Уж тут тебе не выкрутиться. Будем надеяться, что он использует тот же тест с иглой.
-- Ладно. Он довольно самоуверен. К тому же, он не знает, что мы ведем его -- по крайней мере, я на это надеюсь.
-- Тут есть одно затруднение.
-- Одно? Я думал, миллион.
-- Одно, но большое. Помнишь, в конце записи, когда он пробуждал тебя, гипнотизер сказал, чтобы ты открыл глаза и вел себя нормально. Это было в самом конце, значит, твои глаза были закрыты все время. То есть, отдавая приказ заснуть, он ожидает, что твои глаза закроются.
-- Да, теперь я понимаю. Это все усложняло. Мы провели почти час, прослушивая запись и определяя, как мне вести себя, чтобы выглядеть как в трансе. О черт, тут оказалась масса мелочей, о которых я не знал, включая способ ходить, говорить и смотреть. Брюс терпеливо натаскивал меня, пока не решил, что я готов.
И вот, что у нас получалось в итоге: я вхожу в комнату, и как только тот человек делает движение рукой или какой-то жест и при этом приказывает мне уснуть -- я отвожу глаза, а затем закрываю их в надежде, что это сработает. С этого момента все отдается на мое усмотрение. Мне слегка анестезируют руки, но я не должен думать, что спокойно пройду через тест. Глаза у меня будут закрыты, в ушах
-- тампоны. Я буду слеп и глух, но должен вести себя нормально. Если все пройдет гладко, а я в этом сомневался все больше и больше, каждое произнесенное слово будет записано полицейскими
-- и в этом заключалась моя большая игра. Это будут слова, которые назад не вернешь. Вот почему я шел на такой поступок. И был шанс, что я подцеплю этого типа.
Если дела пойдут неважно, то, по крайней мере, там немало профессионалов. А они действуют быстро. Хотя, конечно, меня могут и убить.
Брюс потратил час, безуспешно пытаясь ввести меня в транс. Он менял технику, но ничего не выходило. Потом мы сели за стол, и он признался:
-- Знаешь, Марк, больше я ничего не могу придумать. Не так много, но... это твоя идея.
-- Знаю. Ты мне здорово помог. И еще одно, Брюс. Предположим, я вывернулся. Допустим, я даже успел вытащить тампоны из ушей и так далее. И вот он вдруг обо всем догадался и приказывает мне заснуть. Я усну?
-- Трудно сказать, но боюсь, что ты тут же уснешь. На самом деле это не сон, но ты уже будешь под его контролем.
-- Вот чего я опасаюсь. А потом он начнет надо мной дурачиться. У меня только один выход -- оставаться настороже. Если это удастся я могу противостоять ему, понимаешь? Я хочу накрепко пришпилить этого типа.
Брюс кивнул. Мы немного посидели. Больше делать было нечего. До семи оставалось немного, и времени хватало только на раздумья. В шесть тридцать я воспользовался телефоном Брюса и позвонил в дом Вэзеров. Трубку сняла Глэдис.
-- Здравствуйте, миссис Вэзер. Это Марк Логан. Ее голос тут же поостыл.
-- Что вам угодно?
-- Я хотел задать вам пару вопросов, если можно.
-- Нельзя, но ты же все равно пойдешь напролом.
-- Кто ушел от вас последним с той субботней вечеринки?
-- Точно не скажу. То ли мистер Ганнибал, то ли Артур.
-- Это приятель Энн?
-- Да.
-- А почему задержался Ганнибал? Он же был вместе с мисс Стюарт?
-- Да, был. Но он вернулся после того, как проводил ее домой.
-- А зачем, вы можете сказать?
Она колебалась лишь мгновение.
-- Его об этом попросил Джей. Он беседовал с ним довольно долго.
-- А Артур? Он ушел до или после Ганнибала?
-- Точно не знаю. Сам понимаешь, как это бывает у молодых людей.
-- Ах, так! Спасибо. Энн рядом?
-- Да. Ее позвать?
-- Буду очень признателен.
Через минуту или две заговорила Энн.
-- Да?
-- Энн, это Марк. По поводу субботней вечеринки. После того как вернулся Ганнибал, кто ушел первым? Артур или адвокат?
-- Мистер Ганнибал? А кто сказал, что он возвращался?
-- Я... думал, что он вернулся. А разве нет?
-- Не знаю и знать не хочу. А что такое?
-- Просто интересуюсь. Спасибо.
Она повесила трубку, и я последовал ее примеру. Брюс сказал:
-- Пора выезжать. Ты готов?
-- Готов, как никогда,-- пошутил я.-- Вперед.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Мы остановились на противоположной стороне за квартал до гостиницы. В открытом черном "Седане" без опознавательных знаков меня сопровождали Брюс Уилсон и лейтенант Хилл, который сидел за рулем.
Я взглянул на часы. Без одной-двух минут семь. Солнце уже село, и мрак разгоняли уличные фонари. Я посмотрел через улицу, размышляя о том, идти ли мне сейчас или подождать нестерпимого внутреннего побуждения, которое, как нарастающий и громоздкий ком, толкнет меня к действию.
