Хотя нет, это глупо. Она же понятия не имеет о том, как стрелять из пистолета. Маргарет подозревала, что для выстрела надо не только прицелиться, но сделать что-то еще. Так что лучше целить грелкой в голову незнакомца. Правда, Маргарет никогда в жизни никого не била и даже предположить не могла, что когда-нибудь ей понадобится прибегнуть к столь необычному для нее способу защиты.
Впрочем, подумалось Маргарет, она способна сейчас на что угодно, лишь бы спасти Майкла.
Перед возвращением домой Майкл ради предосторожности навестил суконщика, знакомого Маргарет. Выяснилось, что никто не заходил к Сэмюелу в поисках его жены. Впрочем, этот добрый человек был счастлив подарить графу Монтрейну несколько отрезов ткани в честь его женитьбы.
Было уже совсем темно, когда Майкл доехал наконец до дома. Сэмюел и его жена наказали ему передать Маргарет самые искренние поздравления по поводу замужества. Майклу пришло в голову, что он знает отличный способ передавать такие вот замечательные пожелания.
Несмотря на то что разговор с Бэбби оказался бесполезным, Монтрейн почти испытывал радость. О ее причинах нетрудно было догадаться. Прежде он был доволен тем, как течет его жизнь, гордился своими прошлыми достижениями, однако только теперь Хоторн понял, что тот человек, которым он был раньше, представлял собой всего лишь жалкую тень нынешнего графа Монтрейна.
Потому что теперь его жизнь принадлежала Маргарет, он был поглощен заботой о своей жене. Ни образцами кодов, ни шифрами, ни загадками, а Маргарет. Эта женщина пробудила в нем что-то, какие-то чувства, о существовании которых он раньше даже не подозревал. Маргарет стала ему не только женой и любовницей, но и другом, с ней он познал нежность, научился удивляться, постиг чудеса.
Единственным, что омрачало счастье Хоторна, была тайна «Записок» Августина X.
Свет газовых фонарей, окружавших площадь, освещал булыжную мостовую, двери домов. Но когда Майкл поднялся по ступенькам к входу в свое жилище, Смайтон против обыкновения не распахнул перед ним дверь. Не были его и в холле – осанистого, вытянувшегося в струнку, как военачальник на параде. Майклу все это показалось очень странным, потому что Смайтон почти всегда выходил ему навстречу. Еще больше Хоторна насторожил тот факт, что дверь оказалась незапертой.
Войдя в дом, он позвал слугу, но лишь полная тишина была ему ответом. Монтрейн взял свечу, стоявшую на небольшом столике, торопливо зажег ее и бросился наверх, перепрыгивая через две ступени кряду. Он кричал, звал Маргарет, но никто не отзывался на его крик. Никто не улыбнулся ему.
Ни Маргарет, ни Смайтон!
Майкл опять спустился вниз и зашел в библиотеку. Возможно, жена настолько увлеклась книгой, что не, услышала его зова? Увы, в библиотеке ее тоже не было.
Только тут Монтрейн увидел письмо. Наклонившись, он поднял с пола конверт, чувствуя, как в душу закрадывается страх. А ведь страха Хоторн не знал вообще – какой там страх, когда он всю жизнь рисковал. Но теперь, когда он вскрыл красную герцогскую печать и начал читать письмо, страх, даже ужас охватил все его существо.
«Ваша жена у меня в гостях. Если вы хотите увидеть ее, приезжайте и прихватите с собой «Записки» Августина X», – прочитал он в письме.
Итак, Маргарет в обмен на «Записки». Герцог Таррант. Стало быть, они не ошиблись. Медленно сложив письмо Тарранта, Хоторн положил его в карман жилета. Затем подошел к столу, зажег свечи в подсвечнике, вытащил оба тома «Записок» и положил их в пустую сумку для бумаг – все это Монтрейн проделывал почти автоматически.
Смайтона граф обнаружил в кухне – старый слуга был еле жив и полулежал на полу, прислонившись спиной к стене. Кровь из раны залила ему все лицо, растеклась лужей по полу. Хоторн помог дворецкому встать и усадил его за стол.
Смайтон грузно упал на стул, зажимая все еще кровоточащую рану на голове.
– Вы можете рассказать мне, что здесь произошло, Смайтон? – обратился к нему граф Монтрейн.
– Я едва увидел его, ваше сиятельство, перед тем как он ударил меня по голове рукояткой пистолета, – проговорил Смайтон. – Больше мне о нем ничего не известно.
– Как давно это произошло?
– Я как раз собирался готовить обед, милорд, – сказал дворецкий. – Может быть, около часа назад. Или чуть больше.
Значит, час уже потерян.
– Мне нужна ваша помощь, Смайтон, – вымолвил Хоторн.
