– Я…
– Ты мог бы прослушать телефон? – спросил я Фарлея.
– Нет ничего проще! – сказал он.
– А вы смогли бы это записать и с учетом необходимости перемонтировать? – спросил я Джо Бакстера. Его губы медленно растянулись в улыбке.
– Давайте попробуем!
– Том, – сказал я, – как думаешь, ты мог бы одолжить у телефонной компании парочку форменных костюмов? Не обязательно по официальным каналам. Может быть, ты там кого-нибудь знаешь?
– Сделаю, – кивнул Фарлей.
– Тогда вы с Бакстером станете инженерами связи, – сказал я. – Вы прослушаете телефоны Хэкета у него в конторе и дома.
– Считай, что это уже сделано! – ухмыльнулся Фарлей.
– Тогда бери Бакстера и начинайте прямо сейчас, – сказал я. – Чем быстрее все это заработает, тем лучше.
Они вдвоем вышли из конторы. Крамер открыл было рот, чтобы что-то произнести, но тут зазвонил телефон. Он подскочил с каким-то придушенным воплем.
Я поднял трубку, и четкий голос произнес:
– Звонит лейтенант Дин мистеру Ройялу, мистер Крамер.
– Я поговорю с ним, Пэт, – сказал я. – Мистер Крамер в данный момент ведет персональную войну с законами гравитации.
Раздался жуткий удар – Крамер приземлился обратно в кресло.
– Что это? – ошарашенно спросила Пэт.
– Он только что проиграл! – объяснил я. Послышался щелчок, и зазвучал голос Сэма Дина:
– Это ты, Макс?
– Это я, – признался я.
– Я подумал, тебя заинтересует отчет медэксперта о смерти этой девчонки Картрайт.
– Может быть, – осторожно согласился я.
– Я последовал твоему совету и попросил его проверить, нет ли на теле ссадин и ушибов, которые могли быть нанесены перед смертью. – Он секунду помолчал. – У нее обнаружили шишку на затылке. Совершенно скрытую волосами. Мы могли бы не заметить ее, если бы не искали. Так что мы у тебя в долгу.
– О, отлично, я как раз собирался спросить… Он холодно перебил меня:
– Поэтому не буду вспоминать о том, что ты забыл сообщить мне о револьвере, из которого убили Хэнка Фишера. – Ледяная нотка в его голосе стала еще более явной:
– Где ты его взял?
Я вздохнул. Дело идет к тому, что больше никому нельзя доверять. Ведь Ленни Винтере дал мне слово…
– Я забрал его у парня, который пытался сделать на моей голове татуировку свинцом.
– Какого парня?
– Хотел бы я и сам знать. Он вломился ко мне в квартиру и начал стрелять. Я схватился с ним, но он сумел удрать прежде, чем я успел его разглядеть.
– Честно? – подозрительно спросил Сэм Дин.
– Провалиться мне на месте, лейтенант!
– Хорошо бы, – проворчал он. – Ты больше ничего не скрываешь от меня?
Я покачал головой и скрестил пальцы.
– Никогда и не думал!
– Ты точно не знаешь, почему была убита Картрайт?
– Нет, Сэм. Полагаю, только потому, что работала в “Юнайтед уорлд”.
– Какое это имеет отношение к делу? – поинтересовался он.
– Похоже на то, что работа в этой конторе вообще очень опасна и может привести к летальному исходу. Сначала Хэнк Фишер, потом Дора, теперь вот Елена Картрайт…
– Ты не забыл о Бакстере?
– Как я мог забыть о Бакстере? Если помнишь, мне заплатили за то, чтобы я его нашел.
– Есть что-нибудь новенькое в этом плане? Я снова скрестил пальцы.
– Ничего!
– Не забудь поставить меня в известность, если что-нибудь обнаружишь, – попросил он фальшиво-ласковым голосом. – Забывчивость может и в самом деле плохо для тебя обернуться – ты лишишься права работать в этом штате.
Он с грохотом бросил трубку, я же аккуратно положил свою на рычаг.
Крамер метнул на меня взгляд и умоляюще закатил глаза к потолку. Я начал рассказывать ему о лейтенанте Дине, но он прервал меня с выражением ужаса на лице, воздев руки к небу:
– Лучше ничего не говори мне, не хочу слушать! Он поднял с пола свои клюшки.
– Но, Пол…
Он взмахнул рукой, приказывая мне замолчать.
– Я не знаю, что ты делаешь, и не хочу знать. Ты совершенно самостоятелен, – сказал он. – Я знаю только то, что собираюсь играть в гольф. И я буду играть в гольф до тех пор, пока либо ты не закончишь это дело, либо тебя не отправят в места не столь отдаленные. Не имеет значения, что именно произойдет, хотя лично я предпочитаю для тебя последнее.
– Вы хотите послать мне открытку? – поинтересовался я.
– Только с уведомлением об отставке! – рявкнул он, выходя из кабинета.
Несколько секунд спустя в дверь постучали и появилась голова Пэт. Она сделала несколько шагов и остановилась перед столом, не сводя с меня глаз.
