.."
На экране появился Ситреен, наполовину скрытый в затопленной водой
канаве. Вокруг, насколько хватало взгляда, видны были поля; безотрадный
пейзаж Ла Бриер под блеклым небом.
"Это новое преступление ставит под сомнение многие ранее
установленные факты, - продолжал диктор. - В настоящее время мы не можем
ничего с уверенностью утверждать, но уже теперь имеем сообщить, что
прокурор дал санкцию на эксгумацию трупа Жоржа Севра. Новое вскрытие
состоится завтра утром..."
- Это должно было случиться, - воскликнул Севр.
"Естественно, мы вправе задаться вопросом, не был ли погибший
финансист также убит. Незачем добавлять, что среди близких погибшего
наблюдается сильное волнение..."
Севр выключил.
- На этот раз, - сказал он, - все кончено. Они поймут, что труп не
мой, и обвинят меня во всем!
Он посмотрел на Доминику. На ее лице был ужас.
- Вашу сестру убили здесь, - прошептала она. - Здесь... Вы понимаете?
10
Здесь!... Они скоротали ночь, переваривая это слово. Не было и речи о
том, чтоб испробовать вылазку. Осторожность повелевала подождать
дальнейших известий. Но она же и требовала принять некоторые
предосторожности... Потому что в Резиденции, вне всякого сомнения,
присутствовал и кто-то другой. У Севра уже два или три раза появлялось
такое ощущение. Включенные счетчики! Забывчивость матушки Жосс, или же?..
А пропавшее из квартиры Блази одеяло?... Да кроме того склад магазинчика,
в своем красноречивом беспорядке... А может даже и будильник, хотя это и
неубедительная деталь... Но что с того?... Незнакомец также имеет доступ к
агентству, к ключам. Он так же может зайти куда угодно. И Севр, думая об
этой тени, которая возможно, шпионит за ним, преследует, и даже в этот
самый момент бродит по лестницам и коридорам, покрывался от страха потом.
Доминика и он двадцать раз начинали одни и те же фразы, понижая голос,
потому что, может быть, даже в эту самую минуту, их подслушивают.
- Бродяги, - повторял Севр. - Их всегда хватает в строящихся зданиях.
- Но здесь стройка уже окончена.
- Весной начнется новое строительство. Материал уже завезли, он с той
стороны здания. Вы пришли с этой стороны, и потому не видели.
- Откуда же они?
- Откуда мне знать... Из Сен-Назера, я полагаю. Обычно это несчастные
опустившиеся люди, отупевшие от алкоголя... Зимой они прячутся в норы. Как
крыса. Ничего удивительного, что кто-то из них, умнее остальных, понял,
что ему будет удобнее здесь, в этом здании, в такое время года.
Нет ничего удивительного, но оба они отдавали себе отчет в
несостоятельности обЪяснения.
- А зачем он ее убил?
Если бы не Доминика, Севр и сам снова задал бы себе этот вопрос.
Зачем? Может, Мари-Лор увидела его? Но Севр, который вышел на площадку,
когда Мари-Лор стояла на первом, у лифта, ничего не слышал. Если бы
произошла схватка, или даже просто удар, он бы обязательно что-нибудь
различил, хотя бы шум шагов; в холле отдается малейшее эхо. А чемодан?
Нападающий взял бы его с собой.
- Смотря как все было, - заметила Доминика. - Представьте, что
человек появляется в тот миг, когда ваша сестра ставит чемодан в лифт. Ему
некогда схватить его. Ваша сестра нечаянно толкает дверь, а вы нажимаете
на кнопку... Это во всяком случае можно понять.
- Мари-Лор закричала бы.
- Не обязательно, если он оглушил ее ударом. Потом он унес тело и
спрятал его. Вы же просто подождали внизу. Вы ему не мешали.
- Да, но машина?...
У бродяги ни за что не могло быть такой последовательности в замысле.
Проехать через весь город, даже ночью, за рулем Ситреена, найти место, где
можно подстроить несчастный случай, подумать даже о том, чтоб развернуть
машину в ту сторону, откуда приехал... Нет, это уж слишком хитро. Да к
тому же - это больше всего смущало Севра - смерть Мари-Лор неизбежно
меняла весь ход дела. Ведь ни к чему обольщаться. Новое вскрытие покажет,
что труп из охотничьего домика - это труп Мерибеля. И заключение
полиции... его легко угадать. Кому же выгодно выдать себя за мертвеца,
если не убийце обоих супругов? Весь спектакль окажется решающим
доказательством.
- Возможно, - сказала Доминика, чтоб попробовать его успокоить. - Но,
вы думаете, что новое вскрытие необходимо что-нибудь изменит?
