Впрочем, я не обратил на это внимание. А что?
-- Вы не помните, когда это происходило?
-- Около полуночи. Мы еще посидели, поговорили с полчаса, а затем вечеринка закончилась. Но, на мой взгляд, мистер Логан, вы придаете некоторым вещам довольно странное значение.
-- Да?
Я встал.
-- Не буду больше отнимать вашего времени. А Борден действительно снимал внушения?
-- Конечно. Он сделал это перед уходом.
-- Тогда еще вопрос, мистер Ганнибал. Джей как-то объяснил вам причину изменения своего завещания?
-- Нет. Я пытался дать ему время на обдумывание столь важного шага, но он этим не воспользовался. Джей казался абсолютно спокойным и, видимо, все решил. Фактически, я и говорил с ним на эту тему в тот вечер.
-- Да? В ходе демонстрации гипноза?
Он улыбнулся.
-- Нет, вряд ли тогда было уместно устраивать дискуссию. Я вернулся к нему, проводив домой мисс Стюарт.
-- А? это вы привели мисс Стюарт на вечеринку?
Он кивнул.
-- Хорошо, благодарю вас, мистер Ганнибал.
-- Все в порядке, мистер Логан.
Я покинул его кабинет и пошел к машине. Очевидно, следующим шагом должен быть разговор с Энн. Мне очень не хотелось говорить с близкими Джея после его смерти, но уж так складывалась ситуация. Я был бы не прочь, чтобы причина свидания с Энн была другой.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Перекусив, я отправился к семейству Джея. Рука уже тянулась к дверному звонку, но в последнюю минуту я ее отдернул. На обочине, рядом с домом, стояла чья-то машина, а мне не нужна была компания при таком важном разговоре. Через несколько часов Энн и Глэдис вступят в наследственные права, и тогда путь в этот дом мне заказан. Однако убийство многое изменило.
Я проехал один квартал и припарковался так, чтобы удобнее было наблюдать за домом. Через десять минут с небольшим саквояжем в руках вышел Роберт Ганнибал и, как мастодонт, зашагал к своей машине. Он вырулил с обочины и направился в центр города. Я еще минут пять сидел в "Бьюике", пытаясь кое-что сопоставить. Если бы Ганнибал не был адвокатом семьи, он мог бы сообщить массу сведений. Подъехав к дому, я подошел к двери и позвонил. Открыла Глэдис. На ней было скромное темно-синее шерстяное платье. Глаза покраснели, лицо без грима. Она по-прежнему выглядела великолепно, но казалась очень усталой.
-- Глэдис,-- произнес я,-- мне очень жаль. Если тебе не хочется говорить сейчас со мной, так и скажи.
Она вздохнула и прикусила губу.
-- Да нет, все нормально. Заходи, Марк. Глэдис провела меня в гостиную и опустилась на диван. Я сел в огромное кресло. Момент неудобства миновал, я пробормотал еще раз свои извинения, а она промокнула глаза носовым платком. Даже в этот тяжелый миг неловкого молчания меня интересовала только одна деталь -- известно ли ей, что ее мужа убили из моего револьвера.
-- А где Энн?-- наконец спросил я.
-- В своей комнате. Она там с тех пор, как утром приезжала полиция. Она даже не ела.
Голос Глэдис казался тусклым и вялым. Она совершенно не походила на ту женщину, которая проклинала меня прошлым вечером.
-- Мне хотелось бы увидеть ее, если она не против. Между прочим, Глэдис, ты узнала о Джее от полиции?
Она молча кивнула. Ну что же, я говорю с безутешной вдовой через несколько часов после смерти ее мужа. И поскольку в этом деле я увяз по уши, лучше не интересоваться ее отношением к тем двумстам тысячам долларов, которые могли бы заставить ее меньше горевать. И все же казалось странным, что она так тяжело переносит смерть Джея. Когда он был жил, она о нем почти не волновалась.
