Мадлен попыталась улыбнуться.
– Благодарю вас, Томас.
Яркое солнце согревало щеки, однако тепло это было обманчивым. По-прежнему дул холодный ветер, и Мадлен, поправив у горла капюшон, подумала: «Да... В Англии зимы слишком суровые, даже здесь, в Уинтер-Гарден».
Томас наконец направился к дому, и Мадлен сразу поняла, почему он так долго колебался, когда она попросила его принести сундуки. Ее напарник сильно хромал.
Мадлен смутилась, и это, наверное, отразилось на ее лице, потому что Томас, покосившись на нее, едва заметно усмехнулся. А может, он ожидал подобной реакции?
Хромал Блэквуд на правую ногу – при ходьбе он явно берег ее; однако Мадлен почти сразу же заметила, что и левая плохо его слушалась. Причем было очевидно, что хромает он уже давно, во всяком случае, не первый год.
Сделав шаг к своему напарнику, Мадлен пробормотала:
– Томас...
Он остановился и, не глядя на нее, прошептал:
– Все в порядке, Мадлен.
Немного помедлив, Блэквуд снова зашагал к дому. Мадлен, по-прежнему стоя у кустов, смотрела ему вслед, пока он не скрылся за углом.
Когда Томас наконец исчез из поля ее зрения, Мадлен тяжко вздохнула и нахмурилась. Она злилась на себя – из-за того, что, по ее мнению, допустила бестактность, злилась на сэра Райли, не пожелавшего сообщить о том, что ее новый напарник – калека. Да-да, конечно же, он обязан был сообщить об этом!
Собравшись с духом, Мадлен подобрала юбки и решительно направилась к дому. «Томас, похоже, решил не дожидаться меня, – думала она, шагая по траве. – Что ж, его дело...» У крыльца Мадлен остановилась и, скрестив на груди руки, стала ждать возвращения своего напарника.
Через несколько минут она услышала шаги и хруст гравия, а затем увидела Томаса, вышедшего из-за росших вдоль дороги деревьев. Он нес сундуки, поставив их один на другой. Нес с такой легкостью, словно они совершенно ничего не весили, – невероятная сила!
Мадлен старалась не смотреть на Томаса, но все же смотрела, она ничего не могла с собой поделать. Открыв калитку, он ступил на выложенную плитами дорожку и сказал:
– Вы не откроете дверь?
«О Господи, да что это со мной сегодня?! – мысленно воскликнула Мадлен. – Ведь нужно было давно ее открыть. Еще подумает, что напарница туповата. Решит, что я ни на что не годна. А мне же еще предстоит наладить с ним отношения...»
Подхватив свой саквояж, Мадлен бросилась к двери и потянула за ручку. Дверь легко поддалась, и Мадлен поспешно отступила в сторону, пропуская Томаса.
Войдя следом за ним, она осмотрелась. Дом оказался более просторным, чем можно было подумать, глядя на него с дороги. Миновав небольшой холл, в котором не было ничего, кроме медной вешалки, Мадлен прошла в гостиную. В центре ее, напротив камина, стоял темно-зеленый диван, а рядом с ним – стул с высокой спинкой (единственный в комнате). Тут же стояла скамейка для ног. На стенах, оклеенных обоями с цветочным орнаментом, не было ни картин, ни каких-либо иных украшений. Большую часть стены справа от входа занимали окна, довольно высокие. Дощатые полы были не покрыты, лишь у дивана лежал коричневый овальный коврик, на котором стоял низенький чайный столик, украшенный искусной резьбой. Между диваном и стулом располагался еще один столик – с шахматной доской и необыкновенно красивыми фигурками, выточенными из коричневого и розового мрамора. Лишь эти шахматы, несколько горшков с цветами и три-четыре книги свидетельствовали о том, что дом обитаем.
Мадлен обернулась к двери, но Томас еще не появился. Миновав холл, он сразу же повернул налево, прошел по короткому коридорчику и исчез в комнате, в которой, как догадалась Мадлен, предстояло жить ей. Она заметила узенькую лестницу на второй этаж, а под ней, в конце холла, – дверь, ведущую на кухню. Мадлен решила дождаться Томаса, чтобы он пригласил ее пройти в комнату. При этом она прекрасно понимала: никакого приглашения не требуется, поскольку этот коттедж – их общий с Томасом дом. Он оказался намного меньше, чем ее марсельский дом (к тому же в Марселе она жила одна). Прислуги здесь, судя по всему, не было, во всяком случае, Мадлен никого не заметила. Впрочем, она и не нуждалась в прислуге. В Марселе у нее была только одна горничная – неутомимая и расторопная Мари-Камилла, которая готовила, занималась уборкой и даже приводила в порядок гардероб хозяйки. Обычно Мари-Камилла путешествовала вместе с Мадлен, правда, в инструкции, полученной от сэра Райли, особо оговаривалось: в Уинтер-Гарден Мадлен должна управляться самостоятельно.
Тут наконец-то появился Томас. Сейчас он казался еще выше, чем в тот момент, когда Мадлен увидела его впервые. Ее напарник был настолько высок, что ему пришлось пригнуть голову, иначе он ударился бы лбом о балку. Взглянув на Мадлен, Томас проговорил:
– Ваша комната – справа. Бет Беркли, дочь викария, приходит через день. Она готовит, убирает в доме и уносит в стирку белье. Сегодня утром я попросил ее приготовить для вас постель.
Мадлен кивнула:
– Спасибо, Томас. – Она по-прежнему ощущала некоторую неловкость и надеялась, что ее напарник этого не замечает. – А вы где спите, Томас?
Казалось, Блэквуд не усматривал в ее вопросе ничего предосудительного. Подбоченившись, он с невозмутимым видом проговорил:
– Я занял комнату, расположенную на втором этаже, так что никоим образом не буду вас стеснять. Туалет рядом с вашей комнатой, в конце холла. Ванной у нас нет, но помыться можно в местной гостинице. Стоит эта услуга недорого, и ванная там чистая.
Заставив себя улыбнуться, Мадлен сняла перчатки и начала расстегивать плащ.
– Спасибо, Томас, – кивнула она.
«Ну почему он вперился в меня таким пристальным, оценивающим взглядом? – думала Мадлен. – Словно ждет, что я начну ему возражать, и готов немедленно дать отпор. Наверняка сэр Райли рассказал ему обо мне все, что знает сам, а знает он немало...» Но Блэквуду, очевидно, этой информации было мало, и он рассматривал ее, изучал...
– Не хотите чаю? – спросил он наконец.
– С удовольствием, – ответила Мадлен, снимая плащ.
Он молча взял у нее плащ и перчатки и, окинув взглядом ее синее дорожное платье, повернулся и снова исчез в глубине коридора.
Мадлен сделала глубокий вдох и попыталась собраться с мыслями. Но это оказалось не так-то просто – после десятичасового путешествия она ужасно устала, и у нее разболелась голова. И все же ей следовало помнить, зачем она сюда приехала. Она приехала в этот городок для того, чтобы выполнить задание. И Томас находился здесь по той же причине. А что он о ней думает и какое впечатление она на него произвела, это не имело значения.
«Но все-таки странно, – думала Мадлен. – Почему я так отреагировала на этого мужчину во время нашего знакомства?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71