Когда Эстелла оказывается у двери видеокабины, оттуда неожиданно выскакивает Тереза, налетает на нее и тут же убегает.
— Ты и туристка не первыми оказались на месте преступления, первой была эта самая Тереза, — сказал Берджис, постукивая по экрану. — Вот чего я от тебя хочу — ты найдешь ее и доставишь ко мне. Я должен поговорить с ней прежде колов — понял? Или ты потеряешь свой второй долбаный глаз.
— Да, о'кей… — Джанк был в замешательстве.
— Ты знаешь, где ее найти?
— Терезу?
— Да, Терезу. Джанк кивнул, ох-ох.
Он не мог объяснить то, что увидел на экране. В голову приходило лишь одно — Тереза оставила комнату в панике после того, как застрелила Йена, но вернулась, и почти сразу. Например, чтобы проверить, точно ли он мертвый. Джанк решился спросить:
— Если у тебя все снято на видео, разве ты не знаешь убийцу?
— Это начало записи. Камера стала записывать с этого момента. Кто-то вынул кассету. Я только что выяснил.
Виноват был Джанк. Когда он показывал Терезе с Йеном свою последнюю подборку, то использовал оборудование Берджиса. Должно быть, забыл вернуть чистую кассету на место. «Вот это везуха», — подумал Джанк. Вслух он сказал:
— Давай посмотрим еще раз.
Берджис снова прогнал первые пять минут записи. Никаких сомнений — это Тереза. Ее нельзя спутать ни с кем — не ошибешься, даже если видел всего раз. Камера успела снять немного — вот Тереза входит в кабину и почти сразу выходит. Конечно, она могла бы застрелить Йена за эти пять секунд, но ей пришлось бы очень поторопиться.
Просматривая все это в третий раз, Джанк заметил, что в руках у Терезы ничего нет, а из одежды на ней — коротенькая футболка и обтягивающие черные брюки. Она никак не могла пронести с собой пистолет. Джанк рискнул задать еще один вопрос:
— Что, по-твоему, произошло, босс?
— Пусть меня оттрахают, если я знаю. Она входит, видит труп в крови, потому и вылетает оттуда как ошпаренная.
— И копов ей дожидаться на фиг надо, — продолжил Джанк.
Вот теперь у него была идея! Пока не совсем ясно, как она поможет, но точно спутает всю картину. Берджис наверняка задергается.
— Она боялась разговаривать с копами после того, как убили Какстона, — ведь они могли выйти на его торговлю наркотой.
Берджис побледнел:
— Джон Какстон был дилером?
— Да. Твоим дилером. Когда я покупал пару граммов для тебя, брал у него. Вот почему он был в моей комнате — как раз разбирал свою аптечку, ну, ты знаешь — раскладывал по упаковкам, чтоб хватило на всю ночь.
Берджис изо всех сил ударил Джанка кулаком в лицо. Джанк знал, что это неизбежно случится, но даже не попытался дернуться. Так же спокойно он принял и следующий удар.
— Ты долбаный придурок! — орал Берджис. — Я убью тебя, к чертовой матери. Велю Бернарду бросить тебя собакам, а твой обглоданный член загнать тебе в задницу. Ты позволил торговцу кокой раскладывать пакетики в моем клубе! Для чего, по-твоему, там вышибалы и вся эта гребаная жидовская техника? Я хотел быть чистым. Я завел честный клуб, я покончил с проклятыми наркопритонами.
— Я оказывал ему услугу, — пытался защититься Джанк, хлюпая текущей из носа кровью. — А он оказывал услугу мне, доставая такую коку, какую ты хотел, — сам знаешь: хорошего качества, а не дерьмо с детской присыпкой.
— Ты последний кретин. У тебя совсем сгнили мозги — еще тогда, в семидесятых. Ты носишь мне коку для того, чтобы никто не видел, как я рыскаю по городу в поисках дилеров! — вопил Берджис. — Какой теперь в этом смысл, если ты притащил в клуб это дерьмо?
— Да, тут я лопухнулся, — покаялся Джанк. Вот оно, сейчас он заставит Берджиса задергаться. — Но я не думал, что это имеет значение. Ты же сказал, парень работал на тебя, так что не важно, где он умер, получается, что он все равно связан с тобой.
Джанк знал: теперь он спас Терезу от полиции. Уже то, что убитый был его человеком, заставило Берджиса задергаться, как же он распсихуется, если будет думать, что его могут заподозрить в связи с наркодилером. Ему придется позаботиться, чтобы никто не разговаривал с Терезой, ведь она может ляпнуть что-нибудь про наркоту, и получится, будто он по-прежнему держит сеть, расходящуюся из его клуба и бара, — совсем как в прежние времена.
Правда, было одно опасение: Берджис способен так позаботиться, чтобы Тереза не разговаривала с полицией, что она уже не сможет говорить никогда и ни с кем.
