– Лукас хотел, чтобы его голос звучал спокойно, но у него это плохо получалось.
– Понятно… – Она почесала переносицу. – Ну что ж, пойду-ка я на мостик. Скоро начнется моя вахта.
– Тесса… Ах, черт, ну постой хотя бы еще минуту, ладно?
Тесса уже успела сделать несколько шагов к трапу. Она остановилась, но не стала оборачиваться.
– Мне действительно лучше уйти. Как только мы остаемся вдвоем, дело кончается тем, что один из нас совершает какую-нибудь глупость, чтобы потом в ней раскаиваться.
Лукас возник у нее за спиной.
– Нам надо поговорить о «Макки».
Тесса вздрогнула. Когда она оглянулась, Лукас увидел, как блестят темные глаза в лунном свете.
Были ли это слезы? Лукасу пришлось сцепить руки за спиной, чтобы не дать им прикоснуться к милому лицу и пальцами собрать с него соленую влагу.
Несмотря на искреннее стремление объясниться и вернуть былую дружбу, каждый его шаг не приносил Тессе ничего, кроме новой боли.
– О чем тут говорить? Такова наша служба – каждый рискует, уходя в плавание. – Она махнула рукой на темную воду, окружавшую корабль. – «Макки» погубила серия трагических ошибок. Он был настоящей развалиной, а его даже не отремонтировали толком. Когда лопнул бензопровод, корабль потерял управление, налетел на риф и затонул.
– Не без моего участия.
Она долго смотрела ему в глаза, прежде чем снова отвернулась.
– Ты сделал все, что мог. И двадцать пять человек остались в живых.
– Но было еще пятеро – и среди них Мэтт, – кто погиб. И ты не можешь этого забыть.
Теперь в ее глазах уже явственно блестели слезы ярости и боли.
– А как насчет тебя, Лукас? Ты способен это забыть?
– А как по-твоему?
– Я понятия не имею о том, что в данный момент творится в твоей душе… И еще меньше понимаю, какого черта тебе приспичило открыть этот люк!
В ответ на это гневное обвинение Лукас ощутил вспышку ярости – душной, звериной ярости – и вместе с тем леденящий страх.
– Никто до сих пор не знает, как этот люк оказался открытым, и я понятия не имел о том, что на судне утечка топлива.
– Ох, Лукас, чтоб тебе пусто было… Ты же знал, что баржа под завязку залита бензином!
– Да, знал, – рявкнул он в ответ. – И я предполагал, что может случиться утечка, но не знал этого наверняка! Там произошло многое из того, чего не должно было случиться! Начни хотя бы с капитана «Макки»! Почему он не попросил о помощи в ту же минуту, как баржа налетела на скалы? И если бы кто-то из экипажа сообщил мне о пожаре в машинном отделении, я действовал бы совсем иначе!
– Ты так уверенно рассуждаешь о том, что там было, но упорно твердишь, что не помнишь, кто открыл люк. Откуда такая забывчивость?
– Я уже тысячу раз повторил перед десятком комиссий, что не помню ни черта с той минуты, как взобрался на корму. Да будет тебе известно, этот взрыв чуть не вышиб мне мозги!
Лунный свет отливал серебром, отражаясь в единственной слезинке, медленно сползавшей по ее щеке.
– Ты чудом выжил.
Несмотря на эти слова, Лукас не смел надеяться, что слеза Тессы имеет отношение к нему.
– Тебе никогда не хотелось, чтобы я остался там вместо твоего брата?
– Это нечестный вопрос, Лукас, – болезненно поморщилась она. – И я не буду на него отвечать.
– Это уже является ответом.
– А что ты хотел бы от меня услышать? – Она резко развернулась, прижимая к бокам судорожно стиснутые кулаки. – Люди без конца твердят, что мне пора смириться с этой потерей, и я согласна, что это хорошая идея. Но тебе и этого мало: ты ходишь за мной по пятам и советуешь успокоиться и обо всем забыть!
– Никто не просит тебя забыть, Тесса! И уж меньше всех – я!
– Когда мать бросила нас, Мэтту едва исполнилось два года. И в девять лет мне пришлось стать воспитательницей для младшего брата. Мэтт… он был совсем маленьким, когда она ушла, он совсем ее не помнил. И для него я стала не столько сестрой, сколько матерью. Папа всегда говорил, что Мэтт специально пошел работать на баржу. Он хотел, чтобы я им гордилась!
– Он был уже достаточно взрослым, чтобы сделать собственный выбор. Ты не можешь винить себя за это – и уж тем более этого не стоит делать твоему старику. – Лукас умолк и отвернулся, уминая кулаком сосущую боль, снова возникшую где-то глубоко под ложечкой. – Тесса, если тебе так трудно со мной работать, почему ты вообще согласилась на это место?
