И что мы должны дать ему возможность и право вновь помыкать своими подданными, коим он никогда не сочувствовал и не сочувствует? Ведь так?
В тоне, каким он задавал эти вопросы, звучали раздражение и горечь.
Кейто поднял голову, слегка нахмурившись, посмотрел на генерала и неторопливо произнес:
— Да, пожалуй, я до сих пор питаю надежду, что короля можно склонить к добру. Пускай эта надежда неразумна, но я цепляюсь за нее, как за спасительный канат.
Присутствующие зашумели. В их голосах было и одобрение, и несогласие. Лицо Кромвеля побагровело.
— Если вы не с нами, — рявкнул он, — значит, против нас!
Кейто качнул головой, не соглашаясь с последним утверждением.
— Вы сами знаете, что это не так, Оливер, — сказал он. — И знаете, что не много выиграете, отталкивая друзей и превращая их во врагов. — Кейто резко встал. — Меня ждут мои ополченцы. Если мы станем проводить столько времени в спорах вместо того, чтобы воевать, эта проклятая война никогда не кончится и люди будут правы, считая, что мы не хотим ее конца. Уже и так ходят разговоры, что некоторые из нас воюют просто ради влияния, которое дает оружие.
Он схватил свой плащ и покинул огромную комнату, где заседали военачальники, оставив позади себя разнородный гул голосов.
В этот раз Кейто позволил себе говорить без обычной сдержанности и сделал это нарочно. Пускай Кромвель примет последние его намеки на свой счет, пускай. У Кейто уже не хватает терпения выслушивать грубые окрики главнокомандующего. Особенно сегодня, ибо, перед тем как прибыть в штаб, он поссорился с женой — пожалуй, так оно и есть, — с бедняжкой, которая столько вынесла, столько претерпела за свое пусть и не вполне разумное желание помочь этой чертовой целительнице. Какое у нее было лицо, когда он отчитывал ее! Обиженный ребенок… Раненый эльф… До сих пор он видит ее удивительные глаза, наполненные… нет, переполненные обидой, такие искренние в своем возмущении, в непонимании вины.
Только сейчас он начал отчетливо сознавать, чем могло кончиться утреннее происшествие — для Фиби, для его дочери, для их подруги. Тоже нашли себе подругу! Однако с этим ничего не поделаешь. Да и в глубине души он понимает их стремление помочь ближнему, попавшему в беду. Разве это не свидетельствует о благородстве натуры?
Он был с ней резок сегодня, куда более резок, чем с осточертевшим ему Кромвелем, заслуживающим еще не такого отпора за свои нудные и оскорбительные речи. А с викарием… Тоже не слишком приятно было дать распоряжение об изгнании его из прихода, но Кейто не мог поступить иначе: ведь тот, по сути, был прямым виновником вспышки народного гнева, которую иначе как бунтом не назовешь. Бунтом против его жены, а значит, и против него самого.
Но куда его заведет женщина, супруга, с таким независимым характером? — подумал он с горечью, уже подходя к конюшне, возле которой остановился его небольшой отряд во главе с Джайлсом. Ох, если бы она забеременела! Это, возможно, утешило бы ее порывы, и она перестала бы мотаться по фермам, предлагая свою бескорыстную помощь всем и каждому. Хорошо же ей отплатили за добро!
А еще его приемный сынок Брайан Морс, каждый день напоминающий своим присутствием, что ждет не дождется получить подтверждение в неспособности Фиби рожать и, таким образом, окончательно утвердить себя в качестве законного наследника. Но это мы еще посмотрим…
— Обратно, в Вудсток, милорд? — Вопрос Джайлса прервал его малоприятные размышления.
Кейто взглянул на небо. Скоро стемнеет. Ему хотелось действовать. Делать что-нибудь, чтобы изгнать из головы безрадостные мысли, дать работу мышцам.
— Немного повременим, Джайлс, покрутимся вокруг да около, разведаем обстановку. Может, заодно спугнем кого-либо из сторонников короля.
Джайлс одобрительно улыбнулся и, повернувшись к отряду, отдал команду готовиться к выступлению.
— Поедем по дороге на Оксфорд, милорд? — осведомился он.
— Да, только не слишком приближаясь к городу. В общем, домой, но обходным путем.
Джайлс был не прочь проникнуть и в самое логово роялистов, его душа жаждала подвигов, однако никого из противников они не встретили — ни на самой дороге, ни в близлежащих полях и перелесках.
— Та женщина, милорд, — сказал Джайлс, когда они были уже недалеко от Вудстока, — которую объявили колдуньей, она во-он там живет. — Он показал хлыстом направление. — Может, подъедем глянем, дом ей не подожгли, не дай Бог?
