– Пален Дубинович Стародубов, – чинно представился Старый Дуб и учтиво поклонился вихрастой кроной.

– Да, именно так-с, Пален Дубинович, позвольте полюбопытствовать, – продолжил охотник, – а когда мне время проснуться? Я, надо признаться совершенно откровенно, не привык-с вести диалогов с деревьями…
– Проснуться-то? А бог вас ведает. Нужно у кукушки спросить. Знаете – кукушка, кукушка, сколько мне на роду написано?.. И так далее… Не мне вас учить, милейший. Только зря вы торопитесь. Ведь проснетесь вы только в новый сон…
– А окончательно нельзя проснуться? – спросил охотник беспокойно.
– Не по адресу вопросец, увы, не по адресу. Это вам надобно к буддистам да индуистам. Вот в Чикаго собирается одиннадцатого сентября девяносто третьего года парламент по делам религий, поезжайте туда… Там и Свами Вивеканда будет…
– С нами?
– Свами – это имя такое, индусское, по всей очевидности, – пояснил Старый Дуб.
– Простите меня покорно, Пален Дубинович, недосуг мне по Чикагам разъезжать… Да и до конца девятнадцатого века мне не дотянуть. Я ж восемнадцатого года рождения… Вы мне лучше вот что поясните. Что же означал этот жестокий сон про осину? – растерянно спросил Иван Сергеевич.
– А что, за живое взяло? Никак и у вас непорядок в детстве приключился?..
– Мда… Не хотелось об этом говорить, но ничего не попишешь. Раз уж речь зашла, так извольте… Действительно, случалось подвергаться мне… ну, не то чтобы жестоким побоям и истязаниям… Но за всякие пустяки, чуть не каждый день… Мама моя была человеком серьезным…
– Ну вот, сами вы и ответили на свой вопрос, Иван Сергеевич… Сон-то вам про вас же и привиделся… Вы всю свою жизнь до седых висков все забыть пытались о несправедливом вашем детстве да юности, однако не забыть-с… Этих «серьезных» взрослых вешать надо. По мне, так лучше сиротой, чем быть «любимым сыном» у такой матери… – проскрипел Старый Дуб и продемонстрировал несколько удобных суков, на которых вполне можно было бы повесить «серьезных» родителей такого сорта.
– Бог с вами, Пален Дубинович, нельзя так о матери. Грех это. Она ведь ничего, кроме добра, мне не желала, а еще нервная она у меня была, вот и попадало мне, если под руку попадался… – стал оправдываться Иван Сергеевич, но потом внезапно заплакал, как ребенок: – Мама, мама, что же ты с моей жизнью сделала!
– Вот так-то лучше, не держите в себе, не нужно… – ласково погладил охотника Старый Дуб самой нежной своей веточкой по седой голове…
Бегедил и Крокомот
Многое окружающее нас представляет собой лишь некую смесь архетипов, которыми населены простые и четкие статьи толковых словарей и уголовных кодексов. Не трудитесь искать в этих пыльных сокровищницах нашей бренности веселых слов вроде «бегедил» и «крокомот». Люди, считающие себя серьезными, ни за что не станут всерьез размышлять о таких понятиях. Они лишь презрительно хмыкнут и разбредутся по своим чахоточным повседневностям. И в этом и будет состоять их самая настоящая несерьезность, ибо это смешно – относиться к вибрирующей и постоянно поперхивающейся от смеха жизни как к чему-то, стоящему нахмуренных бровей. Жизнь дурашлива по определению, но жестоко обидчива в отношении тех, кто пытается с ней заводить серьезные долгосрочные отношения… Таким она готовит скорый развод и шлет тапочки по почте, причем чаще всего цвет этих тапочек отличается белизной, небесно-облачной аж до потусторонности…
Итак, Бегедил, как вы, возможно, догадались, был лицом неопределенной национальности. Его мама была бегемотиха, а папа – крокодил. Бедного Бегедила часто дразнили в детстве и бегемоты, и крокодилы:
Глупый, толстый Бегедил,
В лужу попой угодил…
Не лучше сложилась судьба и другого персонажа нашей сказки. Его звали Крокомот, и его мама была крокодилица, а папа, соответственно, – бегемот. Его также дразнили и те, и эти:
Глупый, толстый Крокомот,
Выглядит, как идиот…
Но хуже всего было то, что когда Бегедил однажды повстречал Крокомота, он его страшно невзлюбил, и Крокомот ответил ему взаимностью.
Несмотря на то что и тот и другой разделили похожую судьбу, оба считали, что не принадлежать ни к какой нации – это позор. Они с нетерпением ждали переселения собственных душ во что-нибудь более определенное, веря, что лучше уж быть вполне определенным червем, чем существом вовсе уж неопределенного назначения и склада темперамента.
Бегедил, когда вырос, стал советником по национальным вопросам президента Суверенной Бегемотии, а Крокомот, как это ни удивительно, занял подобный пост в государстве Крокодилия.
Не стоит удивляться, что вскоре обе эти страны вступили в затяжное военное противостояние, которое длится и по сей день.
Бегедил ненавидел в себе все то, что было в нем крокодильего, а Крокомот просто не мог терпеть все то, что в нем напоминало его бегемотские корни.
Вы скажете, что все сказанное – не более чем бред. Вы скажете, что ненависть имеет свою основу исключительно в обоюдном идиотизме ненавидящего и ненавидимого. Но так ли далека от правды жизни эта история про Бегедила и Крокомота?
Самое страшное происходит не от различий между разными носителями божьего дуновения, именуемого в простонародье «душой», а от их настороженно-серьезного отношения к этим различиям. Вместо того чтобы тратить свою энергию на обустройство своего собственного гнезда, они тратят силы на разрушение чужого. Из этого произрастают целые системы, настоящие философии, заточенные в пыльные тома. Потом движутся по планете партии и ведут за собой полки. В гулкой вышине раздаются выстрелы, бегедилы с крокомотами вступают в смертельную схватку за то, что прежде всего ненавидят в самих себе.
Как помирить разноподобных? Как втолковать им, что на свете нет ничего, достойного упрямой насупленной ненависти?
Сказка про белых медведей и террористов
Непонятно, как можно жить на снегу и нырять в ледяную воду. Непонятно, как можно войти в автобус и взорвать себя. Сходство между белыми медведями и террористами очевидно и не требует доказательств. И те и другие охотятся на человека намеренно и сознательно. И с теми и с другими невозможно договориться.
Представьте себе выпуск новостей: «Достигнуты мирные соглашения с белыми медведями. Они безоговорочно признали право человека на жизнь и впредь пообещали воздерживаться от целенаправленного человекоедения!» Отшумят торжественные речи. Отгремят гимны. Председателю белых медведей дадут «Премию мира».
А на следующий день бело-косолапые опять загрызут пару полярников. Ну, природа у них такая, и договариваться с ними глупо и нелепо.
Вот глобальное потепление наступило, и льды растаяли. Теперь белым медведям пришлось пускаться вплавь, а они не привыкли к длительным переплывам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83