У меня что-то пересохло в горле. Дернем немного свекольного сока.
Мы протолкались через густую толпу голых тел к большому сосуду и зачерпнули две чашки красноватой жидкости.
Потягивая напиток, Лорел заметила:
— Хорошая явка, правда?
— Классная. И все время прибывает пополнение.
Я проглотил пунш и нахмурился. Это оказался совсем не свекольный сок. Ароматная прохладная жидкость с очень знакомым привкусом.
— Что это? — спросил я. — Скорее всего, у меня галлюцинация, но, кажется, здесь намешано что-то покрепче моркови. По крайней мере градусов на пятьдесят.
— Ты имеешь в виду виски?
Ее брови над светлыми голубыми глазами от удивления поползли вверх.
— Что-то вроде этого. Виски, джин или водка. Трудно разобраться в этом пойле.
— О, Шелл. Никто не подливает спиртное в пунш. Во всяком случае, здесь.
Я подумал, что, видимо, она права, поэтому быстро опустошил свою чашку. Выпив еще по одной, мы отправились обозревать лагерь.
Неподалеку от зеленого здания раздевалки стоял длинный стол, загруженный всем необходимым для фейерверка. Там были маленькие и большие ракеты, воздушные бомбы и римские свечи, которые, если их зажечь, выбрасывают разноцветные огненные шары. На краю стола лежала коробка специальных вощеных длинных спичек. Фейерверк должен был завершить вечером работу первого дня съезда. И я надеялся увидеть огненное пиршество. С детства обожаю фейерверки. Вдруг до моего слуха донеслись странные звуки.
— Что это? — спросил я. — Какое-то буханье.
— Ты говоришь о музыке? Наверное, музыкальная группа из Сакраменто начала играть. Ее едва слышно за всем этим гвалтом.
В мои барабанные перепонки стучал, заглушая все остальные звуки, шум громких разговоров, но я старался прислушаться к оркестру.
— Ага, вот опять глухие удары? Слышишь?
— Слышу. Хорошо, что оркестр вступил в дело.
Неожиданно ее слова дошли до моего сознания. Мои глаза округлились, и я не смог сдержать ухмылки.
— Оркестр? Музыка? Ты хочешь сказать, что будут танцы?
— Нет, глупый. Танцев не будет. Это не танцевальный оркестр, позже начнется коллективное пение, просто так, для веселья. Кроме того, при царящем здесь шуме надо, чтобы кто-то давал громкий сигнал о начале очередного номера.
Хотя я и был немного разочарован тем, что танцы не состоятся, нельзя было не признать, что глухое буханье что-то добавляло в общее веселье.
Вдруг на какую-то долю секунды все поплыло перед моими глазами. Началась головная боль. Я потряс головой.
— Детка, — сказал я, — свекольный сок начал бродить во мне.
Она посмотрела на меня как-то странно. Мы прикончили по второй чашке пунша и, не сговариваясь, опять направились к источнику. Хотя пунша оставалось совсем мало, мы выпили еще по одной. Привкус алкоголя на сей раз оказался гораздо заметнее. Я проглотил напиток и улыбнулся Лорел широкой, глупой улыбкой.
— Знаешь, какой-то негодяй все-таки подлил спирта в пунш.
Оркестр оглушительно грохнул.
— Сигнал, — заявила Лорел. — Поторопись, тебе обязательно надо быть там.
— Где там?
— Там. На соревнованиях по бегу.
Она повернулась и побежала прочь, лавируя между обнаженными телами.
— Какие еще соревнования? — завопил я и помчался вслед за девушкой.
И вдруг я вспомнил. Она мне об этом уже говорила. Состоится забег, победительница которого получит титул «мисс Скорость» съезда этого года в Фэйрвью. Когда мы вырвались из толпы, я увидел, как в пятидесяти ярдах от меня множество женщин выстраиваются в прямую линию. К ним все время прибывало подкрепление. Лорел помчалась направо. Я смог догнать ее, лишь когда она остановилась. Она сказала:
— Здесь финиш, Шелл. Ты остаешься на этом месте. Я буду там, — она ткнула пальчиком направо, — а мистер Блор — третий рефери — там.
Теперь Лорел указала в противоположном направлении.
— Ты же останешься в середине.
— Да. Мы расположимся вдоль финишной черты.
— Я буду... в середине?
Теперь я заметил тонкую ленту, протянутую на земле у наших ног. Лорел еще раз указала места, где мы должны находиться, и я посмотрел на колыхающуюся массу женщин. Их было не меньше полусотни. Я слышал, как они визжали и вопили, хотя нас разделяло не менее ста ярдов. Слева от меня образовалась внушительная группа зрителей, желающих полюбоваться бегом.
— Здесь, в середине, — продолжала Лорел, — ты наиболее точно сможешь определить победительницу. Мистер Блор и я останемся на противоположных концах финишной черты на тот случай, если выиграет девушка, бегущая с краю.
