Да и ты порядком ослабел, я это почувствовала: ведь ты отдавал мне все свои силы.
Он снова поцеловал мою ладонь. Я поборола дрожь наслаждения, пробежавшую по мне, когда его дыхание защекотало мою чувствительную кожу.
– После Воссоединения мы станем одним целым. Ты будешь дополнять меня и сама станешь бессмертной.
– Бессмертной – не значит неуязвимой! Ты же говорил, что Темного можно убить. Доказательство тому – твой друг Себастьян, которого держат в плену помимо его воли.
– Себастьяна схватили не Гарда с Эдуардо. К его поимке приложил руку кто-то еще, тот, кто сумел ослепить Себастьяна, потому что у того нет Возлюбленной. Искупленный Темный никогда бы не мог так ошибиться.
– Ты что, хочешь сказать, что после ритуала искупления станешь еще более совершенным?
Его губы тронула улыбка. Как же мне хотелось расцеловать эту улыбку!
– Нет, я не настолько высокомерен, чтобы утверждать такое, Эллегра. Просто Моравский Темный, прошедший Воссоединение, никогда не поставит жизнь своей Возлюбленной под угрозу. Она для него все. Он живет ради того, чтобы сделать ее счастливой. Он не станет рисковать жизнью, потому что жизнь его отныне принадлежит не ему, а Возлюбленной, которую он должен защищать.
Я перестала бороться с собой и прикоснулась губами к его улыбке.
– Что-то я сомневаюсь в этом заявлении. С чего бы это?
Он усадил меня к себе на колени.
Это все потому, что раньше у тебя никогда не было Темного. Обещаю, что этого ты никогда не забудешь… и никогда ни о чем не пожалеешь.
Дверь снова приоткрылась. Я не шелохнулась.
– Теперь она сидит у него на коленях. Слушай, они снова целуются! Он держит руку на ее груди. Перестань на меня орать! Господи, Джой, сама ведь просила посмотреть, что они делают! Не просила бы, раз не желаешь слышать…
Дверь снова захлопнулась, на этот раз весьма решительно.
Я улыбнулась, не отрываясь от губ Кристиана.
– Знаешь, ты не оставляешь мне выбора. Это называется психологическим шантажом.
Его улыбка исчезла. Я с тревогой вгляделась в его лицо. Оно выражало чувство вины. Похоже, он упрекал себя в том, что рассказал мне правду.
– Если бы только был какой-нибудь иной способ, Эллегра…
– Я уже побывала в твоей глупой башке, – перебила я Кристиана, поглаживая прохладные пряди его волос, – и знаю, что ты не обманываешь. Да и ты знаешь, что я не дам тебе погибнуть. Значит, нельзя рвать наши отношения. Заключим пакт.
Я запустила пальцы в его волосы и тянула их, пока он не поднял голову. Потом стала ласкать его шею, нежно покусывая тонкую кожу вокруг адамова яблока.
Мы составим свод правил, мистер Зазнайка, и будем строго их придерживаться.
– Ничего не имею против правил. – Он нагнулся и приник к моим губам. – Особенно мне нравится следующий пункт: я буду заниматься с тобой любовью до тех пор, пока ты сама не попросишь, чтобы я перестал.
– Это будет очень не скоро, – предупредила я, но меня тут же заставил умолкнуть его поцелуй.
Через некоторое время дверь снова отворилась.
– Ребята, вы бы хоть одежду надели, что ли. Джой пошла в туалет – сотый раз уже сегодня туда бегает, – а потом хотела зайти посмотреть, как вы тут. Э-э-э… Вы меня слышите? Накрылись одеялами… А одежда уже на полу. Хоть бы ты себе новое нижнее белье купила, Элли. Похожие шмотки моя бабушка носит. Я даже не знала, что такое все еще шьют…
Кристиан захлопнул дверь, не отрываясь от дела. Я застонала, не прерывая поцелуя, и отдалась блаженству. Наши тела и души вновь слились воедино.
Наверняка существует способ спасти Кристиана от той судьбы, что предсказывал мой сон. И я обязательно его отыщу.
Глава 13
– Хорошо, а как тебе это?
– Не нравится. – В шелковистом голосе Кристиана прорезались ворчливые нотки.
– Ты прямо как Джем. Ну а это? Такому крепкому мужчине, как ты, должно прийтись по вкусу.
– Нет.
– Но ты даже не пробовал!
– Зачем мне пробовать, когда я и так знаю, что невкусно.
– Господи, ну что за дитя! Хорошо, а это? Мне очень нравится, значит, тебе тоже будет по душе.
Он покосился на меня с подозрением.
– Что это?
Я помахала ложкой у него перед носом.
– Цыпленок под мексиканским соусом.
Он состроил гримасу.
– Не думаю, что смогу съесть плоть животного.
– А ты попробуй. Ради меня.
Поморщившись, он взял с ложки крошечный кусочек курятины, политой соусом. Вид у него, когда он жевал, был презабавный.
– Видно, тебе не по нутру.
– Я не хочу питаться мясом животных.