-- Полиция вдавалась в подробности? Ты знаешь, как он умер?-спросил я.
-- Да. Его застрелили. Он... Глэдис замолчала.
-- Я говорю о подробностях. Об оружии. Она слегка нахмурилась.
-- Ладно, полиция задала мне несколько вопросов. О тебе, Марк. Но не бойся, я была слишком шокирована и ошеломлена. Она еще больше нахмурилась, и ее глаза слегка расширились.
-- И ты сейчас...
Я прервал ее.
-- Глэдис, я ничего не слышал о Джее до нынешнего утра. Ко мне пришла полиция, и меня тоже допрашивали. Я... Мое оружие похищено. Это уже доказано следствием.
Несколько секунд стояла жуткая тишина.
-- Я пытался помочь Джею. Хотя сейчас ты можешь сказать, что у меня из этого ничего не получилось.
-- Я поняла. Она взглянула на меня, тряхнула головой, и ее голос стал резким.
-- Я поняла,-- повторила она еще раз.-- Милый Марк. Милый и когдато любимый. Наверное, это часть твоего расследования. Верно? Разве не так? Именно поэтому ты заходил к мистеру Ганнибалу? О, как она смотрела на меня! Я встал.
-- Знаешь... Но Глэдис продолжала. Ее голос стал отвратительным.
-- Конечно, это так.
Она пронзительно захохотала.
-- А я-то думала, ты пришел выразить свои соболезнования, пришел, чтобы утешить меня... 0-о, в это невозможно поверить! Милый, милый Марк. Мистер Ганнибал ушел всего лишь минуту назад. Он адвокат Джея. Он его друг! Я полагаю, ты все знаешь, правда? Ты снова шпионишь и следишь за мной? За мной и Энн? Ты выпытывал у мистера Ганнибала, кто получит деньги Джея, которые он... О-о! Прочь!
Я упрямо произнес:
-- Мне надо поговорить с Энн.
-- Нет! Ни за что!-- закричала она, выплевывая каждое слово. Глэдис вскочила на ноги, ее рот дрожал.
-- Вон отсюда!-- кричала она.-- Прочь, прочь...
-- Глэдис, замолчи!
Энн стояла позади меня в дверном проеме и, когда я повернулся, она спокойно обратилась ко мне:
-- Ты хотел меня видеть, Марк?
-- Он хочет спросить тебя, не ты ли убила своего отца! Энн, ему интересно только это.
Голос Глэдис был до странности сдавленным. Она говорила не громко, но слова хлестали бичом.
-- Джея убили из его револьвера, поэтому он... Она замолчала и села на диван. Ее голова поникла, и она сидела, тупо уставившись в пол.
-- Идем, Марк,-- сказала Энн. Она повернулась и пошла в коридор. Я последовал за ней. Не оборачиваясь, она медленно поднялась по лестнице на второй этаж в свою комнату, закрыла за мной дверь и села на край постели. Я стоял около двери, проклиная себя за то, что переступил порог этого дома.
Энн указала на низкое кресло, покрытое узорчатым пледом. Я сел и попытался оправдаться:
-- Энн, то, что миссис Вэзер говорила о моем оружии...
-- Я знаю об этом.
-- Знаешь? Откуда?
-- От полиции. Они прямо не сказали, но нетрудно было догадаться. Помолчав секунду, она вяло добавила:
-- И я тут же догадалась. Помнишь, я говорила тебе, что я гений. Это так, между прочим.
Она не улыбалась. Она почти не изменилась с прошлого вечера, разве что утратила выразительность. На ней был тот же вязаный зеленый ансамбль, а на лице виднелись следы грима. Но не было и намека на былую оживленность. Голос потерял отголоски весны и жизни.
Смерть воздействует на людей по-разному. Некоторые рвут на себе волосы, другие сохнут где-то внутри себя, блекнут в глубине, а потом боль расширяется и прорывается наружу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
-- Вы не помните, когда это происходило?
