Кора видела это по уже привычному жесту — когда принц Густав волновался, он начинал поправлять на переносице дужку несуществующих очков.
Далее располагались родственники и афинская знать, некие богатые фиванские оптовики и знаменитый родосский мореплаватель, чье имя никто не знал, но который выступал со смелой гипотезой, что Земля подобна чаше и именно поэтому океаны не выливаются с ее поверхности, как то случилось с несчастной Луной. А дальше, занимая все табуретки и все столы числом не менее пятидесяти, сидели совершенно одинаковые, словно клонированные молодые люди в полном боевом вооружении, наглого вида и грубые в манерах. Центром этого странного сборища был пожилой мужчина, во всем подобный самому Эгею, но не носивший пурпурных царских одежд и царского золотого обруча на голове, не завитой и не причесанный, а как бы нарочно грязный и всклокоченный.
От этого сборища исходил козлиный дух, грохот мечей и доспехов, наглые слова, но тем не менее никто их не боялся и не обращал на них внимания, как не обращают внимания в доме на вечно лающую собаку.
Кора сама догадалась, что впервые в жизни видит Палланта и его пятьдесят сыновей от различных женщин, нимф, наяд и океанид, которых он наплодил, рассчитывая в свое время занять афинский трон и снабдить каждого из сыновей выгодным местечком. Но этого не случилось — в свое время трон у него отобрал Эгей. Дело это давнее, темное, и своих прав на престол наглый Паллант и пятьдесят Паллантидов доказать никому не смогли, народ их не любил, и Палланту теперь оставалось лишь ждать, когда Эгей умрет или погибнет, чтобы захватить власть в Афинах. Можно представить, как все Паллантиды ненавидели своего дядю, но невозможно даже хоть на йоту вообразить их ненависть к Медее, которой приходилось скрывать от них своего сынишку Меда в высокой башне без входа и самой ночами кружить над башней в облике орлицы с зелеными перьями и когтями, оберегая башню от подкопов или штурма. Сколько раз Паллантиды устраивали на нее покушения! Так что Медея в Афинах ходила буквально по лезвию ножа. Правда, в ее грузинском характере было нечто, заставлявшее получать удовольствие от такой полной опасностей жизни.
Ах, что будет, если они узнают, что у Эгея есть еще один наследник, подумала Кора и не смогла сдержать усмешки.
Вначале несколько слов о значении праздника произнес сам Эгей, затем поднялся запасной афинский философ, из ранних стоиков или киников, который говорил долго. Гости начали таскать со столиков закуску, и уровень шума, постепенно повышаясь, перекрыл голос оратора. Тогда и Эгей взял со столика луковицу, разрезал ее кинжалом, снятым для этой цели с пояса, и вложил половинку луковицы в мягкую нежную плоскую лепешку. — Вина! — приказал он.
Виночерпий поспешил к нему с большим кувшином. Но Эгей велел начинать с гостей. Теперь следовало быть особенно осторожной. Виночерпий наливал поочередно — Коре, Левкотее, потом Тесею…
Тесей бросил встревоженный взгляд на Кору. Та ободряюще ему улыбнулась. Это отвлечение чуть не стоило Тесею жизни. Медея обернулась к Эгею. — Пора? — спросила она, чуть улыбаясь. — Ты уверена? — спросил Эгей. — Корабль под парусами Миноса, который привез его сюда, таится в бухте Тридда всего в часе ходьбы от твоего дворца. Скорее всего он не только шпион и лазутчик, но и убийца.
К счастью, у Коры был абсолютный слух. Она слышала шепот царственных супругов, словно они прикладывали губы к ее уху.
— Как жаль, — сказал Эгей. — Может, сначала допросим его?
— Со дня на день появится Дедал. Тебе еще не хватало шпиона и убийцы! Ты потеряешь трон!
— Я согласен, — сказал Эгей и с печалью во взоре отвернулся от Тесея, который сидел неподвижно, чувствуя неладное, но не зная, откуда ждать опасности.
Медея провела рукой над чашей с вином, стоявшей перед Тесеем, и Кора увидела, как тонкая струйка белого порошка протянулась к красной поверхности вина.
Кора нащупала рукоять меча и постаралась положить его на колени так, чтобы он оставался прикрыт хитоном. Прекрасная Левкотея заметила это движение, и, как назло, в этот момент острый конец меча ткнулся ей в бедро.
— Ах, — тихо сказала Левкотея. — Что вы со мной делаете? Кора не нашлась, что ответить. Но внимание их было отвлечено мужем достойным, бородатым, полным, который нес большой поднос, где лежали какие-то плоские штуки, неизвестные Коре и сразу насторожившие ее. Нервы были и без того на пределе, а тут еще что-то вроде жареных осьминогов.
