Это и ежу ясно.
– Есть предложение идти в тот подъезд, от квартиры к квартире. Если что-нибудь подозрительное, мы берем квартиру на заметку, – сказал Фима. – Но начинаем с чердака.
– Только я на чердак не пойду, – сказала Лариса. – Там могут быть крысы или тараканы. И я умру.
– Ладно, от чердака ты освобождаешься. Будешь сидеть внизу на лавочке. Все встают?
– Погодите, – сказала Мила Руткевич. Она уже успокоилась и взяла себя в руки. – Фима говорил, что миелофон лежит у Коли Наумова дома. В ящике под столом. Правильно?
– Правильно. Он сам мне показывал.
– А вдруг Коля сознается? Пираты пойдут к нему домой и найдут аппарат. Это ведь будет ужасно!
– Совершенно ужасно, – сказала Алиса, которая до этого почти не вмешивалась в разговор. – Тогда все наши труды пропадут даром.
– Он никогда не сознается. Даже под страшными пытками, – сказал Фима Королев. – Он мой друг, я его знаю, как себя.
– "Себя, себя!" – сказала Мила, полная презрения к Фиме. – Тебя и пытать не надо. Поглядеть на тебя строго – ты во всем и сознаешься.
– Мы все знаем, что Коля не трус, – сказала Катя Михайлова. – Но ведь пираты могут его обмануть.
– Как?
– Как? Крысс превратится в его мать и скажет: «Коля, отдай машину». Коля и послушается.
– Ой, какой ужас! – сказала Лариса.
– Что он, идиот, что ли? – сказал Фима, но не так уверенно, как прежде.
– Значит, кто-то сейчас идет к Коле Наумову домой и берет там миелофон, – сказала Мила Руткевич. – И я думаю, что лучше всего пойти Алисе с Фимой. Алиса отличит свой аппарат, а Фима может сказать родителям, что они пришли по просьбе Коли.
– А если мы найдем аппарат, – спросил Фима, – что тогда делать?
Все замолчали. Смотрели на Алису.
Алиса не поняла, почему на нее смотрят. Тогда Мила Руткевич сказала:
– Мы понимаем, что Алисе надо возвращаться домой. И как можно скорей. Как только найдете машинку, пускай Алиса идет в ту квартиру, где машина времени. Фима ей покажет.
– А она без ключа не попадет...
– Придумаешь что-нибудь, чтобы Колина мать его отдала, – сказала Катя Михайлова. – Ты же сообразительный. Употреби раз в жизни свой талант на пользу народа. Проводишь Алису – и срочно обратно...
Юлька почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Как же так, сразу... Юлька хотела сказать, что надо бы зайти к Грибковым, попрощаться, а то Мария Михайловна будет переживать...
Лариса протянула руку и сказала:
– До свиданья, Алиса. Очень приятно было познакомиться.
И тогда Алиса заговорила злым голосом:
– Вы что, с ума посходили, что ли? Вы хотите, чтобы я убежала к себе, а вы без меня Колю выручать будете? Вы что же, меня за человека не считаете? Думаете, что я схвачу миелофон и убегу, прощайте? Значит, вам можно все дела бросить и бежать мне на помощь, а я паршивая эгоистка?
У Алисы даже слезы появились на глазах. Хоть она, конечно, не плакала...
У Юльки от сердца отвалился камень. Она так боялась, что Алиса послушает разумную Руткевич и уйдет насовсем... хотя она, Юлька, конечно, и слова бы не сказала.
Все молчали. Стало неловко, словно они предложили Алисе что-то нехорошее. Хотя, если так подумать, Мила рассуждала правильно. С разумной точки зрения.
Первой заговорила Катя Михайлова:
– Алиса права. Если она столько времени эту машину искала, можно и подождать. А Алиса нам нужна. Она как спортсменка может забраться, куда никто из нас не сможет. И она этих пиратов хорошо знает. Их ведь тоже, наверно, не стоит здесь оставлять.
