Юля слышала, как они там разговаривают. Затем Алиса вернулась обратно и легла.
– Не удалось? – спросила Юлька.
– Не удалось.
– Я же тебе говорила. Да и куда бы ты пошла?
– Я знаю.
– Ничего ты не знаешь. У тебя же память отшибло. Простудилась бы и залегла на месяц.
– Я не простужаюсь, – сказала Алиса.
– Ничего себе Робин Гуд! – засмеялась Юлька. – Все люди, которые бегают по улицам в пижамах при ноле градусов, обязательно простужаются. Это мировой закон. А вообще-то я знала, что двери в больницу заперты, так что не очень волновалась за твое здоровье.
– Ну и спасибо, – сказала Алиса. Она была расстроена и больше ни на какие Юлькины вопросы не отвечала.
А Юлька тогда еще подумала, что с Алисой связано больше тайн, чем нужно. В самом ли деле она ничего не помнит?
Вот и сейчас, слушая, как разглагольствует доктор Алик и шевелит усами, словно добрый кот, она все время присматривалась к Алисе. Если ты лежишь в больнице и тебе под руку попадается тайна, то легче легкого стать Шерлоком Холмсом.
– Прошлым летом, – сказал Алик Борисович, – мы с приятелями поехали на Дон, рыбачить. Ты, Алиса, когда-нибудь была на Дону?
– Не знаю, – сказала Алиса.
– Ну, это неважно.
Ой, хитрец, подумала Юля. Веселый-веселый, а о работе помнит. Мама говорила Юле, что в таких случаях, как у Алисы, важно найти какую-нибудь деталь, ниточку, и тогда уже распутывать.
– Значит, приехали мы в станицу, – продолжал Алик Борисович. – Недалеко от Азовского моря. Жара стоит жуткая, а арбузы еще не поспели. Остановились мы у одного казака, такой колоритный старик, с чубом, в синей фуражке...
– Милиционер? – спросила Юля.
– Нет, просто раньше у казаков такая форма была, вот старики и носят синие фуражки.
Алиса отвернулась к окну, смотрела, как по стеклу стекают капли.
– И вот старик говорит нам: отвезу я вас на Азовское море... Ты, Алиса, не была на Азовском море?
– Нет.
– Почему ты так думаешь?
– Не была, и все тут.
– А на Черном?
– На Черном была.
– А что там делала? Отдыхала?
– Нет, работала. Дельфиний словарь составляла.
Алик Борисович засмеялся и сказал:
– Видно, у нас дело пойдет на лад. А ты одна была на Черном море или с родителями?
– Не помню...
«Нет, – подумала Юлька, – врачей ты, может, и проведешь, они тебя жалеют. И вообще слишком много знают. Меня ты не проведешь. Почему-то ты хочешь показать, что помнишь меньше, чем на самом деле».
– Так вот, – сказал Алик Борисович, – садимся мы в лодку...
В этот момент в палату заглянула сестра Шурочка и сказала:
– Алик Борисович, вас к телефону.
Когда доктор ушел, Юлька спросила:
– Ты бежать раздумала?
– Раздумала.
– А почему?
– Простудиться боюсь.
– А на самом деле?
– На самом деле меня в этой пижаме тут же обратно привезут.
– Ого! Уже прогресс, – сказала Юлька. – Видишь, как полезно слушаться старших.
– Это кто старший?
– Я.
– Тебе сколько лет?
– Двенадцать.
– А мне одиннадцать, – сказала Алиса. – Я думала, что тебе тоже одиннадцать.
– Ты в каком классе? – спросила Юля.
– Трудно сказать. Ты не поймешь.
– Ничего себе не пойму! Я в шестом, ты, наверно, в пятом. Вы что по литературе проходите?
– У нас другие классы, – сказала Алиса. – Я сейчас по прикладной генетике стажируюсь. Это тебе что-нибудь говорит?
– Говорит, – сказала Юля. – А у нас английская школа. Только я думаю, что тебе еще рано генетикой заниматься.
