Я не отсюда. Это не моя стихия… Не делай такого лица, Сибил, сейчас ты еще, чего доброго, заплачешь, жалея меня! По меркам нашего городка, моя семья не бедная. У нас не такое уж маленькое поместье, стабильный доход… Но чтобы иметь деньги, нам надо трудиться в отличие от здешней публики. Когда я увидела, что за платья носят здешние дамы, — раньше я видела такие разве что на картинках в журналах, — то сразу же поняла, что мне за ними никогда не угнаться. Да что дамы! Взять даже мужчин — одна булавка в галстуке сэра Аласдера стоит не меньше, чем хорошая лошадь! С моим-то приданым в Лондоне мне «светит» разве что выйти замуж за лакея! Нет, ваш Фелкс, конечно, симпатичный…
Сибил захихикала — Фелкс обладал на редкость прыщавым лицом, на котором к тому же словно полностью отсутствовал подбородок.
— …но, я думаю, читает он еще реже, чем моется, — а моется он, судя по его виду, раз в году. Зато волосы каждый день так щедро смазывает маслом, что я удивляюсь, как еще оно с них не капает!
Посмеявшись еще немного, Сибил стала серьезной:
— Кейт, с твоими лицом и фигурой и модных платьев не надо! Удивляюсь только, что ты сама столь низкого мнения о своей внешности…
— Дело не во внешности. Модных платьев требуют здешние светские условности. Я так же не могу показаться в свете без них, как солдат встать в строй без мундира. Кстати, — добавила она после минутного размышления, — мое сравнение на редкость точно: здесь встречают друг друга по платью, как в армии по мундиру сразу узнают, кто из какого полка и в каком чине. Теперь, может быть, это уже немного смешалось — в наше время какой-нибудь простолюдин может оказаться побогаче иного дворянина, — но, как и прежде, по одежке судят о деньгах ее обладателя. На образованность нынче смотрят уже не так — образование можно получить недорого… Но не надо меня жалеть. Если бы твои родители надарили мне роскошных платьев, все равно это ничего не поменяло бы. Кто я им такая? Мы с тобой всего лишь троюродные сестры! Твои родители ничего мне не должны, да и я от них ничего не ожидаю. А вот по отношению к тебе они, я считаю, поступают совершенно несправедливо. Точнее, несправедливо то, что в данном случае они ничего не делают — скрывают тебя ото всех, словно ты — позор для семьи. А ты все-таки как-никак их родная дочь, и к тому же — говорю положа руку на сердце — самая красивая из всех! Сибил покачала головой:
— Красива я или нет — не в этом дело. Я младшая, а папа собирается сбывать нас с рук (так он сам выражается) по очереди. Поэтому меня пока не пускают в свет.
— По-моему, — прищурилась Кейт, — уж если на то пошло, тебя-то сбыть с рук им будет легче всего.
Сибил действительно была не похожа на старших сестер, некрасивая внешность которых еще более усугублялась завистливым, сварливым характером. Сибил же, напротив, не только обладала хорошеньким личиком и изящной фигурой, но была на редкость простой и кроткой со всеми. Именно это и было причиной того, что она пока не смела показаться ни на одном балу — стоило ей это сделать, как и без того хрупкий мир в семье был бы окончательно разрушен. Кто из женихов «клюнул» бы на старших, зная, что в семье есть такое очаровательное юное сокровище? Вот и сейчас, пока старшие веселились на балу, Сибил сидела в своей комнате, наслаждаясь компанией Кейт — такого же изгоя семьи, как она сама. Впрочем, это ей нравилось гораздо больше, чем скользить по начищенному до блеска паркету и одаривать дежурными улыбками идиотов-женихов, почти годившихся ей в отцы. Кейт знала, что приглашена в этот дом в основном для того, чтобы Сибил не скучала одна, но не возражала против своей роли — юная кузина была ей вполне симпатична.
— Я все-таки думаю, что рано или поздно, — проговорила Сибил, пытаясь уверить не столько подругу, сколько себя, — сэр Аласдер оценит помощь и отблагодарит тебя за это…
— Да, отблагодарит! — усмехнулась та. — Как лев в басне Эзопа, который съел человека, не посмотрев на то, что тот вытащил из его лапы колючку! Кстати, почти то же самое я ему и сказала — я спасла его, как животное, попавшее в капкан.
— Ты так и сказала?