Но никого, кроме Коры, штуки на подносе не смутили, когда муж достойный склонялся к гостю, тот брал штуки с подноса и натягивал на руки — это были перчатки, что окончательно сбило Кору с толку. Перчатки!
Тем временем многочисленные слуги с подносами, на которых лежали куски мяса, быстро проходили мимо столов и кидали руками мясо на блюда, стоявшие перед гостями. Мясо было горячим, от него поднимался пар.
Все смешалось: рука Медеи над чашей Тесея, полная рука Левкотеи, отталкивающая конец меча, поднос с мясом — кусок его шмякнулся на тарелку перед Корой, наконец, перчатки, которые бросил достойный муж со своего подноса. Это были кожаные перчатки. Кора кинула мимолетный взгляд вокруг, и увидела, что все гости дружно натягивают перчатки на руки и берут ими куски горячего мяса. Перчатками рвут мясо на куски, перчатками отправляют куски в рот… Господи! Они еще не изобрели вилок! Но все-таки с античной тонкостью вышли из положения: руки остаются чистыми, да и не обожжешься — перчатки кожаные. Интересно, знают ли об этом ученые, или Кора совершила великое историческое открытие?
Все! Рука Медеи легко поднялась; щелкнуло — закрылась крышечка перстня. Медея усмехнулась, глядя в затылок отвернувшегося царя, — тот не хотел видеть, как за его столом отравят гостя, даже если это всего-навсего робот злодея Дедала. Теперь пришла пора действовать! Но Тесей был в растерянности, на это Кора сейчас и рассчитывала. Ведь обычно студенты Московского университета не рвут мясо руками, тем более в перчатках.
Он растеряно поглядел на свои руки, затем на дымящиеся кусища мяса, наконец, потянулся к кубку, видно, надеясь, что лучше начать со знакомого действия. Теперь пришла пора вмешаться! Тесея отделяли от смерти мгновения. — Тесей! — окликнула его Кора. — Тебе будет удобнее резать мясо ножом.
Она достаточно ловко выхватила меч из складок хитона, отчего нимфа Левкотея упала в обморок. Говорили, что она не пришла в себя до самого утра, что и дало возможность Аполлону нежно надругаться над ней.
Так как двум рукам за рукоять невозможно держаться, Кора перекинула меч Тесею. Молодой человек оказался не так наивен, как казался. — Это еще что такое?! — закричала перепуганная Медея, которая, видно, решила, что Тесей, раскусивший ее злодейские планы, намерен свести с ней счеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Далее располагались родственники и афинская знать, некие богатые фиванские оптовики и знаменитый родосский мореплаватель, чье имя никто не знал, но который выступал со смелой гипотезой, что Земля подобна чаше и именно поэтому океаны не выливаются с ее поверхности, как то случилось с несчастной Луной. А дальше, занимая все табуретки и все столы числом не менее пятидесяти, сидели совершенно одинаковые, словно клонированные молодые люди в полном боевом вооружении, наглого вида и грубые в манерах. Центром этого странного сборища был пожилой мужчина, во всем подобный самому Эгею, но не носивший пурпурных царских одежд и царского золотого обруча на голове, не завитой и не причесанный, а как бы нарочно грязный и всклокоченный.
От этого сборища исходил козлиный дух, грохот мечей и доспехов, наглые слова, но тем не менее никто их не боялся и не обращал на них внимания, как не обращают внимания в доме на вечно лающую собаку.
Кора сама догадалась, что впервые в жизни видит Палланта и его пятьдесят сыновей от различных женщин, нимф, наяд и океанид, которых он наплодил, рассчитывая в свое время занять афинский трон и снабдить каждого из сыновей выгодным местечком. Но этого не случилось — в свое время трон у него отобрал Эгей. Дело это давнее, темное, и своих прав на престол наглый Паллант и пятьдесят Паллантидов доказать никому не смогли, народ их не любил, и Палланту теперь оставалось лишь ждать, когда Эгей умрет или погибнет, чтобы захватить власть в Афинах. Можно представить, как все Паллантиды ненавидели своего дядю, но невозможно даже хоть на йоту вообразить их ненависть к Медее, которой приходилось скрывать от них своего сынишку Меда в высокой башне без входа и самой ночами кружить над башней в облике орлицы с зелеными перьями и когтями, оберегая башню от подкопов или штурма. Сколько раз Паллантиды устраивали на нее покушения! Так что Медея в Афинах ходила буквально по лезвию ножа. Правда, в ее грузинском характере было нечто, заставлявшее получать удовольствие от такой полной опасностей жизни.
Ах, что будет, если они узнают, что у Эгея есть еще один наследник, подумала Кора и не смогла сдержать усмешки.
