Ничего я не приманка, и не червяк на крючке. Дэцин же сказал - это была операция, я в ней участвовала. Все нормально. Я же сама согласилась.
— Да, да, Иль, ты права. Только знаешь… все равно это невозможно забыть. Ни мне… ни, тем более, ему. Особенно… когда ты уже там была. До этого еще было неясно, мы не знали, как именно все будет. Ведь могло все быстро обойтись, сагон мог просто так с тобой встретиться. Если бы знали, наверное, не пошли бы на такое. И месяц… почти месяц мы все знали о тебе. Мы видели все. Мы легко могли по крайней мере тебя убить, чтобы все это прекратилось… Да в общем, и вытащить могли бы. А мы просто ждали…
— Ну и правильно делали, - сказала Ильгет, - и в конце концов, видишь, как все хорошо получилось. Сагон убит, я жива.
— И все равно… Конечно, убить сагона - это очень, очень важно… этим мы сэкономим жизни, наверное, сотен тысяч людей. И наших бойцов тоже. Но такой ценой…
Ильгет пожала плечами.
— Знаешь, я и не думала, что может быть иначе. Естественно, операция важнее. И для меня тоже.
— Понятно. Только представь, что Арнис снова пережил. Учитывая его прошлое.
Иль, ты прошла через ад. Я это знаю. Со мной было… не такое, но тоже, в общем, было кое-что. Иль… ты точно уверена, что не любишь Арниса?
— Люблю, конечно, - тихо сказала Ильгет, - у меня такого друга никогда не было. И тебя я тоже очень люблю, правда.
— Да нет, это понятно, я в другом смысле. Муж с тобой развелся. Я знаю, что у вас в церкви разводы запрещены, и все такое. Но все равно… понимаешь, о чем я?
Иволга пошуровала кочергой в камине, взлетел рыжий фейерверк пронзительно-ярких искр.
— Может, отдашь себе наконец отчет в том, что Арниса ты любишь? Понимаешь, со следующей акции любой из нас может не вернуться. Чего терять?
— Иволга, но… - Ильгет замолчала. Она не знала, как это объяснить. Есть муж. И есть все остальные. Они могут быть очень хорошими. Но они - не муж.
— Понимаешь, я ведь обещала Пите, я признала сама, что у нас брак, что мы женаты, что я ему буду верна до конца жизни. Как может быть иначе? Я обещала перед Богом.
— Иль, это все хорошо, но ведь это фанатизм какой-то! Ну подумай сама. Муж от тебя отказался. Сам. Чем ты теперь связана? Ну понимаешь, вот я смотрю на тебя и на Арниса. Вам обоим так досталось в жизни. Неужели он не заслужил того, чтобы именно ты с ним рядом была? Он тебя любит, для него это счастье. Ну хоть капельку счастья бы ему. А ты, Иль, неужели ты не заслужила, чтобы рядом с тобой был человек, который с тебя будет пылинки сдувать и на руках носить?
— Богу виднее, чего мы заслужили, а чего нет, Иволга, - глухо сказала Ильгет.
— Жестокий у вас Бог, - задумчиво и горько произнесла Иволга.
— Да. Жестокий. И Арнис вот тоже жестокий… мог бы спасти меня от пытки, но не сделал этого. И Дэцин жестокий…
Иволга долго молчала. Потом, опустив глаза, произнесла.
— Знаешь, где-то, наверное, я начинаю вас понимать… Но все равно. Нельзя так.
Глава 4. Цена свободы.
Скультер вынырнул из подпространства в районе ярнийского выхода. Но до Ярны оставалось еще десять суток ходу. Это Квирин потому и стал космической базой человечества, что к нему сходятся все дороги, и выходы в подпространство находятся неподалеку, в пределах системы Квиридана. Делать ничего не хотелось. Ильгет слонялась по кораблю, как сонная муха. Сидела на Палубе и сквозь прозрачный ксиор смотрела на звезды - немерцающие, но невероятно крупные, на фоне сливающихся россыпей мелочи, словно нарисованные на черном полотне.
О предстоящем думалось спокойно. Скорее всего, выжить в этой операции не удастся. Ильгет не верила в то, что потом будет еще какая-то жизнь, что можно будет вернуться. Только бы, конечно, не дай Бог, не случилось опять такого кошмара - но ведь снаряд не попадает дважды в одну воронку. Да и если - она постарается успеть покончить с собой. Так лучше. Правда, говорят, что это редко удается, в плен попадают чаще всего, потеряв сознание, а там при определенном научно-техническом уровне, быстро вводят блокаторы, нанокиллеры, уничтожающие собственную систему, так что уже ни передача сведений наружу, ни самоубийство невозможны. Сейчас Народная Система такого уровня уже достигла - в отличие от прошлого раза.
Нет. Такого больше не повторится. Сагон, избравший Ильгет, мертв. Никто не будет охотиться за ней специально.
После ужина собирались всем отрядом в самой большой каюте, на троих, где жили Ойли, Гэсс и Андорин.
