Слишком роскошно для слуги! Под столом стояла бутыль с брэнди. Сначала я решила осмотреть стол: он не был заперт, это меня насторожило. В ящиках были аккуратно разложены счета и отчеты о корме и других сторонах ухода за голубями. Ни одного частного письма. Это казалось странным. Сноуд иногда получал письма, обычно из Брэнксэм Холла. Его ответные послания тоже можно было видеть на полочке в холле, где ежедневная почта ожидала отправки. У него не было ни личных записей, ни портретов матери или других членов семьи, которые обычно держат на письменном столе, ни обычных сувениров в память о поездках. Комната производила такое впечатление, словно ее обитатель до приземления в Грейсфилде жил на другой планете. Отсутствие вещей, связанных с личной жизнью, наводило на мысль о том, что человек выдает себя не за того, кем является на самом деле. Может быть, его личные пристрастия могли выдать в нем француза? Затем я осмотрела книги в шкафах. Это была грандиозная работа. Каждую предстояло перелистать, и даже потрясти, на случай, если что-то было скрыто между страницами. Среди книг было много беллетристики и поэзии, некоторые книги принадлежали отцу, но все было на английском языке. Были также книги по истории и географии. Осмотрела заглавные страницы – ни одной дарственной надписи, но в некоторых первая страница была аккуратно вырезана бритвой. Вторая комната, к моему негодованию, тоже была обставлена предметами из наших дорогих гарнитуров. Почему папа предоставил слуге такую хорошую мебель? Однако я не обнаружила никаких следов научной работы, под предлогом которой Сноуду была выделена вторая комната. Я обратила внимание на то, что газеты, после того, как мы их прочитывали, тоже переносились к Сноуду. Везде валялись газеты и журналы, придавая комнате неряшливый вид. На тумбочке около кровати лежал томик Байрона, который он читал на голубятне. Рядом с книгой лежало перо. Пролистав книгу, я обнаружила:
Под первым стихотворением, уже знакомом мне, было второе.
Как небо не может без луны,
Как океан немыслим без воды,
Как луч весенний без цветов,
Так я не могу жить без моей любимой.
Моя любовь всегда со мной,
Как роса на утренней траве,
Как вереск на холме…
Густыми штрихами были вычеркнуты две или три последние строчки, очевидно ему трудно было подыскать рифму. Меня как-то поразило, что он употребил слово «вереск».
Это совпадение или он думал обо мне? Перечитывала стихотворение, и мне стало жаль Сноуда. Неужели бедняга влюбился в меня? Видимо, даже шпионы не были в полной безопасности от стрел Купидона. Даже французский шпион. Мое предубеждение несколько уменьшилось, но факт оставался фактом. Он враг.
Например, я не могла поручиться, что в данный момент он не держит совет со своими сообщниками где-нибудь в самом неприметном месте и не обсуждает план разгрома Англии. В первом стихотворении фигурировали серые глаза, тогда как мои были скорее зеленого цвета. Или он влюбляется и посвящает сонеты всем леди, которые попадаются на его пути? Я продолжила обыск, тщательно убирая все следы моего пребывания в комнате, и, ничего не найдя, вышла, заперев за собой дверь. Затем спустилась вниз и стала ждать Банни. Он не заставил себя долго ждать.
– Сообщил Депью. Предложил поехать с ним. Распорядился никуда не уезжать и искать шифр.
– Уверена, что книга у Сноуда, и он ее носит при себе. Я обыскала все на голубятне и в его комнатах.
– Думаю, Депью нужна будет помощь, если Сноуд встретится со своими людьми.
– Что он сказал?
– Сказал, что справится. Велел возвращаться в Грейсфилд.
– Жаль, что наш руководитель не слишком умен, Банни. Я совсем не уверена, что Депью хватит смекалки, чтобы поймать Сноуда.
– Но он отвечает за это. Возможно, он не так глуп, как кажется. Скажи, зачем Сноуд шарил внизу, если шифр у него? Мне кажется, что в этом деле новичок Фарфилд. Ужасно легкомысленный тип. Чем глубже его копаешь, тем мельче он кажется. Не мог простить вам испорченного сюртука, визжал, как резанный по этому поводу.