– В твоей походке, лапочка, есть что-то такое… – с восхищением сказал я. – Ты покачиваешься!
– Если это не прозвучит бестактно, – холодно прореагировала она, – я хотела бы знать, что вообще здесь происходит? Мистер Крамер только что вылетел из конторы, будто за ним гнался по пятам налоговый инспектор.
– Вероятно, так оно и было, – предположил я. – Судя по тому, что мистер Крамер вот уже много лет недоплачивает мне, он наверняка скопил приличное состояние и, вероятно, не включил его сумму в налоговую декларацию. Как иначе он мог бы позволить себе все эти клюшки для гольфа, которыми набит его портфель? Кому нужны шестьдесят разных клюшек, чтобы побегать между восемнадцатью лунками?
– Извините за любопытство, – холодно произнесла Пэт. – Я бросилась за шефом, чтобы узнать, когда он вернется. Он сказал, что никогда и что надо говорить всем, кто позвонит, будто он уехал на Аляску, чтобы скрыться от зимы. Он что, сошел с ума?
– Ничего подобного! – заверил я ее. – Он просто слегка сдвинулся, но это пройдет… Или станет еще хуже.
Она задумалась, и это было ошибкой с ее стороны, потому что если попытаешься найти во всем какой-то смысл, то можно сойти с ума. А когда это случается – очень трудно вернуться в нормальное состояние. Впрочем.., стоит спросить у Крамера.
– Кажется, я сдаюсь, – сказала Пэт. – Я просто сяду за стол и каждый раз, как зазвонит телефон, буду начинать печатать – как вы думаете, это будет нормально?
– Это не только будет нормально, но в целом соответствует обшей ситуации, – вынес я свой вердикт. – Если тебе нужно напечатать какие-то письма, можешь просто передать их по телефону стенографистке.
– Очень хорошо, – сказала она. – А если зайдет какой-нибудь посетитель, я просто нагавкаю на него. Так?
– Постарайся это делать как можно естественнее! Может быть, тебе бросят печенье! – с энтузиазмом поддержал я ее идею.
– Гав-гав! – сказала Пэт и вышла.
Оставшись в конторе, я пробездельничал все утро. Было около половины второго, когда зазвонил телефон, и мне пришлось поднять трубку. Пэт пошла перехватить пару сухариков и соединила телефон напрямую с кабинетом Крамера.
– С каких это пор ты заболел ларингитом? – поинтересовался я. – Говори погромче, приятель. Будет лучше, если я услышу то, что ты говоришь.
– Я не могу громко говорить, Макс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Ты мог бы прослушать телефон? – спросил я Фарлея.
– Нет ничего проще! – сказал он.
– А вы смогли бы это записать и с учетом необходимости перемонтировать? – спросил я Джо Бакстера. Его губы медленно растянулись в улыбке.
– Давайте попробуем!
– Том, – сказал я, – как думаешь, ты мог бы одолжить у телефонной компании парочку форменных костюмов? Не обязательно по официальным каналам. Может быть, ты там кого-нибудь знаешь?
– Сделаю, – кивнул Фарлей.
– Тогда вы с Бакстером станете инженерами связи, – сказал я. – Вы прослушаете телефоны Хэкета у него в конторе и дома.
– Считай, что это уже сделано! – ухмыльнулся Фарлей.
– Тогда бери Бакстера и начинайте прямо сейчас, – сказал я. – Чем быстрее все это заработает, тем лучше.
Они вдвоем вышли из конторы. Крамер открыл было рот, чтобы что-то произнести, но тут зазвонил телефон. Он подскочил с каким-то придушенным воплем.
Я поднял трубку, и четкий голос произнес:
– Звонит лейтенант Дин мистеру Ройялу, мистер Крамер.
– Я поговорю с ним, Пэт, – сказал я. – Мистер Крамер в данный момент ведет персональную войну с законами гравитации.
Раздался жуткий удар – Крамер приземлился обратно в кресло.
– Что это? – ошарашенно спросила Пэт.
– Он только что проиграл! – объяснил я. Послышался щелчок, и зазвучал голос Сэма Дина:
– Это ты, Макс?
– Это я, – признался я.
– Я подумал, тебя заинтересует отчет медэксперта о смерти этой девчонки Картрайт.
– Может быть, – осторожно согласился я.
– Я последовал твоему совету и попросил его проверить, нет ли на теле ссадин и ушибов, которые могли быть нанесены перед смертью. – Он секунду помолчал. – У нее обнаружили шишку на затылке. Совершенно скрытую волосами. Мы могли бы не заметить ее, если бы не искали. Так что мы у тебя в долгу.
– О, отлично, я как раз собирался спросить… Он холодно перебил меня:
– Поэтому не буду вспоминать о том, что ты забыл сообщить мне о револьвере, из которого убили Хэнка Фишера. – Ледяная нотка в его голосе стала еще более явной:
– Где ты его взял?
Я вздохнул. Дело идет к тому, что больше никому нельзя доверять. Ведь Ленни Винтере дал мне слово…
– Я забрал его у парня, который пытался сделать на моей голове татуировку свинцом.
