Она утверждала, что я танцую, как необъезженная лошадь.
— Неужели так плохо?
— Поверь мне, именно так!
Алекс решил, что Лили шутит, но потом, к своему удивлению, обнаружил, что она говорила правду. Ему потребовалось все его мастерство, чтобы удержать свою женушку в пределах круга и, что страшнее, помешать ей вести его.
— Повторяй за мной, — сказал он, замедляя движения. Несмотря на все усилия, Лили никак не могла сделать шаг в нужном направлении.
— Может, проще тебе повторять за мной? — простодушно предложила она.
Наклонившись, он шепотом предложил ей вспомнить, как они в последний раз занимались любовью. Этот необычный совет вызвал у Лили смех. Она внимательно посмотрела на него и, сосредоточившись на приятных воспоминаниях, расслабилась и послушно исполнила все па.
— Как у нас прекрасно получается! — воскликнула она.
Алексу польстил ее восторг, и он протанцевал с ней еще несколько вальсов, чем вызвал недоумение окружающих, так как считалось старомодным открыто выражать свою любовь к жене. Однако Алекс, казалось, не обращал на это внимания. Что касается Лили, то ее изумляли надменные светские дамы, которые, прикрывшись веерами, завистливо высмеивали ухаживание графа за своей женой. Их собственные мужья не испытывали к ним излишне теплых чувств — если вообще хоть что-то испытывали, — а все ночи проводили в постелях любовниц. К удивлению Лили, даже Пенни заявила, что у Алекса обостренный собственнический инстинкт и что Закари никогда не искал ее общества так же настойчиво, как Алекс.
— О чем ты с ним все время говоришь? — полюбопытствовала она, когда закончилось первое действие одной из последних пьес на Друри-лейн и они вышли прогуляться. — Как тебе удается заинтересовать его?
Сестры стояли в фойе первого этажа и обмахивались веерами. Прежде чем Лили успела ответить, к ним присоединились леди Элизабет Бергли и миссис Гвинет Доусон, уважаемые молодые дамы, с которыми подружилась Лили. Особенно ей нравилась Элизабет, обладавшая прекрасным чувством юмора.
— Я тоже должна услышать ответ! — со смехом объявила Элизабет. — Всех нас давно заботит один и тот же вопрос: как привязать к себе мужей? Что такого увлекательного он находит в твоих речах, дорогая?
Лили пожала плечами и взглянула на Алекса. Он беседовал с мужчинами в противоположном конце зала. Казалось, он почувствовал ее взгляд, потому что сразу же повернул голову и улыбнулся ей.
— Мы говорим обо всем, — наконец с усмешкой ответила Лили. — О бильярде, делах и Бентаме <Иеремия Бентам (1748-1832) — знаменитый английский философ, социолог, юрист.>. Я всегда без колебаний высказываю свое мнение, даже если это не нравится мужу.
— Но нам не следует говорить с мужьями о политиках, в том числе и о мистере Бентаме, — возразила озадаченная Гвинет. — Для этого у них есть друзья.
— Кажется, я допустила еще одну faux pas! <бестактность (фр.).> — рассмеялась Лили, сделав вид, будто ставит крестик в воображаемом списке. — Предосудительных разговоров о политиках больше не будет.
— Лили, не уходи в сторону! — не отставала Элизабет, лукаво взглянув на нее. — Совершенно ясно, что лорду Рейфорду нравится подобное положение вещей. Возможно, мне тоже следует узнать у своего мужа, что он думает о делах и мистере Бентаме!
Лили снова устремила взгляд в другой конец фойе. Неожиданно в толпе промелькнуло знакомое лицо, обрамленное, иссиня-черными волосами. Она мертвенно побледнела. Поморгав, Лили огляделась по сторонам, но видение исчезло. Она почувствовала, как кто-то осторожно взял ее за локоть.
— Лили? — тревожно спросила Пенелопа. — Что-то случилось?
Глава 12
Лили еще несколько секунд вглядывалась в толпу, а потом, сделав над собой усилие, улыбнулась и отрицательно покачала головой. Вряд ли это был Джузеппе. За последние годы он слишком опустился, чтобы показываться в таком обществе. Хоть он и аристократ, но его не впустили бы в театр во время спектакля для бомонда, разве только на представление для низших слоев.
— Нет, Пенни, пустяки. Просто мне показалось, что я увидела знакомого.
Ей удалось избавиться от неприятного осадка и в полной мере насладиться вторым действием, однако окончание спектакля вызвало у нее непередаваемое облегчение. Заметив странное выражение на ее лице, Алекс отклонил приглашения друзей встретиться после спектакля и вместе с женой вернулся в Свонз-Корт.
