— Зачем? Они получили, что хотели. — Сколько же человек на самом деле в этом участвовало?
— Глупенькая, все зрители на стадионе были настоящими. Этот сюжет виртуальной реальности настолько популярен в России, что раз в месяц болельщиками полностью наполняют стадион в Лужниках. — То есть они знают, что идут в Лужники, и думают, что идут на Уэмбли.
— Видишь, уже сложность! И не первая, и не последняя. — А толстый Плюшкин? — Он умер от старости полвека назад. — Значит, матчи проходят по-разному? — Общий результат — четыре — три в пользу России остается без изменений. Но в пределах этого счета возможны варианты.
— Но ведь я переживала, меня толкали, я пила пиво, слышала шум, я там была! — Конечно же, ты там была. — И еще сто тысяч человек? — И еще сто тысяч. — И президент?
— Какое-то число людей — миражи, голограммы. Это футболисты, судьи, президент.
— Значит, ты хочешь сказать, что сто тысяч человек могут купить билет на матч, который состоялся сто лет назад, забыть по дороге туда, в каком году они живут, провести два часа в неведении о конечном результате матча и вспомнить обо всем лишь по дороге домой? — Вот именно, умничка! — А вы сами все знали?
— Я не был закодирован. Я же находился на работе. — А почему меня одурачили? — Потому что я хотел показать тебе убедительность виртуальной реальности, создаваемой компьютером. — Одурачить сто тысяч человек! — Не одурачить, а показать им суперзрелище! Ты же знаешь, что есть люди, которые ходят на этот матч каждый месяц, — и таких тысячи. Это их главное развлечение в жизни. — Гнусный наркотик!
— Почему? Человек получает заряд хорошего настроения на весь месяц вперед. Это как любовь. Пока ты целуешься, зуб не болит. К наркотику привыкают, а виртуальная реальность, как хорошая книга, как фильм. Полюбил его — смотри снова. Не удалось посмотреть — тоже не беда.
— В кино ты сидишь в зале и не участвуешь в действии. — В хорошем — участвуешь. Ты можешь поставить себя на место героя. — Но тебя не могут побить.
— С виртуального стадиона ты тоже вернешься живым. Фирма гарантирует. — Значит, участие кажущееся? — Нет, участие настоящее.
Пальцы Коры нащупали в кармане куртки что-то мягкое. Она вытащила кунжутную лепешку, ту, что получила на стадионе от кришнаита. — Наверное, я зря провожу жизнь в метаниях по Галактике, — произнесла Кора. — Рискую жизнью, даже иногда погибаю, сама убиваю людей. Зачем? Можно пойти на стадион…
— Ты бы сбежала с этого стадиона, как только догадалась, что он — игрушка, перец в пресной жизни. Твой стадион не для зрителей, а для истинных спортсменов. — Не утешайте меня, комиссар, — запротестовала Кора. Она уже поняла, что ей не суждено провести выходные в родной деревне.
У входа из старой подземки их ждал серый с синей .полосой служебный флаер ИнтерГпола, вызванный Милодаром по интуитивной связи…
Пришлось перебежать к нему, прикрываясь футбольными программками. На улице моросил тоскливый осенний дождик.
Комиссар достал из кармана два скромных белых пакетика.
— Здесь семена для твоей бабушки. Все-таки сдержал обещание!
Через шесть минут флаер примчал их в санаторий «Узкое», раскинувшийся за Палеонтологическим музеем на окраине Москвы. Там, под одним из прудов, находилась тайная база московского сектора ИнтерГпола.
Спустившись по бетонной трубе и миновав стальные двери, они оказались в белом коридоре. Потолок кое-где протекал. Стены давно пора бы покрасить. Но Кора не стала говорить об этом комиссару. Она все еще ломала себе голову, зачем он ее сюда пригласил. Они вошли в кабинет комиссара. Ничто не указывало на то, что он находится под прудом в запущенном парке, если не считать таза в углу, в который капало с потолка. Мягкие ковры и низкие кресла придавали кабинету восточный экзотический уют.
— Присаживайся, Кора, — произнес комиссар, — чувствуй себя как дома.
Это был опасный знак. Комиссар никогда не добрел перед своими агентами, если им не угрожала смертельная опасность.
— Что будешь пить? Виски с содовой? Или джин с тоником?
— Вы же знаете, что я пью только водку «Абсолют», — ответила Кора, которая старалась держать себя в руках и не показать страха, охватившего ее. Задание обещало быть смертельно опасным.
— Сейчас ты увидишь испуганную, убитую горем женщину. Ты должна проникнуться сочувствием к ее горю, — сказал Милодар, протягивая Коре высокий бокал. До половины он был наполнен колотым льдом и ломтиками лимона, поверх покачивался небольшой, но глубокий бассейн водки. — Должна?