— Да, после того как он обвинил меня в тех же планах, что были у этой Элеоноры. Самомнение у этого типа, надо сказать!.. Наверняка никогда ни на секунду не сомневался, что все женщины на свете от него без ума. Впрочем, — прищурилась она, — должна признать, что в нем и впрямь что-то есть… что-то такое, одновременно и завораживающее, и пугающее. Да, в нем есть что-то пугающее — я удивляюсь, что даже такой монстр, как эта Элеонора, отважилась так открыто шантажировать его… Я рада, что спасла его, но, честно говоря, кузина, не хотелось бы мне с ним встречаться еще раз!
— Мне кажется, он тебя заинтересовал!
— Даже если это и так, что это меняет?
— Ты не хочешь общаться с ним из-за его плохой репутации?
— Дело даже не в репутации, Сибил. Как бы тебе объяснить… — Кейт нахмурилась. — Видишь ли, здесь, в Лондоне, я увидела много такого, о чем раньше и не подозревала. Каких людей здесь только нет — франты, поэты, сибариты, светские красавицы и те несчастные погибшие существа, торгующие собой, которых я, увы, вдоволь насмотрелась из окна кареты… Мне никогда раньше не приходилось видеть столько людей! Все такие разные, но для меня они все словно из другого мира. Вот в чем дело, кузина! Мы с сэром Аласдером словно из разных миров. Он повидал весь свет. Я всю свою недолгую жизнь проторчала в провинции. Да, я, может быть, много читала, но книги — это одно, Сибил, а жизнь — другое. Что у меня общего с этим человеком, как и с любым из его круга? Скоро я вообще уеду из Лондона, и этот город останется для меня не более чем ярким воспоминанием…
— Зря ты так думаешь, — наморщила носик Сибил. — Ты вполне могла бы покорить Лондон! С твоей-то внешностью…
— Тебе не кажется, — рассмеялась Кейт, — что наша беседа напоминает разговор двух старых дев? «Не стоит горевать, дорогая, — проговорила она скрипучим старческим голосом, — у тебя еще осталось целых четыре прекрасных зуба!» «Но ведь, в конце концов, и один из твоих прекрасных глаз еще по-прежнему видит!»
— «А у тебя, дорогая, еще осталось немного волос!» — таким же голосом подхватила Сибил, включаясь в игру.
— Вот именно, — поддакнула Кейт, — как говорит пословица, у бабы волос долог, да ум короток! Лишь такая неизлечимая сумасбродка, как я, могла отважиться на столь безумный поступок — спасти самого опасного мужчину во всем Лондоне!
— Не уверена, что самого, — проговорила Сибил. — Есть и другие, которые, во всяком случае, не менее опасны. Маркхэм, если верить слухам, прикончил собственную жену. Фицхью вспыльчив как черт и готов по малейшему поводу пустить в дело кулаки. Лорд Дэне и мистер Джеллико непревзойденно владеют шпагой и пистолетом — трудно сказать, кто из них двоих опаснее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Сибил захихикала — Фелкс обладал на редкость прыщавым лицом, на котором к тому же словно полностью отсутствовал подбородок.
— …но, я думаю, читает он еще реже, чем моется, — а моется он, судя по его виду, раз в году. Зато волосы каждый день так щедро смазывает маслом, что я удивляюсь, как еще оно с них не капает!
Посмеявшись еще немного, Сибил стала серьезной:
— Кейт, с твоими лицом и фигурой и модных платьев не надо! Удивляюсь только, что ты сама столь низкого мнения о своей внешности…
— Дело не во внешности. Модных платьев требуют здешние светские условности. Я так же не могу показаться в свете без них, как солдат встать в строй без мундира. Кстати, — добавила она после минутного размышления, — мое сравнение на редкость точно: здесь встречают друг друга по платью, как в армии по мундиру сразу узнают, кто из какого полка и в каком чине. Теперь, может быть, это уже немного смешалось — в наше время какой-нибудь простолюдин может оказаться побогаче иного дворянина, — но, как и прежде, по одежке судят о деньгах ее обладателя. На образованность нынче смотрят уже не так — образование можно получить недорого… Но не надо меня жалеть. Если бы твои родители надарили мне роскошных платьев, все равно это ничего не поменяло бы. Кто я им такая? Мы с тобой всего лишь троюродные сестры! Твои родители ничего мне не должны, да и я от них ничего не ожидаю. А вот по отношению к тебе они, я считаю, поступают совершенно несправедливо. Точнее, несправедливо то, что в данном случае они ничего не делают — скрывают тебя ото всех, словно ты — позор для семьи. А ты все-таки как-никак их родная дочь, и к тому же — говорю положа руку на сердце — самая красивая из всех! Сибил покачала головой:
— Красива я или нет — не в этом дело. Я младшая, а папа собирается сбывать нас с рук (так он сам выражается) по очереди. Поэтому меня пока не пускают в свет.
