.. В той квартире кровать была лучше. Может, можно
позаимствовать одеяла? Надо посмотреть... Он прошел через коридор и вошел
в гостиную. Сразу заметил бледное пятно телеэкрана, зажег свет. Да.
Большой Филипс. Первый подарок случая, судьбы, удачи, всего, что играет им
как игрушкой - на жизнь и на смерть. По телевизору он сможет следить за
ними, теми, кто говорит о нем, о Мерибеле, о крахе. Он щелкнул кнопкой.
Телевизор был старый. Пришлось ждать пока нагреется. Он повертел рукоятки,
и услышал сначала голос, который говорил:
"Бог заботится о каждом из нас, братья мои. Потому что каждый из нас,
с Пасхи, плоть и кровь его..."
Появилось изображение: спины верующих, длинной чередой до самого
алтаря, совсем маленького, вдалеке, перед которым двигался белый силуэт.
Это была воскресная месса. Севр быстро подсчитал: примерно четверть
двенадцатого. Он уселся на диван, проверил часы, удовлетворенно вздохнул.
Он едва слушал снова проповедника. Он только что узнал, который час, и это
было ему важнее, чем Истина. Время в каком-то смысле и было истиной. Оно
внедряло его в этот воскресный день, в лоно ночи, давало ему долготу и
широту, как заблудшему кораблю.
Время от времени, когда порывы ветра слишком раскачивали антенну, на
экране серыми волнами возникали помехи. Севр выключил телевизор, как будто
хотел и его сэкономить, освободить от работы свыше сил. Он вернется к нему
позже. Это удовольствие надо растянуть... Гостиная состояла из двух
отдельных комнат, соединенных высокой аркой. С одной стороны - салон, с
другой - столовая. Обстановка скорее роскошная, но картины не много стоят.
Фрек не знаток. Добротная массивная мебель. В застекленном шкафу несколько
книг, в большинстве карманных, без сомнения, купленных в киоске на первом
этаже. Севр сразу не подумал об этой лавочке, наверняка потому что она
располагалась в противоположном крыле здания. В сентябре, вероятно, все
вывезли. Однако, надо бы туда прогуляться. Может, в этой лавочке найдется
продуктовый отдел. Даже наверняка. На самом деле это был базар, по
старинной моде, как однажды сказала ему Дениза. Он уже не помнил
хорошенько, но когда-то он даже поссорился с Денизой по этому поводу.
Из-за одного слова. Он не любил эти американские словечки, которыми она
так охотно пользовалась. Севр перебирал пустые вешалки. Однако в одной из
коробок он нашел маленький электрообогреватель, показавшийся ему не менее
ценным, чем телевизор. Он отнес его в комнату и поставил у кровати.
Обогреватель прекрасно работал. Спираль очень быстро раскалилась. Севр сел
на пуф и протянул руки к теплу. Ветер все так же неистовствовал, но в
комнате становилось теплее, уютней. Севр слушал тиканье часов. Нет. Это
более медленный и четкий шум... Вдруг Севр вскочил, как ужаленный. Где-то
здесь есть часы и они идут. Невозможно! В квартире с самого лета никто не
жил. Он прислушался. Тиканье было еле уловимым, как и запах духов. Оно
было везде и нигде, неслышное здесь, отчетливое в другом месте.
Севр двигался как тень, вертясь на мягком пуфе. Его взгляд ощупывал
все возможные места, где могли бы находиться часы. Здесь кто-то был. Это
тиканье означает, что здесь кто-то был... Он почти инстинктивно опустился
на колени и заглянул под кровать. Будильник был там. Маленький дрожащий
будильник, в кожаном чехле на двух кнопках. Он схватил его и встал на
ноги. Стрелки показывали десять минут пятого. Он, наверно, уронил его,
когда впервые вошел в комнату. Он, видимо, стоял на низенькой прикроватной
тумбочке. От паденья механизм снова заработал. Он попробовал завод, - ключ
не поддавался.
Теперь Севру уже стало жарко. Только не делать поспешных выводов.
Если бы кто-нибудь этот будильник заводил, то поставил бы его точно.
Значит?... Надо найти объяснение, иначе вся квартира станет
подозрительной... пугающей... тут будет невозможно жить. Он заметил, что
тяжело дышит, и руки дрожат. Сел на кровать, повернувшись лицом к двери,
прислушиваясь... Ветер, все время ветер... Что тут еще придумаешь?... В
объяснениях нет недостатка. Самое простое выплыло само собой: будильник
сломан. По какой-то причине он остановился сразу после завода несколько
месяцев назад, а только что, упав на пол, снова пошел. У Севра когда-то
были такие же часики, которые постоянно выделывали подобные штуки. Пройдет
час или два, будильник снова встает и проблема испарится сама собой. Это,
конечно же, именно так... если будильник остановится. Но даже если и нет,
придется этим решением ограничиться, ведь, по всей видимости, в квартире
давно уже никто не живет.