Кейто кивнул. Джайлсу тоже хотелось какого-то действия, а Кейто подумал, что интересно взглянуть на жилище, где Фиби проводит так много времени. И снова перед глазами возникло ее лицо: огромные глаза, наполненные слезами и болью, удивленно-страдальческий изгиб бровей. Почему он не смог сдержать гнева, пускай справедливого, в такой неподходящий момент — когда она чудом вышла целой и невредимой из тяжелейшего испытания? И надо сказать, Брайан оказался на высоте. Даже не верится, что он мог сознательно совершить доброе деяние…
— Кис-кис… Где ты?
Фиби кружила вокруг дома Мег с фонарем в руке, надеясь выхватить из темноты блеск кошачьих глаз. Но кота нигде не было, а Мег очень беспокоится о своем любимце. Фиби на всякий случай поставила у входной двери миску с едой, хотя была уверена, что пропитание он найдет себе сам.
И вот кот в конце концов появился, да так внезапно, что Фиби чуть не выронила фонарь из рук.
— Как ты напугал меня, котище!
Она нагнулась, чтобы погладить его, и он стал, урча, тереться о ее ноги, всем своим видом давая понять, что все злоключения, если и были, окончились и жизнь снова вошла в свое привычное русло. Фиби взяла его на руки, он не вырывался. Позволит ли он унести себя отсюда, из привычных для него мест?
Словно в ответ на ее мысленный вопрос он соскочил на землю и, запрыгнув на подоконник, шмыгнул в кухню через оставленную для него щель.
Вероятно, здесь ему будет спокойнее, решила Фиби. Да и ей не надо нести целую милю до своего дома визжащее и царапающееся существо. А завтра она придет сюда снова, принесет еды.
Фиби подхватила корзинку, куда положила всякие снадобья, взятые с полок на кухне, название которых перечислила Мег. Среди них были свежая мята для компрессов на истерзанное тело подруги, а также листья просвирника для припарок и набор трав, из которых можно приготовить различные микстуры, укрепляющие сон, снимающие лихорадку и жар.
Мег не нуждалась во врачебной помощи, она лечила и лечилась сама, и Фиби была ей неплохим помощником.
С корзинкой в руке, высоко подняв фонарь, она направилась к калитке. Уже стемнело, но в воздухе явственно веяло весной, и Фиби не чувствовала страха. Все ужасы остались позади, словно случилось это не сегодня, а в незапамятные времена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
В тоне, каким он задавал эти вопросы, звучали раздражение и горечь.
Кейто поднял голову, слегка нахмурившись, посмотрел на генерала и неторопливо произнес:
— Да, пожалуй, я до сих пор питаю надежду, что короля можно склонить к добру. Пускай эта надежда неразумна, но я цепляюсь за нее, как за спасительный канат.
Присутствующие зашумели. В их голосах было и одобрение, и несогласие. Лицо Кромвеля побагровело.
— Если вы не с нами, — рявкнул он, — значит, против нас!
Кейто качнул головой, не соглашаясь с последним утверждением.
— Вы сами знаете, что это не так, Оливер, — сказал он. — И знаете, что не много выиграете, отталкивая друзей и превращая их во врагов. — Кейто резко встал. — Меня ждут мои ополченцы. Если мы станем проводить столько времени в спорах вместо того, чтобы воевать, эта проклятая война никогда не кончится и люди будут правы, считая, что мы не хотим ее конца. Уже и так ходят разговоры, что некоторые из нас воюют просто ради влияния, которое дает оружие.
Он схватил свой плащ и покинул огромную комнату, где заседали военачальники, оставив позади себя разнородный гул голосов.
В этот раз Кейто позволил себе говорить без обычной сдержанности и сделал это нарочно. Пускай Кромвель примет последние его намеки на свой счет, пускай. У Кейто уже не хватает терпения выслушивать грубые окрики главнокомандующего. Особенно сегодня, ибо, перед тем как прибыть в штаб, он поссорился с женой — пожалуй, так оно и есть, — с бедняжкой, которая столько вынесла, столько претерпела за свое пусть и не вполне разумное желание помочь этой чертовой целительнице. Какое у нее было лицо, когда он отчитывал ее! Обиженный ребенок… Раненый эльф… До сих пор он видит ее удивительные глаза, наполненные… нет, переполненные обидой, такие искренние в своем возмущении, в непонимании вины.
Только сейчас он начал отчетливо сознавать, чем могло кончиться утреннее происшествие — для Фиби, для его дочери, для их подруги. Тоже нашли себе подругу! Однако с этим ничего не поделаешь. Да и в глубине души он понимает их стремление помочь ближнему, попавшему в беду. Разве это не свидетельствует о благородстве натуры?