- Я в этом совершенно уверен, - возражал Севр. - Я и раньше был
уверен в этом! Я просто не мог выиграть.
Он ходил взад и вперед перед Доминикой, упорно выявляя предпосылки
своего провала, отнимая у молодой женщины всякий повод надеяться.
- Обезображенное тело, - продолжал он, - всегда в конце концов
вызывает подозрение. Рано или поздно, правда выплывет на поверхность...
Если б не трюк с Ситрееном, случилось бы что-нибудь еще. Только, видите
ли... именно в этом я и не могу разобраться. Можно поклясться, что
Мари-Лор убили, чтоб снова настроить полицию.
- Но это же ни в какие ворота не лезет!
- Я-то знаю!
Они снова пустились обсуждать версию с бродягой. Проблемы цеплялись
одна за другую, до бесконечности. Это не мог быть бродяга! Это не мог быть
никто иной, как бродяга!... Севр способен был перебирать доказательства
часами. У измученной Доминики слипались глаза.
- Вы же понимаете положение, - настаивал Севр. - Если я убил, значит,
все еще не покинул район. Вы же представляете, что этот Шантавуан, сразу
после обнаружения машины, добился наблюдения за дорогами, вокзалами...
Согласны?
Она качнула головой в знак того, что все еще слушает, все еще не
спит.
- Самоубийство, - продолжал Севр, - было не так уж существенно... для
него, я говорю, для него... Но два преступления? Он поставит на ноги всю
жандармерию. Мне не ускользнуть... А что до того, чтоб остаться здесь,
вместе с... с этим человеком, теперь готовым на все... Невозможно. Я
теперь даже не могу сходить за продуктами.
- Прекратите себя мучить.
- Я только рассуждаю.
- Вы слишком много рассуждаете. Для ваших близких вы наверно были
невыносимы. И я не удивлюсь, что...
- Что что?... В сущности, это правда. Я вечно взвешивал за и
против... Помню, однажды...
Все его прошлое поднялось комком к горлу. Он говорил помимо своей
воли, как на приеме у психиатра. В конце концов, он заметил, что она спит.
Ему даже почудилось, будто он рассказывал тоже во сне. У него больше не
было сил. Он бесшумно скользнул в кухню, долго пил, пытаясь успокоить
внутри огонь, палящий его с того самого мгновения, как он узнал о смерти
Мари-Лор, но ему это не удалось. Потом он вернулся и сел возле Доминики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
На экране появился Ситреен, наполовину скрытый в затопленной водой
канаве. Вокруг, насколько хватало взгляда, видны были поля; безотрадный
пейзаж Ла Бриер под блеклым небом.
"Это новое преступление ставит под сомнение многие ранее
установленные факты, - продолжал диктор. - В настоящее время мы не можем
ничего с уверенностью утверждать, но уже теперь имеем сообщить, что
прокурор дал санкцию на эксгумацию трупа Жоржа Севра. Новое вскрытие
состоится завтра утром..."
- Это должно было случиться, - воскликнул Севр.
"Естественно, мы вправе задаться вопросом, не был ли погибший
финансист также убит. Незачем добавлять, что среди близких погибшего
наблюдается сильное волнение..."
Севр выключил.
- На этот раз, - сказал он, - все кончено. Они поймут, что труп не
мой, и обвинят меня во всем!
Он посмотрел на Доминику. На ее лице был ужас.
- Вашу сестру убили здесь, - прошептала она. - Здесь... Вы понимаете?
10
Здесь!... Они скоротали ночь, переваривая это слово. Не было и речи о
том, чтоб испробовать вылазку. Осторожность повелевала подождать
дальнейших известий. Но она же и требовала принять некоторые
предосторожности... Потому что в Резиденции, вне всякого сомнения,
присутствовал и кто-то другой. У Севра уже два или три раза появлялось
такое ощущение. Включенные счетчики! Забывчивость матушки Жосс, или же?..
А пропавшее из квартиры Блази одеяло?... Да кроме того склад магазинчика,
в своем красноречивом беспорядке... А может даже и будильник, хотя это и
неубедительная деталь... Но что с того?... Незнакомец также имеет доступ к
агентству, к ключам. Он так же может зайти куда угодно. И Севр, думая об
этой тени, которая возможно, шпионит за ним, преследует, и даже в этот
самый момент бродит по лестницам и коридорам, покрывался от страха потом.
Доминика и он двадцать раз начинали одни и те же фразы, понижая голос,
потому что, может быть, даже в эту самую минуту, их подслушивают.
- Бродяги, - повторял Севр. - Их всегда хватает в строящихся зданиях.
- Но здесь стройка уже окончена.
- Весной начнется новое строительство. Материал уже завезли, он с той
стороны здания. Вы пришли с этой стороны, и потому не видели.