– Ладно, устроим тебе вегетарианскую диету. Я и сама-то не особенно жалую мясо. Посмотрим-посмотрим… – Я окинула взглядом стол, заставленный картонными коробками с едой, которую мы заказали на дом. – Салат с макаронами по-гречески ты уже пробовал.
– Мне понравилось вино.
– А вот к пюре из нута у тебя душа не лежит. – Я пододвинула пюре из нута с красным перцем и оливками к себе: не все же так разборчивы, как Кристиан. Но, с другой стороны, бедняжка целых девятьсот лет не ел по-человечески и имеет полное право привередничать.
– Вино было очень недурным.
– А бифштекс по-кантонийски и цыпленок под мексиканским соусом тебя не устраивают. И ребрышки тоже.
– Вино пришлось мне по вкусу.
– Но ты еще не пробовал риса! Вот, возьми немножко.
– По-моему, я могу выпить еще вина без дурных последствий, – заявил он.
Тем временем я поднесла ложку к самому его рту – может, проглотит хоть несколько рисинок? Я вздохнула и опустила ложку.
– Ты сказал, что поначалу сможешь переварить лишь крошечные порции пищи и пару глотков какого-нибудь напитка. Ты не говорил, что с моей помощью заделаешься алкашом.
Он нахмурился.
– Алкашом?
– Так называют того, кто пьет слишком много вина. Кристиан покосился на крошечную рюмку для шерри, не больше наперстка, которую я нарочно для него отыскала, чтобы он перепробовал разные вина и решил, что ему нравится, а что – нет.
– Неужели две чайные ложки вина, что ты мне плеснула, – это слишком много?
– Что может быть хуже пьяного вампира? Съешь немного риса, и я, так и быть, плесну тебе капельку «Гевюрт-раминера».
Он положил в рот наиболее приглянувшееся зернышко риса и принялся жевать.
– Да вроде есть можно.
Я налила ему глоточек вина.
– Что ж, теперь непопробованными остаются только макароны – ты их все равно не будешь, они с говядиной; жареная картошка с шалфеем – пальчики оближешь, и…
– Почему ты стараешься избежать неизбежного? – спросил он. Его холеные пальцы сжимали рюмку для шерри.
– Я в состоянии принять ванну и без посторонней помощи.
– Ты вся в синяках. Тебе даже двигаться больно, я же чувствую. Так почему же ты не хочешь, чтобы я помог тебе расслабиться в теплой ароматной ванне?
– Знаю я, как ты помогаешь расслабиться. Как только ты увидишь меня обнаженной, тебе сразу же захочется заняться любовью, а это не самая лучшая идея, учитывая обстоятельства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Он снова поцеловал мою ладонь. Я поборола дрожь наслаждения, пробежавшую по мне, когда его дыхание защекотало мою чувствительную кожу.
– После Воссоединения мы станем одним целым. Ты будешь дополнять меня и сама станешь бессмертной.
– Бессмертной – не значит неуязвимой! Ты же говорил, что Темного можно убить. Доказательство тому – твой друг Себастьян, которого держат в плену помимо его воли.
– Себастьяна схватили не Гарда с Эдуардо. К его поимке приложил руку кто-то еще, тот, кто сумел ослепить Себастьяна, потому что у того нет Возлюбленной. Искупленный Темный никогда бы не мог так ошибиться.
– Ты что, хочешь сказать, что после ритуала искупления станешь еще более совершенным?
Его губы тронула улыбка. Как же мне хотелось расцеловать эту улыбку!
– Нет, я не настолько высокомерен, чтобы утверждать такое, Эллегра. Просто Моравский Темный, прошедший Воссоединение, никогда не поставит жизнь своей Возлюбленной под угрозу. Она для него все. Он живет ради того, чтобы сделать ее счастливой. Он не станет рисковать жизнью, потому что жизнь его отныне принадлежит не ему, а Возлюбленной, которую он должен защищать.
Я перестала бороться с собой и прикоснулась губами к его улыбке.
– Что-то я сомневаюсь в этом заявлении. С чего бы это?
Он усадил меня к себе на колени.
Это все потому, что раньше у тебя никогда не было Темного. Обещаю, что этого ты никогда не забудешь… и никогда ни о чем не пожалеешь.
Дверь снова приоткрылась. Я не шелохнулась.
– Теперь она сидит у него на коленях. Слушай, они снова целуются! Он держит руку на ее груди. Перестань на меня орать! Господи, Джой, сама ведь просила посмотреть, что они делают! Не просила бы, раз не желаешь слышать…
Дверь снова захлопнулась, на этот раз весьма решительно.
Я улыбнулась, не отрываясь от губ Кристиана.
– Знаешь, ты не оставляешь мне выбора. Это называется психологическим шантажом.
Его улыбка исчезла. Я с тревогой вгляделась в его лицо. Оно выражало чувство вины. Похоже, он упрекал себя в том, что рассказал мне правду.
– Если бы только был какой-нибудь иной способ, Эллегра…
– Я уже побывала в твоей глупой башке, – перебила я Кристиана, поглаживая прохладные пряди его волос, – и знаю, что ты не обманываешь. Да и ты знаешь, что я не дам тебе погибнуть. Значит, нельзя рвать наши отношения. Заключим пакт.