-- Около полуночи. Мы еще посидели, поговорили с полчаса, а затем вечеринка закончилась. Но, на мой взгляд, мистер Логан, вы придаете некоторым вещам довольно странное значение.
-- Да?
Я встал.
-- Не буду больше отнимать вашего времени. А Борден действительно снимал внушения?
-- Конечно. Он сделал это перед уходом.
-- Тогда еще вопрос, мистер Ганнибал. Джей как-то объяснил вам причину изменения своего завещания?
-- Нет. Я пытался дать ему время на обдумывание столь важного шага, но он этим не воспользовался. Джей казался абсолютно спокойным и, видимо, все решил. Фактически, я и говорил с ним на эту тему в тот вечер.
-- Да? В ходе демонстрации гипноза?
Он улыбнулся.
-- Нет, вряд ли тогда было уместно устраивать дискуссию. Я вернулся к нему, проводив домой мисс Стюарт.
-- А? это вы привели мисс Стюарт на вечеринку?
Он кивнул.
-- Хорошо, благодарю вас, мистер Ганнибал.
-- Все в порядке, мистер Логан.
Я покинул его кабинет и пошел к машине. Очевидно, следующим шагом должен быть разговор с Энн. Мне очень не хотелось говорить с близкими Джея после его смерти, но уж так складывалась ситуация. Я был бы не прочь, чтобы причина свидания с Энн была другой.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Перекусив, я отправился к семейству Джея. Рука уже тянулась к дверному звонку, но в последнюю минуту я ее отдернул. На обочине, рядом с домом, стояла чья-то машина, а мне не нужна была компания при таком важном разговоре. Через несколько часов Энн и Глэдис вступят в наследственные права, и тогда путь в этот дом мне заказан. Однако убийство многое изменило.
Я проехал один квартал и припарковался так, чтобы удобнее было наблюдать за домом. Через десять минут с небольшим саквояжем в руках вышел Роберт Ганнибал и, как мастодонт, зашагал к своей машине. Он вырулил с обочины и направился в центр города. Я еще минут пять сидел в "Бьюике", пытаясь кое-что сопоставить. Если бы Ганнибал не был адвокатом семьи, он мог бы сообщить массу сведений. Подъехав к дому, я подошел к двери и позвонил. Открыла Глэдис. На ней было скромное темно-синее шерстяное платье. Глаза покраснели, лицо без грима. Она по-прежнему выглядела великолепно, но казалась очень усталой.
-- Глэдис,-- произнес я,-- мне очень жаль. Если тебе не хочется говорить сейчас со мной, так и скажи.
Она вздохнула и прикусила губу.
-- Да нет, все нормально. Заходи, Марк. Глэдис провела меня в гостиную и опустилась на диван. Я сел в огромное кресло. Момент неудобства миновал, я пробормотал еще раз свои извинения, а она промокнула глаза носовым платком. Даже в этот тяжелый миг неловкого молчания меня интересовала только одна деталь -- известно ли ей, что ее мужа убили из моего револьвера.
-- А где Энн?-- наконец спросил я.
-- В своей комнате. Она там с тех пор, как утром приезжала полиция. Она даже не ела.
Голос Глэдис казался тусклым и вялым. Она совершенно не походила на ту женщину, которая проклинала меня прошлым вечером.
-- Мне хотелось бы увидеть ее, если она не против. Между прочим, Глэдис, ты узнала о Джее от полиции?
Она молча кивнула. Ну что же, я говорю с безутешной вдовой через несколько часов после смерти ее мужа. И поскольку в этом деле я увяз по уши, лучше не интересоваться ее отношением к тем двумстам тысячам долларов, которые могли бы заставить ее меньше горевать. И все же казалось странным, что она так тяжело переносит смерть Джея. Когда он был жил, она о нем почти не волновалась.