– Давайте еще поищем. Можно посмотреть в погребе. Папа очень следил за вином. Обычно спускался в погреб дважды в неделю.
Остаток дня мы провели в сыром холодном погребе. Тетушка потребовала, чтобы мы рассказали, что мы там делали. Банни объяснил, что смотрим, сколько осталось вина и не нужно ли заказать еще.
– Вы ведь знаете, тетя, что папа любил, чтобы в доме был хороший запас вина, и следил, чтобы его правильно хранили. Тетушка сочла это блажью, но оставила нас в покое. Разумеется, мы не обнаружили ничего, кроме паутины, грязи и черных земляных жуков. После этого занятия необходимо было принять ванну. Когда я сидела в ванне, вернулись Сноуд и Фарфилд. Я слышала их шаги внизу в холле и уловила фразу:
– Должно быть, это случайность, Кервуд.
– К черту случайности! За нами следили, – ответил Сноуд резко. – Помните, Хедер спрашивала, куда мы направляемся?
– Да? Разве она спрашивала? Я не слышал.
Значит, за моей спиной Сноуд называл меня Хедер. А Фарфилд был именно так глуп, как я предполагала. Он не запомнил моего вопроса, хотя должен был, как и Сноуд, обратить на него внимание. Мне захотелось скорее увидеть Депью и узнать, о какой «случайности» шла речь, что произошло по пути в Алтертон. Чтобы там ни было, оба предателя целы и невредимы, более того, теперь они знают точно, что находятся под наблюдением. Значит, усилят бдительность. Я поняла, что долго так продолжаться не может, наступает переломный момент в нашей «мирной» игре. Вспомнила также, что пистолет папа находится у Сноуда. Однако в данный момент мне предстояло появиться к обеду с милой улыбкой и оказывать Фарфилду самый любезный прием, как дорогому гостю.
Глава четырнадцатая
Мне, конечно, не терпелось узнать, что за неприятность произошла со Сноудом и Фарфилдом по пути в Алтертон. Сначала подумалось, что Депью намеренно устроил им аварию в пути, но потом я поняла несуразность такого шага. Ведь Депью хотел проследить, куда они поедут и с кем будут встречаться. Кроме того, он не мог знать, что они поедут в экипаже Фарфилда. Я пришла к выводу, что, если что-то произошло, это была действительно чистая случайность, а нечистая совесть Сноуда дала ему довод считать это заговором. Когда человек сам занимается предосудительным делом, он склонен подозревать все человечество.
Так как Фарфилд все же и в действительности был недостаточно умен, я надеялась выпытать у него в тот же вечер, что это был за инцидент. Но случая не представилось. После обеда под предлогом сильной головной боли он остался в своей комнате. Когда тетя Ловат предложила сыграть в пикет, я сослалась на необходимость написать несколько писем и предоставила ей Банни в качестве партнера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Под первым стихотворением, уже знакомом мне, было второе.
Как небо не может без луны,
Как океан немыслим без воды,
Как луч весенний без цветов,
Так я не могу жить без моей любимой.
Моя любовь всегда со мной,
Как роса на утренней траве,
Как вереск на холме…
Густыми штрихами были вычеркнуты две или три последние строчки, очевидно ему трудно было подыскать рифму. Меня как-то поразило, что он употребил слово «вереск».
Это совпадение или он думал обо мне? Перечитывала стихотворение, и мне стало жаль Сноуда. Неужели бедняга влюбился в меня? Видимо, даже шпионы не были в полной безопасности от стрел Купидона. Даже французский шпион. Мое предубеждение несколько уменьшилось, но факт оставался фактом. Он враг.
Например, я не могла поручиться, что в данный момент он не держит совет со своими сообщниками где-нибудь в самом неприметном месте и не обсуждает план разгрома Англии. В первом стихотворении фигурировали серые глаза, тогда как мои были скорее зеленого цвета. Или он влюбляется и посвящает сонеты всем леди, которые попадаются на его пути? Я продолжила обыск, тщательно убирая все следы моего пребывания в комнате, и, ничего не найдя, вышла, заперев за собой дверь. Затем спустилась вниз и стала ждать Банни. Он не заставил себя долго ждать.
