Это я и хотела рассказать вам, когда поехала вдогонку. Но вы не захотели слушать.
Кейто замер с салфеткой в руках.
— Он сам говорил тебе об этом?
— Да. А также о том, что Кромвель и другие ваши соратники не доверяют вам до конца. А вы ничего не делаете для того, чтобы развеять их подозрения. Ведь вполне может быть, что они отправили вас с этой миссией, просто чтобы избавиться, и рассчитывают, что вы не вернетесь обратно.
— Как ты посмела обсуждать с Брайаном или с кем бы то ни было мои дела?
Фиби бесстрашно встретила его гневный взгляд.
— Это не я обсуждала с ним, а он со мной, — был ее ответ.
Нахмурившись, Кейто некоторое время смотрел на нее в упор. Постепенно гнев исчез из его глаз, но теперь в них был ледяной холод. И угроза.
Кинув салфетку обратно в ведро, он направился к двери, открыл ее и громко крикнул:
— Хозяин! Принеси мне пинту Канарской мадеры и пару кружек! — Потом повернулся к Фиби. — Хорошо, — сказал он, — теперь подробно расскажи о том, что говорил тебе Брайан, и не упускай ничего. Ни единого слова и даже жеста.
Фиби снова уселась на постель.
— С чего мне начать, Кейто?
— С самого начала.
Не успела она еще собраться с мыслями, как в комнату вошел запыхавшийся толстяк хозяин с кувшином вина и кружками.
— А насчет ужина не распорядитесь? — спросил он, отдуваясь. — Хозяйка готовит шикарного тушеного зайца и на закуску вкуснейший рубец. Как, подойдет?
— Прекрасно. Только немного погодя.
— Как скажете, сэр.
Хозяин с огромным усилием согнулся в поклоне и удалился.
Кейто плотнее закрыл дверь, наполнил кружки, подал одну из них Фиби и коротко сказал:
— Приступай.
Она рассказала все, утаив лишь одно: как близко сама подошла к осуществлению плана Брайана. Даже подумать о том, что Кейто узнает о ее намерении помочь в похищении его печати, она не могла. Это было выше ее сил.
Он слушал молча, изредка перебивая каким-либо вопросом. Фиби с облегчением ощущала, что он больше не сердится на нее за самоволие, за то, что она позволила себе присоединиться к его отряду, осложнив путешествие.
— Что ж, все это только подтверждает мои подозрения, — заключил он, задумчиво кивнув.
— Какие?
Вместо ответа он спросил:
— А почему ты рассказала обо всем только сейчас? Что мешало тебе поведать это еще до моего отъезда из дома?
— Потому что я хотела ехать с вами, — ответила она с обескураживающей откровенностью.
— Господи, — произнес он с комическим отчаянием, — какое же удивительное существо совершенно случайно досталось мне в жены!
— Если бы вы больше доверяли мне и не исключали из своей жизни, — с жаром заявила она, — я вела бы себя совсем по-другому.
Кейто не слишком понравились ее слова. Он нахмурился.
— По-моему, в сравнении с моими прежними женами твои поводья ослаблены до предела.
— Мне вообще не нужны поводья, — вспыхнув, сказала Фиби. — Я не лошадь. И хочу быть во всех отношениях человеком, а не только существом для постели и для ведения домашнего хозяйства.
— Ну, в последнем тебя трудно упрекнуть, — язвительно заметил Кейто.
В душе Фиби признавала, что он прав, однако посчитала нужным заметить, что миссис Биссет гораздо лучше справляется с этими обязанностями, а у нее самой есть и другие дела.
— О, конечно, — с той же язвительностью откликнулся он. — Например, защищать местных колдуний и встревать в мои отношения с пакостным пасынком.
— Как вы несправедливы! — вскричала она, не глядя на него.
Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.
— Я делаю все, что в моих силах, Фиби, — серьезно сказал он, — чтобы заставить себя примириться с твоими диковинными выходками. Но пойми, в моей жизни есть области, куда никто не должен вторгаться. Даже ты. Постарайся понять это.
— Я совсем не хочу вмешиваться в вашу жизнь, Кейто, — еле слышно произнесла она. — Но… просто я люблю вас.
Она не собиралась признаваться ему в любви. Во всяком случае, именно сейчас. Но все произошло само собой. Слова признания вырвались у нее невольно.
Он не сводил с нее взгляда, чувствуя, как теплее становится у него на душе, как она оттаивает.
— Ты мне очень дорога, милая, — сказал он и, нагнувшись, поцеловал ее. — А теперь я велю приготовить для тебя ванну, и ты хорошенько разомлеешь в ней. А потом ляжешь в постель и тебе принесут ужин.
Фиби не поднимала головы, чтобы он не увидел слезы в ее глазах после вырвавшихся у него слов. Конечно, то, что он ответил, нельзя было назвать признанием в любви, но все же…
— Ванна — это хорошо, — проговорила она. — Тогда завтра я определенно смогу ехать с вами.