– Никогда не рано, – сказала Алиса. – Я буду космобиологом, как отец. А без прикладной генетики в биологии делать нечего.
– Ой! – сказала Юлька. – Послушал бы тебя Алик!
– А что?
– Да ты же ничего не помнишь! Даже как твоя фамилия. А оказывается, твой отец космобиолог.
– Это нечаянно вспомнилось...
– Ну, тогда я тебе помогу, – сказала Юлька. – Если твой отец космобиолог, то он не в Москве работает. Поэтому тебя еще и не нашли. Он или в Байконуре на космодроме работает, или в Звездном городке.
– Нет, – сказала Алиса, – он в Москве работает, в Космозо...
– Где?
– В одной организации. Только он сейчас улетел на конференцию. И вернется через две недели. Вернется... а я уже почти неделю зря потратила.
– А мама твоя?
– Мама на...
И тут Алиса осеклась, как подпольщица, которая чуть было не проговорилась на допросе.
– Тоже вспомнила? – спросила Юля.
– Вспомнила и забыла.
– Ой, и трудно нам с тобой! – воскликнула Юля.
Тут в палату пришла сестра Шурочка с градусниками и лекарством Алисе. Шурочка недавно кончила училище, готовилась поступать в медицинский институт и к медицине относилась очень серьезно, куда серьезнее, чем доктор Алик. А вообще-то она была добрая.
Пока Алиса ела лекарство, Шурочка сказала:
– Ой, девчата, сегодня мне голову мало отрубить!
– Почему? – удивилась Алиса.
– Потому что я лекцию прогуляю. Что будет, что будет!..
– Наверно, вы в кино пойдете? – сказала Юля.
– В самую точку! Алик Борисович билеты взял. Даже не понимаю, почему он меня пригласил. Я думала, он меня и не замечает. Он такой ученый, девочки!
– А что смотреть? – спросила Юля, которая сейчас с удовольствием сходила бы в кино с кем угодно. Или даже одна.
– Французскую комедию, я названия не помню. Луи де Фюнес играет. Знаете, такой вот. – и Шурочка скорчила рожу, чтобы показать, какой из себя Луи де Фюнес.
– Я его знаю, – сказала Юлька. – Он смешной. Ты, Алиса, его помнишь?
– Нет, – сказала Алиса. – Никогда не видала.
– Бедная девочка! – сказала Шурочка. – Надо же так, все забыть! Даже Луи де Фюнеса. Но Алик Борисович обещал, что ты обязательно все вспомнишь.
– А она нарочно ничего не вспоминает, – сказала Юля и краем глаза поглядела на Алису. – Она хочет все старые фильмы снова посмотреть. Нам с вами, Шурочка, неинтересно, а ей теперь вдвое больше удовольствия предстоит.
– Как тебе не стыдно, Юля! – возмутилась Шурочка. – Алиса страдает, а ты шутишь! Ты представляешь, что сейчас переживают ее родители? У тебя никогда детей не было, тебе не понять...
– А у вас много было? – спросила Юлька.
– Не говори глупостей! – Шурочка покраснела, как помидор. – Рано тебе думать о таких вещах.
– Вам тоже еще рано.
Юлька Грибкова, как известно, человек упрямый и всегда хочет, чтобы последнее слово оставалось за ней.
Шурочка ушла расстроенная: она считает, что дети теперь слишком быстро растут и от этого невежливые.
– Что бы я отдала, чтобы сейчас в кино попасть! – сказала Юля.
– Что? – спросила Алиса.
– Ну, например, ужин.
– Ты и так ужин не ешь, – сказала Алиса. – У тебя еще полная тумбочка вкусных вещей осталась, которые мама принесла. И в холодильнике в коридоре лежат.
– Это все не считается, – сказала Юля. – Если тебе чего-нибудь хочется, бери. А то моя бабушка расстраивается, что тебя никто не навещает.