Глава десятая
Проснувшись, Эстелла осознала, что все еще крепко обнимает Терезу, закутанную в пуховое одеяло лимонного цвета. Пришлось повернуть голову Терезы, чтобы высвободить руку и взглянуть на часы. Ей не понравилось то, что она увидела: четверть одиннадцатого. Эстелла удивилась, что спала так крепко, хоть и недолго — всего три или четыре часа. Она чувствовала себя вялой и выдохшейся, ей позарез нужны были ее гормональные таблетки, и прямо сейчас. Черт бы побрал этого ублюдка Йена! Бедный, бедный малый! Эстелла отодвинулась от Терезы и огляделась в поисках своей сумочки. Там был небольшой набор самой необходимой косметики — на непредвиденный случай. В чем она сейчас нуждалась, так это в полном ассортименте косметики, которая осталась в квартире, — но туда она, скорее всего, не вернется. Придется обходиться тем, что есть.
Тереза спала беспробудным сном. Эстелла решила, что подробный допрос может подождать. Сначала следует осмотреть ванную и узнать, какие там имеются средства для ухода за кожей. Окинув взглядом неуютный дом Терезы, Эстелла готова была пари держать, что и ванная сильно ее разочарует. В любом случае Тереза едва ли нуждалась в полномасштабной косметической коррекции. Она была такой хрупкой во сне. Эстелле нравилось ее лицо — с чувственным ртом, серьезное и печальное. Да, девушка прелестная. А за такие ресницы Эстелла заплатила бы хорошие деньги.
Крутые ступеньки вверх по лестнице заканчивались напротив ванной, которая оказалась скорее чистой, чем грязной. Крошечное окошко над туалетом было забито моющими и чистящими средствами, большей частью сложенными в декоративные плетеные корзинки, — будто подарки на Рождество от многочисленных тетушек, решивших побаловать любимую племянницу мылами-и-ароматами. Тереза — католическое имя. Должно быть, у нее тысяча теток. Эстелла тщательно изучила все маленькие пластиковые флаконы. Они пришлись бы в самый раз, если бы Эстелла собиралась готовить фруктовый желе-салат, однако ни один она не использовала бы по назначению даже под страхом смертной казни: маракуйный шампунь, банановый увлажнитель, баклажановое очищающее молочко, тимьяно-вый бальзам с морскими водорослями для глаз и все в том же роде. Только абсолютно невменяемая хиппи могла пользоваться такой отвратной липкой дрянью.
В конце концов Эстелла нашла то, что искала, — у раковины стояли тоники и увлажнители.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Ты и туристка не первыми оказались на месте преступления, первой была эта самая Тереза, — сказал Берджис, постукивая по экрану. — Вот чего я от тебя хочу — ты найдешь ее и доставишь ко мне. Я должен поговорить с ней прежде колов — понял? Или ты потеряешь свой второй долбаный глаз.
— Да, о'кей… — Джанк был в замешательстве.
— Ты знаешь, где ее найти?
— Терезу?
— Да, Терезу. Джанк кивнул, ох-ох.
Он не мог объяснить то, что увидел на экране. В голову приходило лишь одно — Тереза оставила комнату в панике после того, как застрелила Йена, но вернулась, и почти сразу. Например, чтобы проверить, точно ли он мертвый. Джанк решился спросить:
— Если у тебя все снято на видео, разве ты не знаешь убийцу?
— Это начало записи. Камера стала записывать с этого момента. Кто-то вынул кассету. Я только что выяснил.
Виноват был Джанк. Когда он показывал Терезе с Йеном свою последнюю подборку, то использовал оборудование Берджиса. Должно быть, забыл вернуть чистую кассету на место. «Вот это везуха», — подумал Джанк. Вслух он сказал:
— Давай посмотрим еще раз.
Берджис снова прогнал первые пять минут записи. Никаких сомнений — это Тереза. Ее нельзя спутать ни с кем — не ошибешься, даже если видел всего раз. Камера успела снять немного — вот Тереза входит в кабину и почти сразу выходит. Конечно, она могла бы застрелить Йена за эти пять секунд, но ей пришлось бы очень поторопиться.
Просматривая все это в третий раз, Джанк заметил, что в руках у Терезы ничего нет, а из одежды на ней — коротенькая футболка и обтягивающие черные брюки. Она никак не могла пронести с собой пистолет. Джанк рискнул задать еще один вопрос:
— Что, по-твоему, произошло, босс?
— Пусть меня оттрахают, если я знаю. Она входит, видит труп в крови, потому и вылетает оттуда как ошпаренная.
— И копов ей дожидаться на фиг надо, — продолжил Джанк.
Вот теперь у него была идея! Пока не совсем ясно, как она поможет, но точно спутает всю картину. Берджис наверняка задергается.
— Она боялась разговаривать с копами после того, как убили Какстона, — ведь они могли выйти на его торговлю наркотой.
Берджис побледнел:
— Джон Какстон был дилером?
