Сердце гулко забилось в груди при мысли о том, что Джейн наконец-то оказалась рядом с ним.
Что он сможет коснуться ее.
Джейн услышала, как повернулся ключ в двери у нее за спиной. А потом такой же негромкий скрежет раздался с другой стороны комнаты, где она увидела вторую дверь.
Дыхание у нее перехватило от страха.
Это было так похоже на ловушку…
Комнату, в которой она так неожиданно оказалась, освещала небольшая керосиновая лампа. Глубокие тени залегли по углам. Тяжелый запах мускуса и фимиама вызывал отвращение и дурноту.
— Наконец-то! Подойди поближе. Дай мне взглянуть на тебя.
Джейн вздрогнула и замерла. Только сейчас она заметила, что в комнате, кроме нее, находился мужчина. Он лежал на кровати, что стояла у стены, в противоположном конце комнаты.
Несмотря на полумрак, Джейн поняла, что он лежит совершенно обнаженный. Опершись на ладонь, он, не отрываясь, смотрел на нее жадным взглядом.
— Странно, но, кажется, Цабри приняла мои слова всерьез.
Джейн уловила в его речи легкий шотландский акцент и вспомнила разговор Цабри с Аенар.
— Цабри сейчас придет к вам.
— Но она отправила тебя занять меня? — Мужчина поманил ее к себе. — Я ничего не имею против. И даже просил прислать мне английскую леди.
В другой раз Джейн только рассмеялась бы в ответ на такие слова. Но ее испугало то, что Цабри заперла дверь. Она никак не могла прийти в себя, собраться с мыслями, понять, что надо предпринять: стучать и требовать, чтобы кто-нибудь открыл дверь, нельзя. Пачтал здесь. Значит, надо объяснить этому шотландцу, что произошла ошибка.
— К сожалению, должна вас огорчить. Я не английская леди. Во всяком случае…
— Подойди ближе, — перебил он ее, садясь на кровати.
Золотистая кожа, каштановые волосы, стянутые сзади лентой, придавали незнакомцу какой-то экзотический вид. А ярко-синие глаза смотрели на нее с таким выражением, от которого Джейн сначала похолодела, а потом вспыхнула, будто ее опалило пламя. Никогда она не видела мужчины красивее этого незнакомца. И ни один мужчина не вызывал у нее такого странного чувства смятения.
— Подождите, когда придет Цабри, и вы получите то, за чем пришли сюда…
— Подождать? — усмехнулся мужчина и выпрямился во весь рост. — Разве ты не видишь, насколько неуместно звучит сейчас это слово?
Джейн, вспыхнув, отвела глаза от его обнаженной фигуры.
— Я же вам сказала: сейчас сюда придет Цабри.
— Но это не Цабри вызвала во мне желание, а ты.
Джейн растерянно и недоверчиво посмотрела в его пылающие синим огнем глаза.
— Да, ты вошла, и я захотел именно тебя. Меня это тоже удивляет. Не думал, что женщина в мужской одежде вообще способна возбудить какие-то чувства. — Он встал и подошел к ней. — Сними это с себя, — приказал он мягко.
Джейн почувствовала странный жар и трепет, который пробежал по телу, — то, чего она никогда в жизни еще не испытывала. Дыхание у нее снова перехватило:
— Нет.
— Ты хочешь, чтобы я сам раздел тебя? — Его синие глаза, не отрываясь, смотрели на нее. — Видеть, как мальчик превращается в женщину, — в этом и в самом деле что-то есть…
И он потянулся к ней, чтобы расстегнуть пуговицы на рубашке.
Джейн отпрянула назад. Он взял оба ее запястья одной рукой, а другой коснулся груди сквозь ткань.
— Какая у тебя волшебная грудь. Невероятно! Ни за что бы не сказал, глядя на эту мешковатую рубашку. — И он нежным движением провел по ее соскам ладонью.
Почему она не может оттолкнуть его, растерянно думала Джейн, чувствуя, как слабеет от непонятного тепла ее тело. У нее хватит сил, чтобы вырваться, как она вырвалась из рук Пачтала. Пачтал! Мысль об этом страшном человеке показалась ей почти спасительной. Наверное, все дело в одуряющем, тошнотворном запахе, который лишил ее способности сопротивляться.
— Перестаньте! Я не хочу!..
— Ты не хочешь, чтобы я раздевал тебя? — спросил он, переставая расстегивать пуговицы. — Видишь, я выполнил твою просьбу. — Большим пальцем он медленно провел по ее ладони. — Мозоли… Ты заработала их не на садовой грядке.
Джейн попыталась выдернуть руки, но шотландец только еще крепче сжал их:
— Мне не хотелось обидеть тебя. Мне они нравятся. У нас с тобой много общего. Точно такие же мозоли есть и на моих руках. — Он взял ее указательный палец и провел по своей ладони. — Чувствуешь? Я хорошо знаю, что такое работа, когда в конце дня шатаешься от изнеможения. Мне лучше кого-либо другого известно, что такое усталость. И никто не в состоянии понять, как я, что такое биться каждый день, не видя результатов. — Его слова плели вокруг Джейн шелковую паутину, которая лишала ее воли. — Вот почему мы должны вознаградить себя за все, когда предоставляется такая возможность.