Несмотря ни на что, видеть будильник было неприятно. Севр кинул на
него взгляд; он стоял на столе, циферблат за футляром почти не было видно,
он выглядывал из отверстия, как маленький зверек из своей норки, но
тиканье казалось ужасно громким. Пальцем Севр опустил кожаный квадратик;
на нем стояли инициалы: Д.Ф. Доминика Фрек... Севр не сдержал какого-то
детского чувства стыда. Повернул будильник циферблатом к стене. У него
есть более серьезная проблема. Прежде всего, может, это матушка Жосс во
всем виновата. Забыла же она выключить счетчики! Почему бы ей, проходя
здесь в последний раз, не завести будильник?
Он устроился перед электрообогревателем и попытался собраться с
мыслями. Ну-ну, в самом деле, если бы он остался ждать полицию вместо
того, чтоб разыгрывать весь этот спектакль, что бы было?... Раз Мерибель
выбрал самоубийство, значит его мошенничество было немного более крупным,
нежели он в том признался. В любом случае, пришлось бы пойти на крайние
меры. С Кабинетом Севра все кончено! Крах был неизбежен. Он разорен. Но
разыграв свою смерть, он развязал себе руки. В конечном итоге, разве он не
прав? И если уж Мерибель за несколько месяцев сумел организовать такое
выгодное предприятие, то что ему мешает за границей основать порядочное
доходное дело, с его-то опытом?... В самом начале необязательно
располагать большим капиталом. У Мари-Лор есть небольшое личное состояние.
К счастью, по брачному контракту она избегает конфискации. Квартира в
Нанте на ее имя. Она легко сможет ее продать. Все это - значительные
средства. Кроме того, Мари-Лор - его единственная наследница. Как только
все убытки будут возмещены, она непременно вступит во владение еще
несколькими миллионами. Наконец, почему бы ей и не развестись? Эта идея не
слишком-то привлекательна, на первый взгляд, но разве она не вытекает по
логике вещей? Все будут думать, что Мерибель в бегах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
позаимствовать одеяла? Надо посмотреть... Он прошел через коридор и вошел
в гостиную. Сразу заметил бледное пятно телеэкрана, зажег свет. Да.
Большой Филипс. Первый подарок случая, судьбы, удачи, всего, что играет им
как игрушкой - на жизнь и на смерть. По телевизору он сможет следить за
ними, теми, кто говорит о нем, о Мерибеле, о крахе. Он щелкнул кнопкой.
Телевизор был старый. Пришлось ждать пока нагреется. Он повертел рукоятки,
и услышал сначала голос, который говорил:
"Бог заботится о каждом из нас, братья мои. Потому что каждый из нас,
с Пасхи, плоть и кровь его..."
Появилось изображение: спины верующих, длинной чередой до самого
алтаря, совсем маленького, вдалеке, перед которым двигался белый силуэт.
Это была воскресная месса. Севр быстро подсчитал: примерно четверть
двенадцатого. Он уселся на диван, проверил часы, удовлетворенно вздохнул.
Он едва слушал снова проповедника. Он только что узнал, который час, и это
было ему важнее, чем Истина. Время в каком-то смысле и было истиной. Оно
внедряло его в этот воскресный день, в лоно ночи, давало ему долготу и
широту, как заблудшему кораблю.
Время от времени, когда порывы ветра слишком раскачивали антенну, на
экране серыми волнами возникали помехи. Севр выключил телевизор, как будто
хотел и его сэкономить, освободить от работы свыше сил. Он вернется к нему
позже. Это удовольствие надо растянуть... Гостиная состояла из двух
отдельных комнат, соединенных высокой аркой. С одной стороны - салон, с
другой - столовая. Обстановка скорее роскошная, но картины не много стоят.
Фрек не знаток. Добротная массивная мебель. В застекленном шкафу несколько
книг, в большинстве карманных, без сомнения, купленных в киоске на первом
этаже. Севр сразу не подумал об этой лавочке, наверняка потому что она
располагалась в противоположном крыле здания. В сентябре, вероятно, все
вывезли. Однако, надо бы туда прогуляться. Может, в этой лавочке найдется
продуктовый отдел. Даже наверняка. На самом деле это был базар, по
старинной моде, как однажды сказала ему Дениза. Он уже не помнил
хорошенько, но когда-то он даже поссорился с Денизой по этому поводу.