— Фиби, ну постарайся быть серьезной. Ты…
— Я поеду, — упрямо повторила она. — И пожалуйста, прикажите принести мой саквояж, притороченный к седлу.
Там вещи, которые мне нужны.
Кейто пожал плечами. Что ж, ее упрямство заслуживает наказания. И она его не избежит, коли сама нарывается.
— Хорошо, — сказал он. — Но не ожидай для себя никаких поблажек.
— Они не нужны мне, милорд! — запальчиво ответила Фиби. — Вы уже могли убедиться в этом.
Конечно, она сегодня устала и измучилась до предела, сказал себе Кейто. Он повернулся к двери и бросил через плечо:
— Пожалуй, ты права. Мне надо побольше узнать о Брайане. Впрочем, я никогда не обольщался на его счет.
Фиби ничего не ответила, и он вышел из комнаты.
Когда по прошествии немалого времени Кейто вернулся, Фиби крепко спала. Он разделся, задул свечу, лег рядом с ней и с удивлением обратил внимание, что она надела его батистовую сорочку.
В полусне Фиби пододвинулась к нему, уткнулась губами в ложбинку под ключицей.
— Ты рылась в моих вещах, — шепнул он ей.
— Да, я забыла ночную рубашку, а мне так хотелось надеть свежее белье после ванны.
— Ты и так всегда свежая, — прошептал он в ответ.
О да! Свежая, чудесная. Упрямая, странная, раздражающая… Необыкновенная.
Он осторожно притянул ее к себе.
На рассвете следующего дня Фиби вышла из дверей гостиницы с обреченным видом: она понимала, ее ожидают новые мучения, но, к счастью для себя, даже не представляла какие.
Кейто уже сидел на коне, о чем-то беседуя с Джайлсом и одним из своих солдат. Уже оседланную Соррел держал под уздцы здешний конюх, рядом стояла подставка, чтобы легче было взобраться в седло.
Стиснув зубы, Фиби села-таки на лошадь. Поначалу, пока еще не тронулись в путь, все казалось вполне приемлемым: вчерашняя ванна и мазь из лесного ореха сделали свое дело. Она поравнялась с конем, на котором сидел Кейто.
— А, — приветливо сказал тот, словно не ожидал ее увидеть. — Я не будил тебя, чтобы ты подольше поспала. Успела позавтракать?
— Хозяйка угостила кашей. Как далеко мы проедем сегодня?
— До Бишопс-Стортфорда. Но сомневаюсь, что в гостинице имеется лишняя коляска, которую хозяин продаст, если ты надумаешь вернуться в Вудсток вместе с сопровождающими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Кейто замер с салфеткой в руках.
— Он сам говорил тебе об этом?
— Да. А также о том, что Кромвель и другие ваши соратники не доверяют вам до конца. А вы ничего не делаете для того, чтобы развеять их подозрения. Ведь вполне может быть, что они отправили вас с этой миссией, просто чтобы избавиться, и рассчитывают, что вы не вернетесь обратно.
— Как ты посмела обсуждать с Брайаном или с кем бы то ни было мои дела?
Фиби бесстрашно встретила его гневный взгляд.
— Это не я обсуждала с ним, а он со мной, — был ее ответ.
Нахмурившись, Кейто некоторое время смотрел на нее в упор. Постепенно гнев исчез из его глаз, но теперь в них был ледяной холод. И угроза.
Кинув салфетку обратно в ведро, он направился к двери, открыл ее и громко крикнул:
— Хозяин! Принеси мне пинту Канарской мадеры и пару кружек! — Потом повернулся к Фиби. — Хорошо, — сказал он, — теперь подробно расскажи о том, что говорил тебе Брайан, и не упускай ничего. Ни единого слова и даже жеста.
Фиби снова уселась на постель.
— С чего мне начать, Кейто?
— С самого начала.
Не успела она еще собраться с мыслями, как в комнату вошел запыхавшийся толстяк хозяин с кувшином вина и кружками.
— А насчет ужина не распорядитесь? — спросил он, отдуваясь. — Хозяйка готовит шикарного тушеного зайца и на закуску вкуснейший рубец. Как, подойдет?
— Прекрасно. Только немного погодя.
— Как скажете, сэр.
Хозяин с огромным усилием согнулся в поклоне и удалился.
Кейто плотнее закрыл дверь, наполнил кружки, подал одну из них Фиби и коротко сказал:
— Приступай.
Она рассказала все, утаив лишь одно: как близко сама подошла к осуществлению плана Брайана. Даже подумать о том, что Кейто узнает о ее намерении помочь в похищении его печати, она не могла. Это было выше ее сил.
Он слушал молча, изредка перебивая каким-либо вопросом. Фиби с облегчением ощущала, что он больше не сердится на нее за самоволие, за то, что она позволила себе присоединиться к его отряду, осложнив путешествие.
— Что ж, все это только подтверждает мои подозрения, — заключил он, задумчиво кивнув.
— Какие?
Вместо ответа он спросил:
— А почему ты рассказала обо всем только сейчас? Что мешало тебе поведать это еще до моего отъезда из дома?