-- Полиция вдавалась в подробности? Ты знаешь, как он умер?-спросил я.
-- Да. Его застрелили. Он... Глэдис замолчала.
-- Я говорю о подробностях. Об оружии. Она слегка нахмурилась.
-- Ладно, полиция задала мне несколько вопросов. О тебе, Марк. Но не бойся, я была слишком шокирована и ошеломлена. Она еще больше нахмурилась, и ее глаза слегка расширились.
-- И ты сейчас...
Я прервал ее.
-- Глэдис, я ничего не слышал о Джее до нынешнего утра. Ко мне пришла полиция, и меня тоже допрашивали. Я... Мое оружие похищено. Это уже доказано следствием.
Несколько секунд стояла жуткая тишина.
-- Я пытался помочь Джею. Хотя сейчас ты можешь сказать, что у меня из этого ничего не получилось.
-- Я поняла. Она взглянула на меня, тряхнула головой, и ее голос стал резким.
-- Я поняла,-- повторила она еще раз.-- Милый Марк. Милый и когдато любимый. Наверное, это часть твоего расследования. Верно? Разве не так? Именно поэтому ты заходил к мистеру Ганнибалу? О, как она смотрела на меня! Я встал.
-- Знаешь... Но Глэдис продолжала. Ее голос стал отвратительным.
-- Конечно, это так.
Она пронзительно захохотала.
-- А я-то думала, ты пришел выразить свои соболезнования, пришел, чтобы утешить меня... 0-о, в это невозможно поверить! Милый, милый Марк. Мистер Ганнибал ушел всего лишь минуту назад. Он адвокат Джея. Он его друг! Я полагаю, ты все знаешь, правда? Ты снова шпионишь и следишь за мной? За мной и Энн? Ты выпытывал у мистера Ганнибала, кто получит деньги Джея, которые он... О-о! Прочь!
Я упрямо произнес:
-- Мне надо поговорить с Энн.
-- Нет! Ни за что!-- закричала она, выплевывая каждое слово. Глэдис вскочила на ноги, ее рот дрожал.
-- Вон отсюда!-- кричала она.-- Прочь, прочь...
-- Глэдис, замолчи!
Энн стояла позади меня в дверном проеме и, когда я повернулся, она спокойно обратилась ко мне:
-- Ты хотел меня видеть, Марк?
-- Он хочет спросить тебя, не ты ли убила своего отца! Энн, ему интересно только это.
Голос Глэдис был до странности сдавленным. Она говорила не громко, но слова хлестали бичом.
-- Джея убили из его револьвера, поэтому он... Она замолчала и села на диван. Ее голова поникла, и она сидела, тупо уставившись в пол.
-- Идем, Марк,-- сказала Энн. Она повернулась и пошла в коридор. Я последовал за ней. Не оборачиваясь, она медленно поднялась по лестнице на второй этаж в свою комнату, закрыла за мной дверь и села на край постели. Я стоял около двери, проклиная себя за то, что переступил порог этого дома.
Энн указала на низкое кресло, покрытое узорчатым пледом. Я сел и попытался оправдаться:
-- Энн, то, что миссис Вэзер говорила о моем оружии...
-- Я знаю об этом.
-- Знаешь? Откуда?
-- От полиции. Они прямо не сказали, но нетрудно было догадаться. Помолчав секунду, она вяло добавила:
-- И я тут же догадалась. Помнишь, я говорила тебе, что я гений. Это так, между прочим.
Она не улыбалась. Она почти не изменилась с прошлого вечера, разве что утратила выразительность. На ней был тот же вязаный зеленый ансамбль, а на лице виднелись следы грима. Но не было и намека на былую оживленность. Голос потерял отголоски весны и жизни.
Смерть воздействует на людей по-разному. Некоторые рвут на себе волосы, другие сохнут где-то внутри себя, блекнут в глубине, а потом боль расширяется и прорывается наружу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38