– Ой, не стоит! – сказала Лариса. – Ой, не стоит! А я уж хотела с Алисой прощаться...
Юлька глубоко вздохнула и увидела, что у нее раскрыт портфель. Зачем же она его раскрыла? Ну конечно, она же хотела поискать шоколадку для этой обжоры Ларисы. Юлька запустила руку в портфель и вместо шоколадки нащупала тяжелый сверток.
– Что это такое? – спросила она, вытаскивая его.
Сверток был объемистый, словно в него была завернута буханка хлеба. Он был завернут в газету.
Юлька зашуршала газетой, разворачивая сверток.
Внутри лежала черная сумка.
– Вот это да! – сказала Алиса.
– Что? Что случилось? Что-нибудь страшное? – спросила Лариса.
– Ведь это не шоколад.
– Нет, – сказала Алиса. – Это миелофон.
22. ПОИСКИ
– Из-за него ты к нам я приехала? – спросила Катя Михайлова.
– Он совсем неинтересный, – сказала Лариса.
Алиса раскрутила провод, вставила в ухо наушничек, нажала на красную кнопку на крышке. Подождала, нажала вторую кнопку и стала поворачивать колесико.
Потом вдруг засмеялась.
– Ты что? – спросила Юлька.
– Работает, – сказала Алиса. – Все в порядке.
– А почему засмеялась?
– Потому что Лариса думает, будешь ли ты искать шоколадку в сумке или забыла о ней.
– Глупости! – сказала Лариса и покраснела, как вареный рак. – Я и не думала о шоколаде. И вообще я уже не голодная. Это не аппарат, а сплошной обман.
Но все хохотали так, что Фима Королев свалился со скамейки.
Все знали, кто прав.
– А откуда же он в сумке? – спросила Мила Руткевич, подождав, пока остальные успокоятся. – Кто-то должен был его туда положить.
– Я видела, – сказала Лариса. – Но не догадалась. Еще перед уроком Коля Наумов подходил к Юлькиному столу и что-то там делал. Я его спросила: «Ты что, записку подкладываешь, влюбился?» А он мне так грубо ответил, что я сразу об этом забыла.
Аккуратная Катя Михайлова складывала газету, в которую был завернут аппарат.
– Смотрите, записка, – сказала она.
– Дай сюда, – сказала Алиса. Она взяла записку и прочитала ее вслух: – «Ты все равно уже все знаешь или скоро узнаешь. Если ты считаешь, что я виноват и заслуживаю наказания, я не буду спорить. Но даю честное слово, что я не хотел брать этот прибор, а хотел спасти его от бандитов. Извини за задержку. Жалко, что ты не можешь остаться с нами». И все, – сказала Алиса.
– А подпись? – спросила Мила.
– Нет никакой подписи.
– Это его почерк, – сказал Фима Королев, заглядывая сзади. – Я его почерк знаю.
– Вот и все, – сказала Катя Михайлова. – Можешь возвращаться домой, Алиса.
Алиса ничего не ответила.
– Что ему стоило вернуть аппарат хотя бы вчера? – вздохнула Мила Руткевич.
– Все-таки мальчишки у нас умом не отличаются, – сказала Лариса. – Прятать чужую вещь, а потом подсовывать ее в чужие сумки! Детский сад какой-то.
Алиса повесила миелофон через плечо.
– Лучше спрячь его в сумку, – сказала Юлька. – Потеряешь еще.
– Нет, – сказала Алиса. – Он нам теперь пригодится.
– Дай мне поносить, – сказал Фима Королев. – Мне бы кое-чьи мысли подслушать.
– Ребята, вы меня простите, – сказала Алиса, – но я никому его давать не буду. И не потому, что боюсь, что сломаете, или не доверяю, но этот прибор изобретут только через сто лет. Его еще нет.
– Жалко, – сказал Фима.