Из-за одного слова. Он не любил эти американские словечки, которыми она
так охотно пользовалась. Севр перебирал пустые вешалки. Однако в одной из
коробок он нашел маленький электрообогреватель, показавшийся ему не менее
ценным, чем телевизор. Он отнес его в комнату и поставил у кровати.
Обогреватель прекрасно работал. Спираль очень быстро раскалилась. Севр сел
на пуф и протянул руки к теплу. Ветер все так же неистовствовал, но в
комнате становилось теплее, уютней. Севр слушал тиканье часов. Нет. Это
более медленный и четкий шум... Вдруг Севр вскочил, как ужаленный. Где-то
здесь есть часы и они идут. Невозможно! В квартире с самого лета никто не
жил. Он прислушался. Тиканье было еле уловимым, как и запах духов. Оно
было везде и нигде, неслышное здесь, отчетливое в другом месте.
Севр двигался как тень, вертясь на мягком пуфе. Его взгляд ощупывал
все возможные места, где могли бы находиться часы. Здесь кто-то был. Это
тиканье означает, что здесь кто-то был... Он почти инстинктивно опустился
на колени и заглянул под кровать. Будильник был там. Маленький дрожащий
будильник, в кожаном чехле на двух кнопках. Он схватил его и встал на
ноги. Стрелки показывали десять минут пятого. Он, наверно, уронил его,
когда впервые вошел в комнату. Он, видимо, стоял на низенькой прикроватной
тумбочке. От паденья механизм снова заработал. Он попробовал завод, - ключ
не поддавался.
Теперь Севру уже стало жарко. Только не делать поспешных выводов.
Если бы кто-нибудь этот будильник заводил, то поставил бы его точно.
Значит?... Надо найти объяснение, иначе вся квартира станет
подозрительной... пугающей... тут будет невозможно жить. Он заметил, что
тяжело дышит, и руки дрожат. Сел на кровать, повернувшись лицом к двери,
прислушиваясь... Ветер, все время ветер... Что тут еще придумаешь?... В
объяснениях нет недостатка. Самое простое выплыло само собой: будильник
сломан. По какой-то причине он остановился сразу после завода несколько
месяцев назад, а только что, упав на пол, снова пошел. У Севра когда-то
были такие же часики, которые постоянно выделывали подобные штуки. Пройдет
час или два, будильник снова встает и проблема испарится сама собой. Это,
конечно же, именно так... если будильник остановится. Но даже если и нет,
придется этим решением ограничиться, ведь, по всей видимости, в квартире
давно уже никто не живет.
Несмотря ни на что, видеть будильник было неприятно. Севр кинул на
него взгляд; он стоял на столе, циферблат за футляром почти не было видно,
он выглядывал из отверстия, как маленький зверек из своей норки, но
тиканье казалось ужасно громким. Пальцем Севр опустил кожаный квадратик;
на нем стояли инициалы: Д.Ф. Доминика Фрек... Севр не сдержал какого-то
детского чувства стыда. Повернул будильник циферблатом к стене. У него
есть более серьезная проблема. Прежде всего, может, это матушка Жосс во
всем виновата. Забыла же она выключить счетчики! Почему бы ей, проходя
здесь в последний раз, не завести будильник?
Он устроился перед электрообогревателем и попытался собраться с
мыслями. Ну-ну, в самом деле, если бы он остался ждать полицию вместо
того, чтоб разыгрывать весь этот спектакль, что бы было?... Раз Мерибель
выбрал самоубийство, значит его мошенничество было немного более крупным,
нежели он в том признался. В любом случае, пришлось бы пойти на крайние
меры. С Кабинетом Севра все кончено! Крах был неизбежен. Он разорен. Но
разыграв свою смерть, он развязал себе руки. В конечном итоге, разве он не
прав? И если уж Мерибель за несколько месяцев сумел организовать такое
выгодное предприятие, то что ему мешает за границей основать порядочное
доходное дело, с его-то опытом?... В самом начале необязательно
располагать большим капиталом. У Мари-Лор есть небольшое личное состояние.
К счастью, по брачному контракту она избегает конфискации. Квартира в
Нанте на ее имя. Она легко сможет ее продать. Все это - значительные
средства. Кроме того, Мари-Лор - его единственная наследница. Как только
все убытки будут возмещены, она непременно вступит во владение еще
несколькими миллионами. Наконец, почему бы ей и не развестись? Эта идея не
слишком-то привлекательна, на первый взгляд, но разве она не вытекает по
логике вещей? Все будут думать, что Мерибель в бегах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37