– Спасибо. Пирожки у твоей бабушки вкусные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Не удалось? – спросила Юлька.
– Не удалось.
– Я же тебе говорила. Да и куда бы ты пошла?
– Я знаю.
– Ничего ты не знаешь. У тебя же память отшибло. Простудилась бы и залегла на месяц.
– Я не простужаюсь, – сказала Алиса.
– Ничего себе Робин Гуд! – засмеялась Юлька. – Все люди, которые бегают по улицам в пижамах при ноле градусов, обязательно простужаются. Это мировой закон. А вообще-то я знала, что двери в больницу заперты, так что не очень волновалась за твое здоровье.
– Ну и спасибо, – сказала Алиса. Она была расстроена и больше ни на какие Юлькины вопросы не отвечала.
А Юлька тогда еще подумала, что с Алисой связано больше тайн, чем нужно. В самом ли деле она ничего не помнит?
Вот и сейчас, слушая, как разглагольствует доктор Алик и шевелит усами, словно добрый кот, она все время присматривалась к Алисе. Если ты лежишь в больнице и тебе под руку попадается тайна, то легче легкого стать Шерлоком Холмсом.
– Прошлым летом, – сказал Алик Борисович, – мы с приятелями поехали на Дон, рыбачить. Ты, Алиса, когда-нибудь была на Дону?
– Не знаю, – сказала Алиса.
– Ну, это неважно.
Ой, хитрец, подумала Юля. Веселый-веселый, а о работе помнит. Мама говорила Юле, что в таких случаях, как у Алисы, важно найти какую-нибудь деталь, ниточку, и тогда уже распутывать.
– Значит, приехали мы в станицу, – продолжал Алик Борисович. – Недалеко от Азовского моря. Жара стоит жуткая, а арбузы еще не поспели. Остановились мы у одного казака, такой колоритный старик, с чубом, в синей фуражке...
– Милиционер? – спросила Юля.
– Нет, просто раньше у казаков такая форма была, вот старики и носят синие фуражки.
Алиса отвернулась к окну, смотрела, как по стеклу стекают капли.
– И вот старик говорит нам: отвезу я вас на Азовское море... Ты, Алиса, не была на Азовском море?
– Нет.
– Почему ты так думаешь?
– Не была, и все тут.
– А на Черном?
– На Черном была.
– А что там делала? Отдыхала?
– Нет, работала. Дельфиний словарь составляла.
Алик Борисович засмеялся и сказал:
– Видно, у нас дело пойдет на лад. А ты одна была на Черном море или с родителями?
– Не помню...
«Нет, – подумала Юлька, – врачей ты, может, и проведешь, они тебя жалеют. И вообще слишком много знают. Меня ты не проведешь. Почему-то ты хочешь показать, что помнишь меньше, чем на самом деле».
– Так вот, – сказал Алик Борисович, – садимся мы в лодку...
В этот момент в палату заглянула сестра Шурочка и сказала:
– Алик Борисович, вас к телефону.
Когда доктор ушел, Юлька спросила:
– Ты бежать раздумала?
– Раздумала.
– А почему?
– Простудиться боюсь.
– А на самом деле?
– На самом деле меня в этой пижаме тут же обратно привезут.
– Ого! Уже прогресс, – сказала Юлька. – Видишь, как полезно слушаться старших.
– Это кто старший?
– Я.
– Тебе сколько лет?
– Двенадцать.
– А мне одиннадцать, – сказала Алиса. – Я думала, что тебе тоже одиннадцать.
– Ты в каком классе? – спросила Юля.
– Трудно сказать. Ты не поймешь.
– Ничего себе не пойму! Я в шестом, ты, наверно, в пятом. Вы что по литературе проходите?
– У нас другие классы, – сказала Алиса. – Я сейчас по прикладной генетике стажируюсь. Это тебе что-нибудь говорит?
– Говорит, – сказала Юля. – А у нас английская школа. Только я думаю, что тебе еще рано генетикой заниматься.