Мила поддержала Алису:
– К тому же он ей не принадлежит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Есть предложение идти в тот подъезд, от квартиры к квартире. Если что-нибудь подозрительное, мы берем квартиру на заметку, – сказал Фима. – Но начинаем с чердака.
– Только я на чердак не пойду, – сказала Лариса. – Там могут быть крысы или тараканы. И я умру.
– Ладно, от чердака ты освобождаешься. Будешь сидеть внизу на лавочке. Все встают?
– Погодите, – сказала Мила Руткевич. Она уже успокоилась и взяла себя в руки. – Фима говорил, что миелофон лежит у Коли Наумова дома. В ящике под столом. Правильно?
– Правильно. Он сам мне показывал.
– А вдруг Коля сознается? Пираты пойдут к нему домой и найдут аппарат. Это ведь будет ужасно!
– Совершенно ужасно, – сказала Алиса, которая до этого почти не вмешивалась в разговор. – Тогда все наши труды пропадут даром.
– Он никогда не сознается. Даже под страшными пытками, – сказал Фима Королев. – Он мой друг, я его знаю, как себя.
– "Себя, себя!" – сказала Мила, полная презрения к Фиме. – Тебя и пытать не надо. Поглядеть на тебя строго – ты во всем и сознаешься.
– Мы все знаем, что Коля не трус, – сказала Катя Михайлова. – Но ведь пираты могут его обмануть.
– Как?
– Как? Крысс превратится в его мать и скажет: «Коля, отдай машину». Коля и послушается.
– Ой, какой ужас! – сказала Лариса.
– Что он, идиот, что ли? – сказал Фима, но не так уверенно, как прежде.
– Значит, кто-то сейчас идет к Коле Наумову домой и берет там миелофон, – сказала Мила Руткевич. – И я думаю, что лучше всего пойти Алисе с Фимой. Алиса отличит свой аппарат, а Фима может сказать родителям, что они пришли по просьбе Коли.
– А если мы найдем аппарат, – спросил Фима, – что тогда делать?
Все замолчали. Смотрели на Алису.
Алиса не поняла, почему на нее смотрят. Тогда Мила Руткевич сказала:
– Мы понимаем, что Алисе надо возвращаться домой. И как можно скорей. Как только найдете машинку, пускай Алиса идет в ту квартиру, где машина времени. Фима ей покажет.
– А она без ключа не попадет...
– Придумаешь что-нибудь, чтобы Колина мать его отдала, – сказала Катя Михайлова. – Ты же сообразительный. Употреби раз в жизни свой талант на пользу народа. Проводишь Алису – и срочно обратно...
Юлька почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Как же так, сразу... Юлька хотела сказать, что надо бы зайти к Грибковым, попрощаться, а то Мария Михайловна будет переживать...
Лариса протянула руку и сказала:
– До свиданья, Алиса. Очень приятно было познакомиться.
И тогда Алиса заговорила злым голосом:
– Вы что, с ума посходили, что ли? Вы хотите, чтобы я убежала к себе, а вы без меня Колю выручать будете? Вы что же, меня за человека не считаете? Думаете, что я схвачу миелофон и убегу, прощайте? Значит, вам можно все дела бросить и бежать мне на помощь, а я паршивая эгоистка?
У Алисы даже слезы появились на глазах. Хоть она, конечно, не плакала...
У Юльки от сердца отвалился камень. Она так боялась, что Алиса послушает разумную Руткевич и уйдет насовсем... хотя она, Юлька, конечно, и слова бы не сказала.
Все молчали. Стало неловко, словно они предложили Алисе что-то нехорошее. Хотя, если так подумать, Мила рассуждала правильно. С разумной точки зрения.
Первой заговорила Катя Михайлова:
– Алиса права. Если она столько времени эту машину искала, можно и подождать. А Алиса нам нужна. Она как спортсменка может забраться, куда никто из нас не сможет. И она этих пиратов хорошо знает. Их ведь тоже, наверно, не стоит здесь оставлять.