– Сообщил Депью. Предложил поехать с ним. Распорядился никуда не уезжать и искать шифр.
– Уверена, что книга у Сноуда, и он ее носит при себе. Я обыскала все на голубятне и в его комнатах.
– Думаю, Депью нужна будет помощь, если Сноуд встретится со своими людьми.
– Что он сказал?
– Сказал, что справится. Велел возвращаться в Грейсфилд.
– Жаль, что наш руководитель не слишком умен, Банни. Я совсем не уверена, что Депью хватит смекалки, чтобы поймать Сноуда.
– Но он отвечает за это. Возможно, он не так глуп, как кажется. Скажи, зачем Сноуд шарил внизу, если шифр у него? Мне кажется, что в этом деле новичок Фарфилд. Ужасно легкомысленный тип. Чем глубже его копаешь, тем мельче он кажется. Не мог простить вам испорченного сюртука, визжал, как резанный по этому поводу.
– Давайте еще поищем. Можно посмотреть в погребе. Папа очень следил за вином. Обычно спускался в погреб дважды в неделю.
Остаток дня мы провели в сыром холодном погребе. Тетушка потребовала, чтобы мы рассказали, что мы там делали. Банни объяснил, что смотрим, сколько осталось вина и не нужно ли заказать еще.
– Вы ведь знаете, тетя, что папа любил, чтобы в доме был хороший запас вина, и следил, чтобы его правильно хранили. Тетушка сочла это блажью, но оставила нас в покое. Разумеется, мы не обнаружили ничего, кроме паутины, грязи и черных земляных жуков. После этого занятия необходимо было принять ванну. Когда я сидела в ванне, вернулись Сноуд и Фарфилд. Я слышала их шаги внизу в холле и уловила фразу:
– Должно быть, это случайность, Кервуд.
– К черту случайности! За нами следили, – ответил Сноуд резко. – Помните, Хедер спрашивала, куда мы направляемся?
– Да? Разве она спрашивала? Я не слышал.
Значит, за моей спиной Сноуд называл меня Хедер. А Фарфилд был именно так глуп, как я предполагала. Он не запомнил моего вопроса, хотя должен был, как и Сноуд, обратить на него внимание. Мне захотелось скорее увидеть Депью и узнать, о какой «случайности» шла речь, что произошло по пути в Алтертон. Чтобы там ни было, оба предателя целы и невредимы, более того, теперь они знают точно, что находятся под наблюдением. Значит, усилят бдительность. Я поняла, что долго так продолжаться не может, наступает переломный момент в нашей «мирной» игре. Вспомнила также, что пистолет папа находится у Сноуда. Однако в данный момент мне предстояло появиться к обеду с милой улыбкой и оказывать Фарфилду самый любезный прием, как дорогому гостю.
Глава четырнадцатая
Мне, конечно, не терпелось узнать, что за неприятность произошла со Сноудом и Фарфилдом по пути в Алтертон. Сначала подумалось, что Депью намеренно устроил им аварию в пути, но потом я поняла несуразность такого шага. Ведь Депью хотел проследить, куда они поедут и с кем будут встречаться. Кроме того, он не мог знать, что они поедут в экипаже Фарфилда. Я пришла к выводу, что, если что-то произошло, это была действительно чистая случайность, а нечистая совесть Сноуда дала ему довод считать это заговором. Когда человек сам занимается предосудительным делом, он склонен подозревать все человечество.
Так как Фарфилд все же и в действительности был недостаточно умен, я надеялась выпытать у него в тот же вечер, что это был за инцидент. Но случая не представилось. После обеда под предлогом сильной головной боли он остался в своей комнате. Когда тетя Ловат предложила сыграть в пикет, я сослалась на необходимость написать несколько писем и предоставила ей Банни в качестве партнера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48