– Никогда не рано, – сказала Алиса. – Я буду космобиологом, как отец. А без прикладной генетики в биологии делать нечего.
– Ой! – сказала Юлька. – Послушал бы тебя Алик!
– А что?
– Да ты же ничего не помнишь! Даже как твоя фамилия. А оказывается, твой отец космобиолог.
– Это нечаянно вспомнилось...
– Ну, тогда я тебе помогу, – сказала Юлька. – Если твой отец космобиолог, то он не в Москве работает. Поэтому тебя еще и не нашли. Он или в Байконуре на космодроме работает, или в Звездном городке.
– Нет, – сказала Алиса, – он в Москве работает, в Космозо...
– Где?
– В одной организации. Только он сейчас улетел на конференцию. И вернется через две недели. Вернется... а я уже почти неделю зря потратила.
– А мама твоя?
– Мама на...
И тут Алиса осеклась, как подпольщица, которая чуть было не проговорилась на допросе.
– Тоже вспомнила? – спросила Юля.
– Вспомнила и забыла.
– Ой, и трудно нам с тобой! – воскликнула Юля.
Тут в палату пришла сестра Шурочка с градусниками и лекарством Алисе. Шурочка недавно кончила училище, готовилась поступать в медицинский институт и к медицине относилась очень серьезно, куда серьезнее, чем доктор Алик. А вообще-то она была добрая.
Пока Алиса ела лекарство, Шурочка сказала:
– Ой, девчата, сегодня мне голову мало отрубить!
– Почему? – удивилась Алиса.
– Потому что я лекцию прогуляю. Что будет, что будет!..
– Наверно, вы в кино пойдете? – сказала Юля.
– В самую точку! Алик Борисович билеты взял. Даже не понимаю, почему он меня пригласил. Я думала, он меня и не замечает. Он такой ученый, девочки!
– А что смотреть? – спросила Юля, которая сейчас с удовольствием сходила бы в кино с кем угодно. Или даже одна.
– Французскую комедию, я названия не помню. Луи де Фюнес играет. Знаете, такой вот. – и Шурочка скорчила рожу, чтобы показать, какой из себя Луи де Фюнес.
– Я его знаю, – сказала Юлька. – Он смешной. Ты, Алиса, его помнишь?
– Нет, – сказала Алиса. – Никогда не видала.
– Бедная девочка! – сказала Шурочка. – Надо же так, все забыть! Даже Луи де Фюнеса. Но Алик Борисович обещал, что ты обязательно все вспомнишь.
– А она нарочно ничего не вспоминает, – сказала Юля и краем глаза поглядела на Алису. – Она хочет все старые фильмы снова посмотреть. Нам с вами, Шурочка, неинтересно, а ей теперь вдвое больше удовольствия предстоит.
– Как тебе не стыдно, Юля! – возмутилась Шурочка. – Алиса страдает, а ты шутишь! Ты представляешь, что сейчас переживают ее родители? У тебя никогда детей не было, тебе не понять...
– А у вас много было? – спросила Юлька.
– Не говори глупостей! – Шурочка покраснела, как помидор. – Рано тебе думать о таких вещах.
– Вам тоже еще рано.
Юлька Грибкова, как известно, человек упрямый и всегда хочет, чтобы последнее слово оставалось за ней.
Шурочка ушла расстроенная: она считает, что дети теперь слишком быстро растут и от этого невежливые.
– Что бы я отдала, чтобы сейчас в кино попасть! – сказала Юля.
– Что? – спросила Алиса.
– Ну, например, ужин.
– Ты и так ужин не ешь, – сказала Алиса. – У тебя еще полная тумбочка вкусных вещей осталась, которые мама принесла. И в холодильнике в коридоре лежат.
– Это все не считается, – сказала Юля. – Если тебе чего-нибудь хочется, бери. А то моя бабушка расстраивается, что тебя никто не навещает.
– Спасибо. Пирожки у твоей бабушки вкусные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64