Вдруг она замолчала и, поморгав, сказала:
— Что-то голова сильно кружится.
Вновь загремел оркестр. Я в ужасе содрогнулся.
— Как это оставаться в середине? Это значит, они попрут прямо на меня? А если дамы собьют меня с ног?
— Девушки этого не сделают.
— Откуда ты знаешь? Они затопчут меня. Есть гораздо более приятные способы найти свой конец.
Звук горна возник и оборвался на высокой ноте.
— Это предупреждение, — сказала Лорел. — Следующий сигнал означает старт. Готовься.
И она убежала.
Я растерянно огляделся вокруг. Мистер Блор уже занял свое место, Лорел тоже достигла другого конца финишной черты. Запел горн, громко и чисто.
Слева до меня донесся леденящий душу вопль, и я быстро посмотрел в ту сторону. Масса тел пришла в движение и устремилась на меня. Вначале мне показалось, что покатилась розовая лавина, поток вулканической лавы, состоящей из живой плоти; затем эта масса начала распадаться на отдельные элементы. Женщины. Они мчались так, словно каждая из них была одержима жаждой победы. Быстро работающие руки, ноги, с силой отталкивающиеся от земли. Остальные части тела, надо сказать, тоже участвовали в движении.
Это было отвратительное зрелище. Никогда, в самом диком кошмаре, я не смог, бы вообразить картину, отдаленно напоминающую эту. Земля гудела, как под копытами стада бизонов. Стоял такой вопль, будто ревел слон, угодивший в болото.
Неожиданно гонка закончилась. Я не имел ни малейшего представления, кто победил.
Я заметил лишь, как три фигуры пронеслись мимо, после чего на меня обрушился вал обнаженных красоток. Вокруг были бедлам и вавилонское столпотворение одновременно. Пест... и какая-то тень проносилась мимо.
Фьюить... и еще одно тело проскакивало перед взором. Визг, вопли и смех заполняли окружающее пространство.
Я лежал на земле, с челюстью, отвисшей, как дверца мышеловки, и на меня обрушилась ужасная мысль: «Женщины перестают меня интересовать!»
Неожиданно надо мной возникли три девицы. Они очень мило спорили между собой и, глядя на меня сверху вниз — именно сверху вниз, потому что я был распростерт на земле, — в унисон спросили:
— Ведь я победила, не правда ли?
Я поднялся на ноги и для разнообразия взглянул на них сверху вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Мы протолкались через густую толпу голых тел к большому сосуду и зачерпнули две чашки красноватой жидкости.
Потягивая напиток, Лорел заметила:
— Хорошая явка, правда?
— Классная. И все время прибывает пополнение.
Я проглотил пунш и нахмурился. Это оказался совсем не свекольный сок. Ароматная прохладная жидкость с очень знакомым привкусом.
— Что это? — спросил я. — Скорее всего, у меня галлюцинация, но, кажется, здесь намешано что-то покрепче моркови. По крайней мере градусов на пятьдесят.
— Ты имеешь в виду виски?
Ее брови над светлыми голубыми глазами от удивления поползли вверх.
— Что-то вроде этого. Виски, джин или водка. Трудно разобраться в этом пойле.
— О, Шелл. Никто не подливает спиртное в пунш. Во всяком случае, здесь.
Я подумал, что, видимо, она права, поэтому быстро опустошил свою чашку. Выпив еще по одной, мы отправились обозревать лагерь.
Неподалеку от зеленого здания раздевалки стоял длинный стол, загруженный всем необходимым для фейерверка. Там были маленькие и большие ракеты, воздушные бомбы и римские свечи, которые, если их зажечь, выбрасывают разноцветные огненные шары. На краю стола лежала коробка специальных вощеных длинных спичек. Фейерверк должен был завершить вечером работу первого дня съезда. И я надеялся увидеть огненное пиршество. С детства обожаю фейерверки. Вдруг до моего слуха донеслись странные звуки.
— Что это? — спросил я. — Какое-то буханье.
— Ты говоришь о музыке? Наверное, музыкальная группа из Сакраменто начала играть. Ее едва слышно за всем этим гвалтом.
В мои барабанные перепонки стучал, заглушая все остальные звуки, шум громких разговоров, но я старался прислушаться к оркестру.
— Ага, вот опять глухие удары? Слышишь?
— Слышу. Хорошо, что оркестр вступил в дело.
Неожиданно ее слова дошли до моего сознания. Мои глаза округлились, и я не смог сдержать ухмылки.
— Оркестр? Музыка? Ты хочешь сказать, что будут танцы?
— Нет, глупый. Танцев не будет. Это не танцевальный оркестр, позже начнется коллективное пение, просто так, для веселья. Кроме того, при царящем здесь шуме надо, чтобы кто-то давал громкий сигнал о начале очередного номера.