Он был с ней резок сегодня, куда более резок, чем с осточертевшим ему Кромвелем, заслуживающим еще не такого отпора за свои нудные и оскорбительные речи. А с викарием… Тоже не слишком приятно было дать распоряжение об изгнании его из прихода, но Кейто не мог поступить иначе: ведь тот, по сути, был прямым виновником вспышки народного гнева, которую иначе как бунтом не назовешь. Бунтом против его жены, а значит, и против него самого.
Но куда его заведет женщина, супруга, с таким независимым характером? — подумал он с горечью, уже подходя к конюшне, возле которой остановился его небольшой отряд во главе с Джайлсом. Ох, если бы она забеременела! Это, возможно, утешило бы ее порывы, и она перестала бы мотаться по фермам, предлагая свою бескорыстную помощь всем и каждому. Хорошо же ей отплатили за добро!
А еще его приемный сынок Брайан Морс, каждый день напоминающий своим присутствием, что ждет не дождется получить подтверждение в неспособности Фиби рожать и, таким образом, окончательно утвердить себя в качестве законного наследника. Но это мы еще посмотрим…
— Обратно, в Вудсток, милорд? — Вопрос Джайлса прервал его малоприятные размышления.
Кейто взглянул на небо. Скоро стемнеет. Ему хотелось действовать. Делать что-нибудь, чтобы изгнать из головы безрадостные мысли, дать работу мышцам.
— Немного повременим, Джайлс, покрутимся вокруг да около, разведаем обстановку. Может, заодно спугнем кого-либо из сторонников короля.
Джайлс одобрительно улыбнулся и, повернувшись к отряду, отдал команду готовиться к выступлению.
— Поедем по дороге на Оксфорд, милорд? — осведомился он.
— Да, только не слишком приближаясь к городу. В общем, домой, но обходным путем.
Джайлс был не прочь проникнуть и в самое логово роялистов, его душа жаждала подвигов, однако никого из противников они не встретили — ни на самой дороге, ни в близлежащих полях и перелесках.
— Та женщина, милорд, — сказал Джайлс, когда они были уже недалеко от Вудстока, — которую объявили колдуньей, она во-он там живет. — Он показал хлыстом направление. — Может, подъедем глянем, дом ей не подожгли, не дай Бог?
Кейто кивнул. Джайлсу тоже хотелось какого-то действия, а Кейто подумал, что интересно взглянуть на жилище, где Фиби проводит так много времени. И снова перед глазами возникло ее лицо: огромные глаза, наполненные слезами и болью, удивленно-страдальческий изгиб бровей. Почему он не смог сдержать гнева, пускай справедливого, в такой неподходящий момент — когда она чудом вышла целой и невредимой из тяжелейшего испытания? И надо сказать, Брайан оказался на высоте. Даже не верится, что он мог сознательно совершить доброе деяние…
— Кис-кис… Где ты?
Фиби кружила вокруг дома Мег с фонарем в руке, надеясь выхватить из темноты блеск кошачьих глаз. Но кота нигде не было, а Мег очень беспокоится о своем любимце. Фиби на всякий случай поставила у входной двери миску с едой, хотя была уверена, что пропитание он найдет себе сам.
И вот кот в конце концов появился, да так внезапно, что Фиби чуть не выронила фонарь из рук.
— Как ты напугал меня, котище!
Она нагнулась, чтобы погладить его, и он стал, урча, тереться о ее ноги, всем своим видом давая понять, что все злоключения, если и были, окончились и жизнь снова вошла в свое привычное русло. Фиби взяла его на руки, он не вырывался. Позволит ли он унести себя отсюда, из привычных для него мест?
Словно в ответ на ее мысленный вопрос он соскочил на землю и, запрыгнув на подоконник, шмыгнул в кухню через оставленную для него щель.
Вероятно, здесь ему будет спокойнее, решила Фиби. Да и ей не надо нести целую милю до своего дома визжащее и царапающееся существо. А завтра она придет сюда снова, принесет еды.
Фиби подхватила корзинку, куда положила всякие снадобья, взятые с полок на кухне, название которых перечислила Мег. Среди них были свежая мята для компрессов на истерзанное тело подруги, а также листья просвирника для припарок и набор трав, из которых можно приготовить различные микстуры, укрепляющие сон, снимающие лихорадку и жар.
Мег не нуждалась во врачебной помощи, она лечила и лечилась сама, и Фиби была ей неплохим помощником.
С корзинкой в руке, высоко подняв фонарь, она направилась к калитке. Уже стемнело, но в воздухе явственно веяло весной, и Фиби не чувствовала страха. Все ужасы остались позади, словно случилось это не сегодня, а в незапамятные времена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75