— Оно что, из мешковины?
— Это очень хорошая ткань.
— А синее платье, которое было на вас вчера? — Он сделал вопросительный жест. — Оно мне нравилось больше! Вам изменило чувство вкуса?
— Не понимаю, что вас не устраивает.
— Вам, вероятно, наплевать, но я требую объяснений. Женщины всегда одеваются с умыслом.
— Я гувернантка, дорогой граф. Я всегда помню об этом и соответственно одеваюсь.
— А, понял. Это из-за поцелуя?
— Еще чего!
«Самодовольный осел! Это из-за тебя! — подумала она. — Второго поцелуя не будет! «
— А мне понравилось. Он дразнил ее.
«Кичливый, высокомерный болван! « Анна натянуто улыбнулась:
— Еще бы! Однако, граф, в наших же интересах играть по правилам. Вы — хозяин, я — гувернантка. О каких поцелуях может идти речь?
Сам граф Грейли в своих чувствах был столь же однозначен, мало того, он желал этого исходя из чисто мужского эгоизма, и Анна сама облегчила ему задачу. Тем не менее он почувствовал досаду от того, что она опередила его. Впрочем, досада тут же сменилась желанием снова поцеловать ее.
Он потрогал подбородок, что служило у него знаком растерянности.
— Ни одного?
Она ответила независимым тоном:
— Ни одного!
В его глазах запрыгали чертики.
— Даже на Рождество? Под омелой?
Анна поморщилась и решительно произнесла, как бы подводя черту:
— Даже на Рождество. Впрочем, это не имеет значения, поскольку я не собираюсь до Рождества торчать в вашем доме. Я думаю управиться самое позднее к ноябрю.
Граф даже посочувствовал детям, видя такую ее решительность, в которой причудливым образом смешивались вызов и самоуверенность. Другой бы на его месте оставил Анну в покое. Но его доводила до бешенства ее надмен-ность, и он решил не уступать. «Черт возьми, — думал он, на минуту устыдившись, — может быть, она и лучше меня, но это еще не значит, что ее грехи меньше моих».
На самом деле граф странным образом не мог забыть их объятие и поцелуй. И несмотря на то что он считал себя настоящим мужчиной, он не хотел признаться, что этот поцелуй был сумасбродной выходкой, хотя он, как и Анна, понимал, что поддался страсти, которая преследовала его в виде эротических фантазий в течение всей ночи. Однако он давно понял, что между ночными фантазиями и реальностью существует большая разница. И эта разница заключалась в том, что ему в первую очередь нужна была опытная гувернантка, а уж затем — любовница. Но он не хотел прежде времени пугать Анну, которая, судя по всему, тоже думала об этом.
— Даю вам слово джентльмена, что не буду целовать вас. Разве что сами попросите.
Анна понимала, что граф Грейли дразнит ее. Ей захотелось отхлестать его по губам, с которых не сходила издевательская ухмылка. «Спокойно, — сказала она себе, — мы еще посмотрим, кто кого».
— Никогда!
Граф следил за Анной с плотоядной улыбкой.
— Никогда — это слишком долго. Вы готовы к отъезду?
— Мои вещи в коридоре.
Грейли подошел к двери и распахнул ее.
— После вас, мисс Тракстон!
С царственно поднятой головой она продефилировала к выходу, громко шурша юбками. Когда она проходила мимо, граф не удержался, наклонился к ней и вдохнул запах ее волос — они пахли мелиссой. Этот запах манил и искушал.
Немного приподняв подол платья, Анна приказала слуге отнести ее вещи в экипаж. Затем, мельком оглянувшись на идущего сзади графа, как бы проверяя, не сбежал ли он, она проплыла к выходу.
«Необыкновенная женщина, — подумал граф, наблюдая за ней. — Неудивительно, что меня так влечет к ней» Он удовлетворенно хмыкнул: похоже, она справится с несчастными племянниками.
Анне понравилась карета графа, но она не подала виду Просторная, с упругими рессорами, она как будто приглашала насладиться ее комфортом. Вряд ли пассажиры этого экипажа отбивали себе ноги о грохочущий пол. Дополнял это великолепие привязанный к запяткам кареты породистый вороной жеребец.
— Анна, — раздался за ее спиной голос сэра Финеаса, — мы уже отправляемся?
Он стоял у лестницы в элегантном синем сюртуке и черных дорожных бриджах, сжимая в руке трость с золотым набалдашником.
Анна с удивлением взглянула на его саквояж.
— Мы?
— Я еду с тобой. — Сэр Финеас улыбался как ни в чем не бывало. — Я решил, что несколько месяцев за городом пойдут мне на пользу.
— Ты хочешь поехать со мной? — спросила Анна упавшим голосом. — Но ты ничего не говорил мне.
— В этом доме слишком холодно. Сплошные щели, я начал кашлять.
— Да, но сейчас август, — напомнила она ему.
— Все равно холодно. По ночам. — Его наивная улыбка стала еще шире. — Я буду помогать. Я знаю толк в детях.