– Ой, не стоит! – сказала Лариса. – Ой, не стоит! А я уж хотела с Алисой прощаться...
Юлька глубоко вздохнула и увидела, что у нее раскрыт портфель. Зачем же она его раскрыла? Ну конечно, она же хотела поискать шоколадку для этой обжоры Ларисы. Юлька запустила руку в портфель и вместо шоколадки нащупала тяжелый сверток.
– Что это такое? – спросила она, вытаскивая его.
Сверток был объемистый, словно в него была завернута буханка хлеба. Он был завернут в газету.
Юлька зашуршала газетой, разворачивая сверток.
Внутри лежала черная сумка.
– Вот это да! – сказала Алиса.
– Что? Что случилось? Что-нибудь страшное? – спросила Лариса.
– Ведь это не шоколад.
– Нет, – сказала Алиса. – Это миелофон.
22. ПОИСКИ
– Из-за него ты к нам я приехала? – спросила Катя Михайлова.
– Он совсем неинтересный, – сказала Лариса.
Алиса раскрутила провод, вставила в ухо наушничек, нажала на красную кнопку на крышке. Подождала, нажала вторую кнопку и стала поворачивать колесико.
Потом вдруг засмеялась.
– Ты что? – спросила Юлька.
– Работает, – сказала Алиса. – Все в порядке.
– А почему засмеялась?
– Потому что Лариса думает, будешь ли ты искать шоколадку в сумке или забыла о ней.
– Глупости! – сказала Лариса и покраснела, как вареный рак. – Я и не думала о шоколаде. И вообще я уже не голодная. Это не аппарат, а сплошной обман.
Но все хохотали так, что Фима Королев свалился со скамейки.
Все знали, кто прав.
– А откуда же он в сумке? – спросила Мила Руткевич, подождав, пока остальные успокоятся. – Кто-то должен был его туда положить.
– Я видела, – сказала Лариса. – Но не догадалась. Еще перед уроком Коля Наумов подходил к Юлькиному столу и что-то там делал. Я его спросила: «Ты что, записку подкладываешь, влюбился?» А он мне так грубо ответил, что я сразу об этом забыла.
Аккуратная Катя Михайлова складывала газету, в которую был завернут аппарат.
– Смотрите, записка, – сказала она.
– Дай сюда, – сказала Алиса. Она взяла записку и прочитала ее вслух: – «Ты все равно уже все знаешь или скоро узнаешь. Если ты считаешь, что я виноват и заслуживаю наказания, я не буду спорить. Но даю честное слово, что я не хотел брать этот прибор, а хотел спасти его от бандитов. Извини за задержку. Жалко, что ты не можешь остаться с нами». И все, – сказала Алиса.
– А подпись? – спросила Мила.
– Нет никакой подписи.
– Это его почерк, – сказал Фима Королев, заглядывая сзади. – Я его почерк знаю.
– Вот и все, – сказала Катя Михайлова. – Можешь возвращаться домой, Алиса.
Алиса ничего не ответила.
– Что ему стоило вернуть аппарат хотя бы вчера? – вздохнула Мила Руткевич.
– Все-таки мальчишки у нас умом не отличаются, – сказала Лариса. – Прятать чужую вещь, а потом подсовывать ее в чужие сумки! Детский сад какой-то.
Алиса повесила миелофон через плечо.
– Лучше спрячь его в сумку, – сказала Юлька. – Потеряешь еще.
– Нет, – сказала Алиса. – Он нам теперь пригодится.
– Дай мне поносить, – сказал Фима Королев. – Мне бы кое-чьи мысли подслушать.
– Ребята, вы меня простите, – сказала Алиса, – но я никому его давать не буду. И не потому, что боюсь, что сломаете, или не доверяю, но этот прибор изобретут только через сто лет. Его еще нет.
– Жалко, – сказал Фима.
Мила поддержала Алису:
– К тому же он ей не принадлежит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64