Сыры, колбасы, окорока.
— Ну пожалуйста, тетушка!
— А дядя Руджио может поехать за нами, и тогда папа не рассердятся.
— Ваш отец очень оберегает вас, не так ли? — спросила Бажарат.
— Еще как! С тех пор как я поселилась в Лос-Анджелесе, в моей квартире постоянно живет кто-то из незамужних родственниц. Одна уезжает, а через двадцать минут уже появляется другая.
— Добропорядочный итальянский отец, который воспитывает свою семью в строгих традициях.
— Анджело Капелли, отец Эйнджел Кейпел — так переделал мое имя мой театральный агент, потому что считает, что имя Анджелина Капелли хорошо только для ресторанов Нью-Джерси, — самый строгий отец в Бруклине. Но если я скажу ему, что меня привез домой настоящий барон, который хочет познакомиться с мамой и с ним...
— Тетушка Кабрини, — сказал Николо, и в его голосе прозвучали почти властные нотки, — мы уже со всеми увиделись. Можем мы теперь уйти отсюда? Мне кажется, что я чувствую запах сыра и вкус вина!
— Я посмотрю, что можно сделать, дорогой племянник... Но можно мне оказать тебе несколько слов наедине? О, вы не подумайте чего-нибудь, дорогая, просто несколько слов о человеке, с которым Данте должен увидеться, прежде чем мы уйдем отсюда. Дела, как вы понимаете.
— Да, конечно. Здесь присутствует критик из «Таймс», который очень похвалил меня за маленькую роль в одном фильме, после чего меня и пригласили сниматься в теле" сериале. Я отправила ему письмо, но у меня так и не было случая поблагодарить его лично. Встретимся через несколько минут. — Актриса, держа в руках бокал с шампанским, подошла к тучному седобородому мужчине с глазами леопарда и губами орангутанга.
— В чем дело, синьора? Я сделал что-то не так? — спросил Николо.
— Вовсе нет, мой дорогой, тебе приятно общаться со своими сверстниками, и это замечательно. Но не забывай, что ты не говоришь по-английски. Не выдавай взглядом, что понимаешь английский!
— Каби, но мы же говорили только по-итальянски... Ты не сердишься, что она мне нравится, да?
— Ты был бы глупцом, Николо, если бы не обратил на нее внимания. Мораль среднего класса общества не подходит для нас с тобой, но что-то подсказывает мне, что ты не будешь относиться к ней, как к женщинам из Портачи, которые восхищались твоим телом.
— Никогда! Она чиста, как истинно итальянская девушка, соблюдающая семейные традиции, и не относится к тому миру, в который ты ввела меня.
— А тебя не устраивает этот мир, Нико?
— Как он может меня устраивать? Я никогда не знал такой жизни и даже не мечтал, что мне придется так жить.
— Ну хорошо, иди к своей прекрасной подруге. Я скоро присоединюсь к вам. — Бажарат повернулась и грациозно заскользила в направлении хозяина дома, который о чем-то оживленно спорил с двумя банкирами. Внезапно она почувствовала, как кто-то мягко, но решительно взял ее за локоть. Резко повернувшись, Бажарат увидела привлекательное лицо стареющего седовласого мужчины, как будто только что сошедшего с рекламной страницы английского журнала, расхваливающей достоинства «роллс-ройса». — Разве мы с вами знакомы, сэр? — спросила Бажарат.
— Вот как раз сейчас и познакомились, графиня, — ответил мужчина, поднося левую руку Бажарат к своим губам. — Я приехал с опозданием, но успел заметить, что у вас все в порядке.
— Да, конечно, очень приятный вечер.
— О, очарование этого вечера обусловлено людьми, собравшимися здесь, поверьте мне. Мне нравится фраза: «Очарование струится из каждой поры», в сегодняшний вечер яркое подтверждение этому. Власть в сочетании с благосостоянием превращают безногих личинок в бабочек... в бабочек-данаид.
— Вы, наверное, писатель... романист? Я познакомилась здесь с несколькими писателями.
— Ну конечно, нет, я с трудом могу написать письмо без помощи секретаря. Острые наблюдения просто часть моего товара.
— А что вы продаете, синьор?
— Как вам сказать... определенные аристократические традиции для дипломатов... для дипломатических миссий многих стран... главным образом по указанию госдепартамента.
— Очень интересно.
— Конечно, интересно, — с улыбкой согласился незнакомец. — Так как я не алкоголик, не страдаю политическими амбициями и владею прекрасным поместьем, которым люблю хвастаться, госдепартамент считает мое имение прекрасной нейтральной территорией для встреч высокопоставленных особ. В ходе официальных переговоров мет возможности совершать верховые прогулки в хорошем обществе, играть в теннис, плавать в бассейне с водопадами, смаковать вкусную пищу, да и вообще вести себя раскованно... У меня, конечно, имеются и другие развлечения, как для мужчин, так и для женщин.