- Откуда же они?
- Откуда мне знать... Из Сен-Назера, я полагаю. Обычно это несчастные
опустившиеся люди, отупевшие от алкоголя... Зимой они прячутся в норы. Как
крыса. Ничего удивительного, что кто-то из них, умнее остальных, понял,
что ему будет удобнее здесь, в этом здании, в такое время года.
Нет ничего удивительного, но оба они отдавали себе отчет в
несостоятельности обЪяснения.
- А зачем он ее убил?
Если бы не Доминика, Севр и сам снова задал бы себе этот вопрос.
Зачем? Может, Мари-Лор увидела его? Но Севр, который вышел на площадку,
когда Мари-Лор стояла на первом, у лифта, ничего не слышал. Если бы
произошла схватка, или даже просто удар, он бы обязательно что-нибудь
различил, хотя бы шум шагов; в холле отдается малейшее эхо. А чемодан?
Нападающий взял бы его с собой.
- Смотря как все было, - заметила Доминика. - Представьте, что
человек появляется в тот миг, когда ваша сестра ставит чемодан в лифт. Ему
некогда схватить его. Ваша сестра нечаянно толкает дверь, а вы нажимаете
на кнопку... Это во всяком случае можно понять.
- Мари-Лор закричала бы.
- Не обязательно, если он оглушил ее ударом. Потом он унес тело и
спрятал его. Вы же просто подождали внизу. Вы ему не мешали.
- Да, но машина?...
У бродяги ни за что не могло быть такой последовательности в замысле.
Проехать через весь город, даже ночью, за рулем Ситреена, найти место, где
можно подстроить несчастный случай, подумать даже о том, чтоб развернуть
машину в ту сторону, откуда приехал... Нет, это уж слишком хитро. Да к
тому же - это больше всего смущало Севра - смерть Мари-Лор неизбежно
меняла весь ход дела. Ведь ни к чему обольщаться. Новое вскрытие покажет,
что труп из охотничьего домика - это труп Мерибеля. И заключение
полиции... его легко угадать. Кому же выгодно выдать себя за мертвеца,
если не убийце обоих супругов? Весь спектакль окажется решающим
доказательством.
- Возможно, - сказала Доминика, чтоб попробовать его успокоить. - Но,
вы думаете, что новое вскрытие необходимо что-нибудь изменит?
- Я в этом совершенно уверен, - возражал Севр. - Я и раньше был
уверен в этом! Я просто не мог выиграть.
Он ходил взад и вперед перед Доминикой, упорно выявляя предпосылки
своего провала, отнимая у молодой женщины всякий повод надеяться.
- Обезображенное тело, - продолжал он, - всегда в конце концов
вызывает подозрение. Рано или поздно, правда выплывет на поверхность...
Если б не трюк с Ситрееном, случилось бы что-нибудь еще. Только, видите
ли... именно в этом я и не могу разобраться. Можно поклясться, что
Мари-Лор убили, чтоб снова настроить полицию.
- Но это же ни в какие ворота не лезет!
- Я-то знаю!
Они снова пустились обсуждать версию с бродягой. Проблемы цеплялись
одна за другую, до бесконечности. Это не мог быть бродяга! Это не мог быть
никто иной, как бродяга!... Севр способен был перебирать доказательства
часами. У измученной Доминики слипались глаза.
- Вы же понимаете положение, - настаивал Севр. - Если я убил, значит,
все еще не покинул район. Вы же представляете, что этот Шантавуан, сразу
после обнаружения машины, добился наблюдения за дорогами, вокзалами...
Согласны?
Она качнула головой в знак того, что все еще слушает, все еще не
спит.
- Самоубийство, - продолжал Севр, - было не так уж существенно... для
него, я говорю, для него... Но два преступления? Он поставит на ноги всю
жандармерию. Мне не ускользнуть... А что до того, чтоб остаться здесь,
вместе с... с этим человеком, теперь готовым на все... Невозможно. Я
теперь даже не могу сходить за продуктами.
- Прекратите себя мучить.
- Я только рассуждаю.
- Вы слишком много рассуждаете. Для ваших близких вы наверно были
невыносимы. И я не удивлюсь, что...
- Что что?... В сущности, это правда. Я вечно взвешивал за и
против... Помню, однажды...
Все его прошлое поднялось комком к горлу. Он говорил помимо своей
воли, как на приеме у психиатра. В конце концов, он заметил, что она спит.
Ему даже почудилось, будто он рассказывал тоже во сне. У него больше не
было сил. Он бесшумно скользнул в кухню, долго пил, пытаясь успокоить
внутри огонь, палящий его с того самого мгновения, как он узнал о смерти
Мари-Лор, но ему это не удалось. Потом он вернулся и сел возле Доминики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37