Знаешь, я не собираюсь ждать так долго. Я хочу иметь это теперь, прежде чем стану такой старой, что мне ни до чего не будет дела. Я не намерена сидеть и ждать того дня, когда тебе придется звонить детям, чтобы выяснить, не пропала ли я без вести, выйдя в магазин или просто устав от жизни и решив не возвращаться домой. Я не собираюсь этого ждать, Оливер Ватсон!
Женщина за соседним столиком хотела встать и поддержать Сару. У нее самой четверо детей-, она не стала врачом, потому что вышла замуж за человека, который на протяжении двадцати лет обманывал ее. Но Оливер с невозмутимым видом покинул ресторан, а Сара, подхватив шубу и сумочку, последовала за ним.
Только на стоянке он снова с ней заговорил. На этот раз на глазах у него были слезы, но Сара не знала, явился их причиной мороз или обида и злость. Трудно было сказать. Сара не понимала, что разрушает все, во что он верил. Он хорошо к ней относился, любил ее, любил их детей, никогда не хотел, чтобы она работала, потому что хотел о ней заботиться, холить, лелеять и защищать ее. А теперь она ненавидит его за это и хочет уехать учиться в Гарвард, то есть бросить их. Он не имел ничего против учебы, но он был против ее отъезда, чреватого последствиями для всей их семьи.
– Ты хочешь сказать, что бросаешь меня? К этому все сводится? Ты нас всех бросаешь? И как давно ты это решила?
– Оливер, я только сегодня получила письмо, в котором они сообщили, что меня приняли. Я еще сама этого не осознала. Нет, конечно, я тебя не бросаю, – старалась его успокоить Сара. – Я могу приезжать домой на уик-энды и на каникулы.
– О Господи... А как нам-то быть? Что с Мел и Сэмом?
– У них есть Агнес.
Они стояли под снегом и кричали друг на друга. Сара искренне пожалела, что сказала ему теперь, не подождала. Она сама еще не во всем разобралась.
– А как я? У меня тоже есть Агнес? Она будет в восторге, когда это услышит!
Сара улыбнулась. Даже когда муж злился, он не кривил душой и умел шутить.
– Послушай, Олли... Давай не будем пороть горячку. Нам обоим надо это обдумать.
– Нет, не надо.
Олли вдруг посерьезнел. Сара никогда еще его таким не видела.
– Думать тут абсолютно не о чем. Ты замужняя женщина, у тебя трое детей. Ты никак не можешь уехать за двести миль отсюда и бросить нас, это ясно как день.
– Это не так ясно. Не упрощай, Олли. А если мне это в самом деле необходимо?
– Ты потакаешь своим прихотям.
Он открыл дверцу, сел за руль и, когда рядом села Сара, устремил на нее взгляд, полный новых вопросов.
– Как ты думаешь оплачивать свою учебу – или ты рассчитываешь, что я буду содержать в Гарварде вас обоих, тебя и Бенджамина?
Нелегко было бы оплачивать учебу в университете одного ребенка, не говоря уже о двух, когда туда отправится и Мел. Поэтому перспектива расходов еще и на аспирантуру Сары казалась Оливеру полным абсурдом. Но Сара заранее это предусмотрела на случай, если ее примут.
– У меня еще остались деньги, завещанные бабушкой. Я из них брала только на новую крышу, а остальное не трогала.
– Я думал, что эти деньги предназначены детям. Мы же договорились, что они неприкосновенны.
– Может, для детей важнее, если их мать сделает что-то путное в жизни, например, напишет какую-то вещь, которую им будет интересно прочесть, или своей работой принесет людям добро, сделает что-то полезное.
– Прекрасная идея, но, честно говоря, я думаю, что твои дети предпочли бы иметь маму, а не литературный идеал, – с горечью заметил Оливер.
Они проехали небольшое расстояние от ресторана до дома. Олли припарковал машину и, съежившись, по-прежнему сидел за рулем.
– Ты ведь уже решила, да? Ты намерена это сделать, не так ли, Сарри?
У него был такой грустный голос, а когда он повернулся, чтобы взглянуть на нее, Сара увидела в его глазах слезы и поняла, что они не от мороза и ветра, а от ее слов.
Глаза Сары тоже были влажные. Она задумалась, глядя на снег, а потом повернулась к нему.
– По-моему, Олли, мне это необходимо... Я не знаю, смогу ли объяснить... Но мне необходимо. Это не продлится долго, обещаю тебе... Я буду работать, не щадя сил, чтобы закончить быстрее.
Но это были пустые слова. Оба знали, что интенсивная программа рассчитана на два года.
– Как ты можешь так поступать?
Он хотел сказать «со мной», но это бы прозвучало слишком эгоистично.
– Мне это необходимо, – шепнула Сара.
Сзади них остановилась машина, и свет фар осветил их лица. Сара увидела, что по его щекам текут слезы, и единственным ее желанием в тот момент было обнять его.
– Извини... Я не хотела тебе теперь говорить... Я хотела сказать после Рождества.
– А какая разница?
Он глянул назад, на Бенджамина и Мелиссу, выходивших из другой машины, а потом снова посмотрел на жену, которую ему предстояло потерять, которая покидала их надолго, быть может, навсегда, хотя сейчас и убеждала его в другом. Он знал, что все уже теперь будет по-другому. Они оба это знали.
– Что ты собираешься сказать им?
Дети непринужденно болтали и ждали, когда родители выйдут из машины. Сара поглядела на них, чувствуя на сердце камень.
– Еще не знаю. Давай дождемся конца праздников. Оливер кивнул и открыл дверцу, другой рукой торопливо вытерев слезы, чтобы дети их не увидели.
– Привет, папа. Как поужинали?
У Бенджамина было прекрасное настроение; Мелисса, длинноногая, с длинными светлыми волосами, тоже улыбалась. Она еще была в гриме. У них была репетиция в костюмах, и Мел осталась ею очень довольна.
– Замечательно, – ответила за мужа Сара, радостно улыбаясь. – Это очень милое заведение.
Оливер посмотрел на нее и подумал, как она может вообще говорить с ними, как может притворяться и смотреть им в глаза. Может, он каких-то ее черт не знал или не хотел знать?
Он вошел в дом, пожелал детям спокойной ночи и медленно стал подниматься по лестнице, чувствуя себя усталым и лишенным иллюзий стариком.
Сара тихо прикрыла за собой дверь спальни, а потом устремила глаза на мужа.
– Мне очень жаль, Олли... Правда.
– Мне тоже.
Он все еще не верил в это. Может, она передумает? Может, это климакс... или опухоль мозга? Или признак общей депрессии? Может, она сумасшедшая и всегда такой была? Но для него это не имело значения. Сара его жена, и он ее любит. Он хотел, чтобы она осталась, взяла свои слова назад, сказала, что не оставит его ни за что на свете... его... не детей, а именно его... Но по ее угрюмому взгляду Олли понял, что она этого не сделает. Все сказанное за ужином не было шуткой. Она уезжает в Гарвард. Она их покидает. Сознание этого факта пронзило его сердце как нож. Он задал себе вопрос, что же делать без нее. Оливеру хотелось плакать уже от одной мысли об этом, хотелось умереть, когда в ту ночь он лежал рядом с Сарой, ощущая тепло ее тела. Но она словно уже отсутствовала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80