— Зачем вы мне рассказываете обо всем этом, синьор? — спросила Бажарат, внимательно разглядывая рекламирующего себя аристократа.
— Зачем? Все, чем я владею и что знаю, пришло ко мне много лет назад из Гаваны, моя дорогая, — ответил мужчина, пристально глядя на Бажарат. — Это о чем-нибудь говорит вам, графиня?
— А почему мне это должно о чем-то говорить? — Лицо Амайи было совершенно спокойным, но дыхание, однако, слегка участилось.
— Тогда я буду краток, потому что у нас есть всего несколько минут, пока нашу беседу не прервет какой-нибудь льстец. У вас есть несколько телефонных номеров, но нет паролей для разговора по ним. Теперь вам нужно иметь эти пароли. В вашем отеле я оставил для вас запечатанный конверт, но если вы обнаружите какие-нибудь трещины на печати, немедленно позвоните мне в отель «Плаза», и мы их сменим. Меня зовут ван Ностранд, номер 9-В.
— А если печать не тронута?
— Тогда начиная с завтрашнего дня пользуйтесь тремя телефонными номерами для связи со мной. По одному из них вы сможете застать меня в любое время дня и ночи. Теперь у вас есть друг, который вам так необходим.
— Необходим друг? Вы на самом деле говорите загадками.
— Прекратите, Баж, — прошептал ван Ностранд, снова улыбаясь. — Падроне мертв!
Бажарат почувствовала, что ей не хватает воздуха.
— Что вы говорите? — Он ушел от нас... Ради Бога, не подавайте вида.
— Значит, болезнь победила, и он умер...
— Болезнь здесь ни при чем. Он взорвал себя вместе с домом. У него не было другого выбора.
— Но почему?
— Они нашли его. Такой возможности нельзя было исключать. Среди его последних инструкций было указание опекать вас и оказать всю возможную помощь, если его не станет... как в результате естественной смерти, так и в результате гибели. Так что в определенном смысле я ваш преданный слуга... графиня.
— Но что произошло? Вы так и не сказали мне.
— Не сейчас. Позже.
— Мой истинный отец...
— Его уже нет. Теперь держитесь меня и используйте мои широкие возможности. — Ван Ностранд откинул голову назад и рассмеялся, как будто в ответ на замечание графини.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
— Ну пожалуйста, тетушка!
— А дядя Руджио может поехать за нами, и тогда папа не рассердятся.
— Ваш отец очень оберегает вас, не так ли? — спросила Бажарат.
— Еще как! С тех пор как я поселилась в Лос-Анджелесе, в моей квартире постоянно живет кто-то из незамужних родственниц. Одна уезжает, а через двадцать минут уже появляется другая.
— Добропорядочный итальянский отец, который воспитывает свою семью в строгих традициях.
— Анджело Капелли, отец Эйнджел Кейпел — так переделал мое имя мой театральный агент, потому что считает, что имя Анджелина Капелли хорошо только для ресторанов Нью-Джерси, — самый строгий отец в Бруклине. Но если я скажу ему, что меня привез домой настоящий барон, который хочет познакомиться с мамой и с ним...
— Тетушка Кабрини, — сказал Николо, и в его голосе прозвучали почти властные нотки, — мы уже со всеми увиделись. Можем мы теперь уйти отсюда? Мне кажется, что я чувствую запах сыра и вкус вина!
— Я посмотрю, что можно сделать, дорогой племянник... Но можно мне оказать тебе несколько слов наедине? О, вы не подумайте чего-нибудь, дорогая, просто несколько слов о человеке, с которым Данте должен увидеться, прежде чем мы уйдем отсюда. Дела, как вы понимаете.
— Да, конечно. Здесь присутствует критик из «Таймс», который очень похвалил меня за маленькую роль в одном фильме, после чего меня и пригласили сниматься в теле" сериале. Я отправила ему письмо, но у меня так и не было случая поблагодарить его лично. Встретимся через несколько минут. — Актриса, держа в руках бокал с шампанским, подошла к тучному седобородому мужчине с глазами леопарда и губами орангутанга.
— В чем дело, синьора? Я сделал что-то не так? — спросил Николо.
— Вовсе нет, мой дорогой, тебе приятно общаться со своими сверстниками, и это замечательно. Но не забывай, что ты не говоришь по-английски. Не выдавай взглядом, что понимаешь английский!
— Каби, но мы же говорили только по-итальянски... Ты не сердишься, что она мне нравится, да?
— Ты был бы глупцом, Николо, если бы не обратил на нее внимания. Мораль среднего класса общества не подходит для нас с тобой, но что-то подсказывает мне, что ты не будешь относиться к ней, как к женщинам из Портачи, которые восхищались твоим телом.