— К чему эти…
— Молчи… — Он наклонился и коснулся губами ее груди. — Мне очень хочется увидеть тебя раздетой. Но когда я вижу, как твердеют твои соски под тканью, — это действует не менее возбуждающе. Ты поэтому надеваешь мужскую рубашку, когда приходишь сюда?
Его теплый язык касался сосков через рубашку. Странное ощущение легкости охватило Джейн, кожу будто покалывало иголочками, голова слегка кружилась.
Она слабо вскрикнула, и спина ее выгнулась.
— Вот так, хорошо! — прошептал Руэл. — Ты уже хочешь меня не меньше, чем я тебя.
И Джейн с изумлением поняла, что он говорит правду. Она всегда думала, что только мужчина способен желать женщину. Нежные с подвыванием вскрики покорности и наслаждения, которые она слышала от своей матери и других проституток, всегда были притворными. А сейчас ей с трудом удавалось подавить крик, рвущийся из груди, когда его губы коснулись сосков. Так вот оно что! Это не опиумная трубка превратила ее мать в рабыню, а именно это желание!
Нет! Она не позволит, чтобы ее поймали на такой грубый крючок, она не станет шлюхой. Не станет рабыней.
— Пустите меня! — Джейн вырвалась и отпрянула в сторону. Трясущимися пальцами она застегнула пуговицы на рубашке. — Не смейте трогать меня. Я не шлюха, ради которой вы пришли сюда!
Он не пытался остановить ее и только смотрел, не мигая. В свете лампы он напоминал тигра с ярко-синими глазами.
— А зачем же ты пришла сюда?
— Произошла… ошибка… Я испугалась и…
— Кого, меня? — спросил он, собираясь шагнуть вперед.
— Не подходите ко мне! — отпрянула Джейн. — У меня есть нож.
— В самом деле? — Он, улыбаясь, смотрел на нее. — Почему же ты не пустишь его в ход? Или не убежишь отсюда?
— Потому что Цабри заперла обе двери.
— Вот как? Как ты думаешь, для чего? Чтобы нас никто не беспокоил.
— Вовсе нет. Просто сюда пришел один человек, с которым я не хочу встречаться.
Он выжидающе смотрел на нее.
— И кто же это?
Джейн молчала.
— Впрочем, это не имеет значения. — Он подошел к столику возле двери, где свет керосиновой лампы высветил его целиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Что он сможет коснуться ее.
Джейн услышала, как повернулся ключ в двери у нее за спиной. А потом такой же негромкий скрежет раздался с другой стороны комнаты, где она увидела вторую дверь.
Дыхание у нее перехватило от страха.
Это было так похоже на ловушку…
Комнату, в которой она так неожиданно оказалась, освещала небольшая керосиновая лампа. Глубокие тени залегли по углам. Тяжелый запах мускуса и фимиама вызывал отвращение и дурноту.
— Наконец-то! Подойди поближе. Дай мне взглянуть на тебя.
Джейн вздрогнула и замерла. Только сейчас она заметила, что в комнате, кроме нее, находился мужчина. Он лежал на кровати, что стояла у стены, в противоположном конце комнаты.
Несмотря на полумрак, Джейн поняла, что он лежит совершенно обнаженный. Опершись на ладонь, он, не отрываясь, смотрел на нее жадным взглядом.
— Странно, но, кажется, Цабри приняла мои слова всерьез.
Джейн уловила в его речи легкий шотландский акцент и вспомнила разговор Цабри с Аенар.
— Цабри сейчас придет к вам.
— Но она отправила тебя занять меня? — Мужчина поманил ее к себе. — Я ничего не имею против. И даже просил прислать мне английскую леди.
В другой раз Джейн только рассмеялась бы в ответ на такие слова. Но ее испугало то, что Цабри заперла дверь. Она никак не могла прийти в себя, собраться с мыслями, понять, что надо предпринять: стучать и требовать, чтобы кто-нибудь открыл дверь, нельзя. Пачтал здесь. Значит, надо объяснить этому шотландцу, что произошла ошибка.
— К сожалению, должна вас огорчить. Я не английская леди. Во всяком случае…
— Подойди ближе, — перебил он ее, садясь на кровати.
Золотистая кожа, каштановые волосы, стянутые сзади лентой, придавали незнакомцу какой-то экзотический вид. А ярко-синие глаза смотрели на нее с таким выражением, от которого Джейн сначала похолодела, а потом вспыхнула, будто ее опалило пламя. Никогда она не видела мужчины красивее этого незнакомца. И ни один мужчина не вызывал у нее такого странного чувства смятения.
— Подождите, когда придет Цабри, и вы получите то, за чем пришли сюда…
— Подождать? — усмехнулся мужчина и выпрямился во весь рост. — Разве ты не видишь, насколько неуместно звучит сейчас это слово?
