За бортом виднелись лишь дрожащие плавники, трепещущие хвосты, конвульсивные подскоки и разомкнутые челюсти… Головокружительная гимнастика, безумное обжорство; жадное, зверское беспощадное поглощение — непрестанное и неутолимое.
Несмотря на свое отчаянное положение, молодые люди с изумлением и любопытством наблюдали это зрелище. К тому же они ничем не рисковали. Чудища таинственного моря, поглощенные грандиозным обедом, соблюдали лучшее и самое надежное из перемирий — на время приема пищи.
Тотор смотрел во все глаза; его друг, по натуре не столь восторженный, тоже был восхищен.
Глубины моря буквально выворачивались наизнанку. Свесившись над пучиной, парижанин закричал:
— Старина, мне сейчас голову до плеч отхватят! Нет, в самом деле, такого на Монмартре и вообразить не могли! Знаешь, я бы никому не уступил своего места! Ради одного этого стоило прыгать в воду, сражаться с крабами, подвергаться опасностям и всему прочему! Сам отец, который столько повидал, не слыхивал о таком! Вот это пирушка! Пятьсот миллионов глоток пожирают шарики… гренки из пюре.
— Пюре! Сидим мы с тобой по уши в этом… пюре!
— Ого, и чистокровный американец пускается в игру словами!
— Стараюсь, как могу.
— Значит, у тебя отличное настроение, поздравляю!
— Ах, если бы игра слов могла заменить завтрак!
— Терпение! Раз мы по-прежнему движемся, значит, доплывем до мест, где есть еда и питье. А пока я хотел бы узнать, почему и как все обитатели моря сбегаются на этот пир Валтасараnote 90.
Это неведение огорчительно со всех точек зрения. К сожалению, обстоятельства против Тотора. На «Нарвале» отсутствует библиотека и нет необходимых источников, а между тем достаточно нескольких строчек, чтобы просветить читателя.
Субстанция, которая слегка сгущает морские воды на большом пространстве, то есть вещество, прозаически называемое Тотором пюре, — это планктон, нечто вроде светлого бульона, скопление органических частиц, микроскопических водорослей, самые большие из которых, гиганты этого вида, едва достигают половины миллиметра в длину. Планктон состоит из бесчисленных видов простейших животных и растений, образующих однородную массу.
Микроскопические существа, чрезвычайно быстро размножающиеся, буквально переполняют некоторые части океана. Их масса не смешивается с водой, не растворяется, сохраняет собственные свойства, подхватывается ветрами и течениями и перемещается на разных глубинах, иногда на поверхности.
Этот богатый питательными веществами бульон, это желе из организмов — неисчерпаемый источник пищи для обитателей моря. Все морские животные, от кита до простейших, жадно поедают его. Можно сказать, что это их эликсир жизниnote 91, в котором рождаются, пассивно живут и умирают миллиарды странных созданий.
Их можно найти и в полярных морях, и в экваториальных водах, повсюду, где планктон появляется и исчезает по воле течений и штормов.
В один из таких потоков и попали по воле случая Тотор с Мериносом.
Планктон увлекал с собой несметные колонии пелагий, для которых он родная стихия и пища. А пелагии придают остроту похлебке, весьма ценимой всеми морскими чудищами.
Инстинкт помог пелагиям быстро обнаружить присутствие столь питательной массы. Потому и собрались они со всех сторон и жадно кормились, на зависть обоим друзьям.
Ожидание длилось долгие часы. Знойное солнце отвесно пускало свои огненные стрелы. Ослепительный свет отражался в мелкой зыби, на которой плясал «Нарвал». Жара становилась удушающей.
Обливаясь потом, сгорбившись и опустив головы, бедные путешественники буквально запекались в вонючей шкуре, превращенной выдумкой Тотора в корабль. Не стоит и говорить, как жестоко они голодали и как чудовищно хотели пить!
Усталые, изможденные, друзья уже не могли двигаться, и лишь гордость не давала вырваться стонам из груди.
В голубоватой дали время от времени возникали берега, но прихотливые волны не давали к ним пристать. Раз двадцать гребцы пытались выйти из течения, раз двадцать принимались бешено работать веслами, чтобы выбраться в спокойное море, и каждый раз поток неумолимо отбрасывал их.
Исчерпав силы, мореплаватели снова отдались дрейфу, рассчитывая теперь только на случай.
К вечеру море понемногу изменялось. Время от времени поверх планктона появлялись плавающие водоросли. Поднимался свежий ветер. Он вертел лодку, нес ее боком, ускорял ход. Подталкиваемый таким образом «Нарвал» догонял водоросли и вскоре застревал в их перепутанных стеблях. Обессиленные Тотор и Гарри не обращали на это никакого внимания. А между тем им стоило быть повнимательней. Среди водорослей есть странное растение огромной длины. В некоторых местах оно полностью покрывает океан. Например, в Саргассовом мореnote 92, где остановились когда-то корабли Христофора Колумба во время славного плавания к неведомым берегам Америки.
Это морское растение цвета желтой охры называется Fucus natansnote 93. Оно часто достигает длины в три, четыре и пять метров. Несмотря на такие размеры, диаметр его мал — не толще палки. Оно круглое, гладкое, кое-где есть утолщения, откуда отходят тонкие веточки, усеянные маленькими черными ягодами. У этого рода растений много видов, сходных внешним обликом и очень разных по свойствам. Одни из них хрупкие и ломкие, другие прочные, как канаты.
Внезапно кит, который не отставал от лодки, оказался посреди этих гигантских трав, расстелившихся по поверхности. Вынужденный всплыть, чтобы перевести дыхание, он запутался в них, стал ворочаться, барахтаться, шумно дышать.
Эти звуки, водовороты и хорошо знакомый фонтан пробудили от дремы совершенно разбитого Тотора.
— Смотри-ка, опять мадам Жонас!
И тут юноше показалось, что некоторые фукусы, задевающие «Нарвал», быстро обгоняют его. Они скользили вдоль корпуса и убегали, убегали вперед по непонятной причине.
Инстинктивно, еще не зная, зачем, парижанин схватил пару водорослей обеими руками.
Лодка тотчас развернулась против течения и пошла с предельной скоростью, будто ее кто-то взял на буксир.
— А ну, Меринос, ну-ка, старина! Ухватись со мной за эти веревочки! — завопил Тотор, изо всех сил вцепившись в стебель.
— А? Что такое?
— Кто-то на том конце тянет, и сильно! Мы идем под сорок миль в час. Выше нос!
Совершенно сбитый с толку американец в свою очередь схватил фукусы и сжал что было силы.
Путешественники почувствовали резкие рывки, отчаянные прыжки, но мужественно терпели. А «Нарвал» как сумасшедший мчался по волнам. Иногда бешеная гонка ненадолго замедлялась, но тотчас возобновлялась со всеми вольтами, резкими остановками и скачками.
Гарри не мог уразуметь, в чем дело.
— Честное слово, ничего не понимаю, — пробормотал он, — кажется, я с ума схожу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62