Они разыскали еще одну банку из-под кофе, и через несколько минут Питер стал таким же грязным, как и его друзья. Работа была изнуряющей, конюшня выглядела так, словно ее не чистили годами, — вероятно, так оно и было.
— Неудивительно, что лошадь удрала, — проворчал Питер, загребая навоз банкой. Это было все равно, что пытаться вычерпать океан чайной чашкой. — Ну и грязища!
— Неплохо, верно? — отозвался Так, а Кен промолчал.
Ему было ненавистно и пребывание здесь, и эта нелепая работа. В эту минуту он отдал бы все, лишь бы добраться до людей, которые подвергли их такому унижению.
— Я хотел бы сказать, что видел места и похуже, — заметил Питер, работая с Таком бок о бок, становясь все грязнее с каждой минутой и почти ничего не добиваясь. — Но сравнивать мне и вправду не с чем.
— Подожди, ты еще доберешься до Европы вместе с Дядюшкой Сэмом. Вероятно, там тебе придется заняться такой же работой.
— По крайней мере я заранее прошел практику.
Уже давным-давно стемнело, Рэйко, дети и Хироко улеглись на соломенные матрасы, а мужчины еще работали. Наконец Хироко принесла им кружки с дымящимся чаем и предложила свою помощь, но мужчины отказались. Работа была слишком грязной и трудной для женщины.
— Тебя пустили сюда на какое-то определенное время? — спросил Так Питера, когда они устроили небольшую передышку, но он только пожал плечами и улыбнулся Хироко.
— Мне ничего не сказали. Я останусь здесь, пока меня не вышвырнут вон.
Через несколько минут они вернулись к работе. В два часа ночи чистка конюшни была закончена. Кен отправился за брандспойтом, а Питер и Так закончили отскребать стены у самого пола. Навоз был убран, они добрались до сравнительно чистого пола, на который направили струю воды.
— Пол здесь будет сохнуть пару дней, — задумчиво заметил Питер. — Будем надеяться, что за это время не пойдет дождь.
Они решили, что, едва пол в конюшне подсохнет, его застелят соломой, а сверху уложат матрасы. Все, что им теперь оставалось, — сидеть снаружи на мешках с соломой, приготовленных Хироко. Кен рухнул на мешок, подкошенный усталостью, и Так присоединился к нему. Питер устроился рядом с Хироко. Она ждала их, желая побыть с Питером.
Рэйко и две девочки уже спали.
— Похоже, места здесь будет маловато, — негромко сказал он. Все тело Питера ныло от усталости. Такео и Кен работали так же упорно, как и он.
— Выглядит эта конура ужасно, — подтвердила Хироко.
Она не могла представить, что им придется остаться здесь, что целый день они потратили, чтобы убрать двухфутовый слой конского навоза. — Спасибо вам за все, Питер. Бедный дядя Так… — прошептала она. Работа изнурила Така, — Мне так жаль, что вам всем пришлось пройти через это.
— Сиката-га най, — негромко отозвалась Хироко, и Питер удивленно поднял брови. — Это значит — уже ничем не поможешь. Надо просто смириться.
Но, кивая, Питер пожелал, чтобы он мог как-нибудь поправить дело.
— Мне больно думать, что придется оставить тебя здесь, детка. — Питер обнял ее и прижал к себе. Он опасался причинить Хироко неприятности, но разве бывают неприятности хуже тех, которые она испытывала сейчас? Здесь., в Танфоране, никто не следил за заключенными. Вокруг разместилось множество семей, стариков, днем по всему лагерю бегали дети. Питер выделялся из толпы своей , американской внешностью и ростом, но никто не проявлял интереса к его присутствию. — Как жаль, что я не могу увезти тебя с собой. — Он улыбнулся и бережно поцеловал Хироко, не желая касаться ее своими перепачканными руками.
— И мне бы хотелось, чтобы вы увезли меня отсюда, — грустно подтвердила она. Она сознавала, что в этот день они потеряли все, что имели, и что могли когда-нибудь, обрести. Она утратила свободу, и любой момент, проведенный с Питером, становился бесценным. Хироко задумалась, не совершила ли она глупость, говоря ему, что не хочет выходить замуж без согласия отца. Может, ей следовало уехать в другой штат вместе с Питером, как он просил, — туда, где они могли бы пожениться. Теперь было уже слишком поздно, но Хироко не переставала размышлять об этом, пока Питер ходил мыться вместе с Кеном и Таком, по дороге завернув в отвратительного вида открытые уборные. Со своего места Хироко не видела их, но знала, что они там. Сама Хироко, тетя Рэй и девочки посетили уборные раньше, по очереди, прикрывая друг друга одеялами.