– Какого парня?
– Хотел бы я и сам знать. Он вломился ко мне в квартиру и начал стрелять. Я схватился с ним, но он сумел удрать прежде, чем я успел его разглядеть.
– Честно? – подозрительно спросил Сэм Дин.
– Провалиться мне на месте, лейтенант!
– Хорошо бы, – проворчал он. – Ты больше ничего не скрываешь от меня?
Я покачал головой и скрестил пальцы.
– Никогда и не думал!
– Ты точно не знаешь, почему была убита Картрайт?
– Нет, Сэм. Полагаю, только потому, что работала в “Юнайтед уорлд”.
– Какое это имеет отношение к делу? – поинтересовался он.
– Похоже на то, что работа в этой конторе вообще очень опасна и может привести к летальному исходу. Сначала Хэнк Фишер, потом Дора, теперь вот Елена Картрайт…
– Ты не забыл о Бакстере?
– Как я мог забыть о Бакстере? Если помнишь, мне заплатили за то, чтобы я его нашел.
– Есть что-нибудь новенькое в этом плане? Я снова скрестил пальцы.
– Ничего!
– Не забудь поставить меня в известность, если что-нибудь обнаружишь, – попросил он фальшиво-ласковым голосом. – Забывчивость может и в самом деле плохо для тебя обернуться – ты лишишься права работать в этом штате.
Он с грохотом бросил трубку, я же аккуратно положил свою на рычаг.
Крамер метнул на меня взгляд и умоляюще закатил глаза к потолку. Я начал рассказывать ему о лейтенанте Дине, но он прервал меня с выражением ужаса на лице, воздев руки к небу:
– Лучше ничего не говори мне, не хочу слушать! Он поднял с пола свои клюшки.
– Но, Пол…
Он взмахнул рукой, приказывая мне замолчать.
– Я не знаю, что ты делаешь, и не хочу знать. Ты совершенно самостоятелен, – сказал он. – Я знаю только то, что собираюсь играть в гольф. И я буду играть в гольф до тех пор, пока либо ты не закончишь это дело, либо тебя не отправят в места не столь отдаленные. Не имеет значения, что именно произойдет, хотя лично я предпочитаю для тебя последнее.
– Вы хотите послать мне открытку? – поинтересовался я.
– Только с уведомлением об отставке! – рявкнул он, выходя из кабинета.
Несколько секунд спустя в дверь постучали и появилась голова Пэт. Она сделала несколько шагов и остановилась перед столом, не сводя с меня глаз.
– В твоей походке, лапочка, есть что-то такое… – с восхищением сказал я. – Ты покачиваешься!
– Если это не прозвучит бестактно, – холодно прореагировала она, – я хотела бы знать, что вообще здесь происходит? Мистер Крамер только что вылетел из конторы, будто за ним гнался по пятам налоговый инспектор.
– Вероятно, так оно и было, – предположил я. – Судя по тому, что мистер Крамер вот уже много лет недоплачивает мне, он наверняка скопил приличное состояние и, вероятно, не включил его сумму в налоговую декларацию. Как иначе он мог бы позволить себе все эти клюшки для гольфа, которыми набит его портфель? Кому нужны шестьдесят разных клюшек, чтобы побегать между восемнадцатью лунками?
– Извините за любопытство, – холодно произнесла Пэт. – Я бросилась за шефом, чтобы узнать, когда он вернется. Он сказал, что никогда и что надо говорить всем, кто позвонит, будто он уехал на Аляску, чтобы скрыться от зимы. Он что, сошел с ума?
– Ничего подобного! – заверил я ее. – Он просто слегка сдвинулся, но это пройдет… Или станет еще хуже.
Она задумалась, и это было ошибкой с ее стороны, потому что если попытаешься найти во всем какой-то смысл, то можно сойти с ума. А когда это случается – очень трудно вернуться в нормальное состояние. Впрочем.., стоит спросить у Крамера.
– Кажется, я сдаюсь, – сказала Пэт. – Я просто сяду за стол и каждый раз, как зазвонит телефон, буду начинать печатать – как вы думаете, это будет нормально?
– Это не только будет нормально, но в целом соответствует обшей ситуации, – вынес я свой вердикт. – Если тебе нужно напечатать какие-то письма, можешь просто передать их по телефону стенографистке.
– Очень хорошо, – сказала она. – А если зайдет какой-нибудь посетитель, я просто нагавкаю на него. Так?
– Постарайся это делать как можно естественнее! Может быть, тебе бросят печенье! – с энтузиазмом поддержал я ее идею.
– Гав-гав! – сказала Пэт и вышла.
Оставшись в конторе, я пробездельничал все утро. Было около половины второго, когда зазвонил телефон, и мне пришлось поднять трубку. Пэт пошла перехватить пару сухариков и соединила телефон напрямую с кабинетом Крамера.
– С каких это пор ты заболел ларингитом? – поинтересовался я. – Говори погромче, приятель. Будет лучше, если я услышу то, что ты говоришь.
– Я не могу громко говорить, Макс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38