– Потому что никто не знает по-настоящему, что там случилось. И никто не верит, что я смогу с этим смириться и нормально жить дальше. Хотя я стараюсь, Лукас, я очень стараюсь, но это так… трудно. Ты постоянно маячишь перед глазами как напоминание о «Макки». Я не хочу зацикливаться на этом, как отец Джасона Ярвуда. Бедный старик не вылезает из суда, тыча пальцами в правых и виноватых и подавая одну апелляцию за другой. Я мечтаю о том, чтобы вернуться к обычной жизни и искренне поверить в то, о чем без конца себе повторяю: никто не застрахован от несчастного случая, а ты всего лишь выполнял свою работу!
В наступившем молчании Тесса демонстративно поднесла к глазам наручные часы и сказала:
– Вот и я тоже должна выполнять свою работу. Мне пора сменить Дэйва.
– Значит ли это, что ты никогда меня не простишь? – проговорил Лукас ей в спину.
Она резко остановилась и посмотрела на него через плечо долгим, непроницаемым взглядом.
– Решение комиссии было таким, что мне не за что тебя прощать.
Исключая тот незначительный факт, что он выжил, а ее брат и еще четверо – нет. И ни одна комиссия на свете не сумеет избавить его от комплекса вины оставшегося в живых человека.
– Может быть, я так не считаю.
– Тебе непременно требуется мое прощение? – Ее темные брови сосредоточенно сошлись на переносице.
– Да, – тихо, но твердо промолвил он, при этом имея в виду не только случай с «Макки». Судя по тому, как блеснули ее глаза, Тесса тоже поняла скрытый смысл его признания.
– Если я сейчас тебя прощу, то навсегда потеряю уважение к себе.
– Тесса… – Он увидел такое отчаяние на ее лице, что его сердце облилось кровью.
– Нет, Лукас. Мне пора. То, чего ты добиваешься от меня… это слишком, и я не готова. – Тыльной стороной ладони Тесса смахнула слезы и попыталась расправить плечи. – Черт побери! Вечно у меня глаза на мокром месте! Только этого сейчас не хватало! Послушай, оставь меня в покое и дай мне самой разобраться в своих чувствах! Пожалуйста!
Глава 9
Примерно на середине своего пути в один прекрасный день «Талисин» входил в порт на острове Макино. Эта часть острова считалась туристической зоной, и попасть сюда можно было только на пароме. Передвигаться по острову на автомобилях было запрещено еще в начале XX века.
Тесса стояла на мостике и давала команды машинисту, пока Лукас внимательно следил за ее действиями.
– И что ты все время торчишь тут?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– Понятно… – Она почесала переносицу. – Ну что ж, пойду-ка я на мостик. Скоро начнется моя вахта.
– Тесса… Ах, черт, ну постой хотя бы еще минуту, ладно?
Тесса уже успела сделать несколько шагов к трапу. Она остановилась, но не стала оборачиваться.
– Мне действительно лучше уйти. Как только мы остаемся вдвоем, дело кончается тем, что один из нас совершает какую-нибудь глупость, чтобы потом в ней раскаиваться.
Лукас возник у нее за спиной.
– Нам надо поговорить о «Макки».
Тесса вздрогнула. Когда она оглянулась, Лукас увидел, как блестят темные глаза в лунном свете.
Были ли это слезы? Лукасу пришлось сцепить руки за спиной, чтобы не дать им прикоснуться к милому лицу и пальцами собрать с него соленую влагу.
Несмотря на искреннее стремление объясниться и вернуть былую дружбу, каждый его шаг не приносил Тессе ничего, кроме новой боли.
– О чем тут говорить? Такова наша служба – каждый рискует, уходя в плавание. – Она махнула рукой на темную воду, окружавшую корабль. – «Макки» погубила серия трагических ошибок. Он был настоящей развалиной, а его даже не отремонтировали толком. Когда лопнул бензопровод, корабль потерял управление, налетел на риф и затонул.
– Не без моего участия.
Она долго смотрела ему в глаза, прежде чем снова отвернулась.
– Ты сделал все, что мог. И двадцать пять человек остались в живых.
– Но было еще пятеро – и среди них Мэтт, – кто погиб. И ты не можешь этого забыть.
Теперь в ее глазах уже явственно блестели слезы ярости и боли.
– А как насчет тебя, Лукас? Ты способен это забыть?
– А как по-твоему?
– Я понятия не имею о том, что в данный момент творится в твоей душе… И еще меньше понимаю, какого черта тебе приспичило открыть этот люк!
В ответ на это гневное обвинение Лукас ощутил вспышку ярости – душной, звериной ярости – и вместе с тем леденящий страх.
– Никто до сих пор не знает, как этот люк оказался открытым, и я понятия не имел о том, что на судне утечка топлива.
– Ох, Лукас, чтоб тебе пусто было… Ты же знал, что баржа под завязку залита бензином!
