— Вот что, мы не можем рисковать жизнью Гидеона, не можем также сидеть сложа руки и уж никак не можем позволить какому-то бесноватому полковнику пристрелить его как собаку.
Выговорив слово «пристрелить», Серена поежилась, поскольку в ее мозгу сразу же материализовалась эта страшная картина. Облизнув пересохшие губы, она продолжала:
— Если я правильно поняла, проблема заключается в том, что в тот момент, когда вы ворветесь в гостиничный номер, Гидеон будет находиться там безоружный и беспомощный, верно?
— Именно так, — кивнул Хулио.
— Значит, нужно, чтобы кто-нибудь пронес ему оружие и оказал помощь, верно?
— Верно.
— Я сделаю это, — вступил в разговор Дэйн. — Я уже говорил вам, что на его месте должен находиться я и…
— Нет, — перебила брата Серена и, посмотрев на Хулио, сказала: — Это сделаю я.
— Вот уж черта с два! — грубо рявкнул Росс. — Если я отправлю тебя в Марибу, Гидеон свернет мне шею.
— У тебя нет выбора. Кроме того, меня никто никуда не посылает. Это его голова по вашей милости оказалась под прицелом, и черта с два я позволю ему потерять ее! — Она повернулась к Россу. — Если ты так хорош в заключении всяческих сделок, немедленно отправляйся и договорись, чтобы меня пустили к Гидеону. А вы, — ее палец уперся в грудь Хулио, — вы утверждали, что уже не раз организовывали побеги заключенных. Значит, вы должны знать, каким образом заключенному можно передать оружие. Займитесь этим. Губы Хулио тронула тонкая улыбка.
— Есть, мэм!
— Послушай, — поколебавшись, заговорил Дэйн, — Мендино далеко не котенок. Почему бы тебе не успокоиться, а я тем временем…
— Я тоже не кошечка! — гневно бросила Серена. — Иначе как, по-твоему, мне удавалось бы растить тебя и обеспечивать для нас приличную жизнь?
Глаза Дэйна округлились.
— Ты что, работала боевиком мафии?
— Нет, но я была готова на все, чтобы мы были сыты и независимы от твоего расчудесного папочки. Поэтому хватит болтать о котятах и кошечках! — Она не мигая смотрела в глаза брату. — И ты отчасти прав, Дэйн, вина лежит и на твоих плечах. Так что ты, черт побери, можешь отправиться с Хулио и помочь вытащить Гидеона из этой заварухи. — Она умолкла, чтобы перевести дыхание. — А теперь — все за работу! Через два часа я должна быть в номере отеля «Картахена», где находится Гидеон. Придумайте, каким образом я могу оказаться там, причем — с оружием!
Она шагнула в домик и хлопнула дверью, оставив трех ошеломленных мужчин стоять на деревянном помосте.
«Как неосмотрительно, как глупо со стороны Гидеона подвергать себя такой опасности!» — сердито думала она. Они могли бы что-нибудь придумать и вытащить Дэйна без того, чтобы Гидеон сам в свою очередь оказался заложником. Впрочем, подобный поступок был вполне в духе Гидеона. Человек, подобный Гидеону, который подбирал на улицах искалеченных собак и кошек и самоотверженно выхаживал их, не мог повести себя иначе, осознав, что на его совести лежит вина за то, что юноша оказался в опасности. Конечно, этот благородный защитник слабых и обездоленных тут же ринулся в самое пекло и вот…
Серена прислонилась спиной к двери и глотала слезы, которые текли по ее щекам. Она не должна раскисать. Сейчас ей нужно культивировать в душе гнев, даже ярость — только тогда она сумеет освободить Гидеона и снова быть рядом с ним. Нельзя вспоминать, как он дрожал в ее объятиях в последние часы, перед тем, как, покинув ее, он отправился в Марибу, или как мужественно он сражался с обуревавшими его тяжелыми воспоминаниями. Он давно расплатился по своим векселям. А сейчас, подобно рыцарю, облаченному в доспехи, он кинулся спасать Дэйна. Вот только у Гидеона не было ни доспехов, ни оружия.
Как же она любит его! И даже не позаботилась о том, чтобы сказать ему эти слова перед расставанием. Она была так занята собой, настолько крепко заперта в темнице собственных воспоминаний, что позволила ему лишь постоять под стенами этой крепости, но так и не удосужилась впустить внутрь. Он поделился с ней всем — своей силой, своей слабостью, своей любовью, а она вела себя как бездушный манекен. Она сказала ему, что это — стена, которую не перелезть, река, которую не переплыть, но почему она не упомянула о том, что сама возвела эту стену. Стоит ей спокойно подумать, и она в любую секунду может осушить эту реку. Сейчас гнев и страх разрушили все укрытия, в которых она пряталась от окружающего мира и от самой себя, и осталась одна лишь голая и неприглядная правда.