Она устремила на Бертона пристальный взгляд, когда тот открыл им дверь и взял у Алекса цилиндр и перчатки. Точно так же она смотрела на дворецкого каждый раз, когда спрашивала его о письме для нее. В ответ на ее безмолвный вопрос Бертон едва заметно покачал головой. У Лили упало сердце. На сколько еще хватит ее терпения, сколько еще бессонных ночей ей предстоит провести в ожидании вестей о дочери? Она чувствовала, что ее силы на исходе.
Лили попыталась завязать легкую беседу и обсудить пьесу, однако Алекс все равно почувствовал неладное. Она попросила налить ей немного бренди, но он велел горничной принести стакан горячего молока.
Выпив молоко, Лили разделась и, забравшись в постель, уютно устроилась под боком у мужа. Он поцеловал ее, и она прижалась к нему. Алекс принялся страстно ласкать Лили, и тут она обнаружила, что любовная игра не находит отклика в ее душе. Такое случилось впервые. Алекс осторожно выразил свое недоумение, на что Лили покачала головой и с виноватым видом прошептала:
— Я устала. Просто обними меня…
Алекс вздохнул, а Лили, положив голову ему на плечо, отчаянно призывала к себе сон.
Образ дочери не давал ей покоя в туманном мраке ночи. Лили звала ее по имени, тянулась к ней, но их все время разделяли два шага. Рядом раздался утробный смех, а за ним прозвучал злобный, насмешливый шепот: «Ты никогда не получишь ее… никогда… никогда…»
«Николь!» — крикнула Лили и бросилась навстречу ребенку, широко раскрыв объятия. Она спотыкалась о какие-то ползучие растения, которые цеплялись за ее ноги, тянули вниз, мешали двигаться. Зарыдав от бессилия, она снова позвала дочь и в ответ услышала испуганный детский голосок: «Мама…»
— Лили!
Спокойный, размеренный голос проник сквозь завесу тумана. Она закачалась, замахала руками. Неожиданно рядом оказался Алекс, он твердой рукой прижимал ее к себе. Итак, у нее был кошмар. Обессиленная, она приникла к нему и вслушивалась в сильные, ровные удары его сердца. Спустя несколько минут Лили полностью проснулась и обнаружила, что они находятся не в кровати и даже не в спальне, а стоят у кованых перил на лестничной площадке. Она тихо вскрикнула. Значит, она снова ходила во сне.
Алекс поднял ее голову. Его взгляд был отчужденным, голос — бесстрастным.
— Я проснулся, а тебя не оказалось рядом, — спокойно сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
— Неужели так плохо?
— Поверь мне, именно так!
Алекс решил, что Лили шутит, но потом, к своему удивлению, обнаружил, что она говорила правду. Ему потребовалось все его мастерство, чтобы удержать свою женушку в пределах круга и, что страшнее, помешать ей вести его.
— Повторяй за мной, — сказал он, замедляя движения. Несмотря на все усилия, Лили никак не могла сделать шаг в нужном направлении.
— Может, проще тебе повторять за мной? — простодушно предложила она.
Наклонившись, он шепотом предложил ей вспомнить, как они в последний раз занимались любовью. Этот необычный совет вызвал у Лили смех. Она внимательно посмотрела на него и, сосредоточившись на приятных воспоминаниях, расслабилась и послушно исполнила все па.
— Как у нас прекрасно получается! — воскликнула она.
Алексу польстил ее восторг, и он протанцевал с ней еще несколько вальсов, чем вызвал недоумение окружающих, так как считалось старомодным открыто выражать свою любовь к жене. Однако Алекс, казалось, не обращал на это внимания. Что касается Лили, то ее изумляли надменные светские дамы, которые, прикрывшись веерами, завистливо высмеивали ухаживание графа за своей женой. Их собственные мужья не испытывали к ним излишне теплых чувств — если вообще хоть что-то испытывали, — а все ночи проводили в постелях любовниц. К удивлению Лили, даже Пенни заявила, что у Алекса обостренный собственнический инстинкт и что Закари никогда не искал ее общества так же настойчиво, как Алекс.
— О чем ты с ним все время говоришь? — полюбопытствовала она, когда закончилось первое действие одной из последних пьес на Друри-лейн и они вышли прогуляться. — Как тебе удается заинтересовать его?
Сестры стояли в фойе первого этажа и обмахивались веерами. Прежде чем Лили успела ответить, к ним присоединились леди Элизабет Бергли и миссис Гвинет Доусон, уважаемые молодые дамы, с которыми подружилась Лили. Особенно ей нравилась Элизабет, обладавшая прекрасным чувством юмора.
— Я тоже должна услышать ответ! — со смехом объявила Элизабет. — Всех нас давно заботит один и тот же вопрос: как привязать к себе мужей? Что такого увлекательного он находит в твоих речах, дорогая?