— Да. Твоим дилером. Когда я покупал пару граммов для тебя, брал у него. Вот почему он был в моей комнате — как раз разбирал свою аптечку, ну, ты знаешь — раскладывал по упаковкам, чтоб хватило на всю ночь.
Берджис изо всех сил ударил Джанка кулаком в лицо. Джанк знал, что это неизбежно случится, но даже не попытался дернуться. Так же спокойно он принял и следующий удар.
— Ты долбаный придурок! — орал Берджис. — Я убью тебя, к чертовой матери. Велю Бернарду бросить тебя собакам, а твой обглоданный член загнать тебе в задницу. Ты позволил торговцу кокой раскладывать пакетики в моем клубе! Для чего, по-твоему, там вышибалы и вся эта гребаная жидовская техника? Я хотел быть чистым. Я завел честный клуб, я покончил с проклятыми наркопритонами.
— Я оказывал ему услугу, — пытался защититься Джанк, хлюпая текущей из носа кровью. — А он оказывал услугу мне, доставая такую коку, какую ты хотел, — сам знаешь: хорошего качества, а не дерьмо с детской присыпкой.
— Ты последний кретин. У тебя совсем сгнили мозги — еще тогда, в семидесятых. Ты носишь мне коку для того, чтобы никто не видел, как я рыскаю по городу в поисках дилеров! — вопил Берджис. — Какой теперь в этом смысл, если ты притащил в клуб это дерьмо?
— Да, тут я лопухнулся, — покаялся Джанк. Вот оно, сейчас он заставит Берджиса задергаться. — Но я не думал, что это имеет значение. Ты же сказал, парень работал на тебя, так что не важно, где он умер, получается, что он все равно связан с тобой.
Джанк знал: теперь он спас Терезу от полиции. Уже то, что убитый был его человеком, заставило Берджиса задергаться, как же он распсихуется, если будет думать, что его могут заподозрить в связи с наркодилером. Ему придется позаботиться, чтобы никто не разговаривал с Терезой, ведь она может ляпнуть что-нибудь про наркоту, и получится, будто он по-прежнему держит сеть, расходящуюся из его клуба и бара, — совсем как в прежние времена.
Правда, было одно опасение: Берджис способен так позаботиться, чтобы Тереза не разговаривала с полицией, что она уже не сможет говорить никогда и ни с кем.
Глава десятая
Проснувшись, Эстелла осознала, что все еще крепко обнимает Терезу, закутанную в пуховое одеяло лимонного цвета. Пришлось повернуть голову Терезы, чтобы высвободить руку и взглянуть на часы. Ей не понравилось то, что она увидела: четверть одиннадцатого. Эстелла удивилась, что спала так крепко, хоть и недолго — всего три или четыре часа. Она чувствовала себя вялой и выдохшейся, ей позарез нужны были ее гормональные таблетки, и прямо сейчас. Черт бы побрал этого ублюдка Йена! Бедный, бедный малый! Эстелла отодвинулась от Терезы и огляделась в поисках своей сумочки. Там был небольшой набор самой необходимой косметики — на непредвиденный случай. В чем она сейчас нуждалась, так это в полном ассортименте косметики, которая осталась в квартире, — но туда она, скорее всего, не вернется. Придется обходиться тем, что есть.
Тереза спала беспробудным сном. Эстелла решила, что подробный допрос может подождать. Сначала следует осмотреть ванную и узнать, какие там имеются средства для ухода за кожей. Окинув взглядом неуютный дом Терезы, Эстелла готова была пари держать, что и ванная сильно ее разочарует. В любом случае Тереза едва ли нуждалась в полномасштабной косметической коррекции. Она была такой хрупкой во сне. Эстелле нравилось ее лицо — с чувственным ртом, серьезное и печальное. Да, девушка прелестная. А за такие ресницы Эстелла заплатила бы хорошие деньги.
Крутые ступеньки вверх по лестнице заканчивались напротив ванной, которая оказалась скорее чистой, чем грязной. Крошечное окошко над туалетом было забито моющими и чистящими средствами, большей частью сложенными в декоративные плетеные корзинки, — будто подарки на Рождество от многочисленных тетушек, решивших побаловать любимую племянницу мылами-и-ароматами. Тереза — католическое имя. Должно быть, у нее тысяча теток. Эстелла тщательно изучила все маленькие пластиковые флаконы. Они пришлись бы в самый раз, если бы Эстелла собиралась готовить фруктовый желе-салат, однако ни один она не использовала бы по назначению даже под страхом смертной казни: маракуйный шампунь, банановый увлажнитель, баклажановое очищающее молочко, тимьяно-вый бальзам с морскими водорослями для глаз и все в том же роде. Только абсолютно невменяемая хиппи могла пользоваться такой отвратной липкой дрянью.
В конце концов Эстелла нашла то, что искала, — у раковины стояли тоники и увлажнители.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52