Вначале несколько слов о значении праздника произнес сам Эгей, затем поднялся запасной афинский философ, из ранних стоиков или киников, который говорил долго. Гости начали таскать со столиков закуску, и уровень шума, постепенно повышаясь, перекрыл голос оратора. Тогда и Эгей взял со столика луковицу, разрезал ее кинжалом, снятым для этой цели с пояса, и вложил половинку луковицы в мягкую нежную плоскую лепешку. — Вина! — приказал он.
Виночерпий поспешил к нему с большим кувшином. Но Эгей велел начинать с гостей. Теперь следовало быть особенно осторожной. Виночерпий наливал поочередно — Коре, Левкотее, потом Тесею…
Тесей бросил встревоженный взгляд на Кору. Та ободряюще ему улыбнулась. Это отвлечение чуть не стоило Тесею жизни. Медея обернулась к Эгею. — Пора? — спросила она, чуть улыбаясь. — Ты уверена? — спросил Эгей. — Корабль под парусами Миноса, который привез его сюда, таится в бухте Тридда всего в часе ходьбы от твоего дворца. Скорее всего он не только шпион и лазутчик, но и убийца.
К счастью, у Коры был абсолютный слух. Она слышала шепот царственных супругов, словно они прикладывали губы к ее уху.
— Как жаль, — сказал Эгей. — Может, сначала допросим его?
— Со дня на день появится Дедал. Тебе еще не хватало шпиона и убийцы! Ты потеряешь трон!
— Я согласен, — сказал Эгей и с печалью во взоре отвернулся от Тесея, который сидел неподвижно, чувствуя неладное, но не зная, откуда ждать опасности.
Медея провела рукой над чашей с вином, стоявшей перед Тесеем, и Кора увидела, как тонкая струйка белого порошка протянулась к красной поверхности вина.
Кора нащупала рукоять меча и постаралась положить его на колени так, чтобы он оставался прикрыт хитоном. Прекрасная Левкотея заметила это движение, и, как назло, в этот момент острый конец меча ткнулся ей в бедро.
— Ах, — тихо сказала Левкотея. — Что вы со мной делаете? Кора не нашлась, что ответить. Но внимание их было отвлечено мужем достойным, бородатым, полным, который нес большой поднос, где лежали какие-то плоские штуки, неизвестные Коре и сразу насторожившие ее. Нервы были и без того на пределе, а тут еще что-то вроде жареных осьминогов.
Но никого, кроме Коры, штуки на подносе не смутили, когда муж достойный склонялся к гостю, тот брал штуки с подноса и натягивал на руки — это были перчатки, что окончательно сбило Кору с толку. Перчатки!
Тем временем многочисленные слуги с подносами, на которых лежали куски мяса, быстро проходили мимо столов и кидали руками мясо на блюда, стоявшие перед гостями. Мясо было горячим, от него поднимался пар.
Все смешалось: рука Медеи над чашей Тесея, полная рука Левкотеи, отталкивающая конец меча, поднос с мясом — кусок его шмякнулся на тарелку перед Корой, наконец, перчатки, которые бросил достойный муж со своего подноса. Это были кожаные перчатки. Кора кинула мимолетный взгляд вокруг, и увидела, что все гости дружно натягивают перчатки на руки и берут ими куски горячего мяса. Перчатками рвут мясо на куски, перчатками отправляют куски в рот… Господи! Они еще не изобрели вилок! Но все-таки с античной тонкостью вышли из положения: руки остаются чистыми, да и не обожжешься — перчатки кожаные. Интересно, знают ли об этом ученые, или Кора совершила великое историческое открытие?
Все! Рука Медеи легко поднялась; щелкнуло — закрылась крышечка перстня. Медея усмехнулась, глядя в затылок отвернувшегося царя, — тот не хотел видеть, как за его столом отравят гостя, даже если это всего-навсего робот злодея Дедала. Теперь пришла пора действовать! Но Тесей был в растерянности, на это Кора сейчас и рассчитывала. Ведь обычно студенты Московского университета не рвут мясо руками, тем более в перчатках.
Он растеряно поглядел на свои руки, затем на дымящиеся кусища мяса, наконец, потянулся к кубку, видно, надеясь, что лучше начать со знакомого действия. Теперь пришла пора вмешаться! Тесея отделяли от смерти мгновения. — Тесей! — окликнула его Кора. — Тебе будет удобнее резать мясо ножом.
Она достаточно ловко выхватила меч из складок хитона, отчего нимфа Левкотея упала в обморок. Говорили, что она не пришла в себя до самого утра, что и дало возможность Аполлону нежно надругаться над ней.
Так как двум рукам за рукоять невозможно держаться, Кора перекинула меч Тесею. Молодой человек оказался не так наивен, как казался. — Это еще что такое?! — закричала перепуганная Медея, которая, видно, решила, что Тесей, раскусивший ее злодейские планы, намерен свести с ней счеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121