Питер вернулся спустя несколько минут и сказал Хироко, что она должна поспать. Он пообещал, что придет на следующий день, ближе к полудню, — с утра ему приходилось вести занятия в университете. Но казалось, Питер был не в состоянии уехать, а Хироко не хотелось отпускать его.
Прошло еще полчаса, прежде чем они наконец расстались.
Хироко смотрела вслед уходящему Питеру, испытывая такое чувство, словно лишилась последнего из друзей.
— Попробуй заснуть, — предложил Так, протягивая Хироко одеяло и жалея, что она решилась приехать в Америку. Так или иначе, здесь ей придется многое выстрадать, иначе не может быть. Менять что-либо уже поздно, влюбленные, они жили во враждебном мире, который не окажет им никакой помощи, только постарается причинить боль.
Хироко свернулась на соломенном матрасе, укрывшись пальто и тонким, привезенным с собой одеялом, и задумалась о Питере, не зная, чем дальше обернется для них жизнь.
Глава 11
На следующий день они проснулись на рассвете по сигналу трубы и встали в очередь к одной из одиннадцати полевых кухонь. Они уже получили цветные опознавательные карточки.
Есть приходилось по очереди, и еда выглядела как угодно, только не аппетитно. Завтрак включал жидкую кашу, фрукты, яичный порошок и зачерствелые булочки — судя по твердости, их испекли еще на Новый год. Еду лишь с натяжкой можно было назвать съедобной, кормили в основном крупами. После завтрака, прогулявшись по лагерю, они увидели, что множество людей занимается тем же самым, что делали они предыдущей ночью, — убирают навоз, сидят на чемоданах, набивают мешки соломой, стараются отыскать в толпе знакомые лица. Здесь и вправду оказалось несколько знакомых — преподаватели, с которыми некогда работал Так, подруги Рэйко. Кен с облегчением обнаружил, что конюшня, отведенная семье Пегги, находится за углом. Встреча даже с малознакомыми людьми теперь многое Значила для них. Салли увидела двух девочек из своей прежней школы и пришла в восторг. А малышка Тами болтала со всеми подряд, быстро знакомясь с детьми.
Атмосфера решимости чувствовалась повсюду — люди пытались как можно лучше устроиться на новом месте, женщина в соседнем ряду конюшен уже разбивала садик.
— Надеюсь, так долго мы здесь не задержимся, — нервно заметила Рэйко. Они по-прежнему ничего не знали о предстоящем переселении, но Рэйко была невыносима мысль о том, чтобы посадить здесь что-нибудь, пустить корни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— Неудивительно, что лошадь удрала, — проворчал Питер, загребая навоз банкой. Это было все равно, что пытаться вычерпать океан чайной чашкой. — Ну и грязища!
— Неплохо, верно? — отозвался Так, а Кен промолчал.
Ему было ненавистно и пребывание здесь, и эта нелепая работа. В эту минуту он отдал бы все, лишь бы добраться до людей, которые подвергли их такому унижению.
— Я хотел бы сказать, что видел места и похуже, — заметил Питер, работая с Таком бок о бок, становясь все грязнее с каждой минутой и почти ничего не добиваясь. — Но сравнивать мне и вправду не с чем.
— Подожди, ты еще доберешься до Европы вместе с Дядюшкой Сэмом. Вероятно, там тебе придется заняться такой же работой.
— По крайней мере я заранее прошел практику.
Уже давным-давно стемнело, Рэйко, дети и Хироко улеглись на соломенные матрасы, а мужчины еще работали. Наконец Хироко принесла им кружки с дымящимся чаем и предложила свою помощь, но мужчины отказались. Работа была слишком грязной и трудной для женщины.
— Тебя пустили сюда на какое-то определенное время? — спросил Так Питера, когда они устроили небольшую передышку, но он только пожал плечами и улыбнулся Хироко.
— Мне ничего не сказали. Я останусь здесь, пока меня не вышвырнут вон.
Через несколько минут они вернулись к работе. В два часа ночи чистка конюшни была закончена. Кен отправился за брандспойтом, а Питер и Так закончили отскребать стены у самого пола. Навоз был убран, они добрались до сравнительно чистого пола, на который направили струю воды.
— Пол здесь будет сохнуть пару дней, — задумчиво заметил Питер. — Будем надеяться, что за это время не пойдет дождь.
Они решили, что, едва пол в конюшне подсохнет, его застелят соломой, а сверху уложат матрасы. Все, что им теперь оставалось, — сидеть снаружи на мешках с соломой, приготовленных Хироко. Кен рухнул на мешок, подкошенный усталостью, и Так присоединился к нему. Питер устроился рядом с Хироко. Она ждала их, желая побыть с Питером.
Рэйко и две девочки уже спали.
