настоящую, истинную правду…
- Говори! - вскричал Орион.
Девушка не оглянулась и продолжала, обратив глаза на Нилуса и прочих судей:
- Ваш глава, сын мукаукаса, знает, как мне легко обратиться из обвиняемой в обвинительницу. Однако я не хочу воспользоваться этим правом из любви к его отцу, потому что не способна обмануть чужого доверия. Ориону понятен смысл моих слов! Смарагд, лежащий перед вами, был вынут из оправы вчера вечером в моем присутствии вольноотпущенником Гирамом, но, кроме нас двоих, ожерелье в этом виде рассматривали еще другие свидетели. Не далее, как сегодня в полдень, на моем уборе оставалась еще пустая оправа, и только позднее рука мошенника заменила ее резным камнем. Клянусь ранами Иисуса Христа, я в первый раз вижу эту подвеску! Она стоит громадных денег. Только богатый человек, самый богатый из всех вас, мог пожертвовать без сожаления таким сокровищем даже для того, чтобы погубить заклятого врага. Гамалиил, - прибавила дамаскинка, обращаясь к ювелиру, - во сколько ты ценишь этот оникс?
Еврей попросил показать ему камею еще раз. Повертев ее в руках, он отвечал, ухмыляясь:
- Да, прекрасная девушка, если бы моя черная курица несла вместо яиц такие штучки, я охотно кормил бы ее арсинойскими пирожками и жирными канопийскими устрицами. За этот камешек можно купить великолепное имение с землей, с хорошим домом и угодьями. Сам я не богат, но сейчас готов отдать за него два таланта, хотя бы мне пришлось попросить их взаймы у добрых людей!
Слова Гамалиила сильно подействовали на всех.
- У нас в доме решительно происходят невероятные чудеса! - воскликнул Орион. - Благородство, ставшее такой редкостью в наши дни, по-видимому, воскресло на белом свете.
Какой-то расточительный демон обратил в драгоценную камею измятую пластинку золота. Позволь спросить, кто видел пустую оправу на твоем ожерелье, прекрасная Паула?
Девушка чуть не изменила себе при такой дерзости и ответила дрожащим от гнева голосом:
- Конечно, твой помощник или ты сам, потому что ты, ты один имеешь причину…
- Это уж слишком! - грозно прервал ее Орион. - О если бы ты была мужчиной! Я убедился, как далеко простирается твое благородство! Даже ненависть и неумолимая вражда…
- Они имеют право погубить тебя вконец! - воскликнула Паула, вне себя от волнения. - И если я обвиню тебя в отвратительном преступлении…
- Тогда ты станешь преступницей против меня, против себя и против этого дома! - отвечал сын Георгия угрожающим тоном. - Берегись, девушка! Если ты воображаешь, что я способен поверить выдуманной тобой сказке…
- О нет, это значило бы ожидать от тебя слишком много честности! - громко перебила его Паула. - Не думай в самом деле, что я ссылалась на твое свидетельство: у меня есть другие очевидцы: Мария, внучка мукаукаса…
Тут дамаскинка старалась заглянуть в глаза противнику, но он с жаром воскликнул:
- Ты ссылаешься на ребенка, преданного тебе всей душой!
- Кроме нее, ожерелье видела сегодня утром Катерина, дочь Сусанны, - с торжественным видом добавила Паула. - Катерина уже не ребенок, взрослая девушка, что тебе хорошо известно! Я требую, - заключила она, обращаясь к судьям, - чтобы вы добросовестно исполнили свой долг и оказали мне справедливость, призвав сюда обоих свидетельниц.
Орион возразил на это с притворным хладнокровием:
- Мои родители едва ли позволят явиться перед судом впечатлительной и нежной девочке; кроме того, показания Марии не имеют значения: она несовершеннолетняя. Что же касается Катерины, это другое дело; суд обязан выслушать ее, и я сам позову сюда нашу гостью.
Верховный судья решительно отклонил попытку Паулы прервать его речь, обещая дать ей высказаться при свидетельнице. В заключение он небрежно заметил:
- Дорогая камея на ожерелье, вероятно, принадлежала твоему отцу.
Тут Паула не выдержала и воскликнула в порыве гнева:
- Нет, тысячу раз нет! Безбожный негодяй, твой сообщник, забрался в мою комнату, пока я была у больных, и открыл сундук отмычкой или подобранным ключом.
- Это можно доказать, - спокойно возразил Орион.
Он распорядился поставить сундук на стол и велел одному из присутствовавших судей сделать осмотр в качестве эксперта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167