Я откинулся на сидении и закрыл глаза. Мой мир скатился на дно глубокой ямы, вдали от звуков на поверхности. В обоих ушах находились тампоны, сделанные Брюсом, и мне казалось, что их засунули прямо до перепонок. Они почти не мешали, но свое дело делали. Я бы, пожалуй, услышал выстрел, но простую беседу уже не разбирал. Брюс присоединил тонкую, почти невидимую проволоку к тампону в левом ухе, ее проложили под воротником пиджака и спустили до самого низа, чтобы можно было дотянуться рукой. Это немного помогало слышать. Я чувствовал, что звук проходит, но не разбирал его содержания.
Левое ухо болело и пульсировало. В управлении я дважды опробовал приспособление, проверяя, смогу ли, дернув за проволоку, вытащить тампон. Сначала мы использовали нитку, и она порвалась. Второй раз, уже с проволокой, тампон застрял, я думал, что потеряю ухо, но потом затычка выскочила и упала за воротник пиджака.
Брюс похлопал меня по плечу, и я открыл глаза. Он смотрел на меня, держа в руке большой, блестящий и гадкий шприц. По спине побежали мурашки, но я снял пиджак и закатал рукава рубашки. Процедура заняла несколько секунд. Брюс ловко ввел острую иглу в вену на предплечье -- в самом верху, чтобы след укола был меньше виден,-- сначала в одну руку, потом в другую. Тупая боль пробирала до пяток, пока новокаин из шприца впрыскивался под кожу. Я наблюдал за Брюсом с напряженным очарованием. Его большой палец медленно двигайся вниз, выдавливая жидкость. Он уже предупредил меня, что в руке есть целая сеть вен, что это рискованное предприятие и шансы на онемение руки ничтожны. Тем не менее, я почувствовал себя увереннее. Мне хотелось получить любую доступную помощь. Закончив, он кивнул и произнес слова, которые я не разобрал. Он мягко похлопал меня по спине и начал складывать инструменты в черную коробку. Я откинулся назад и закрыл глаза. Мои руки слегка подрагивали. Я ждал. И это пришло. Просто наплыла мысль: пора идти, Логан. Двигайся быстрее в "Феникс". Я решил испытать импульс: немного подождал, и легкий смутный страх неизвестности начал овладевать моим телом. Я подождал минуту для уверенности. Сила принуждения росла. Она уже требовала и бушевала в мозгах, хотя я знал причину и следствия. Страх сжимал меня все сильнее и сильнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
-- Ладно. Он довольно самоуверен. К тому же, он не знает, что мы ведем его -- по крайней мере, я на это надеюсь.
-- Тут есть одно затруднение.
-- Одно? Я думал, миллион.
-- Одно, но большое. Помнишь, в конце записи, когда он пробуждал тебя, гипнотизер сказал, чтобы ты открыл глаза и вел себя нормально. Это было в самом конце, значит, твои глаза были закрыты все время. То есть, отдавая приказ заснуть, он ожидает, что твои глаза закроются.
-- Да, теперь я понимаю. Это все усложняло. Мы провели почти час, прослушивая запись и определяя, как мне вести себя, чтобы выглядеть как в трансе. О черт, тут оказалась масса мелочей, о которых я не знал, включая способ ходить, говорить и смотреть. Брюс терпеливо натаскивал меня, пока не решил, что я готов.
И вот, что у нас получалось в итоге: я вхожу в комнату, и как только тот человек делает движение рукой или какой-то жест и при этом приказывает мне уснуть -- я отвожу глаза, а затем закрываю их в надежде, что это сработает. С этого момента все отдается на мое усмотрение. Мне слегка анестезируют руки, но я не должен думать, что спокойно пройду через тест. Глаза у меня будут закрыты, в ушах
-- тампоны. Я буду слеп и глух, но должен вести себя нормально. Если все пройдет гладко, а я в этом сомневался все больше и больше, каждое произнесенное слово будет записано полицейскими
-- и в этом заключалась моя большая игра. Это будут слова, которые назад не вернешь. Вот почему я шел на такой поступок. И был шанс, что я подцеплю этого типа.
Если дела пойдут неважно, то, по крайней мере, там немало профессионалов. А они действуют быстро. Хотя, конечно, меня могут и убить.
Брюс потратил час, безуспешно пытаясь ввести меня в транс. Он менял технику, но ничего не выходило. Потом мы сели за стол, и он признался:
-- Знаешь, Марк, больше я ничего не могу придумать. Не так много, но... это твоя идея.
-- Знаю. Ты мне здорово помог. И еще одно, Брюс. Предположим, я вывернулся. Допустим, я даже успел вытащить тампоны из ушей и так далее. И вот он вдруг обо всем догадался и приказывает мне заснуть. Я усну?
-- Трудно сказать, но боюсь, что ты тут же уснешь. На самом деле это не сон, но ты уже будешь под его контролем.