Серена вытерла глаза тыльной стороной ладони. Глупо стоять здесь и проливать слезы, когда нужно что-то предпринимать, чтобы спасти Гидеона. Сейчас она обязана быть сильной. Когда Гидеон окажется на свободе, у нее еще будет достаточно времени для проявлений женской слабости. Ожесточиться, но не утратить способности любить! Теперь эти слова, когда-то сказанные ей Гидеоном, наполнились для нее новым, вещим смыслом. Что ж, она достаточно сильна, чтобы стать жестокой, когда это нужно, и в то же время, видит бог, она переполнена любовью к Гидеону. Самое главное — успеть сказать ему это раньше, чем…
Серена тряхнула головой. С ним ничего не случится! Затем она выпрямилась и расправила плечи. Время слез прошло. Теперь настала пора рассчитаться с притаившимися в засаде разбойниками.
Глава 7
Фойе отеля «Картахена» выглядело в точности так же, как в сотне других гостиниц среднего класса. Неизменный ковер цвета красного вина, кашпо с цветочными горшками, из которых свисали гирлянды зеленых листьев, шныряющие повсюду коридорные. Серена вряд ли смогла бы объяснить, что именно, направляясь сюда, она ожидала увидеть, но уж по крайней мере не такой банальной и знакомой обстановки. Возможно, в глубине души она полагала, что окажется в некоей цитадели, где за стойкой вместо портье засели пулеметчики.
Держа Серену под руку, Росс вел ее по направлению к лифтам, в отделке которых преобладали начищенная медь и красное дерево. Вполголоса он давал ей последние наставления:
— Постарайся не хамить им. Не думаю, что Мендино наберется смелости причинить тебе какой-либо вред, но он человек…
— …Непредсказуемый, — докончила за него Серена. — Это слово, без конца употребляемое по отношению к Мендино, мне уже до смерти надоело.
Они вошли в лифт. Росс вставил специальный ключ в замочную скважину на панели лифта и нажал кнопку, обозначавшую так называемые президентские апартаменты. Это был самый роскошный номер в гостинице, который занимал целиком весь пятнадцатый этаж. Двери закрылись и лифт медленно, словно с неохотой, пополз наверх.
— Кстати, я и не собиралась им хамить.
— Ага, значит, ты приберегаешь это для своих друзей, — проговорил Росс, скривив губы в ухмылке.
— Я была расстроена, — стала оправдываться Серена, — и напугана, — призналась она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Выговорив слово «пристрелить», Серена поежилась, поскольку в ее мозгу сразу же материализовалась эта страшная картина. Облизнув пересохшие губы, она продолжала:
— Если я правильно поняла, проблема заключается в том, что в тот момент, когда вы ворветесь в гостиничный номер, Гидеон будет находиться там безоружный и беспомощный, верно?
— Именно так, — кивнул Хулио.
— Значит, нужно, чтобы кто-нибудь пронес ему оружие и оказал помощь, верно?
— Верно.
— Я сделаю это, — вступил в разговор Дэйн. — Я уже говорил вам, что на его месте должен находиться я и…
— Нет, — перебила брата Серена и, посмотрев на Хулио, сказала: — Это сделаю я.
— Вот уж черта с два! — грубо рявкнул Росс. — Если я отправлю тебя в Марибу, Гидеон свернет мне шею.
— У тебя нет выбора. Кроме того, меня никто никуда не посылает. Это его голова по вашей милости оказалась под прицелом, и черта с два я позволю ему потерять ее! — Она повернулась к Россу. — Если ты так хорош в заключении всяческих сделок, немедленно отправляйся и договорись, чтобы меня пустили к Гидеону. А вы, — ее палец уперся в грудь Хулио, — вы утверждали, что уже не раз организовывали побеги заключенных. Значит, вы должны знать, каким образом заключенному можно передать оружие. Займитесь этим. Губы Хулио тронула тонкая улыбка.
— Есть, мэм!
— Послушай, — поколебавшись, заговорил Дэйн, — Мендино далеко не котенок. Почему бы тебе не успокоиться, а я тем временем…
— Я тоже не кошечка! — гневно бросила Серена. — Иначе как, по-твоему, мне удавалось бы растить тебя и обеспечивать для нас приличную жизнь?
Глаза Дэйна округлились.
— Ты что, работала боевиком мафии?
— Нет, но я была готова на все, чтобы мы были сыты и независимы от твоего расчудесного папочки. Поэтому хватит болтать о котятах и кошечках! — Она не мигая смотрела в глаза брату. — И ты отчасти прав, Дэйн, вина лежит и на твоих плечах. Так что ты, черт побери, можешь отправиться с Хулио и помочь вытащить Гидеона из этой заварухи. — Она умолкла, чтобы перевести дыхание. — А теперь — все за работу! Через два часа я должна быть в номере отеля «Картахена», где находится Гидеон. Придумайте, каким образом я могу оказаться там, причем — с оружием!