Такие вечерние посиделки вошли в привычку. Хотя распорядок на корабле был абсолютно свободным. Бойцы ДС не должны были работать, вахту нес только экипаж корабля - скультера, универсального разведчика, семь человек. Никаких тренировок тоже не было, разве что добровольно каждый по привычке занимался в маленьком спортзале.
А по вечерам собирались в каюте, прозванной за низкий потолок и характерные балки по стенам - "будкой". Пели песни, пуская гитару по кругу, болтали, гоняли чаи, заваривать которые Ойланг был большой мастер. Каприйские чаи, особые, на травах.
— Так всегда, - объясняла Иволга Ильгет, - пока туда летим, чаи пьем. А обратно у Ойле травки кончаются. Нет, чтобы нормальный запас сделать.
— Так на вас запасешь, - возразил Ойланг, - этот чай обладает каким-то странным свойством. Сколько его заваришь, столько и выпьют. Один литр - так один, десять - так и десять выхлебают. Вот почему так, а, товарищ? Не объяснишь?
Пели давно знакомые и новые квиринские песни.
Не ворчи, океан, не пугай.
Нас земля испугала давно.
В теплый край, южный край
Приплывем все равно!
И хором - оглушительно - бодрый припев:
Хлопнем, тетка, по стакану,
Душу сдвинув набекрень.
Джон Манишка без обмана
Пьет за всех, кому пить лень.
И обязательно кто-нибудь выражал желание осуществить это на практике… Но акция уже началась, сухой закон, и в присутствии начальства как-то неудобно его нарушать. А Дэцин лишь усмехался, сводя реденькие светлые брови.
Ты, земля, стала твердью пустой.
Рана в сердце… седею… прости.
Это твой след такой…
Ну прощай - и пусти!
Лучше всех играл, пожалуй, Анри, Андорин. Ильгет не сводила с него глаз. Высокий кареглазый молодой эстарг, бывший пилот большого трейлера. В ДС он совсем недавно. Провожала его невеста, после акции пожениться собираются. Вон ее портрет на стене - не только голографический, но еще и в движении - ветерок качает ветви над головой, девушка смеется. Симпатичная, и лицо очень детское, беззаботное. Пушистые светлые волосы, брови вразлет. Ильгет забыла ее имя, Анри, конечно, говорил… обычное какое-то… Мари или Йэнна. Что-то такое. Она планетолог. Они так здорово смотрятся вместе с Анри, красивая пара. Белл, черный луитрен, подошел к Ильгет и потыкался в ее руку макушкой, намекая, что собаку надо бы и погладить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
— Да, да, Иль, ты права. Только знаешь… все равно это невозможно забыть. Ни мне… ни, тем более, ему. Особенно… когда ты уже там была. До этого еще было неясно, мы не знали, как именно все будет. Ведь могло все быстро обойтись, сагон мог просто так с тобой встретиться. Если бы знали, наверное, не пошли бы на такое. И месяц… почти месяц мы все знали о тебе. Мы видели все. Мы легко могли по крайней мере тебя убить, чтобы все это прекратилось… Да в общем, и вытащить могли бы. А мы просто ждали…
— Ну и правильно делали, - сказала Ильгет, - и в конце концов, видишь, как все хорошо получилось. Сагон убит, я жива.
— И все равно… Конечно, убить сагона - это очень, очень важно… этим мы сэкономим жизни, наверное, сотен тысяч людей. И наших бойцов тоже. Но такой ценой…
Ильгет пожала плечами.
— Знаешь, я и не думала, что может быть иначе. Естественно, операция важнее. И для меня тоже.
— Понятно. Только представь, что Арнис снова пережил. Учитывая его прошлое.
Иль, ты прошла через ад. Я это знаю. Со мной было… не такое, но тоже, в общем, было кое-что. Иль… ты точно уверена, что не любишь Арниса?
— Люблю, конечно, - тихо сказала Ильгет, - у меня такого друга никогда не было. И тебя я тоже очень люблю, правда.
— Да нет, это понятно, я в другом смысле. Муж с тобой развелся. Я знаю, что у вас в церкви разводы запрещены, и все такое. Но все равно… понимаешь, о чем я?
Иволга пошуровала кочергой в камине, взлетел рыжий фейерверк пронзительно-ярких искр.
— Может, отдашь себе наконец отчет в том, что Арниса ты любишь? Понимаешь, со следующей акции любой из нас может не вернуться. Чего терять?
— Иволга, но… - Ильгет замолчала. Она не знала, как это объяснить. Есть муж. И есть все остальные. Они могут быть очень хорошими. Но они - не муж.
— Понимаешь, я ведь обещала Пите, я признала сама, что у нас брак, что мы женаты, что я ему буду верна до конца жизни. Как может быть иначе? Я обещала перед Богом.
