Вокруг них двигались такие же тени, изо рта которых вырывались клубы пара. Некоторые из них останавливались и замерзали до смерти.
Валентина шла, опираясь на левую руку любовника, но она чувствовала, что он слабеет с каждым шагом.
– Майор, – позвала она, – мы должны отдохнуть, он устал.
– Кто-нибудь хочет разбить лагерь? – крикнул он в темноту, откуда появились неясные тени, которые затем превратились в людей.
– У меня есть одеяло, кто может разжечь огонь? – Солдат с женским шарфом на голове достал драгоценное одеяло, кто-то нашел палки, Де Ламбаль двигался среди них, организовывая их и направляя.
Когда разожгли огонь, все стремились протолкаться поближе к нему, оттесняя других и теряя последние силы в этой борьбе. Де Шавель достал пистолет.
– Назад, черт вас возьми! Назад! Все будут греться по очереди. Разожгите еще один костер, здесь достаточно дров.
Насилие прекратилось так же быстро, как и началось. Разожгли еще два костра. В темноте плясал желтый огонь, вокруг которого толпились дрожащие люди.
– Моя маленькая, – нежно сказал Де Шавель своей возлюбленной. – Ты замерзаешь, возьми мое пальто.
– Нет, нет! Мне достаточно тепло, любовь моя. Я просто устала.
Они прислонились друг к другу, съели кусок хлеба и бобы, выпили глоток коньяка. Все свои запасы они несли на себе. Майор прятал от Александры фляжку с бренди, чтобы она опять не впала в ярость, которая заканчивалась обычно слезами.
– Я никогда не видел ее такой, – прошептал Де Шавель, – и представить не мог, что она может заплакать.
– Янош служил ей с детства, – объяснила Валентина. – Поль уже успокоил ее.
– Они любовники? – спросил Де Шавель.
– Да, – ответила она. – Как и мы, любимый.
– Ты уверена, что не жалеешь об этом? – прошептал он.
– Я сожалею о каждой минуте, которую провела без тебя, – ответила она. – Мне неважно, что с нами случится. Даже если нас убьют, мы будем вместе. Когда ты полюбил меня? Он улыбнулся.
– Бог знает. Здесь, когда ты мне снилась, когда я умирал под Бородино. Может быть, в Польше, но не отдавал себе в том отчета. Но сейчас я люблю тебя. – Он поцеловал ее.
– Это и правильно, дорогой полковник, – злобно заметила Александра из своего угла. – Ее очаровательный муж чуть не повесил ее. Ха, она вам даже не сказала этого! Но если этого не сделала она, то сделаю я.
Александра медленно и подробно рассказала ему всю историю, приключившуюся с ее сестрой.
– Любовь моя, – прошептал он дрожащим голосом. – Спасибо, дорогая княжна, что вы открыли мне глаза на то, чем я обязан графине и что должен графу Груновскому. Я найду и убью его, эта цель поднимет меня из могилы.
– Очень благородно, – сказала Александра майору. – Но лучше бы у него была правая рука. Каково будет, если Теодор убьет его после всего этого? Если ты не дашь мне бренди, то я толкну тебя в костер, любимый!
– Один глоток, – сказал Де Ламбаль. – Не больше. Я знаю это твое настроение, когда ты готова со всеми подраться. Достаточно!
Она прильнула к нему и вздохнула.
– Я любила этого несчастного дурака Яноша. Он делал мне игрушки, когда я была ребенком. Я должна была убить их за Яноша! И за моих лошадей… Обними меня, Поль, мне холодно и тяжело на сердце!
Де Ламбаль привлек Александру к себе, и она уснула. Поль посмотрел на Валентину и полковника. Они тоже спали. У Поля сжалось сердце: Де Шавель – калека, а его возлюбленная связана с человеком, который мог прожить еще двадцать лет. Даже если они выдержат весь этот кошмар, они не смогут пожениться, их не примут в обществе, они не смогут иметь детей, потому что общество тоже отвергнет их. Он говорил о том, что убьет Груновского, чтобы освободить свою любовницу и отомстить за ее страдания. Странная ситуация. Де Ламбаль был реалистом, даже циником при решении таких проблем, и он чувствовал себя раздраженным и не мог уснуть.
Основные силы французской армии достигли Березины. Император созвал совещание, чтобы выработать стратегию. Здесь были Мюрат, Ней, генерал Колбер, Бертье. Император объяснял план на большой карте, лежащей на столе.
– Господа, – сказал он. – Мы здесь… Кутузов здесь… Чичагов здесь! – Он жестами показал направления. – Перед нами река, и нам не на чем переправиться. Если мы не переправимся, то будем окружены. Лично я не собираюсь сдаваться. В этом вся проблема. Теперь я предлагаю решение. Маршал Виктор, вы со своим корпусом всеми силами удерживаете Витгенстейна, вы – перехватываете Борисов. Тем временем генерал Эльб расскажет нам, что он обнаружил. Генерал!