Лили пожала плечами и взглянула на Алекса. Он беседовал с мужчинами в противоположном конце зала. Казалось, он почувствовал ее взгляд, потому что сразу же повернул голову и улыбнулся ей.
— Мы говорим обо всем, — наконец с усмешкой ответила Лили. — О бильярде, делах и Бентаме <Иеремия Бентам (1748-1832) — знаменитый английский философ, социолог, юрист.>. Я всегда без колебаний высказываю свое мнение, даже если это не нравится мужу.
— Но нам не следует говорить с мужьями о политиках, в том числе и о мистере Бентаме, — возразила озадаченная Гвинет. — Для этого у них есть друзья.
— Кажется, я допустила еще одну faux pas! <бестактность (фр.).> — рассмеялась Лили, сделав вид, будто ставит крестик в воображаемом списке. — Предосудительных разговоров о политиках больше не будет.
— Лили, не уходи в сторону! — не отставала Элизабет, лукаво взглянув на нее. — Совершенно ясно, что лорду Рейфорду нравится подобное положение вещей. Возможно, мне тоже следует узнать у своего мужа, что он думает о делах и мистере Бентаме!
Лили снова устремила взгляд в другой конец фойе. Неожиданно в толпе промелькнуло знакомое лицо, обрамленное, иссиня-черными волосами. Она мертвенно побледнела. Поморгав, Лили огляделась по сторонам, но видение исчезло. Она почувствовала, как кто-то осторожно взял ее за локоть.
— Лили? — тревожно спросила Пенелопа. — Что-то случилось?
Глава 12
Лили еще несколько секунд вглядывалась в толпу, а потом, сделав над собой усилие, улыбнулась и отрицательно покачала головой. Вряд ли это был Джузеппе. За последние годы он слишком опустился, чтобы показываться в таком обществе. Хоть он и аристократ, но его не впустили бы в театр во время спектакля для бомонда, разве только на представление для низших слоев.
— Нет, Пенни, пустяки. Просто мне показалось, что я увидела знакомого.
Ей удалось избавиться от неприятного осадка и в полной мере насладиться вторым действием, однако окончание спектакля вызвало у нее непередаваемое облегчение. Заметив странное выражение на ее лице, Алекс отклонил приглашения друзей встретиться после спектакля и вместе с женой вернулся в Свонз-Корт.
Она устремила на Бертона пристальный взгляд, когда тот открыл им дверь и взял у Алекса цилиндр и перчатки. Точно так же она смотрела на дворецкого каждый раз, когда спрашивала его о письме для нее. В ответ на ее безмолвный вопрос Бертон едва заметно покачал головой. У Лили упало сердце. На сколько еще хватит ее терпения, сколько еще бессонных ночей ей предстоит провести в ожидании вестей о дочери? Она чувствовала, что ее силы на исходе.
Лили попыталась завязать легкую беседу и обсудить пьесу, однако Алекс все равно почувствовал неладное. Она попросила налить ей немного бренди, но он велел горничной принести стакан горячего молока.
Выпив молоко, Лили разделась и, забравшись в постель, уютно устроилась под боком у мужа. Он поцеловал ее, и она прижалась к нему. Алекс принялся страстно ласкать Лили, и тут она обнаружила, что любовная игра не находит отклика в ее душе. Такое случилось впервые. Алекс осторожно выразил свое недоумение, на что Лили покачала головой и с виноватым видом прошептала:
— Я устала. Просто обними меня…
Алекс вздохнул, а Лили, положив голову ему на плечо, отчаянно призывала к себе сон.
Образ дочери не давал ей покоя в туманном мраке ночи. Лили звала ее по имени, тянулась к ней, но их все время разделяли два шага. Рядом раздался утробный смех, а за ним прозвучал злобный, насмешливый шепот: «Ты никогда не получишь ее… никогда… никогда…»
«Николь!» — крикнула Лили и бросилась навстречу ребенку, широко раскрыв объятия. Она спотыкалась о какие-то ползучие растения, которые цеплялись за ее ноги, тянули вниз, мешали двигаться. Зарыдав от бессилия, она снова позвала дочь и в ответ услышала испуганный детский голосок: «Мама…»
— Лили!
Спокойный, размеренный голос проник сквозь завесу тумана. Она закачалась, замахала руками. Неожиданно рядом оказался Алекс, он твердой рукой прижимал ее к себе. Итак, у нее был кошмар. Обессиленная, она приникла к нему и вслушивалась в сильные, ровные удары его сердца. Спустя несколько минут Лили полностью проснулась и обнаружила, что они находятся не в кровати и даже не в спальне, а стоят у кованых перил на лестничной площадке. Она тихо вскрикнула. Значит, она снова ходила во сне.
Алекс поднял ее голову. Его взгляд был отчужденным, голос — бесстрастным.
— Я проснулся, а тебя не оказалось рядом, — спокойно сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88