— Ты умрешь со скуки. Друзья даже не смогут навестить тебя.
— Я буду им писать. Не сомневаюсь, граф, вы не откажете мне в любезности отправлять мою почту.
Грейли с каменным лицом смотрел на Тракстона — старшего. Наконец, после продолжительного молчания, он произнес:
— Только не дарите моим слугам презервативы.
— Я постараюсь. — Сэр Финеас и ухом не повел. «Похоже, эти двое сговорились», — подумала Анна, тихо ненавидя обоих.
— Дедушка, а как же мои поручения?
— Ничего страшного. — Тростью он подтолкнул саквояж к лакею, который подхватил его и понес к карете. — У меня нет желания видеть Эдмиру и слушать ее россказни о покойных знакомых.
Сэр Финеас Тракстон медленнее, чем обычно, заковылял к карете, и солнечный луч осветил его бледное лицо. Анна подумала, что он плохо себя чувствует.
— Я согласен, мисс Тракстон, — произнес граф. — В Грейли-Хаусе всем места хватит.
— Но он же не будет жить в комнате гувернантки?
— Вам, мисс Тракстон, отвели гостевые покои. Анна подозрительно посмотрела на графа. Тот пожал плечами.
— Комнату гувернантки нужно привести в порядок после небольшого происшествия. Кто-то случайно размазал по стенам мед. К несчастью, там же оказалась разорванная подушка. Ума не приложу, как такое могло произойти. Так что вам придется пока пожить в одной из комнат для гостей. Ваш дед займет смежную.
— Итак, — сэр Финеас захромал к дверце кареты, — все улажено. Вы едете с нами, Грейли?
— Нет, верхом. — Грейли подошел к лошади, которую уже отвязывал лакей.
— Если замерзнете, присоединяйтесь к нам, — сказал сэр Финеас тоном человека, делавшего большое одолжение. — Мне нужно обсудить с вами положение рабочих на мануфактурах в вашем графстве.
— Как вам будет угодно. — К чести графа, на его лице не дрогнул ни один мускул. Поклонившись, он с удивительной для своего крепкого сложения легкостью вскочил на лошадь
— Увидимся в Грейли-Хаусе!
Когда Эллиот скрылся из виду, Анна повернулась к деду:
— Что это значит?
— Ничего, — лучезарно улыбнулся в ответ сэр Финеас. Анна достаточно хорошо знала деда, чтобы понять, что он что-то замышляет. С задумчивым видом она села в карету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
— Это очень хорошая ткань.
— А синее платье, которое было на вас вчера? — Он сделал вопросительный жест. — Оно мне нравилось больше! Вам изменило чувство вкуса?
— Не понимаю, что вас не устраивает.
— Вам, вероятно, наплевать, но я требую объяснений. Женщины всегда одеваются с умыслом.
— Я гувернантка, дорогой граф. Я всегда помню об этом и соответственно одеваюсь.
— А, понял. Это из-за поцелуя?
— Еще чего!
«Самодовольный осел! Это из-за тебя! — подумала она. — Второго поцелуя не будет! «
— А мне понравилось. Он дразнил ее.
«Кичливый, высокомерный болван! « Анна натянуто улыбнулась:
— Еще бы! Однако, граф, в наших же интересах играть по правилам. Вы — хозяин, я — гувернантка. О каких поцелуях может идти речь?
Сам граф Грейли в своих чувствах был столь же однозначен, мало того, он желал этого исходя из чисто мужского эгоизма, и Анна сама облегчила ему задачу. Тем не менее он почувствовал досаду от того, что она опередила его. Впрочем, досада тут же сменилась желанием снова поцеловать ее.
Он потрогал подбородок, что служило у него знаком растерянности.
— Ни одного?
Она ответила независимым тоном:
— Ни одного!
В его глазах запрыгали чертики.
— Даже на Рождество? Под омелой?
Анна поморщилась и решительно произнесла, как бы подводя черту:
— Даже на Рождество. Впрочем, это не имеет значения, поскольку я не собираюсь до Рождества торчать в вашем доме. Я думаю управиться самое позднее к ноябрю.
Граф даже посочувствовал детям, видя такую ее решительность, в которой причудливым образом смешивались вызов и самоуверенность. Другой бы на его месте оставил Анну в покое. Но его доводила до бешенства ее надмен-ность, и он решил не уступать. «Черт возьми, — думал он, на минуту устыдившись, — может быть, она и лучше меня, но это еще не значит, что ее грехи меньше моих».
На самом деле граф странным образом не мог забыть их объятие и поцелуй. И несмотря на то что он считал себя настоящим мужчиной, он не хотел признаться, что этот поцелуй был сумасбродной выходкой, хотя он, как и Анна, понимал, что поддался страсти, которая преследовала его в виде эротических фантазий в течение всей ночи. Однако он давно понял, что между ночными фантазиями и реальностью существует большая разница. И эта разница заключалась в том, что ему в первую очередь нужна была опытная гувернантка, а уж затем — любовница. Но он не хотел прежде времени пугать Анну, которая, судя по всему, тоже думала об этом.
