Оно есть у насекомых, птиц, млекопитающих, в совершенстве пользуются им аборигеныnote 58. Индеец в густом лесу, гаучоnote 59 в прериях, австралийский туземец в дикой чащобе, эскимос в бескрайней пустыне без всяких трудностей проходят расстояния по прямой линии, в то время как дитя цивилизации кружится на одном месте, чаще всего слева направо, описывая круги, из которых ему не выбраться.
Охотники, будучи полудикарями, приобретают это чувство в результате долгого опыта – без него невозможна их волнующая и опасная профессия.
Так и Перро. Без всяких усилий, не останавливаясь ни на минуту, он неутомимо, размеренным шагом идет к цели, так, словно не спускает глаз со стрелки компаса, хотя в действительности даже не глядит вперед, петляет, поворачивает, поднимается, опускается, в зависимости от того, какие препятствия встречаются на пути.
Жара становится изнурительной. Появляется мошкара, особенно докучают огромные жужжащие слепни, ненасытные кровососы, которых канадец прозвал бульдогами. Подходящая кличка: крылатые вампиры не отстанут, пока не насытятся.
Раз появились слепни, значит, близко болото – в Скалистых горах это не редкость. В ущельях, на плато, в долинах внезапно встречаются большие пустоши, покрытые нежной светло-зеленой травой и мхом, из-под которых выступает ледяная вода. Приходится обходить эти гнилые места, чтобы не погибнуть, как погибают в зыбучих песках Нормандии или на «мертвых» пространствах Солони.
Почвенные воды сочатся тонкими ручейками, в них роится всяческая живность. Сюда приходят на водопой лоси и красные олени – их следы Перро различает хорошо.
Следов бигорна нет, но зато очень много когтистых отпечатков черных и бурых медведей.
Целые стаи частых в американских лесах диких красавцев голубей с длинными хвостами поднимаются в воздух, громко хлопая крыльями. Лесные куропатки и глухари, вспугнутые нашими путешественниками, перелетают с дерева на дерево, с любопытством посматривая на охотников.
Куропатка еловых лесов, величиною больше глухаря, уже вывела птенцов и отважно их защищает, бросаясь навстречу опасности, взъерошив перья и загребая крылом по земле, совсем как домашние куры.
– Не бойтесь, мелкота, мы оставим вас в покое, – говорит метис грубоватым, но нежным голосом.
И, обернувшись к вспотевшему англичанину, спрашивает:
– Может быть, сердце подсказывает вам, что нужен отдых?
– Если вы устали, я согласен, – отвечает сэр Джордж.
– Я? Устал? – рассмеявшись, бросает канадец. – Шутите, сэр? Предлагаю привал, потому что вы тяжело дышите. Знаете, самолюбие здесь ни при чем. Мы не прошли еще и половины пути, а впереди подъем.
– Вперед! Куда вы, туда и я.
Перро промолчал, но губы его дрогнули в иронически-хитрой улыбке.
Скалы, овраги, горные потоки, непроходимые заросли, снова потоки, снова заросли, овраги и скалы. Жара уже нестерпимая, и сэр Джордж наклоняется к ручью, чтобы напиться, и про себя злится на этого метиса, такого же свежего, как в начале пути.
Перро, конечно, немного кокетничает своей выносливостью, но самое непостижимое, как он ориентируется в этом хаосе. Карабин на плече, рука в кармане, а вторая свободна, он словно прогуливается, с легкостью юноши преодолевая препятствия, такие трудные для англичанина. Походка Перро легка – и на острых скалах, и средь колючих кустарников, и на оползнях, и по заболоченным лесам, где нога по щиколотку погружается в жижу и где сэр Джордж, вспотевший, запыхавшийся, идет, спотыкаясь и изнемогая, поддерживаемый только своей непомерной гордыней.
А Перро впереди, принюхивается к воздуху, любуется белками, прыгающими в ветвях сосны, дятлом, вытаскивающим из ствола каких-то темно-золотистых насекомых, стайками стрижей, которые гоняются друг за другом и ныряют в световые полосы, словно рой комаров под лучами солнца. Для него это приятная прогулка, он наслаждается лесом с утонченным дилетантизмомnote 60 подлинного любителя природы.
Они идут уже три часа. Сэр Джордж, потеряв все ориентиры, не знает, где они находятся. Наверное, они уже недалеко, потому что проводник пятнадцать минут назад загасил свою трубку.
– Если вы разрешите, месье, – проговорил канадец с отеческим терпением, – остановимся здесь ненадолго. Мы недалеко от места, где вы видели медведей. Если, конечно, они не ушли. Вам надо отдохнуть, успокоиться, чтобы сделать меткий выстрел.
– С удовольствием, – еле двигая губами, отвечает Его Высочество и тяжело опускается на сваленный бурей кедр.
– Вот тут посидим четверть часа. К вам вернутся силы и свежесть, словно вы только что из баки и вы точно наведете мушку. Впрочем, я буду рядом. На случай, если промахнетесь… Знаете, этого зверя надо убивать сразу или подбить так, чтобы он не мог двигаться, а иначе плохо придется.
– Я запрещаю вам стрелять в того же медведя, в которого буду стрелять я. Предоставьте мне выстрелить дважды, чтобы подбить самых крупных. К тому же с вашим ружьем…
– Не смейтесь над моим шарпом, он верно служит мне двадцать лет и не разу не подвел. Да, у меня одностволка, но я попаду из нее вернее, чем вы из вашей двустволки.
– Посмотрим, – приободрился сэр Джордж, презрительно поглядывая на старый карабин Перро, с поверхности которого давно сошла бронза.
– Теперь вы чувствуете себя в состоянии атаковать?
– Я всегда готов атаковать.
– Только что по лицу вашему струился пот и ваше учащенное дыхание…
– Ближе к делу. Где медведи?
– В четырехстах ярдахnote 61 отсюда.
– А как приблизиться к ним на расстояние выстрела?
– А что вы называете расстоянием выстрела?
– Ну, например, двести шагов.
– Это далековато.
– А какая вам разница, если я уверен, что уложу их?
– Ни вам, ни кому другому с такого расстояния не попасть.
– Спорим на пари?
– Спасибо! У меня есть менее глупые способы вкладывать деньги.
– Подведите меня на двести шагов, большего от вас не требуется.
– Если настаиваете, следуйте за мной, но это очевидная глупость.
С этими словами Перро ложится на траву, берет в зубы ремень своего карабина с только что взведенным курком, ползет по ковру из мха и хвои, так плотно прижимаясь к земле, что его не заметишь за двадцать шагов.
Сэр Джордж попробовал взять свое ружье так же, но то ли ружье его тяжелее, то ли челюсти не так сильны, но ему пришлось от этого отказаться. Он двинулся вперед – причем довольно проворно – на четвереньках, скользя по земле на локтях и коленях.
Охотники попали в красивейшую рощу красных сосен, разросшихся на склоне Скалистых гор. К востоку от этой рощицы на плато и находились медведи три часа назад.
– Вы думаете, они все еще там? – шепчет еле слышно наш джентльмен.
– Думаю, да, – так же шепотом отвечает метис, – у них сиестаnote 62: наелись лука и теперь или дремлют, или играют друг с другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46