— Мы выясним, что сталось с ней, — сурово произнес он. — Мы вернем ее, чего бы это ни стоило. Клянусь!
— Ты должен ненавидеть меня, — прошептала Лили. — Тебе следовало бы бросить меня…
— Ш-ш… — Он стиснул ее с такой силой, что едва не раздавил. — Почему ты так плохо думаешь обо мне? Черт бы тебя побрал! — Он поцеловал ее в макушку. — Ты меня совсем не знаешь. Ты считала, что я не захочу помочь тебе? Что я брошу тебя, если узнаю?
— Да, — пролепетала Лили.
— Черт бы тебя побрал! — повторил он. В его голосе слышались и любовь, и гнев.
Он заставил Лили поднять голову и увидел в ее глазах такую безысходность, что у него дрогнуло сердце и душа оделась в ледяной панцирь.
* * *
Алекс подозвал слугу и приказал, чтобы тот тайком проводил их из дома. С тем же самым слугой он послал леди Лайэн записку, в которой сообщал, что у Лили разболелась голова и они вынуждены уехать домой. Но прежде чем покинуть комнату, он ненадолго оставил Лили, а сам обошел особняк, однако Джузеппе нигде не нашел. Очевидно, у итальянца хватило ума исчезнуть.
Лили, опустошенная и обессиленная до крайности, вынуждена была идти, опираясь на Алекса. В конце концов он взял ее на руки и отнес в закрытую коляску. Усадив ее, он начал было расшнуровывать ей корсет, но она отстранила его и дрожащим голосом сказала, что с ней все в порядке. Пока лошади быстрой рысью несли их к дому, Алекс пытался собраться с мыслями.
Его угнетало сознание, что Лили прошла через такие муки. Да, она по собственному желанию предпочла выносить эту пытку в одиночестве, затаить свое горе в себе. Пусть так, но это не умаляет его сострадания к ней. Ведь он не в силах вернуть ей те годы. И у него нет уверенности в том, что ему удастся вернуть Николь, хотя ради этого он перевернет вверх дном весь Лондон. Его вновь охватила жгучая ярость. Он был зол и на Лили, и на Дерека, и на чертовых сыщиков, и на этого итальянского недоноска, принесшего ей такие страдания, и на себя самого.
Но в отдаленных уголках его души затаился ужас. Лили слишком долго лелеяла надежду… если источник этой надежды исчезнет, если Николь не вернется к матери, она станет другой. Жизнерадостный смех и страсть, которые так ему дороги, канут в Лету. Он видел, как менялись люди, утратившие самое дорогое. Его отец превратился в бездушную оболочку, стремящуюся к смерти, потому что жизнь потеряла для него всякий смысл. Алекс понимал, что у Лили не осталось больше сил. Ее черты заострились, в глазах сквозила тоска.
Когда они приехали в Свонз-Корт, граф помог жене подняться по лестнице. Едва Бертон открыл дверь, на его лице тут же появилось озабоченное выражение. Он вопросительно посмотрел на Лили, а потом перевел взгляд на Алекса.
— Вы вернулись рано, милорд, — заметил он. У Алекса не было времени на объяснения. Он провел Лили вперед.
— Принесите ей бокал бренди! — коротко приказал он дворецкому. — Если понадобится, влейте его силой. И не давайте ей что-либо делать. Пусть миссис Ходжес распорядится насчет горячей ванны. И до моего возвращения ни на секунду не оставляйте ее одну! Ни на секунду, поняли?
— Вам незачем беспокоиться, милорд.
Алекс обменялся с ним понимающим взглядом. Невозмутимость дворецкого немного успокоила его. Внезапно он со всей отчетливостью осознал, что именно Бертон, с его надежностью и обстоятельностью, в течение последних двух лет спасал Лили от ее ночных кошмаров.
— Боже мой, только не продолжай… — произнесла Лили голосом, в котором не было даже намека на ее обычную жизнерадостность. — Бертон, дайте мне двойную порцию. — Помолчав, она взглянула на мужа. — Куда, черт побери, ты собрался?
Алекс увидел, что в ее глазах на мгновение зажегся огонек, и возликовал.
— Расскажу, когда вернусь. Я скоро.
— Ты ничего не сможешь сделать, — устало возразила Лили. — Дерек уже сделал все возможное.
Алекс разозлился, несмотря на все свое сострадание и любовь к Лили, и устремил на нее насмешливый взгляд.
— Очевидно, — с деланной мягкостью произнес он, — тебе не приходит в голову, что у меня есть влияние в тех кругах, где Крейвен ничто. Иди выпей бренди, дорогая.
Недовольная его высокомерным тоном, Лили собралась было ответить, но Алекс уже спешил по лестнице к коляске. На нижней ступеньке он остановился.
— Скажи, как звали сыщика, которого ты наняла?
— Нокс. Олтон Нокс. — Она горько улыбнулась. — Среди «хитрецов» он считается первым. Он лучший из тех, кого можно купить за деньги.
* * *
Сэр Джошуа Натан, несколько лет назад ставший старшим магистратом <Так назывались мировые судьи и высшие полицейские чиновники в городах Англии.> города, превратился в довольно важную персону. Во время выборов Алекс использовал все свое влияние, чтобы был принят закон о некоторых новых общественных учреждениях. Политическая битва была жестокой и кровавой: пришлось сражаться с продажными судьями, которые за деньги, женщин и даже за выпивку меняли приговоры. Алекс месяцами участвовал в дебатах, готовил речи и просил о личных одолжениях ради того, чтобы протолкнуть законопроект. Он свято верил в настоятельную необходимость закона; к тому же Натан, честный и отважный человек, был его близким другом со школьной скамьи.
Имя Натана всегда называли вместе с именем Дональда Лирмана, пламенного молодого магистрата, служившего в вестминстерском отделении. Эти двое разделяли несгибаемую веру в свои методы поддержания порядка, считая их наукой, которую нужно совершенствовать и изучать. Они в поте лица, с методичностью военных, тренировали своих офицеров. Сначала общество, привыкшее к пожилым караульным, потешалось над ними. Однако, невзирая ни на какие преграды, они делали свое дело и вскоре достигли немалых успехов. Их примеру последовали и другие районы города. Офицеров из команд Натана и Лирмана, прозванных «хитрецами», нередко нанимали в частном порядке и банкиры, и состоятельные горожане.
Натан, худощавый, холеный мужчина скромной наружности, приветствовал Алекса спокойной, дружелюбной улыбкой:
— Привет, Алекс! Приятное лицо из прошлого.
Алекс радушно пожал ему руку.
— Прости, что приехал к тебе в такой поздний час.
— Я привык трудиться допоздна. Такая уж у меня работа. По словам моей жены, она только и живет надеждой увидеть меня в середине дня за обедом. — Натан провел Алекса в библиотеку, и они расположились в кожаных креслах. — Ну что ж, — тихо проговорил он, — хватит шутить. Чем скорее ты расскажешь мне о своем деле, тем быстрее мы найдем решение.
Алекс кратко изложил суть. Натан слушал внимательно, изредка прерывая его вопросами. Судя по его виду, имя Га-вацци ничего для него не значило, а вот при упоминании имени Олтона Нокса он насторожился.
Когда Алекс закончил, Натан откинулся на спинку кресла и, сложив ладони «домиком», задумался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88