— Я не заставляю тебя притворяться. Ее горе искренне и глубоко. А мы обязаны ему помочь.
— В чем заключается ее горе? — осторожно спросила Кора. Она знала, насколько активно ИнтерГпол был погружен в большую галактическую политику.
— Она боится потерять своего единственного племянника. Его могут убить. — Мы должны спасти его? — Вот именно.
— Почему?
Милодар поставил своей бокал на край стола и начал загибать пальцы.
— Во-первых, мы гуманисты. И любая человеческая жизнь для нас — истинная драгоценность. — Комиссар, мы не на парламентских слушаниях. — Не старайтесь показаться циничнее, чем вы есть на самом деле, агент Орват.
— Быть циничнее, чем я, невозможно, — откликнулась Кора, отпивая из бокала. Конечно, это была водка среднего класса, никак не «Абсолют», но она другого от Милодара и не ждала.
Комиссар удрученно вздохнул и продолжал загибать пальцы.
— Во-вторых, — продолжал он загнув второй палец, — смерть молодого человека нанесет смертельный удар по корпорации «ВР», акции которой наполовину принадлежат правительству Земли, и на них содержатся детские сады…
— Приюты для инвалидов, матерей-одиночек и бывших футболистов, — добавила Кора. И произнесенное ей самой слово заставило энергично заработать ее мозг. — Корпорация «ВР»… Значит, вы не случайно меня сегодня повели на стадион. — Я ничего не делаю случайно. — Этот молодой человек погибнет на стадионе? — Все сложнее. И если ты дашь мне возможность договорить, то узнаешь немало любопытного. — Я внимательно слушаю.
— Оторвавшись от нашей мирной жизни, ты, наверное, и не представляешь, насколько глубоко вошла в нее виртуальная реальность. Стадион, на котором ты была сегодня, — это как бы вершина айсберга, очевидная для всех и всем известная. Мы все ходим смотреть сказку о Великой победе… Но основные доходы «ВР», а соответственно нашей с тобой родной планеты не от этих примитивных массовых зрелищ. — А от чего же?
— От невероятно дорогих и тщательно подготовленных индивидуальных круизов. — Это еще что такое?
— Дальнейшее развитие компьютерной игры. Ты становишься ее безусловным участником. Ты не руководишь действиями других персонажей, а попадаешь в заданные условия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
— Глупенькая, все зрители на стадионе были настоящими. Этот сюжет виртуальной реальности настолько популярен в России, что раз в месяц болельщиками полностью наполняют стадион в Лужниках. — То есть они знают, что идут в Лужники, и думают, что идут на Уэмбли.
— Видишь, уже сложность! И не первая, и не последняя. — А толстый Плюшкин? — Он умер от старости полвека назад. — Значит, матчи проходят по-разному? — Общий результат — четыре — три в пользу России остается без изменений. Но в пределах этого счета возможны варианты.
— Но ведь я переживала, меня толкали, я пила пиво, слышала шум, я там была! — Конечно же, ты там была. — И еще сто тысяч человек? — И еще сто тысяч. — И президент?
— Какое-то число людей — миражи, голограммы. Это футболисты, судьи, президент.
— Значит, ты хочешь сказать, что сто тысяч человек могут купить билет на матч, который состоялся сто лет назад, забыть по дороге туда, в каком году они живут, провести два часа в неведении о конечном результате матча и вспомнить обо всем лишь по дороге домой? — Вот именно, умничка! — А вы сами все знали?
— Я не был закодирован. Я же находился на работе. — А почему меня одурачили? — Потому что я хотел показать тебе убедительность виртуальной реальности, создаваемой компьютером. — Одурачить сто тысяч человек! — Не одурачить, а показать им суперзрелище! Ты же знаешь, что есть люди, которые ходят на этот матч каждый месяц, — и таких тысячи. Это их главное развлечение в жизни. — Гнусный наркотик!
— Почему? Человек получает заряд хорошего настроения на весь месяц вперед. Это как любовь. Пока ты целуешься, зуб не болит. К наркотику привыкают, а виртуальная реальность, как хорошая книга, как фильм. Полюбил его — смотри снова. Не удалось посмотреть — тоже не беда.
— В кино ты сидишь в зале и не участвуешь в действии. — В хорошем — участвуешь. Ты можешь поставить себя на место героя. — Но тебя не могут побить.
— С виртуального стадиона ты тоже вернешься живым. Фирма гарантирует. — Значит, участие кажущееся? — Нет, участие настоящее.