Джейн, вспыхнув, отвела глаза от его обнаженной фигуры.
— Я же вам сказала: сейчас сюда придет Цабри.
— Но это не Цабри вызвала во мне желание, а ты.
Джейн растерянно и недоверчиво посмотрела в его пылающие синим огнем глаза.
— Да, ты вошла, и я захотел именно тебя. Меня это тоже удивляет. Не думал, что женщина в мужской одежде вообще способна возбудить какие-то чувства. — Он встал и подошел к ней. — Сними это с себя, — приказал он мягко.
Джейн почувствовала странный жар и трепет, который пробежал по телу, — то, чего она никогда в жизни еще не испытывала. Дыхание у нее снова перехватило:
— Нет.
— Ты хочешь, чтобы я сам раздел тебя? — Его синие глаза, не отрываясь, смотрели на нее. — Видеть, как мальчик превращается в женщину, — в этом и в самом деле что-то есть…
И он потянулся к ней, чтобы расстегнуть пуговицы на рубашке.
Джейн отпрянула назад. Он взял оба ее запястья одной рукой, а другой коснулся груди сквозь ткань.
— Какая у тебя волшебная грудь. Невероятно! Ни за что бы не сказал, глядя на эту мешковатую рубашку. — И он нежным движением провел по ее соскам ладонью.
Почему она не может оттолкнуть его, растерянно думала Джейн, чувствуя, как слабеет от непонятного тепла ее тело. У нее хватит сил, чтобы вырваться, как она вырвалась из рук Пачтала. Пачтал! Мысль об этом страшном человеке показалась ей почти спасительной. Наверное, все дело в одуряющем, тошнотворном запахе, который лишил ее способности сопротивляться.
— Перестаньте! Я не хочу!..
— Ты не хочешь, чтобы я раздевал тебя? — спросил он, переставая расстегивать пуговицы. — Видишь, я выполнил твою просьбу. — Большим пальцем он медленно провел по ее ладони. — Мозоли… Ты заработала их не на садовой грядке.
Джейн попыталась выдернуть руки, но шотландец только еще крепче сжал их:
— Мне не хотелось обидеть тебя. Мне они нравятся. У нас с тобой много общего. Точно такие же мозоли есть и на моих руках. — Он взял ее указательный палец и провел по своей ладони. — Чувствуешь? Я хорошо знаю, что такое работа, когда в конце дня шатаешься от изнеможения. Мне лучше кого-либо другого известно, что такое усталость. И никто не в состоянии понять, как я, что такое биться каждый день, не видя результатов. — Его слова плели вокруг Джейн шелковую паутину, которая лишала ее воли. — Вот почему мы должны вознаградить себя за все, когда предоставляется такая возможность.
— К чему эти…
— Молчи… — Он наклонился и коснулся губами ее груди. — Мне очень хочется увидеть тебя раздетой. Но когда я вижу, как твердеют твои соски под тканью, — это действует не менее возбуждающе. Ты поэтому надеваешь мужскую рубашку, когда приходишь сюда?
Его теплый язык касался сосков через рубашку. Странное ощущение легкости охватило Джейн, кожу будто покалывало иголочками, голова слегка кружилась.
Она слабо вскрикнула, и спина ее выгнулась.
— Вот так, хорошо! — прошептал Руэл. — Ты уже хочешь меня не меньше, чем я тебя.
И Джейн с изумлением поняла, что он говорит правду. Она всегда думала, что только мужчина способен желать женщину. Нежные с подвыванием вскрики покорности и наслаждения, которые она слышала от своей матери и других проституток, всегда были притворными. А сейчас ей с трудом удавалось подавить крик, рвущийся из груди, когда его губы коснулись сосков. Так вот оно что! Это не опиумная трубка превратила ее мать в рабыню, а именно это желание!
Нет! Она не позволит, чтобы ее поймали на такой грубый крючок, она не станет шлюхой. Не станет рабыней.
— Пустите меня! — Джейн вырвалась и отпрянула в сторону. Трясущимися пальцами она застегнула пуговицы на рубашке. — Не смейте трогать меня. Я не шлюха, ради которой вы пришли сюда!
Он не пытался остановить ее и только смотрел, не мигая. В свете лампы он напоминал тигра с ярко-синими глазами.
— А зачем же ты пришла сюда?
— Произошла… ошибка… Я испугалась и…
— Кого, меня? — спросил он, собираясь шагнуть вперед.
— Не подходите ко мне! — отпрянула Джейн. — У меня есть нож.
— В самом деле? — Он, улыбаясь, смотрел на нее. — Почему же ты не пустишь его в ход? Или не убежишь отсюда?
— Потому что Цабри заперла обе двери.
— Вот как? Как ты думаешь, для чего? Чтобы нас никто не беспокоил.
— Вовсе нет. Просто сюда пришел один человек, с которым я не хочу встречаться.
Он выжидающе смотрел на нее.
— И кто же это?
Джейн молчала.
— Впрочем, это не имеет значения. — Он подошел к столику возле двери, где свет керосиновой лампы высветил его целиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119