– Да, знал, – рявкнул он в ответ. – И я предполагал, что может случиться утечка, но не знал этого наверняка! Там произошло многое из того, чего не должно было случиться! Начни хотя бы с капитана «Макки»! Почему он не попросил о помощи в ту же минуту, как баржа налетела на скалы? И если бы кто-то из экипажа сообщил мне о пожаре в машинном отделении, я действовал бы совсем иначе!
– Ты так уверенно рассуждаешь о том, что там было, но упорно твердишь, что не помнишь, кто открыл люк. Откуда такая забывчивость?
– Я уже тысячу раз повторил перед десятком комиссий, что не помню ни черта с той минуты, как взобрался на корму. Да будет тебе известно, этот взрыв чуть не вышиб мне мозги!
Лунный свет отливал серебром, отражаясь в единственной слезинке, медленно сползавшей по ее щеке.
– Ты чудом выжил.
Несмотря на эти слова, Лукас не смел надеяться, что слеза Тессы имеет отношение к нему.
– Тебе никогда не хотелось, чтобы я остался там вместо твоего брата?
– Это нечестный вопрос, Лукас, – болезненно поморщилась она. – И я не буду на него отвечать.
– Это уже является ответом.
– А что ты хотел бы от меня услышать? – Она резко развернулась, прижимая к бокам судорожно стиснутые кулаки. – Люди без конца твердят, что мне пора смириться с этой потерей, и я согласна, что это хорошая идея. Но тебе и этого мало: ты ходишь за мной по пятам и советуешь успокоиться и обо всем забыть!
– Никто не просит тебя забыть, Тесса! И уж меньше всех – я!
– Когда мать бросила нас, Мэтту едва исполнилось два года. И в девять лет мне пришлось стать воспитательницей для младшего брата. Мэтт… он был совсем маленьким, когда она ушла, он совсем ее не помнил. И для него я стала не столько сестрой, сколько матерью. Папа всегда говорил, что Мэтт специально пошел работать на баржу. Он хотел, чтобы я им гордилась!
– Он был уже достаточно взрослым, чтобы сделать собственный выбор. Ты не можешь винить себя за это – и уж тем более этого не стоит делать твоему старику. – Лукас умолк и отвернулся, уминая кулаком сосущую боль, снова возникшую где-то глубоко под ложечкой. – Тесса, если тебе так трудно со мной работать, почему ты вообще согласилась на это место?
– Потому что никто не знает по-настоящему, что там случилось. И никто не верит, что я смогу с этим смириться и нормально жить дальше. Хотя я стараюсь, Лукас, я очень стараюсь, но это так… трудно. Ты постоянно маячишь перед глазами как напоминание о «Макки». Я не хочу зацикливаться на этом, как отец Джасона Ярвуда. Бедный старик не вылезает из суда, тыча пальцами в правых и виноватых и подавая одну апелляцию за другой. Я мечтаю о том, чтобы вернуться к обычной жизни и искренне поверить в то, о чем без конца себе повторяю: никто не застрахован от несчастного случая, а ты всего лишь выполнял свою работу!
В наступившем молчании Тесса демонстративно поднесла к глазам наручные часы и сказала:
– Вот и я тоже должна выполнять свою работу. Мне пора сменить Дэйва.
– Значит ли это, что ты никогда меня не простишь? – проговорил Лукас ей в спину.
Она резко остановилась и посмотрела на него через плечо долгим, непроницаемым взглядом.
– Решение комиссии было таким, что мне не за что тебя прощать.
Исключая тот незначительный факт, что он выжил, а ее брат и еще четверо – нет. И ни одна комиссия на свете не сумеет избавить его от комплекса вины оставшегося в живых человека.
– Может быть, я так не считаю.
– Тебе непременно требуется мое прощение? – Ее темные брови сосредоточенно сошлись на переносице.
– Да, – тихо, но твердо промолвил он, при этом имея в виду не только случай с «Макки». Судя по тому, как блеснули ее глаза, Тесса тоже поняла скрытый смысл его признания.
– Если я сейчас тебя прощу, то навсегда потеряю уважение к себе.
– Тесса… – Он увидел такое отчаяние на ее лице, что его сердце облилось кровью.
– Нет, Лукас. Мне пора. То, чего ты добиваешься от меня… это слишком, и я не готова. – Тыльной стороной ладони Тесса смахнула слезы и попыталась расправить плечи. – Черт побери! Вечно у меня глаза на мокром месте! Только этого сейчас не хватало! Послушай, оставь меня в покое и дай мне самой разобраться в своих чувствах! Пожалуйста!
Глава 9
Примерно на середине своего пути в один прекрасный день «Талисин» входил в порт на острове Макино. Эта часть острова считалась туристической зоной, и попасть сюда можно было только на пароме. Передвигаться по острову на автомобилях было запрещено еще в начале XX века.
Тесса стояла на мостике и давала команды машинисту, пока Лукас внимательно следил за ее действиями.
– И что ты все время торчишь тут?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96