Среди бумаг Уильяма он не нашел ничего достойного внимания. Ничего, что могло опровергнуть его право на наследование. А с прибытием Гиддонза сегодня днем их сомнения исчезнут, и все перейдет в его безраздельное владение. «Мое». А Элизабет?.. «Моя».
Нет. Не следует так думать. Она была лишь развлечением, приятным времяпрепровождением.
Забавой.
Нет. Она не успела еще так глубоко запасть ему в душу.
В любом случае он не мог позволить себе такой роскоши.
Достаточно того, что он заявил свое право на Шенстоун, тем самым поставив свою жизнь в еще большую опасность. Его миссия еще не была завершена: необходимо было доставить пакет с драгоценностями в Лондон, сестре императрицы Александры — своего рода страховой полис царской семьи, если ей когда-либо понадобится искать убежище.
В ходе операции уже погибло пятеро людей, пять невинных душ, и он сам подставил себя под удар Невидимой Руки.
А он уже было решил, что все кончено.
Он много чего передумал до приезда в Англию, и все его предосторожности, все планы оказались разрушенными.
Всегда есть враг, известный или неизвестный…
Часы в холле пробили пять. Были слышны движения прислуги, начинавшей утренние приготовления. Откинувшись в кресле Уильяма, Николас видел серо-голубую полоску неба.
Нет. Теперь кресло Уильяма было его, как и стол.
Его дом.
— Где он? Черт… — В его доме поднялся шум. Топот ног вниз по лестнице. Звук голосов. Неожиданно в библиотеку с дикими глазами ворвался Виктор и закричал:
— Сюда — он здесь…
Вслед за ним появились Питер и отец Элизабет.
— Черт бы меня побрал, — выпалил отец Элизабет. — Мы думали, вы пропали.
— Надеюсь, вы проверили сохранность столового серебра, — любезно сказал Николас.
— Но каким образом… — начал Виктор.
Питер предостерегающим жестом поднял руку:
— Теперь уже не важно. Николас нас всех обвел вокруг пальца. Он слишком самодовольно выглядит. Так что нам, вероятно, остается только пойти завтракать.
— Так мы, оказывается, планировали завтрак? — Николас развернулся в кресле. Его кресле… — А я думал, мы играем в прятки. Найди настоящего Николаса Мейси и получи приз. А что за приз, господа? Монетка в овсянке? Джайлс знает о том, что кормит свору голодных ищеек?
— Какой ты разговорчивый, — раздраженно заметил отец Элизабет. — Судя по всему, мы неправильно подошли к решению проблемы. Мы ведь всего лишь защищаем интересы Элизабет. И вообще, я голоден. У меня затекло все тело от лежания на полу. И еще я чертовски хотел бы узнать, каким образом тебе удалось выбраться из комнаты, когда Питер лежал у окна, а мы с Виктором у двери?
— Профессиональные секреты, джентльмены.
Черт. Непроизвольно вырвавшиеся слова. Их нужно отвлечь.
— А где же Элизабет?
— Следит за тем, чтобы завтрак был подан вовремя, — холодно ответил отец. — Что еще она может делать в такой час?
Николас смог бы, не задумываясь, назвать еще дюжину других занятий, но всего лишь проводил всех к дверям.
— Тогда прошу всех пожаловать в столовую. Обожаю обсуждать неудачи ночной стражи за чашечкой чая.
Отец Элизабет пронзил его взглядом. Николас проигнорировал его, отметив про себя, как легко ему удалось их провести.
— А вот и Элизабет. Доброе утро. Ты сегодня рано поднялась. Хорошо ли ты спала?
— Не совсем. У меня был ночной кошмар.
— Неужели? А я видел интереснейший сон про то, как я объезжаю молодую кобылку. — Он проследовал во главу стола вместе с Элизабет. Их руки соприкоснулись, когда они оба взялись за спинку одного и того же стула.
Николас ласково посмотрел на нее.
— Прошу всех садиться. Элизабет?
Она неохотно заняла стул справа от него. Он уселся на место и оглядел стол.
— Ну что ж, Кук превзошла саму себя. Яйца с куриной печенкой. Холодная ветчина. Копченый лосось. Овсянка. Фруктовый компот. Горячий шоколад. Чай. Прошу всех не стесняться.
Все смотрели на него.
Маска радушного хозяина вновь надета, с обидой подумала Элизабет. Он ведет себя как хозяин.
Он и впрямь был хозяином. Или по крайней мере станет им, как только приедет мистер Гиддонз.
Она первая последовала его совету, взяла свою чашку и обратилась к отцу:
— Отец, чаю? Или шоколада?
— Чай подойдет, — пробормотал отец, протягивая руку за яйцами и овсянкой.
Итак, завтрак начался, цинично подумал Николас. Всем им нравится обильный стол, приятное окружение, внимательное обслуживание. Поэтому они все будут притворяться, что не запирали его сегодня ночью.
Что ж, пусть наслаждаются. Сегодня будет достаточно времени для нарушения их покоя. После того как они насытятся и обретут самодовольство.
Все молчали. Каждый был занят едой. У них и ранним утром был великолепный аппетит.
Даже Виктор, несмотря на все свои радикальные заявления, пожирал свою порцию с жадностью крестьянина, будто думал, что у него отберут пищу, даже если он на мгновение перестанет жевать.
Минна так и не объявилась к завтраку.
— Я распоряжусь, чтобы Минне отнесли поднос с завтраком, — сказала Элизабет.
Никто не обратил на ее слова внимания. Всех мало волновало, даже если бы Минна вдруг уехала в Лондон. Тем лучше, подумал Николас, иметь под ногтем Четверых, сидящих за столом.
…всегда есть враг…
Он еще не задумывался о странных совпадениях. А они были очевидны: его раздражали крепкие связи семьи Элизабет с его родиной.
Отец Элизабет инвестировал средства в России и искал поддержки у Григория Краснова — преданного сторонника царя. Элизабет была влюблена в члена царской семьи. Они пригрели у себя на груди известного революционера. Великая герцогиня была постоянной гостьей в их доме…
От всех можно было ожидать неприятностей. Часы пробили семь. Николас отбросил салфетку.
— Мои комплименты мастерству Кук. Великолепно. Все насытились? Никто не желает совершить утреннюю конную прогулку? Нет? Тогда позвольте ознакомить вас с моими планами на сегодня. Необходимо, чтобы Элизабет сегодня утром представила мне полный отчет о состоянии хозяйства. Хорошо бы до приезда мистера Гиддонза. Скажем, часов в девять, чтобы мы все успели отдохнуть и переодеться. Как мое предложение соотносится с твоими планами, Элизабет?
— Я в твоем распоряжении, — мрачно ответила она. Ей совсем не хотелось передавать управление домом ему или нанятому им управляющему.
Она любила Шенстоун. Раньше она считала, что останется здесь на всю жизнь, окруженная благами, оставленными ей Уильямом. Сейчас же не осталось практически ничего, кроме увеличения доходов для покрытия трат ее отца и призрачной возможности замужества с Питером.
Или можно было остаться в Шенстоуне в распоряжении Николаса, пока он от нее не устанет.
Все будет как прежде.
— Прекрасно, — сказал Николас, поднимаясь и тем самым сигнализируя, что завтрак подошел к концу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81