— Потому что я хотела ехать с вами, — ответила она с обескураживающей откровенностью.
— Господи, — произнес он с комическим отчаянием, — какое же удивительное существо совершенно случайно досталось мне в жены!
— Если бы вы больше доверяли мне и не исключали из своей жизни, — с жаром заявила она, — я вела бы себя совсем по-другому.
Кейто не слишком понравились ее слова. Он нахмурился.
— По-моему, в сравнении с моими прежними женами твои поводья ослаблены до предела.
— Мне вообще не нужны поводья, — вспыхнув, сказала Фиби. — Я не лошадь. И хочу быть во всех отношениях человеком, а не только существом для постели и для ведения домашнего хозяйства.
— Ну, в последнем тебя трудно упрекнуть, — язвительно заметил Кейто.
В душе Фиби признавала, что он прав, однако посчитала нужным заметить, что миссис Биссет гораздо лучше справляется с этими обязанностями, а у нее самой есть и другие дела.
— О, конечно, — с той же язвительностью откликнулся он. — Например, защищать местных колдуний и встревать в мои отношения с пакостным пасынком.
— Как вы несправедливы! — вскричала она, не глядя на него.
Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.
— Я делаю все, что в моих силах, Фиби, — серьезно сказал он, — чтобы заставить себя примириться с твоими диковинными выходками. Но пойми, в моей жизни есть области, куда никто не должен вторгаться. Даже ты. Постарайся понять это.
— Я совсем не хочу вмешиваться в вашу жизнь, Кейто, — еле слышно произнесла она. — Но… просто я люблю вас.
Она не собиралась признаваться ему в любви. Во всяком случае, именно сейчас. Но все произошло само собой. Слова признания вырвались у нее невольно.
Он не сводил с нее взгляда, чувствуя, как теплее становится у него на душе, как она оттаивает.
— Ты мне очень дорога, милая, — сказал он и, нагнувшись, поцеловал ее. — А теперь я велю приготовить для тебя ванну, и ты хорошенько разомлеешь в ней. А потом ляжешь в постель и тебе принесут ужин.
Фиби не поднимала головы, чтобы он не увидел слезы в ее глазах после вырвавшихся у него слов. Конечно, то, что он ответил, нельзя было назвать признанием в любви, но все же…
— Ванна — это хорошо, — проговорила она. — Тогда завтра я определенно смогу ехать с вами.
— Фиби, ну постарайся быть серьезной. Ты…
— Я поеду, — упрямо повторила она. — И пожалуйста, прикажите принести мой саквояж, притороченный к седлу.
Там вещи, которые мне нужны.
Кейто пожал плечами. Что ж, ее упрямство заслуживает наказания. И она его не избежит, коли сама нарывается.
— Хорошо, — сказал он. — Но не ожидай для себя никаких поблажек.
— Они не нужны мне, милорд! — запальчиво ответила Фиби. — Вы уже могли убедиться в этом.
Конечно, она сегодня устала и измучилась до предела, сказал себе Кейто. Он повернулся к двери и бросил через плечо:
— Пожалуй, ты права. Мне надо побольше узнать о Брайане. Впрочем, я никогда не обольщался на его счет.
Фиби ничего не ответила, и он вышел из комнаты.
Когда по прошествии немалого времени Кейто вернулся, Фиби крепко спала. Он разделся, задул свечу, лег рядом с ней и с удивлением обратил внимание, что она надела его батистовую сорочку.
В полусне Фиби пододвинулась к нему, уткнулась губами в ложбинку под ключицей.
— Ты рылась в моих вещах, — шепнул он ей.
— Да, я забыла ночную рубашку, а мне так хотелось надеть свежее белье после ванны.
— Ты и так всегда свежая, — прошептал он в ответ.
О да! Свежая, чудесная. Упрямая, странная, раздражающая… Необыкновенная.
Он осторожно притянул ее к себе.
На рассвете следующего дня Фиби вышла из дверей гостиницы с обреченным видом: она понимала, ее ожидают новые мучения, но, к счастью для себя, даже не представляла какие.
Кейто уже сидел на коне, о чем-то беседуя с Джайлсом и одним из своих солдат. Уже оседланную Соррел держал под уздцы здешний конюх, рядом стояла подставка, чтобы легче было взобраться в седло.
Стиснув зубы, Фиби села-таки на лошадь. Поначалу, пока еще не тронулись в путь, все казалось вполне приемлемым: вчерашняя ванна и мазь из лесного ореха сделали свое дело. Она поравнялась с конем, на котором сидел Кейто.
— А, — приветливо сказал тот, словно не ожидал ее увидеть. — Я не будил тебя, чтобы ты подольше поспала. Успела позавтракать?
— Хозяйка угостила кашей. Как далеко мы проедем сегодня?
— До Бишопс-Стортфорда. Но сомневаюсь, что в гостинице имеется лишняя коляска, которую хозяин продаст, если ты надумаешь вернуться в Вудсток вместе с сопровождающими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75