Пальцы Коры нащупали в кармане куртки что-то мягкое. Она вытащила кунжутную лепешку, ту, что получила на стадионе от кришнаита. — Наверное, я зря провожу жизнь в метаниях по Галактике, — произнесла Кора. — Рискую жизнью, даже иногда погибаю, сама убиваю людей. Зачем? Можно пойти на стадион…
— Ты бы сбежала с этого стадиона, как только догадалась, что он — игрушка, перец в пресной жизни. Твой стадион не для зрителей, а для истинных спортсменов. — Не утешайте меня, комиссар, — запротестовала Кора. Она уже поняла, что ей не суждено провести выходные в родной деревне.
У входа из старой подземки их ждал серый с синей .полосой служебный флаер ИнтерГпола, вызванный Милодаром по интуитивной связи…
Пришлось перебежать к нему, прикрываясь футбольными программками. На улице моросил тоскливый осенний дождик.
Комиссар достал из кармана два скромных белых пакетика.
— Здесь семена для твоей бабушки. Все-таки сдержал обещание!
Через шесть минут флаер примчал их в санаторий «Узкое», раскинувшийся за Палеонтологическим музеем на окраине Москвы. Там, под одним из прудов, находилась тайная база московского сектора ИнтерГпола.
Спустившись по бетонной трубе и миновав стальные двери, они оказались в белом коридоре. Потолок кое-где протекал. Стены давно пора бы покрасить. Но Кора не стала говорить об этом комиссару. Она все еще ломала себе голову, зачем он ее сюда пригласил. Они вошли в кабинет комиссара. Ничто не указывало на то, что он находится под прудом в запущенном парке, если не считать таза в углу, в который капало с потолка. Мягкие ковры и низкие кресла придавали кабинету восточный экзотический уют.
— Присаживайся, Кора, — произнес комиссар, — чувствуй себя как дома.
Это был опасный знак. Комиссар никогда не добрел перед своими агентами, если им не угрожала смертельная опасность.
— Что будешь пить? Виски с содовой? Или джин с тоником?
— Вы же знаете, что я пью только водку «Абсолют», — ответила Кора, которая старалась держать себя в руках и не показать страха, охватившего ее. Задание обещало быть смертельно опасным.
— Сейчас ты увидишь испуганную, убитую горем женщину. Ты должна проникнуться сочувствием к ее горю, — сказал Милодар, протягивая Коре высокий бокал. До половины он был наполнен колотым льдом и ломтиками лимона, поверх покачивался небольшой, но глубокий бассейн водки. — Должна?
— Я не заставляю тебя притворяться. Ее горе искренне и глубоко. А мы обязаны ему помочь.
— В чем заключается ее горе? — осторожно спросила Кора. Она знала, насколько активно ИнтерГпол был погружен в большую галактическую политику.
— Она боится потерять своего единственного племянника. Его могут убить. — Мы должны спасти его? — Вот именно.
— Почему?
Милодар поставил своей бокал на край стола и начал загибать пальцы.
— Во-первых, мы гуманисты. И любая человеческая жизнь для нас — истинная драгоценность. — Комиссар, мы не на парламентских слушаниях. — Не старайтесь показаться циничнее, чем вы есть на самом деле, агент Орват.
— Быть циничнее, чем я, невозможно, — откликнулась Кора, отпивая из бокала. Конечно, это была водка среднего класса, никак не «Абсолют», но она другого от Милодара и не ждала.
Комиссар удрученно вздохнул и продолжал загибать пальцы.
— Во-вторых, — продолжал он загнув второй палец, — смерть молодого человека нанесет смертельный удар по корпорации «ВР», акции которой наполовину принадлежат правительству Земли, и на них содержатся детские сады…
— Приюты для инвалидов, матерей-одиночек и бывших футболистов, — добавила Кора. И произнесенное ей самой слово заставило энергично заработать ее мозг. — Корпорация «ВР»… Значит, вы не случайно меня сегодня повели на стадион. — Я ничего не делаю случайно. — Этот молодой человек погибнет на стадионе? — Все сложнее. И если ты дашь мне возможность договорить, то узнаешь немало любопытного. — Я внимательно слушаю.
— Оторвавшись от нашей мирной жизни, ты, наверное, и не представляешь, насколько глубоко вошла в нее виртуальная реальность. Стадион, на котором ты была сегодня, — это как бы вершина айсберга, очевидная для всех и всем известная. Мы все ходим смотреть сказку о Великой победе… Но основные доходы «ВР», а соответственно нашей с тобой родной планеты не от этих примитивных массовых зрелищ. — А от чего же?
— От невероятно дорогих и тщательно подготовленных индивидуальных круизов. — Это еще что такое?
— Дальнейшее развитие компьютерной игры. Ты становишься ее безусловным участником. Ты не руководишь действиями других персонажей, а попадаешь в заданные условия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121