Хотя я и был немного разочарован тем, что танцы не состоятся, нельзя было не признать, что глухое буханье что-то добавляло в общее веселье.
Вдруг на какую-то долю секунды все поплыло перед моими глазами. Началась головная боль. Я потряс головой.
— Детка, — сказал я, — свекольный сок начал бродить во мне.
Она посмотрела на меня как-то странно. Мы прикончили по второй чашке пунша и, не сговариваясь, опять направились к источнику. Хотя пунша оставалось совсем мало, мы выпили еще по одной. Привкус алкоголя на сей раз оказался гораздо заметнее. Я проглотил напиток и улыбнулся Лорел широкой, глупой улыбкой.
— Знаешь, какой-то негодяй все-таки подлил спирта в пунш.
Оркестр оглушительно грохнул.
— Сигнал, — заявила Лорел. — Поторопись, тебе обязательно надо быть там.
— Где там?
— Там. На соревнованиях по бегу.
Она повернулась и побежала прочь, лавируя между обнаженными телами.
— Какие еще соревнования? — завопил я и помчался вслед за девушкой.
И вдруг я вспомнил. Она мне об этом уже говорила. Состоится забег, победительница которого получит титул «мисс Скорость» съезда этого года в Фэйрвью. Когда мы вырвались из толпы, я увидел, как в пятидесяти ярдах от меня множество женщин выстраиваются в прямую линию. К ним все время прибывало подкрепление. Лорел помчалась направо. Я смог догнать ее, лишь когда она остановилась. Она сказала:
— Здесь финиш, Шелл. Ты остаешься на этом месте. Я буду там, — она ткнула пальчиком направо, — а мистер Блор — третий рефери — там.
Теперь Лорел указала в противоположном направлении.
— Ты же останешься в середине.
— Да. Мы расположимся вдоль финишной черты.
— Я буду... в середине?
Теперь я заметил тонкую ленту, протянутую на земле у наших ног. Лорел еще раз указала места, где мы должны находиться, и я посмотрел на колыхающуюся массу женщин. Их было не меньше полусотни. Я слышал, как они визжали и вопили, хотя нас разделяло не менее ста ярдов. Слева от меня образовалась внушительная группа зрителей, желающих полюбоваться бегом.
— Здесь, в середине, — продолжала Лорел, — ты наиболее точно сможешь определить победительницу. Мистер Блор и я останемся на противоположных концах финишной черты на тот случай, если выиграет девушка, бегущая с краю.
Вдруг она замолчала и, поморгав, сказала:
— Что-то голова сильно кружится.
Вновь загремел оркестр. Я в ужасе содрогнулся.
— Как это оставаться в середине? Это значит, они попрут прямо на меня? А если дамы собьют меня с ног?
— Девушки этого не сделают.
— Откуда ты знаешь? Они затопчут меня. Есть гораздо более приятные способы найти свой конец.
Звук горна возник и оборвался на высокой ноте.
— Это предупреждение, — сказала Лорел. — Следующий сигнал означает старт. Готовься.
И она убежала.
Я растерянно огляделся вокруг. Мистер Блор уже занял свое место, Лорел тоже достигла другого конца финишной черты. Запел горн, громко и чисто.
Слева до меня донесся леденящий душу вопль, и я быстро посмотрел в ту сторону. Масса тел пришла в движение и устремилась на меня. Вначале мне показалось, что покатилась розовая лавина, поток вулканической лавы, состоящей из живой плоти; затем эта масса начала распадаться на отдельные элементы. Женщины. Они мчались так, словно каждая из них была одержима жаждой победы. Быстро работающие руки, ноги, с силой отталкивающиеся от земли. Остальные части тела, надо сказать, тоже участвовали в движении.
Это было отвратительное зрелище. Никогда, в самом диком кошмаре, я не смог, бы вообразить картину, отдаленно напоминающую эту. Земля гудела, как под копытами стада бизонов. Стоял такой вопль, будто ревел слон, угодивший в болото.
Неожиданно гонка закончилась. Я не имел ни малейшего представления, кто победил.
Я заметил лишь, как три фигуры пронеслись мимо, после чего на меня обрушился вал обнаженных красоток. Вокруг были бедлам и вавилонское столпотворение одновременно. Пест... и какая-то тень проносилась мимо.
Фьюить... и еще одно тело проскакивало перед взором. Визг, вопли и смех заполняли окружающее пространство.
Я лежал на земле, с челюстью, отвисшей, как дверца мышеловки, и на меня обрушилась ужасная мысль: «Женщины перестают меня интересовать!»
Неожиданно надо мной возникли три девицы. Они очень мило спорили между собой и, глядя на меня сверху вниз — именно сверху вниз, потому что я был распростерт на земле, — в унисон спросили:
— Ведь я победила, не правда ли?
Я поднялся на ноги и для разнообразия взглянул на них сверху вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56