— А, Николас, вот и ты. Рад тебя видеть. — Они пожали друг другу руки. Мистер Гиддонз был на целый фут ниже Николаса, и казалось, что рукопожатие последнего переломает нотариусу все кости. — Элизабет, здравствуй. Фредерик, как поживаешь? Все в сборе. Прекрасно.
Он положил на стол свою кожаную папку и повернулся к Николасу:
— До отправления лондонского поезда остается не так много времени, так что давайте приступим к делу.
Николас отвесил поклон Питеру и отцу Элизабет,
— Господа? Вы удовлетворены?
— Ты, наверное, заплатил какому-нибудь актеру за нынешнее представление, — ехидно сказал отец Элизабет. — Но, полагаю, мы должны сдаться.
Питер многозначительно посмотрел на Элизабет.
— Допустим, что все в порядке. Элизабет, подойдешь ко мне позже?
— Хорошо, — сказала она, испытывая смешанные чувства от ухода Питера и ее отца.
— А теперь, — обратился Николас к мистеру Гиддонзу, — мы перейдем к цели вашего визита. Элизабет? Продолжим… или ты тоже предпочтешь удалиться?
— Как галантно с твоей стороны, — проворчала она, чувствуя, что Николае блефует, бросает ей вызов.
— Мы все знаем, что стоит на кону, — загадочно сказал он. — Выбор за тобой.
Но она уже слишком далеко зашла, слишком много ему отдала, чтобы теперь сокрушаться.
— Я сделала свой выбор три дня назад, — жестко сказала она. — Я исполняю свои обязанности по сделке.
— Мудрый выбор, — проговорил Николас, подходя к столу и придвигая стул. — Тогда давайте начнем.
— Мне тут пришла в голову одна мысль, — сказал отец Элизабет Питеру, когда они расположились в кабинете. — Мы не знаем наверняка, зачем сюда пожаловал мистер Гиддонз. То есть у Элизабет нет никаких сомнений насчет личности Николаса, значит, не она вызвала нотариуса. Она у меня слишком доверчивая. Так зачем же Николасу понадобился нотариус, сразу после того как он заявил права на титул?
— Уверен, Элизабет нам все расскажет, — ответил Питер. — Я знаю, что для нее его появление было настоящим шоком. Очевидно, он сумел доказать свое право по рождению мистеру Гиддонзу. Так что у нас нет ни малейшего повода сомневаться в нем.
— Я все же сомневаюсь, — изрек отец Элизабет. — И с прибытием мистера Гиддонза стал сомневаться еще сильнее. В конце концов, что он за человек? У него даже нет никаких личных вещей! Кто он такой на самом деле? Говорю тебе, Питер, Элизабет должна выяснить ответы на эти вопросы.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
— Знаешь, здесь есть определенный смысл. Элизабет красивая женщина. А как известно, мужчины любят доверять тайны красивым женщинам.
Отец Элизабет вопросительно взглянул на Питера.
— Что конкретно ты имеешь в виду?
— Послушай, мы оба желаем Элизабет только добра. Следовательно, будет вполне логичным, раз уж вы все равно оба остаетесь в Шенстоуне, если она… познакомится с Николасом поближе. Может, она разузнает что-нибудь такое, что сможет использовать в своих целях?
— Я тоже так думал, — согласился отец Элизабет. — Возможно, ей удастся узнать нечто, что докажет несостоятельность его претензий на титул.
— Точно.
— Бесспорно, — добавил отец Элизабет.
— Она должна знать все. И у нее больше всего шансов что-нибудь раскопать. В конце концов, будут моменты, когда нас просто не будет в Шенстоуне.
— Верно. Бывают вещи, о которых джентльменам лучше не знать.
— Да, ты совершенно прав, Фредерик. Думаю, мы сможем убедить Минну остаться здесь в качестве компаньонки. Чтобы присматривать за Элизабет.
— Великолепная идея, — воскликнул отец Элизабет. — И если у нас все получится, что-нибудь обязательно произойдет. И тогда ты сможешь…
— Тогда я буду чувствовать себя спокойно, — сказал Питер. — Важно, насколько спокойно я буду себя чувствовать.
— Вполне, — согласился отец Элизабет. — Одна маленькая вещь может вызвать крупные последствия. Что ж, тебе остается поговорить с Элизабет, а потом мы просто подождем и посмотрим.
Глава 7
— Эй… Элизабет! Элизабет!
— Отец?
Был уже поздний полдень. Николас после нескольких часов соблюдения необходимых легальных процедур и подписания бумаг уехал провожать мистера Гиддонза на четырехчасовой поезд в Лондон. Она была утомлена и совершенно не настроена отвечать на вопросы отца.
Однако он настаивал, пытаясь получить у нее информацию. Или деньги.
Конечно, он же хотел знать о цели визита мистера Гиддонза.
— Тихо. — Отец втянул ее за руку в свою спальню и закрыл дверь. — Клянусь, в твоих слугах нет ни капли преданности. Они донесут Николасу, и все будет испорчено. Присаживайся, моя дорогая девочка. Расскажи мне все.
— Все? Нет никакого «все», отец.
— Тогда зачем был вызван мистер Гиддонз?
— Имущественные дела, которые не могли быть улажены до приезда Николаса в Шенстоун.
Звучало правдоподобно; она уже научилась с легкостью лгать. А теперь можно сказать и немного правды:
— И еще мы уладили небольшое дельце касательно моей доли.
Его уши навострились, чего она и ожидала.
— Да? Я думал, что она неприкосновенна.
— В какой-то мере да. Но ее можно изменить. Поэтому, учитывая, что я пообещала тебе деньги, определенная сумма была оговорена отдельно и записана на твое имя. Так что у тебя будет полный контроль…
О да. Контроль ему был необходим.
— …Однако сумма ограниченна. Когда ты ее истратишь, больше денег не будет. Я не дам больше ни цента.
— Понятно.
Было заметно, как в уме он уже начал прикидывать, на что потратить деньги. Что-то здесь, что-то там.
— Сколько? — под конец спросил он. Когда она назвала цифру, он выглядел оскорбленным. Ей было все равно. Деньги, обещанные Николасом в качестве платы за сделку, шли отдельно от ее счета, и для нее такое решение было самым главным. Оно положит конец его постоянным просьбам и заставит ограничить свои бездумные траты.
— Но недостаточно.
— Что делать! Я не могу большего себе позволить, поэтому впредь советую тебе думать, перед тем как тратить деньги на мифические нефтяные скважины в Сибири.
— Нет. У меня есть обязательства, обязанности…
— Тогда спроси у Питера. Он разберется, является ли твое дело достойным капиталовложением.
— Нет. Мне понадобится больше денег.
— Отец, послушай меня. Больше быть не может. Процентов с оставшейся суммы с трудом хватит на покрытие моих расходов, да и то потому только, что мы остаемся в Шенстоуне в ближайшем будущем. Понимаешь? Денег всегда было ограниченное количество, и из остатков средств я выделила тебе часть на твои расходы, так что умерь свой пыл и будь более ответственным.
— Уильям бы никогда не подумал, что единственным родственником мужского пола по его линии станет сын его далекого братца. Все, что я надеялся унаследовать, мне уже никогда не получить.
— Ничего уже не изменить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81