— Никогда! Она чиста, как истинно итальянская девушка, соблюдающая семейные традиции, и не относится к тому миру, в который ты ввела меня.
— А тебя не устраивает этот мир, Нико?
— Как он может меня устраивать? Я никогда не знал такой жизни и даже не мечтал, что мне придется так жить.
— Ну хорошо, иди к своей прекрасной подруге. Я скоро присоединюсь к вам. — Бажарат повернулась и грациозно заскользила в направлении хозяина дома, который о чем-то оживленно спорил с двумя банкирами. Внезапно она почувствовала, как кто-то мягко, но решительно взял ее за локоть. Резко повернувшись, Бажарат увидела привлекательное лицо стареющего седовласого мужчины, как будто только что сошедшего с рекламной страницы английского журнала, расхваливающей достоинства «роллс-ройса». — Разве мы с вами знакомы, сэр? — спросила Бажарат.
— Вот как раз сейчас и познакомились, графиня, — ответил мужчина, поднося левую руку Бажарат к своим губам. — Я приехал с опозданием, но успел заметить, что у вас все в порядке.
— Да, конечно, очень приятный вечер.
— О, очарование этого вечера обусловлено людьми, собравшимися здесь, поверьте мне. Мне нравится фраза: «Очарование струится из каждой поры», в сегодняшний вечер яркое подтверждение этому. Власть в сочетании с благосостоянием превращают безногих личинок в бабочек... в бабочек-данаид.
— Вы, наверное, писатель... романист? Я познакомилась здесь с несколькими писателями.
— Ну конечно, нет, я с трудом могу написать письмо без помощи секретаря. Острые наблюдения просто часть моего товара.
— А что вы продаете, синьор?
— Как вам сказать... определенные аристократические традиции для дипломатов... для дипломатических миссий многих стран... главным образом по указанию госдепартамента.
— Очень интересно.
— Конечно, интересно, — с улыбкой согласился незнакомец. — Так как я не алкоголик, не страдаю политическими амбициями и владею прекрасным поместьем, которым люблю хвастаться, госдепартамент считает мое имение прекрасной нейтральной территорией для встреч высокопоставленных особ. В ходе официальных переговоров мет возможности совершать верховые прогулки в хорошем обществе, играть в теннис, плавать в бассейне с водопадами, смаковать вкусную пищу, да и вообще вести себя раскованно... У меня, конечно, имеются и другие развлечения, как для мужчин, так и для женщин.
— Зачем вы мне рассказываете обо всем этом, синьор? — спросила Бажарат, внимательно разглядывая рекламирующего себя аристократа.
— Зачем? Все, чем я владею и что знаю, пришло ко мне много лет назад из Гаваны, моя дорогая, — ответил мужчина, пристально глядя на Бажарат. — Это о чем-нибудь говорит вам, графиня?
— А почему мне это должно о чем-то говорить? — Лицо Амайи было совершенно спокойным, но дыхание, однако, слегка участилось.
— Тогда я буду краток, потому что у нас есть всего несколько минут, пока нашу беседу не прервет какой-нибудь льстец. У вас есть несколько телефонных номеров, но нет паролей для разговора по ним. Теперь вам нужно иметь эти пароли. В вашем отеле я оставил для вас запечатанный конверт, но если вы обнаружите какие-нибудь трещины на печати, немедленно позвоните мне в отель «Плаза», и мы их сменим. Меня зовут ван Ностранд, номер 9-В.
— А если печать не тронута?
— Тогда начиная с завтрашнего дня пользуйтесь тремя телефонными номерами для связи со мной. По одному из них вы сможете застать меня в любое время дня и ночи. Теперь у вас есть друг, который вам так необходим.
— Необходим друг? Вы на самом деле говорите загадками.
— Прекратите, Баж, — прошептал ван Ностранд, снова улыбаясь. — Падроне мертв!
Бажарат почувствовала, что ей не хватает воздуха.
— Что вы говорите? — Он ушел от нас... Ради Бога, не подавайте вида.
— Значит, болезнь победила, и он умер...
— Болезнь здесь ни при чем. Он взорвал себя вместе с домом. У него не было другого выбора.
— Но почему?
— Они нашли его. Такой возможности нельзя было исключать. Среди его последних инструкций было указание опекать вас и оказать всю возможную помощь, если его не станет... как в результате естественной смерти, так и в результате гибели. Так что в определенном смысле я ваш преданный слуга... графиня.
— Но что произошло? Вы так и не сказали мне.
— Не сейчас. Позже.
— Мой истинный отец...
— Его уже нет. Теперь держитесь меня и используйте мои широкие возможности. — Ван Ностранд откинул голову назад и рассмеялся, как будто в ответ на замечание графини.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163