— По-моему, — прищурилась Кейт, — уж если на то пошло, тебя-то сбыть с рук им будет легче всего.
Сибил действительно была не похожа на старших сестер, некрасивая внешность которых еще более усугублялась завистливым, сварливым характером. Сибил же, напротив, не только обладала хорошеньким личиком и изящной фигурой, но была на редкость простой и кроткой со всеми. Именно это и было причиной того, что она пока не смела показаться ни на одном балу — стоило ей это сделать, как и без того хрупкий мир в семье был бы окончательно разрушен. Кто из женихов «клюнул» бы на старших, зная, что в семье есть такое очаровательное юное сокровище? Вот и сейчас, пока старшие веселились на балу, Сибил сидела в своей комнате, наслаждаясь компанией Кейт — такого же изгоя семьи, как она сама. Впрочем, это ей нравилось гораздо больше, чем скользить по начищенному до блеска паркету и одаривать дежурными улыбками идиотов-женихов, почти годившихся ей в отцы. Кейт знала, что приглашена в этот дом в основном для того, чтобы Сибил не скучала одна, но не возражала против своей роли — юная кузина была ей вполне симпатична.
— Я все-таки думаю, что рано или поздно, — проговорила Сибил, пытаясь уверить не столько подругу, сколько себя, — сэр Аласдер оценит помощь и отблагодарит тебя за это…
— Да, отблагодарит! — усмехнулась та. — Как лев в басне Эзопа, который съел человека, не посмотрев на то, что тот вытащил из его лапы колючку! Кстати, почти то же самое я ему и сказала — я спасла его, как животное, попавшее в капкан.
— Ты так и сказала?
— Да, после того как он обвинил меня в тех же планах, что были у этой Элеоноры. Самомнение у этого типа, надо сказать!.. Наверняка никогда ни на секунду не сомневался, что все женщины на свете от него без ума. Впрочем, — прищурилась она, — должна признать, что в нем и впрямь что-то есть… что-то такое, одновременно и завораживающее, и пугающее. Да, в нем есть что-то пугающее — я удивляюсь, что даже такой монстр, как эта Элеонора, отважилась так открыто шантажировать его… Я рада, что спасла его, но, честно говоря, кузина, не хотелось бы мне с ним встречаться еще раз!
— Мне кажется, он тебя заинтересовал!
— Даже если это и так, что это меняет?
— Ты не хочешь общаться с ним из-за его плохой репутации?
— Дело даже не в репутации, Сибил. Как бы тебе объяснить… — Кейт нахмурилась. — Видишь ли, здесь, в Лондоне, я увидела много такого, о чем раньше и не подозревала. Каких людей здесь только нет — франты, поэты, сибариты, светские красавицы и те несчастные погибшие существа, торгующие собой, которых я, увы, вдоволь насмотрелась из окна кареты… Мне никогда раньше не приходилось видеть столько людей! Все такие разные, но для меня они все словно из другого мира. Вот в чем дело, кузина! Мы с сэром Аласдером словно из разных миров. Он повидал весь свет. Я всю свою недолгую жизнь проторчала в провинции. Да, я, может быть, много читала, но книги — это одно, Сибил, а жизнь — другое. Что у меня общего с этим человеком, как и с любым из его круга? Скоро я вообще уеду из Лондона, и этот город останется для меня не более чем ярким воспоминанием…
— Зря ты так думаешь, — наморщила носик Сибил. — Ты вполне могла бы покорить Лондон! С твоей-то внешностью…
— Тебе не кажется, — рассмеялась Кейт, — что наша беседа напоминает разговор двух старых дев? «Не стоит горевать, дорогая, — проговорила она скрипучим старческим голосом, — у тебя еще осталось целых четыре прекрасных зуба!» «Но ведь, в конце концов, и один из твоих прекрасных глаз еще по-прежнему видит!»
— «А у тебя, дорогая, еще осталось немного волос!» — таким же голосом подхватила Сибил, включаясь в игру.
— Вот именно, — поддакнула Кейт, — как говорит пословица, у бабы волос долог, да ум короток! Лишь такая неизлечимая сумасбродка, как я, могла отважиться на столь безумный поступок — спасти самого опасного мужчину во всем Лондоне!
— Не уверена, что самого, — проговорила Сибил. — Есть и другие, которые, во всяком случае, не менее опасны. Маркхэм, если верить слухам, прикончил собственную жену. Фицхью вспыльчив как черт и готов по малейшему поводу пустить в дело кулаки. Лорд Дэне и мистер Джеллико непревзойденно владеют шпагой и пистолетом — трудно сказать, кто из них двоих опаснее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79