Смайтону помогла старая солдатская закалка. Старик не поморщился, не сослался на слабость, вызванную ранением. Он просто расправил плечи и приосанился.
– Что я могу сделать для вас, ваше сиятельство? – с готовностью спросил Смайтон.
– Нам нужно связаться с Робертом, – сказал Хоторн и передал Смайтону информацию, которую хотел сообщить Роберту.
– Будет сделано, милорд, – отозвался Смайтон, едва не отсалютовав хозяину.
Выбежав из дома, Майкл с облегчением увидел, что его экипаж еще не отвели в конюшню. Прежде чем занять место в карете, Монтрейн окликнул Джеймса и отдал ему кое-какие указания.
... Поездка показалась Хоторну необыкновенно долгой, лошади еле тащились, копыта то и дело увязали в жидкой грязи. В Уикхэмптоне он никогда не бывал, зато теперь точно знал, что дорога туда ну просто бесконечная. Все казалось Монтрейну зловещим, даже цокот копыт и стук колес. «Не так скоро, – будто бы повторяли они в такт. – Не так скоро. Не так скоро».
Спустя целую вечность карета наконец въехала в широкие железные ворота, за которыми раскинулся Уикхэмптон. Еще одна миля, и дорога свернула к постройкам. Большой дом был погружен в темноту. Он казался настолько громадным, что заслонял собой даже луну. Дорожка была посыпана толченым камнем, осколки которого поблескивали в лунном свете. Карета притормозила, а затем остановилась возле лестницы с высокими ступенями, ведущей к парадной двери.
Дом, открывшийся взору графа Монтрейна, напоминал скорее не жилище, а памятник. На основной части здания нелепо громоздилась высокая башня, вероятно, средневековой постройки, а по бокам примыкали два крыла, выступавших вперед, к подъездной аллее, как клешни краба, словно хотели заключить посетителя в объятия.
Хоторн взбежал вверх по широким высоким ступеням, которые вели к парадному входу в резиденцию герцога Тарранта.
Едва Монтрейн постучал, дверь почти немедленно отворилась, и граф увидел перед собой огромного человека. Распахнуть тяжеленную дверь ему явно не составило большого труда, и теперь, отступив в сторону, он ждал, когда граф Монтрейн войдет в дом.
Холл герцогского дома не уступал по размерам библиотеке Майкла. Здесь было очень светло – лакей в белоснежных перчатках и голубой с золотом ливрее держал в руках канделябр. Уикхэмптон поражал воображение – если не своими гигантскими размерами, так обилием картин, занимавших все стены от пола до потолка, к которым по очереди подносил большой подсвечник лакей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Впрочем, подумалось Маргарет, она способна сейчас на что угодно, лишь бы спасти Майкла.
Перед возвращением домой Майкл ради предосторожности навестил суконщика, знакомого Маргарет. Выяснилось, что никто не заходил к Сэмюелу в поисках его жены. Впрочем, этот добрый человек был счастлив подарить графу Монтрейну несколько отрезов ткани в честь его женитьбы.
Было уже совсем темно, когда Майкл доехал наконец до дома. Сэмюел и его жена наказали ему передать Маргарет самые искренние поздравления по поводу замужества. Майклу пришло в голову, что он знает отличный способ передавать такие вот замечательные пожелания.
Несмотря на то что разговор с Бэбби оказался бесполезным, Монтрейн почти испытывал радость. О ее причинах нетрудно было догадаться. Прежде он был доволен тем, как течет его жизнь, гордился своими прошлыми достижениями, однако только теперь Хоторн понял, что тот человек, которым он был раньше, представлял собой всего лишь жалкую тень нынешнего графа Монтрейна.
Потому что теперь его жизнь принадлежала Маргарет, он был поглощен заботой о своей жене. Ни образцами кодов, ни шифрами, ни загадками, а Маргарет. Эта женщина пробудила в нем что-то, какие-то чувства, о существовании которых он раньше даже не подозревал. Маргарет стала ему не только женой и любовницей, но и другом, с ней он познал нежность, научился удивляться, постиг чудеса.
Единственным, что омрачало счастье Хоторна, была тайна «Записок» Августина X.
Свет газовых фонарей, окружавших площадь, освещал булыжную мостовую, двери домов. Но когда Майкл поднялся по ступенькам к входу в свое жилище, Смайтон против обыкновения не распахнул перед ним дверь. Не были его и в холле – осанистого, вытянувшегося в струнку, как военачальник на параде. Майклу все это показалось очень странным, потому что Смайтон почти всегда выходил ему навстречу. Еще больше Хоторна насторожил тот факт, что дверь оказалась незапертой.
Войдя в дом, он позвал слугу, но лишь полная тишина была ему ответом. Монтрейн взял свечу, стоявшую на небольшом столике, торопливо зажег ее и бросился наверх, перепрыгивая через две ступени кряду. Он кричал, звал Маргарет, но никто не отзывался на его крик. Никто не улыбнулся ему.