— Иль, это все хорошо, но ведь это фанатизм какой-то! Ну подумай сама. Муж от тебя отказался. Сам. Чем ты теперь связана? Ну понимаешь, вот я смотрю на тебя и на Арниса. Вам обоим так досталось в жизни. Неужели он не заслужил того, чтобы именно ты с ним рядом была? Он тебя любит, для него это счастье. Ну хоть капельку счастья бы ему. А ты, Иль, неужели ты не заслужила, чтобы рядом с тобой был человек, который с тебя будет пылинки сдувать и на руках носить?
— Богу виднее, чего мы заслужили, а чего нет, Иволга, - глухо сказала Ильгет.
— Жестокий у вас Бог, - задумчиво и горько произнесла Иволга.
— Да. Жестокий. И Арнис вот тоже жестокий… мог бы спасти меня от пытки, но не сделал этого. И Дэцин жестокий…
Иволга долго молчала. Потом, опустив глаза, произнесла.
— Знаешь, где-то, наверное, я начинаю вас понимать… Но все равно. Нельзя так.
Глава 4. Цена свободы.
Скультер вынырнул из подпространства в районе ярнийского выхода. Но до Ярны оставалось еще десять суток ходу. Это Квирин потому и стал космической базой человечества, что к нему сходятся все дороги, и выходы в подпространство находятся неподалеку, в пределах системы Квиридана. Делать ничего не хотелось. Ильгет слонялась по кораблю, как сонная муха. Сидела на Палубе и сквозь прозрачный ксиор смотрела на звезды - немерцающие, но невероятно крупные, на фоне сливающихся россыпей мелочи, словно нарисованные на черном полотне.
О предстоящем думалось спокойно. Скорее всего, выжить в этой операции не удастся. Ильгет не верила в то, что потом будет еще какая-то жизнь, что можно будет вернуться. Только бы, конечно, не дай Бог, не случилось опять такого кошмара - но ведь снаряд не попадает дважды в одну воронку. Да и если - она постарается успеть покончить с собой. Так лучше. Правда, говорят, что это редко удается, в плен попадают чаще всего, потеряв сознание, а там при определенном научно-техническом уровне, быстро вводят блокаторы, нанокиллеры, уничтожающие собственную систему, так что уже ни передача сведений наружу, ни самоубийство невозможны. Сейчас Народная Система такого уровня уже достигла - в отличие от прошлого раза.
Нет. Такого больше не повторится. Сагон, избравший Ильгет, мертв. Никто не будет охотиться за ней специально.
После ужина собирались всем отрядом в самой большой каюте, на троих, где жили Ойли, Гэсс и Андорин.
Такие вечерние посиделки вошли в привычку. Хотя распорядок на корабле был абсолютно свободным. Бойцы ДС не должны были работать, вахту нес только экипаж корабля - скультера, универсального разведчика, семь человек. Никаких тренировок тоже не было, разве что добровольно каждый по привычке занимался в маленьком спортзале.
А по вечерам собирались в каюте, прозванной за низкий потолок и характерные балки по стенам - "будкой". Пели песни, пуская гитару по кругу, болтали, гоняли чаи, заваривать которые Ойланг был большой мастер. Каприйские чаи, особые, на травах.
— Так всегда, - объясняла Иволга Ильгет, - пока туда летим, чаи пьем. А обратно у Ойле травки кончаются. Нет, чтобы нормальный запас сделать.
— Так на вас запасешь, - возразил Ойланг, - этот чай обладает каким-то странным свойством. Сколько его заваришь, столько и выпьют. Один литр - так один, десять - так и десять выхлебают. Вот почему так, а, товарищ? Не объяснишь?
Пели давно знакомые и новые квиринские песни.
Не ворчи, океан, не пугай.
Нас земля испугала давно.
В теплый край, южный край
Приплывем все равно!
И хором - оглушительно - бодрый припев:
Хлопнем, тетка, по стакану,
Душу сдвинув набекрень.
Джон Манишка без обмана
Пьет за всех, кому пить лень.
И обязательно кто-нибудь выражал желание осуществить это на практике… Но акция уже началась, сухой закон, и в присутствии начальства как-то неудобно его нарушать. А Дэцин лишь усмехался, сводя реденькие светлые брови.
Ты, земля, стала твердью пустой.
Рана в сердце… седею… прости.
Это твой след такой…
Ну прощай - и пусти!
Лучше всех играл, пожалуй, Анри, Андорин. Ильгет не сводила с него глаз. Высокий кареглазый молодой эстарг, бывший пилот большого трейлера. В ДС он совсем недавно. Провожала его невеста, после акции пожениться собираются. Вон ее портрет на стене - не только голографический, но еще и в движении - ветерок качает ветви над головой, девушка смеется. Симпатичная, и лицо очень детское, беззаботное. Пушистые светлые волосы, брови вразлет. Ильгет забыла ее имя, Анри, конечно, говорил… обычное какое-то… Мари или Йэнна. Что-то такое. Она планетолог. Они так здорово смотрятся вместе с Анри, красивая пара. Белл, черный луитрен, подошел к Ильгет и потыкался в ее руку макушкой, намекая, что собаку надо бы и погладить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139