-- Вот чего я опасаюсь. А потом он начнет надо мной дурачиться. У меня только один выход -- оставаться настороже. Если это удастся я могу противостоять ему, понимаешь? Я хочу накрепко пришпилить этого типа.
Брюс кивнул. Мы немного посидели. Больше делать было нечего. До семи оставалось немного, и времени хватало только на раздумья. В шесть тридцать я воспользовался телефоном Брюса и позвонил в дом Вэзеров. Трубку сняла Глэдис.
-- Здравствуйте, миссис Вэзер. Это Марк Логан. Ее голос тут же поостыл.
-- Что вам угодно?
-- Я хотел задать вам пару вопросов, если можно.
-- Нельзя, но ты же все равно пойдешь напролом.
-- Кто ушел от вас последним с той субботней вечеринки?
-- Точно не скажу. То ли мистер Ганнибал, то ли Артур.
-- Это приятель Энн?
-- Да.
-- А почему задержался Ганнибал? Он же был вместе с мисс Стюарт?
-- Да, был. Но он вернулся после того, как проводил ее домой.
-- А зачем, вы можете сказать?
Она колебалась лишь мгновение.
-- Его об этом попросил Джей. Он беседовал с ним довольно долго.
-- А Артур? Он ушел до или после Ганнибала?
-- Точно не знаю. Сам понимаешь, как это бывает у молодых людей.
-- Ах, так! Спасибо. Энн рядом?
-- Да. Ее позвать?
-- Буду очень признателен.
Через минуту или две заговорила Энн.
-- Да?
-- Энн, это Марк. По поводу субботней вечеринки. После того как вернулся Ганнибал, кто ушел первым? Артур или адвокат?
-- Мистер Ганнибал? А кто сказал, что он возвращался?
-- Я... думал, что он вернулся. А разве нет?
-- Не знаю и знать не хочу. А что такое?
-- Просто интересуюсь. Спасибо.
Она повесила трубку, и я последовал ее примеру. Брюс сказал:
-- Пора выезжать. Ты готов?
-- Готов, как никогда,-- пошутил я.-- Вперед.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Мы остановились на противоположной стороне за квартал до гостиницы. В открытом черном "Седане" без опознавательных знаков меня сопровождали Брюс Уилсон и лейтенант Хилл, который сидел за рулем.
Я взглянул на часы. Без одной-двух минут семь. Солнце уже село, и мрак разгоняли уличные фонари. Я посмотрел через улицу, размышляя о том, идти ли мне сейчас или подождать нестерпимого внутреннего побуждения, которое, как нарастающий и громоздкий ком, толкнет меня к действию.
Я откинулся на сидении и закрыл глаза. Мой мир скатился на дно глубокой ямы, вдали от звуков на поверхности. В обоих ушах находились тампоны, сделанные Брюсом, и мне казалось, что их засунули прямо до перепонок. Они почти не мешали, но свое дело делали. Я бы, пожалуй, услышал выстрел, но простую беседу уже не разбирал. Брюс присоединил тонкую, почти невидимую проволоку к тампону в левом ухе, ее проложили под воротником пиджака и спустили до самого низа, чтобы можно было дотянуться рукой. Это немного помогало слышать. Я чувствовал, что звук проходит, но не разбирал его содержания.
Левое ухо болело и пульсировало. В управлении я дважды опробовал приспособление, проверяя, смогу ли, дернув за проволоку, вытащить тампон. Сначала мы использовали нитку, и она порвалась. Второй раз, уже с проволокой, тампон застрял, я думал, что потеряю ухо, но потом затычка выскочила и упала за воротник пиджака.
Брюс похлопал меня по плечу, и я открыл глаза. Он смотрел на меня, держа в руке большой, блестящий и гадкий шприц. По спине побежали мурашки, но я снял пиджак и закатал рукава рубашки. Процедура заняла несколько секунд. Брюс ловко ввел острую иглу в вену на предплечье -- в самом верху, чтобы след укола был меньше виден,-- сначала в одну руку, потом в другую. Тупая боль пробирала до пяток, пока новокаин из шприца впрыскивался под кожу. Я наблюдал за Брюсом с напряженным очарованием. Его большой палец медленно двигайся вниз, выдавливая жидкость. Он уже предупредил меня, что в руке есть целая сеть вен, что это рискованное предприятие и шансы на онемение руки ничтожны. Тем не менее, я почувствовал себя увереннее. Мне хотелось получить любую доступную помощь. Закончив, он кивнул и произнес слова, которые я не разобрал. Он мягко похлопал меня по спине и начал складывать инструменты в черную коробку. Я откинулся назад и закрыл глаза. Мои руки слегка подрагивали. Я ждал. И это пришло. Просто наплыла мысль: пора идти, Логан. Двигайся быстрее в "Феникс". Я решил испытать импульс: немного подождал, и легкий смутный страх неизвестности начал овладевать моим телом. Я подождал минуту для уверенности. Сила принуждения росла. Она уже требовала и бушевала в мозгах, хотя я знал причину и следствия. Страх сжимал меня все сильнее и сильнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38