Ни Маргарет, ни Смайтон!
Майкл опять спустился вниз и зашел в библиотеку. Возможно, жена настолько увлеклась книгой, что не, услышала его зова? Увы, в библиотеке ее тоже не было.
Только тут Монтрейн увидел письмо. Наклонившись, он поднял с пола конверт, чувствуя, как в душу закрадывается страх. А ведь страха Хоторн не знал вообще – какой там страх, когда он всю жизнь рисковал. Но теперь, когда он вскрыл красную герцогскую печать и начал читать письмо, страх, даже ужас охватил все его существо.
«Ваша жена у меня в гостях. Если вы хотите увидеть ее, приезжайте и прихватите с собой «Записки» Августина X», – прочитал он в письме.
Итак, Маргарет в обмен на «Записки». Герцог Таррант. Стало быть, они не ошиблись. Медленно сложив письмо Тарранта, Хоторн положил его в карман жилета. Затем подошел к столу, зажег свечи в подсвечнике, вытащил оба тома «Записок» и положил их в пустую сумку для бумаг – все это Монтрейн проделывал почти автоматически.
Смайтона граф обнаружил в кухне – старый слуга был еле жив и полулежал на полу, прислонившись спиной к стене. Кровь из раны залила ему все лицо, растеклась лужей по полу. Хоторн помог дворецкому встать и усадил его за стол.
Смайтон грузно упал на стул, зажимая все еще кровоточащую рану на голове.
– Вы можете рассказать мне, что здесь произошло, Смайтон? – обратился к нему граф Монтрейн.
– Я едва увидел его, ваше сиятельство, перед тем как он ударил меня по голове рукояткой пистолета, – проговорил Смайтон. – Больше мне о нем ничего не известно.
– Как давно это произошло?
– Я как раз собирался готовить обед, милорд, – сказал дворецкий. – Может быть, около часа назад. Или чуть больше.
Значит, час уже потерян.
– Мне нужна ваша помощь, Смайтон, – вымолвил Хоторн.
Смайтону помогла старая солдатская закалка. Старик не поморщился, не сослался на слабость, вызванную ранением. Он просто расправил плечи и приосанился.
– Что я могу сделать для вас, ваше сиятельство? – с готовностью спросил Смайтон.
– Нам нужно связаться с Робертом, – сказал Хоторн и передал Смайтону информацию, которую хотел сообщить Роберту.
– Будет сделано, милорд, – отозвался Смайтон, едва не отсалютовав хозяину.
Выбежав из дома, Майкл с облегчением увидел, что его экипаж еще не отвели в конюшню. Прежде чем занять место в карете, Монтрейн окликнул Джеймса и отдал ему кое-какие указания.
... Поездка показалась Хоторну необыкновенно долгой, лошади еле тащились, копыта то и дело увязали в жидкой грязи. В Уикхэмптоне он никогда не бывал, зато теперь точно знал, что дорога туда ну просто бесконечная. Все казалось Монтрейну зловещим, даже цокот копыт и стук колес. «Не так скоро, – будто бы повторяли они в такт. – Не так скоро. Не так скоро».
Спустя целую вечность карета наконец въехала в широкие железные ворота, за которыми раскинулся Уикхэмптон. Еще одна миля, и дорога свернула к постройкам. Большой дом был погружен в темноту. Он казался настолько громадным, что заслонял собой даже луну. Дорожка была посыпана толченым камнем, осколки которого поблескивали в лунном свете. Карета притормозила, а затем остановилась возле лестницы с высокими ступенями, ведущей к парадной двери.
Дом, открывшийся взору графа Монтрейна, напоминал скорее не жилище, а памятник. На основной части здания нелепо громоздилась высокая башня, вероятно, средневековой постройки, а по бокам примыкали два крыла, выступавших вперед, к подъездной аллее, как клешни краба, словно хотели заключить посетителя в объятия.
Хоторн взбежал вверх по широким высоким ступеням, которые вели к парадному входу в резиденцию герцога Тарранта.
Едва Монтрейн постучал, дверь почти немедленно отворилась, и граф увидел перед собой огромного человека. Распахнуть тяжеленную дверь ему явно не составило большого труда, и теперь, отступив в сторону, он ждал, когда граф Монтрейн войдет в дом.
Холл герцогского дома не уступал по размерам библиотеке Майкла. Здесь было очень светло – лакей в белоснежных перчатках и голубой с золотом ливрее держал в руках канделябр. Уикхэмптон поражал воображение – если не своими гигантскими размерами, так обилием картин, занимавших все стены от пола до потолка, к которым по очереди подносил большой подсвечник лакей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89