— Даю вам слово джентльмена, что не буду целовать вас. Разве что сами попросите.
Анна понимала, что граф Грейли дразнит ее. Ей захотелось отхлестать его по губам, с которых не сходила издевательская ухмылка. «Спокойно, — сказала она себе, — мы еще посмотрим, кто кого».
— Никогда!
Граф следил за Анной с плотоядной улыбкой.
— Никогда — это слишком долго. Вы готовы к отъезду?
— Мои вещи в коридоре.
Грейли подошел к двери и распахнул ее.
— После вас, мисс Тракстон!
С царственно поднятой головой она продефилировала к выходу, громко шурша юбками. Когда она проходила мимо, граф не удержался, наклонился к ней и вдохнул запах ее волос — они пахли мелиссой. Этот запах манил и искушал.
Немного приподняв подол платья, Анна приказала слуге отнести ее вещи в экипаж. Затем, мельком оглянувшись на идущего сзади графа, как бы проверяя, не сбежал ли он, она проплыла к выходу.
«Необыкновенная женщина, — подумал граф, наблюдая за ней. — Неудивительно, что меня так влечет к ней» Он удовлетворенно хмыкнул: похоже, она справится с несчастными племянниками.
Анне понравилась карета графа, но она не подала виду Просторная, с упругими рессорами, она как будто приглашала насладиться ее комфортом. Вряд ли пассажиры этого экипажа отбивали себе ноги о грохочущий пол. Дополнял это великолепие привязанный к запяткам кареты породистый вороной жеребец.
— Анна, — раздался за ее спиной голос сэра Финеаса, — мы уже отправляемся?
Он стоял у лестницы в элегантном синем сюртуке и черных дорожных бриджах, сжимая в руке трость с золотым набалдашником.
Анна с удивлением взглянула на его саквояж.
— Мы?
— Я еду с тобой. — Сэр Финеас улыбался как ни в чем не бывало. — Я решил, что несколько месяцев за городом пойдут мне на пользу.
— Ты хочешь поехать со мной? — спросила Анна упавшим голосом. — Но ты ничего не говорил мне.
— В этом доме слишком холодно. Сплошные щели, я начал кашлять.
— Да, но сейчас август, — напомнила она ему.
— Все равно холодно. По ночам. — Его наивная улыбка стала еще шире. — Я буду помогать. Я знаю толк в детях.
— Ты умрешь со скуки. Друзья даже не смогут навестить тебя.
— Я буду им писать. Не сомневаюсь, граф, вы не откажете мне в любезности отправлять мою почту.
Грейли с каменным лицом смотрел на Тракстона — старшего. Наконец, после продолжительного молчания, он произнес:
— Только не дарите моим слугам презервативы.
— Я постараюсь. — Сэр Финеас и ухом не повел. «Похоже, эти двое сговорились», — подумала Анна, тихо ненавидя обоих.
— Дедушка, а как же мои поручения?
— Ничего страшного. — Тростью он подтолкнул саквояж к лакею, который подхватил его и понес к карете. — У меня нет желания видеть Эдмиру и слушать ее россказни о покойных знакомых.
Сэр Финеас Тракстон медленнее, чем обычно, заковылял к карете, и солнечный луч осветил его бледное лицо. Анна подумала, что он плохо себя чувствует.
— Я согласен, мисс Тракстон, — произнес граф. — В Грейли-Хаусе всем места хватит.
— Но он же не будет жить в комнате гувернантки?
— Вам, мисс Тракстон, отвели гостевые покои. Анна подозрительно посмотрела на графа. Тот пожал плечами.
— Комнату гувернантки нужно привести в порядок после небольшого происшествия. Кто-то случайно размазал по стенам мед. К несчастью, там же оказалась разорванная подушка. Ума не приложу, как такое могло произойти. Так что вам придется пока пожить в одной из комнат для гостей. Ваш дед займет смежную.
— Итак, — сэр Финеас захромал к дверце кареты, — все улажено. Вы едете с нами, Грейли?
— Нет, верхом. — Грейли подошел к лошади, которую уже отвязывал лакей.
— Если замерзнете, присоединяйтесь к нам, — сказал сэр Финеас тоном человека, делавшего большое одолжение. — Мне нужно обсудить с вами положение рабочих на мануфактурах в вашем графстве.
— Как вам будет угодно. — К чести графа, на его лице не дрогнул ни один мускул. Поклонившись, он с удивительной для своего крепкого сложения легкостью вскочил на лошадь
— Увидимся в Грейли-Хаусе!
Когда Эллиот скрылся из виду, Анна повернулась к деду:
— Что это значит?
— Ничего, — лучезарно улыбнулся в ответ сэр Финеас. Анна достаточно хорошо знала деда, чтобы понять, что он что-то замышляет. С задумчивым видом она села в карету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64