– Генерал Колбер обнаружил брод севернее Борисова. Вода там не выше четырех футов. Утром я обследовал местность и думаю, что мы могли бы построить там два понтонных моста. Но нам нужно время.
– Виктор даст вам время, – сказал Наполеон, – он будет удерживать Витгенстейна, пока мосты не будут построены.
– Я сделаю все возможное, – сказал маршал Виктор. – Сколько времени потребуется?
– Два дня, маршал. Это будут временные мосты, как вы понимаете, но они послужат.
– Хорошо. – Император улыбнулся. – Когда мосты будут построены, мы переправимся через реку и атакуем Чичагова. Только таким образом мы можем сохранить войско. Генерал, стройте мосты.
Двое суток строились понтонные мосты для отступления Наполеона. Они сооружались из деревьев и деревянных стен домов и стали одним из чудес этой войны, поскольку оказались достаточно прочными, способными выдержать повозки и орудия. Наконец задание было выполнено. Люди, которые работали там, умирали от изнеможения.
Двадцать шестого ноября маршал Удино и его войска переправились на другой берег и оттеснили русских. Как и было обещано, Виктор удерживал Витгенстейна, в это время Наполеон подтянул силы к Студянке. В тот же день император переправился, за ним последовали все остальные. Ранним утром двадцать восьмого начали стрелять орудия русских. Медленно, очень медленно шла переправа. Люди, скопившиеся у мостов, были отличными мишенями. Когда упал первый русский снаряд, раздался всеобщий крик. Де Шавель и Валентина упали на землю. Они потеряли Александру. Последние полмили она и майор шли вместе с ними, но потом их разделил людской поток. Де Шавель тащил Валентину за руку.
– Идем, – кричал полковник, – мы должны двигаться, мы здесь под прицелом! – Он тянул ее за собой, обняв за талию. Первые двести ярдов они прошли по мосту в толпе толкающих друг друга людей, многие размахивали мушкетами, пробивая себе дорогу. Сильный удар полусумасшедшего солдата отправил Де Шавеля на колени, Валентина упала вместе с ним. Она пыталась поднять полковника, кто-то помог ей, но в давке она не разглядела, кто это был; она лишь знала, что Де Шавель опять на ногах. Валентина слышала, что он просил кого-то помочь ей дойти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Валентина шла, опираясь на левую руку любовника, но она чувствовала, что он слабеет с каждым шагом.
– Майор, – позвала она, – мы должны отдохнуть, он устал.
– Кто-нибудь хочет разбить лагерь? – крикнул он в темноту, откуда появились неясные тени, которые затем превратились в людей.
– У меня есть одеяло, кто может разжечь огонь? – Солдат с женским шарфом на голове достал драгоценное одеяло, кто-то нашел палки, Де Ламбаль двигался среди них, организовывая их и направляя.
Когда разожгли огонь, все стремились протолкаться поближе к нему, оттесняя других и теряя последние силы в этой борьбе. Де Шавель достал пистолет.
– Назад, черт вас возьми! Назад! Все будут греться по очереди. Разожгите еще один костер, здесь достаточно дров.
Насилие прекратилось так же быстро, как и началось. Разожгли еще два костра. В темноте плясал желтый огонь, вокруг которого толпились дрожащие люди.
– Моя маленькая, – нежно сказал Де Шавель своей возлюбленной. – Ты замерзаешь, возьми мое пальто.
– Нет, нет! Мне достаточно тепло, любовь моя. Я просто устала.
Они прислонились друг к другу, съели кусок хлеба и бобы, выпили глоток коньяка. Все свои запасы они несли на себе. Майор прятал от Александры фляжку с бренди, чтобы она опять не впала в ярость, которая заканчивалась обычно слезами.
– Я никогда не видел ее такой, – прошептал Де Шавель, – и представить не мог, что она может заплакать.
– Янош служил ей с детства, – объяснила Валентина. – Поль уже успокоил ее.
– Они любовники? – спросил Де Шавель.
– Да, – ответила она. – Как и мы, любимый.
– Ты уверена, что не жалеешь об этом? – прошептал он.
– Я сожалею о каждой минуте, которую провела без тебя, – ответила она. – Мне неважно, что с нами случится. Даже если нас убьют, мы будем вместе. Когда ты полюбил меня? Он улыбнулся.
– Бог знает. Здесь, когда ты мне снилась, когда я умирал под Бородино. Может быть, в Польше, но не отдавал себе в том отчета. Но сейчас я люблю тебя. – Он поцеловал ее.
