Признаваясь самому себе, что он ровным счетом ничего не знает о том, как обращаться с леди и чего от них ждать, Чейз шагал, пока не обогнул конюшню и не оказался почти рядом с пристройкой. Двое людей сидели на крыльце плечом к плечу. Это зрелище пригвоздило его ноги к земле. Эва наедине с мужчиной.
Но, узнав протяжный говорок Орвила, Чейз сразу успокоился. Не желая прерывать столь серьезную, судя по всему, беседу, Чейз прислонился к стене конюшни и стал ждать, когда Эва соберется возвращаться домой.
Чейзу удалось разобрать, как она спросила негромко:
– А ты всегда был ковбоем, Орвил? Старик гортанно рассмеялся.
– Нет, мэм. Я родился рабом. Уж и не помню, в каком году это было. Когда мне, по моим расчетам, было около тридцати, началась война, и я сбежал. Сражался в рядах Второго пехотного полка Западного Теннеси, куда набирали африканцев. Те денечки, когда я носил голубую форму, были самыми славными в моей жизни.
Когда война кончилась, весь полк расформировали. Многие из нас подались на Запад. На ранчо требовались рабочие руки, а кто станет разглядывать цвет твоей кожи, когда дело стоит. И платили за это столько же, сколько и белым. А работа ковбоя – лучшая работа в мире, это я давно понял.
Чейз без труда уловил нотку гордости в голосе старика.
– Да ты просто влюблен в нее, – ласково сказала Эва.
– Ваша правда. И я знаю, что Чейз пашет, как вол, от зари до зари, чтобы свести концы с концами. Но ему еще многое предстоит сделать.
Орвил помолчал немного, а потом спросил: – Как вы думаете, мэм, он не прогонит меня?
Чейз уже рванулся было вперед, чтобы лично развеять опасения Орвила, но Эва опередила его.
– Мне кажется, что у мистера Кэссиди каждый человек на вес золота. Да тут полно работы для тебя, даже если ты уже не в состоянии ухаживать за скотом.
– Вы правда так думаете?
– Я это знаю. – Она наклонилась, прижавшись плечом к плечу Орвила. – Я бы не отказалась от помощника на кухне. По правде говоря, – она доверительно понизила голос, – я так устала от всей этой работы.
– Хотя вы здесь всего несколько дней, но с вашим приездом все так изменилось, мисс Эва, и это я говорю не только про вашу стряпню. Я же вижу, как тянется к вам парнишка. А кому друг нужен больше, чем Лейну Кэссиди?
– Ой, Орвил, ничего я такого особенного не сделала.
– А как вы думаете, почему ни одна из тех женщин тут не прижилась?
– Ну, мне действительно любопытно, ведь мне поначалу чинили столько препятствий…
Старик перебил ее, не дав закончить:
– Мисс Эва, у вас доброе сердце, а это как раз то, чего так давно не хватало на этом ранчо.
Когда Эва ничего не ответила, Чейз выждал немного и вышел из своего укрытия. Она улыбнулась ему, и от ее улыбки повеяло таким теплом, что прохлада, которая пришла вместе с сумерками, исчезла бесследно. Орвил высказал то, что давно не давало Чейзу покоя, с той первой ночи, когда она вышла зажечь для него свет. Она не просто леди. У нее золотое сердце.
Орвил поднялся.
– Я, пожалуй, пойду, мисс Эва. Спокойной ночи, Кэссиди.
Они в один голос пожелали ему спокойной ночи, и он скрылся за дверью пристройки. Эва не вскочила с места тотчас же. Она сидела, глядя на Чейза снизу вверх и уронив руки на колени.
– У вас утомленный вид, – заметил он. Решив не ставить ее в известность, что он слышал ее разговор с Орвилом, он спросил: – Вы сильно устаете от работы по дому?
Она покачала головой.
– Нет, конечно же, нет. Я прилично вымоталась, но сегодня не обычный день. Несчастные случаи ежедневно не происходят, и местные школьные учительницы не заглядывают поболтать в самое неподходящее время. Вчерашнее происшествие в городе тоже вряд ли было нормальным явлением. А раз вы сами сказали, что Лейн нечасто убегал из дома, то мне вообще не о чем беспокоиться.
– Да, эти деньки вам много сил стоили, – признал он.
– Вы еще не поговорили с Лейном?
– Мы разговаривали.
– Я знаю, что опять лезу не в свое дело, но… Он рассмеялся.
– Да разве вы угомонитесь? Я сказал ему, что нет необходимости возвращаться в школу, и что вы вызвались заниматься с ним по вечерам. – И, как бы спохватившись, добавил: – Если, конечно, это не слишком вас затруднит.
– Я уверена, что ему нужны только азы. Сложения и вычитания достаточно, чтобы не запутаться в счетах, когда станет постарше. И в чтении, конечно, он может на меня рассчитывать.
Чейз кивнул.
– Это будет здорово. Может, можно карту какую-нибудь изучить? – размышлял он вслух.
– А как насчет револьвера?
Как ему хотелось сломать эту штуковину, но он знал, что Лейн ему не простит. Он пытался убедить себя, что только ужасное воспоминание, связанное с ним, делало этот револьвер порождением дьявольских сил. Он знал, как Эва печется о Лейне, поэтому постарался произнести как можно более беззаботно:
– В конечном итоге он получит его назад. Револьвер может пригодиться Лейну во время объездов. Иногда нам приходится отстреливать змей или дикобразов, а бывает, и волков.
– Но вы не носите оружие, – напомнила она.
– Да, не ношу. И у меня на то есть причины. Слава Богу, она не начала настаивать, чтобы он объяснил, что это за причины. Чейз выпрямился.
– Вы были добры к Орвилу сегодня. Хотя вам за это не платят, – сказал он.
Она встала и отряхнула юбку, которая все еще безобразно выглядела после того, как Эва стояла на коленях в грязи возле Неда.
– Вы же не собираетесь выгонять его, правда? Чейз направился к дому. Эва семенила рядом.
– Нет. Он в его возрасте никогда не найдет работу. Научите его готовить, и если вдруг со мной что-то случится, он может устроиться к кому-нибудь поваром.
Она остановилась, как вкопанная.
– А что с вами может случиться? Он пожал плечами, продолжая идти.
– Кто знает?
Пока они вместе шли к дому, Чейз обдумывал обещание, данное Эвой Рэйчел Олбрайт. Если она собирается дважды в неделю посещать город, сколько времени пройдет, пока она не станет предметом городских сплетен? Ему ненавистна была сама мысль о том, что такое милое и невинное существо подвергнется нападкам из-за него. Если бы он мог рассчитывать хоть на капельку того сострадания, с которым она относится к Лейну и ребятам, он бы сказал ей всю правду.
Дни напролет он ловил себя на том, что постоянно думает о ней, радуется звуку ее голоса и мечтает, чтобы случай снова свел их под луной. И вот теперь они опять наедине, и с его губ уже готово слететь признание, которое может заставить ее покинуть его навсегда.
– Эва…
– А где Лейн? – спросила она, не дав ему закончить фразу.
– Пошел спать.
– Не думаю, чтобы ему удалось выспаться прошлой ночью. – Она обхватила себя руками, чтобы было не так зябко, ведь уже здорово похолодало.
Лиф платья туго обтянул ее грудь. Он не мог отвести от нее глаз, как не мог заставить себя произнести слова, из-за которых потухли бы ее сияющие глаза и в них появились бы страх и подозрение, которые он столько раз видел в глазах других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91