Она шагнула в домик и хлопнула дверью, оставив трех ошеломленных мужчин стоять на деревянном помосте.
«Как неосмотрительно, как глупо со стороны Гидеона подвергать себя такой опасности!» — сердито думала она. Они могли бы что-нибудь придумать и вытащить Дэйна без того, чтобы Гидеон сам в свою очередь оказался заложником. Впрочем, подобный поступок был вполне в духе Гидеона. Человек, подобный Гидеону, который подбирал на улицах искалеченных собак и кошек и самоотверженно выхаживал их, не мог повести себя иначе, осознав, что на его совести лежит вина за то, что юноша оказался в опасности. Конечно, этот благородный защитник слабых и обездоленных тут же ринулся в самое пекло и вот…
Серена прислонилась спиной к двери и глотала слезы, которые текли по ее щекам. Она не должна раскисать. Сейчас ей нужно культивировать в душе гнев, даже ярость — только тогда она сумеет освободить Гидеона и снова быть рядом с ним. Нельзя вспоминать, как он дрожал в ее объятиях в последние часы, перед тем, как, покинув ее, он отправился в Марибу, или как мужественно он сражался с обуревавшими его тяжелыми воспоминаниями. Он давно расплатился по своим векселям. А сейчас, подобно рыцарю, облаченному в доспехи, он кинулся спасать Дэйна. Вот только у Гидеона не было ни доспехов, ни оружия.
Как же она любит его! И даже не позаботилась о том, чтобы сказать ему эти слова перед расставанием. Она была так занята собой, настолько крепко заперта в темнице собственных воспоминаний, что позволила ему лишь постоять под стенами этой крепости, но так и не удосужилась впустить внутрь. Он поделился с ней всем — своей силой, своей слабостью, своей любовью, а она вела себя как бездушный манекен. Она сказала ему, что это — стена, которую не перелезть, река, которую не переплыть, но почему она не упомянула о том, что сама возвела эту стену. Стоит ей спокойно подумать, и она в любую секунду может осушить эту реку. Сейчас гнев и страх разрушили все укрытия, в которых она пряталась от окружающего мира и от самой себя, и осталась одна лишь голая и неприглядная правда.
Серена вытерла глаза тыльной стороной ладони. Глупо стоять здесь и проливать слезы, когда нужно что-то предпринимать, чтобы спасти Гидеона. Сейчас она обязана быть сильной. Когда Гидеон окажется на свободе, у нее еще будет достаточно времени для проявлений женской слабости. Ожесточиться, но не утратить способности любить! Теперь эти слова, когда-то сказанные ей Гидеоном, наполнились для нее новым, вещим смыслом. Что ж, она достаточно сильна, чтобы стать жестокой, когда это нужно, и в то же время, видит бог, она переполнена любовью к Гидеону. Самое главное — успеть сказать ему это раньше, чем…
Серена тряхнула головой. С ним ничего не случится! Затем она выпрямилась и расправила плечи. Время слез прошло. Теперь настала пора рассчитаться с притаившимися в засаде разбойниками.
Глава 7
Фойе отеля «Картахена» выглядело в точности так же, как в сотне других гостиниц среднего класса. Неизменный ковер цвета красного вина, кашпо с цветочными горшками, из которых свисали гирлянды зеленых листьев, шныряющие повсюду коридорные. Серена вряд ли смогла бы объяснить, что именно, направляясь сюда, она ожидала увидеть, но уж по крайней мере не такой банальной и знакомой обстановки. Возможно, в глубине души она полагала, что окажется в некоей цитадели, где за стойкой вместо портье засели пулеметчики.
Держа Серену под руку, Росс вел ее по направлению к лифтам, в отделке которых преобладали начищенная медь и красное дерево. Вполголоса он давал ей последние наставления:
— Постарайся не хамить им. Не думаю, что Мендино наберется смелости причинить тебе какой-либо вред, но он человек…
— …Непредсказуемый, — докончила за него Серена. — Это слово, без конца употребляемое по отношению к Мендино, мне уже до смерти надоело.
Они вошли в лифт. Росс вставил специальный ключ в замочную скважину на панели лифта и нажал кнопку, обозначавшую так называемые президентские апартаменты. Это был самый роскошный номер в гостинице, который занимал целиком весь пятнадцатый этаж. Двери закрылись и лифт медленно, словно с неохотой, пополз наверх.
— Кстати, я и не собиралась им хамить.
— Ага, значит, ты приберегаешь это для своих друзей, — проговорил Росс, скривив губы в ухмылке.
— Я была расстроена, — стала оправдываться Серена, — и напугана, — призналась она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44