— Похоже, места здесь будет маловато, — негромко сказал он. Все тело Питера ныло от усталости. Такео и Кен работали так же упорно, как и он.
— Выглядит эта конура ужасно, — подтвердила Хироко.
Она не могла представить, что им придется остаться здесь, что целый день они потратили, чтобы убрать двухфутовый слой конского навоза. — Спасибо вам за все, Питер. Бедный дядя Так… — прошептала она. Работа изнурила Така, — Мне так жаль, что вам всем пришлось пройти через это.
— Сиката-га най, — негромко отозвалась Хироко, и Питер удивленно поднял брови. — Это значит — уже ничем не поможешь. Надо просто смириться.
Но, кивая, Питер пожелал, чтобы он мог как-нибудь поправить дело.
— Мне больно думать, что придется оставить тебя здесь, детка. — Питер обнял ее и прижал к себе. Он опасался причинить Хироко неприятности, но разве бывают неприятности хуже тех, которые она испытывала сейчас? Здесь., в Танфоране, никто не следил за заключенными. Вокруг разместилось множество семей, стариков, днем по всему лагерю бегали дети. Питер выделялся из толпы своей , американской внешностью и ростом, но никто не проявлял интереса к его присутствию. — Как жаль, что я не могу увезти тебя с собой. — Он улыбнулся и бережно поцеловал Хироко, не желая касаться ее своими перепачканными руками.
— И мне бы хотелось, чтобы вы увезли меня отсюда, — грустно подтвердила она. Она сознавала, что в этот день они потеряли все, что имели, и что могли когда-нибудь, обрести. Она утратила свободу, и любой момент, проведенный с Питером, становился бесценным. Хироко задумалась, не совершила ли она глупость, говоря ему, что не хочет выходить замуж без согласия отца. Может, ей следовало уехать в другой штат вместе с Питером, как он просил, — туда, где они могли бы пожениться. Теперь было уже слишком поздно, но Хироко не переставала размышлять об этом, пока Питер ходил мыться вместе с Кеном и Таком, по дороге завернув в отвратительного вида открытые уборные. Со своего места Хироко не видела их, но знала, что они там. Сама Хироко, тетя Рэй и девочки посетили уборные раньше, по очереди, прикрывая друг друга одеялами.
Питер вернулся спустя несколько минут и сказал Хироко, что она должна поспать. Он пообещал, что придет на следующий день, ближе к полудню, — с утра ему приходилось вести занятия в университете. Но казалось, Питер был не в состоянии уехать, а Хироко не хотелось отпускать его.
Прошло еще полчаса, прежде чем они наконец расстались.
Хироко смотрела вслед уходящему Питеру, испытывая такое чувство, словно лишилась последнего из друзей.
— Попробуй заснуть, — предложил Так, протягивая Хироко одеяло и жалея, что она решилась приехать в Америку. Так или иначе, здесь ей придется многое выстрадать, иначе не может быть. Менять что-либо уже поздно, влюбленные, они жили во враждебном мире, который не окажет им никакой помощи, только постарается причинить боль.
Хироко свернулась на соломенном матрасе, укрывшись пальто и тонким, привезенным с собой одеялом, и задумалась о Питере, не зная, чем дальше обернется для них жизнь.
Глава 11
На следующий день они проснулись на рассвете по сигналу трубы и встали в очередь к одной из одиннадцати полевых кухонь. Они уже получили цветные опознавательные карточки.
Есть приходилось по очереди, и еда выглядела как угодно, только не аппетитно. Завтрак включал жидкую кашу, фрукты, яичный порошок и зачерствелые булочки — судя по твердости, их испекли еще на Новый год. Еду лишь с натяжкой можно было назвать съедобной, кормили в основном крупами. После завтрака, прогулявшись по лагерю, они увидели, что множество людей занимается тем же самым, что делали они предыдущей ночью, — убирают навоз, сидят на чемоданах, набивают мешки соломой, стараются отыскать в толпе знакомые лица. Здесь и вправду оказалось несколько знакомых — преподаватели, с которыми некогда работал Так, подруги Рэйко. Кен с облегчением обнаружил, что конюшня, отведенная семье Пегги, находится за углом. Встреча даже с малознакомыми людьми теперь многое Значила для них. Салли увидела двух девочек из своей прежней школы и пришла в восторг. А малышка Тами болтала со всеми подряд, быстро знакомясь с детьми.
Атмосфера решимости чувствовалась повсюду — люди пытались как можно лучше устроиться на новом месте, женщина в соседнем ряду конюшен уже разбивала садик.
— Надеюсь, так долго мы здесь не задержимся, — нервно заметила Рэйко. Они по-прежнему ничего не знали о предстоящем переселении, но Рэйко была невыносима мысль о том, чтобы посадить здесь что-нибудь, пустить корни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87