Повернув голову, она могла бы увидеть платье, туфли и чулки, которые были на ней вчера вечером. Что за женщины, нашедшие свою смерть у мыса Святой Екатерины, берегли это зеленое платье, эти шелковые чулки, эти туфли?
Ее опять затошнило, и она перевалились через высокий бортик кровати, нетвердыми шагами пересекла каюту и беспомощно скорчилась над ночным горшком. Еще никогда в жизни ей не было так плохо, ее чуть ли не выворачивало наизнанку. Кроме того, она полностью лишилась надежды, счастья и даже мелких радостей повседневной жизни. Поскольку крылья мечты занесли ее очень высоко, падение оттуда принесло бесконечные страдания.
Но ведь она уже переживала подобное. Много раз. В детстве. Минуту назад, счастливая и довольная, она сидела с книгой или играла, и вдруг все исчезало. Это огромное черное облако появлялось ниоткуда и забирало счастье и покой. Тогда она не связывала это облако с теми ужасными минутами, когда она находилась во власти Брайана, но теперь ей все ясно. А на сей раз черное облако стало делом рук Энтони.
Оливия опять забралась в кровать и укрылась с головой. Она сама виновата в собственных страданиях. После прикосновений Брайана она всегда ощущала какую-то смутную вину; теперь у нее было точно такое же чувство. Какая же она наивная дурочка! Позволила Энтони очаровать себя, поощряла его — точно так же, как когда-то, судя по всему, провоцировала издевательства Брайана. Она не сомневалась, то если бы сделала что-нибудь, вела себя по-другому, этого бы никогда не случилось.
Энтони спустился в каюту около полудня. Он тотчас бросил взгляд на неподвижную фигуру на кровати и чуть было не рванулся к постели, чтобы удостовериться, не проснулась ли она, но затем подчинился недавней привычке и сел за стол, чтобы просмотреть результаты состоявшегося торга. Сделка оказалась очень удачной. Он заплатил Годфри Ченнингу восемьсот фунтов, а выручил семнадцать сотен. Эллен наверняка обрадуется. Другой вопрос, хватит ли этого, чтобы устранить неприятный осадок от общения с лордом?
Оливия скорее почувствовала, чем услышала присутствие Энтони. Спиной она все еще ощущала его тепло, чувствовала его характерный запах. Каким-то образом ей нужно заставить себя смотреть ему в лицо, ведь ей следует покинуть корабль и вернуться домой. Но она не знала, как встать с постели. Как вести себя. Ей казалось, что она не сможет смотреть ему в глаза.
— Попей-ка, Оливия. — Энтони подошел к кровати с чашкой в руке. Оливия повернулась, прикрыв рукой глаза. — Это поможет.
— Сомневаюсь, — пробормотала она, приподнимаясь на локте и не открывая глаз в страхе, что выдаст себя, если Энтони в них заглянет. — Когда мы в-вернемся на остров?
— К ночи. — Энтони поднес чашку к ее губам. — Бедняжка моя, неужели тебя так беспокоит свет?
— Ужасно! — с жаром отозвалась она.
— Не переживай, в полночь ты будешь уже в своей постели.
— Что это? — спросила она, понюхав содержимое чашки.
— Лекарство от похмелья.
Она выпила. Некоторые болезни он способен был вылечить.
В ее спальне горел неяркий свет: кто-то оставил свечу зажженной. Оливия задумчиво посмотрела на ветки магнолии, прикидывая, как ей подниматься. Что ж, она ведь уже карабкалась по веревочным трапам фрегата и прыгала на абордажные лестницы, ей не впервой. Фиби обещала оставить боковую дверь открытой, но этот путь безопаснее. Здесь уж точно ни на кого не наткнешься.
Она подпрыгнула, ухватилась руками за нижнюю ветку, обвила ногами ствол и, рывком подтянувшись вверх, навалилась на ветку. Животом она ощутила твердое дерево… совсем как плечо Энтони, когда он поднимал ее на борт «Танцующего ветра».
Спустя мгновение Оливия закинула повыше ногу, изловчилась и села на ветку верхом. Дальше совсем легко.
— Ну наконец-то! — Порция подошла к окну, как только Оливия вынырнула из ветвей магнолии. — Хорошо провела время?
— Отлично, — ответила Оливия, спрыгивая на пол и наклоняясь потрепать Джуно, в ответ на бурные приветствия. Главное, чтобы ее лицо оставалось в тени. — Все в порядке?
— Кейто и Руфус еще не вернулись. Мы с Фиби выбрасывали всю еду, которую миссис Биссет отсылала наверх, и дежурили в твоей спальне. Ни у кого никаких вопросов. — Порция выбила искру на трут и зажгла свечи. Потом вставила их в двурогий подсвечник и подняла его повыше. Оливия тотчас передвинулась в тень. — Что случилось, Оливия? — удивилась подруга.
— Вчера вечером я выпила слишком много вина, — негромко рассмеялась та, отворачиваясь от света.
— Всего лишь? — Порция поставила подсвечник на каминную полку и словно пронизала Оливию насквозь своими зелеными глазами.
Девушка отвернулась, отбросила покрывало с кровати. Единственное, чего она жаждала, — это уединения в своей белой и мягкой постели. Одиночество куда глубже и утешительнее любой страсти.
— У нас нет будущего, Порция.
— Ага, — понимающе кивнула Порция. — Конечно, нет. Да и как иначе? Дочь лорда Гренвилла и пират в уютном семейном гнездышке? Невозможно. Вот почему Фиби так беспокоилась. Ее волновал вовсе не источник доходов твоего пирата — она просто не хотела, чтобы ты страдала… Разумеется, я тоже этого не хочу… но мне легче тебя понять. — Она обняла Оливию за плечи.
— Ты и правда меня понимаешь, — тихо пробормотала Оливия.
— Еще бы! — Порция только крепче сжала плечи подруги.
Сможет ли она рассказать Порции о мародерстве? Нет, не сможет. Очень уж стыдно: она позволила себе потерять голову от любви к человеку, которого совсем не знает… человеку, способному на такое!..
— Ты еще увидишься с ним?
— Не знаю, — ответила Оливия. Порция некоторое время с тревогой смотрела на бедняжку.
— Может, лучше расстаться сейчас? — спросила она.
— Пожалуй, — согласилась Оливия. Порция ждала продолжения, но, так и не дождавшись, сказала:
— Я вижу, ты хочешь лечь. Спокойной ночи. — Она поцеловала подругу и направилась к двери. — Да, кстати, лорд Ченнинг приходил с визитом. В шафрановом шелке. — Она насмешливо вскинула бровь. — С золотыми перьями на шляпе. Этакий франт! Он выглядел очень расстроенным, когда мы сказали, что ты с головой ушла в книги и не принимаешь визитеров.
Оливия вздрогнула.
— Неужели ты боишься его? — спросила Порция, держась за ручку двери.
— Он не напоминает тебе Брайана? — Порция задумалась, склонив голову на бок.
— Чем именно?
— Его глаза. Они такие же маленькие, холодные и жесткие. Когда он улыбается, это совсем не похоже на улыбку. Как Брайан.
— Не знаю. В следующий раз присмотрюсь к нему повнимательнее. Тем не менее, не могу сказать, что он мне нравится: он бьет собак. А теперь спи. — Порция вышла. Джуно последовала за ней.
Оливия присела на кровать. Голова ее отчаянно болела, она ощущала себя совершенно разбитой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86