– Это и правильно, дорогой полковник, – злобно заметила Александра из своего угла. – Ее очаровательный муж чуть не повесил ее. Ха, она вам даже не сказала этого! Но если этого не сделала она, то сделаю я.
Александра медленно и подробно рассказала ему всю историю, приключившуюся с ее сестрой.
– Любовь моя, – прошептал он дрожащим голосом. – Спасибо, дорогая княжна, что вы открыли мне глаза на то, чем я обязан графине и что должен графу Груновскому. Я найду и убью его, эта цель поднимет меня из могилы.
– Очень благородно, – сказала Александра майору. – Но лучше бы у него была правая рука. Каково будет, если Теодор убьет его после всего этого? Если ты не дашь мне бренди, то я толкну тебя в костер, любимый!
– Один глоток, – сказал Де Ламбаль. – Не больше. Я знаю это твое настроение, когда ты готова со всеми подраться. Достаточно!
Она прильнула к нему и вздохнула.
– Я любила этого несчастного дурака Яноша. Он делал мне игрушки, когда я была ребенком. Я должна была убить их за Яноша! И за моих лошадей… Обними меня, Поль, мне холодно и тяжело на сердце!
Де Ламбаль привлек Александру к себе, и она уснула. Поль посмотрел на Валентину и полковника. Они тоже спали. У Поля сжалось сердце: Де Шавель – калека, а его возлюбленная связана с человеком, который мог прожить еще двадцать лет. Даже если они выдержат весь этот кошмар, они не смогут пожениться, их не примут в обществе, они не смогут иметь детей, потому что общество тоже отвергнет их. Он говорил о том, что убьет Груновского, чтобы освободить свою любовницу и отомстить за ее страдания. Странная ситуация. Де Ламбаль был реалистом, даже циником при решении таких проблем, и он чувствовал себя раздраженным и не мог уснуть.
Основные силы французской армии достигли Березины. Император созвал совещание, чтобы выработать стратегию. Здесь были Мюрат, Ней, генерал Колбер, Бертье. Император объяснял план на большой карте, лежащей на столе.
– Господа, – сказал он. – Мы здесь… Кутузов здесь… Чичагов здесь! – Он жестами показал направления. – Перед нами река, и нам не на чем переправиться. Если мы не переправимся, то будем окружены. Лично я не собираюсь сдаваться. В этом вся проблема. Теперь я предлагаю решение. Маршал Виктор, вы со своим корпусом всеми силами удерживаете Витгенстейна, вы – перехватываете Борисов. Тем временем генерал Эльб расскажет нам, что он обнаружил. Генерал!
– Генерал Колбер обнаружил брод севернее Борисова. Вода там не выше четырех футов. Утром я обследовал местность и думаю, что мы могли бы построить там два понтонных моста. Но нам нужно время.
– Виктор даст вам время, – сказал Наполеон, – он будет удерживать Витгенстейна, пока мосты не будут построены.
– Я сделаю все возможное, – сказал маршал Виктор. – Сколько времени потребуется?
– Два дня, маршал. Это будут временные мосты, как вы понимаете, но они послужат.
– Хорошо. – Император улыбнулся. – Когда мосты будут построены, мы переправимся через реку и атакуем Чичагова. Только таким образом мы можем сохранить войско. Генерал, стройте мосты.
Двое суток строились понтонные мосты для отступления Наполеона. Они сооружались из деревьев и деревянных стен домов и стали одним из чудес этой войны, поскольку оказались достаточно прочными, способными выдержать повозки и орудия. Наконец задание было выполнено. Люди, которые работали там, умирали от изнеможения.
Двадцать шестого ноября маршал Удино и его войска переправились на другой берег и оттеснили русских. Как и было обещано, Виктор удерживал Витгенстейна, в это время Наполеон подтянул силы к Студянке. В тот же день император переправился, за ним последовали все остальные. Ранним утром двадцать восьмого начали стрелять орудия русских. Медленно, очень медленно шла переправа. Люди, скопившиеся у мостов, были отличными мишенями. Когда упал первый русский снаряд, раздался всеобщий крик. Де Шавель и Валентина упали на землю. Они потеряли Александру. Последние полмили она и майор шли вместе с ними, но потом их разделил людской поток. Де Шавель тащил Валентину за руку.
– Идем, – кричал полковник, – мы должны двигаться, мы здесь под прицелом! – Он тянул ее за собой, обняв за талию. Первые двести ярдов они прошли по мосту в толпе толкающих друг друга людей, многие размахивали мушкетами, пробивая себе дорогу. Сильный удар полусумасшедшего солдата отправил Де Шавеля на колени, Валентина упала вместе с ним. Она пыталась поднять полковника, кто-то помог ей, но в давке она не разглядела, кто это был; она лишь знала, что Де Шавель опять на ногах. Валентина слышала, что он просил кого-то помочь ей дойти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56