Я запустила пальцы в его волосы и тянула их, пока он не поднял голову. Потом стала ласкать его шею, нежно покусывая тонкую кожу вокруг адамова яблока.
Мы составим свод правил, мистер Зазнайка, и будем строго их придерживаться.
– Ничего не имею против правил. – Он нагнулся и приник к моим губам. – Особенно мне нравится следующий пункт: я буду заниматься с тобой любовью до тех пор, пока ты сама не попросишь, чтобы я перестал.
– Это будет очень не скоро, – предупредила я, но меня тут же заставил умолкнуть его поцелуй.
Через некоторое время дверь снова отворилась.
– Ребята, вы бы хоть одежду надели, что ли. Джой пошла в туалет – сотый раз уже сегодня туда бегает, – а потом хотела зайти посмотреть, как вы тут. Э-э-э… Вы меня слышите? Накрылись одеялами… А одежда уже на полу. Хоть бы ты себе новое нижнее белье купила, Элли. Похожие шмотки моя бабушка носит. Я даже не знала, что такое все еще шьют…
Кристиан захлопнул дверь, не отрываясь от дела. Я застонала, не прерывая поцелуя, и отдалась блаженству. Наши тела и души вновь слились воедино.
Наверняка существует способ спасти Кристиана от той судьбы, что предсказывал мой сон. И я обязательно его отыщу.
Глава 13
– Хорошо, а как тебе это?
– Не нравится. – В шелковистом голосе Кристиана прорезались ворчливые нотки.
– Ты прямо как Джем. Ну а это? Такому крепкому мужчине, как ты, должно прийтись по вкусу.
– Нет.
– Но ты даже не пробовал!
– Зачем мне пробовать, когда я и так знаю, что невкусно.
– Господи, ну что за дитя! Хорошо, а это? Мне очень нравится, значит, тебе тоже будет по душе.
Он покосился на меня с подозрением.
– Что это?
Я помахала ложкой у него перед носом.
– Цыпленок под мексиканским соусом.
Он состроил гримасу.
– Не думаю, что смогу съесть плоть животного.
– А ты попробуй. Ради меня.
Поморщившись, он взял с ложки крошечный кусочек курятины, политой соусом. Вид у него, когда он жевал, был презабавный.
– Видно, тебе не по нутру.
– Я не хочу питаться мясом животных.
– Ладно, устроим тебе вегетарианскую диету. Я и сама-то не особенно жалую мясо. Посмотрим-посмотрим… – Я окинула взглядом стол, заставленный картонными коробками с едой, которую мы заказали на дом. – Салат с макаронами по-гречески ты уже пробовал.
– Мне понравилось вино.
– А вот к пюре из нута у тебя душа не лежит. – Я пододвинула пюре из нута с красным перцем и оливками к себе: не все же так разборчивы, как Кристиан. Но, с другой стороны, бедняжка целых девятьсот лет не ел по-человечески и имеет полное право привередничать.
– Вино было очень недурным.
– А бифштекс по-кантонийски и цыпленок под мексиканским соусом тебя не устраивают. И ребрышки тоже.
– Вино пришлось мне по вкусу.
– Но ты еще не пробовал риса! Вот, возьми немножко.
– По-моему, я могу выпить еще вина без дурных последствий, – заявил он.
Тем временем я поднесла ложку к самому его рту – может, проглотит хоть несколько рисинок? Я вздохнула и опустила ложку.
– Ты сказал, что поначалу сможешь переварить лишь крошечные порции пищи и пару глотков какого-нибудь напитка. Ты не говорил, что с моей помощью заделаешься алкашом.
Он нахмурился.
– Алкашом?
– Так называют того, кто пьет слишком много вина. Кристиан покосился на крошечную рюмку для шерри, не больше наперстка, которую я нарочно для него отыскала, чтобы он перепробовал разные вина и решил, что ему нравится, а что – нет.
– Неужели две чайные ложки вина, что ты мне плеснула, – это слишком много?
– Что может быть хуже пьяного вампира? Съешь немного риса, и я, так и быть, плесну тебе капельку «Гевюрт-раминера».
Он положил в рот наиболее приглянувшееся зернышко риса и принялся жевать.
– Да вроде есть можно.
Я налила ему глоточек вина.
– Что ж, теперь непопробованными остаются только макароны – ты их все равно не будешь, они с говядиной; жареная картошка с шалфеем – пальчики оближешь, и…
– Почему ты стараешься избежать неизбежного? – спросил он. Его холеные пальцы сжимали рюмку для шерри.
– Я в состоянии принять ванну и без посторонней помощи.
– Ты вся в синяках. Тебе даже двигаться больно, я же чувствую. Так почему же ты не хочешь, чтобы я помог тебе расслабиться в теплой ароматной ванне?
– Знаю я, как ты помогаешь расслабиться. Как только ты увидишь меня обнаженной, тебе сразу же захочется заняться любовью, а это не самая лучшая идея, учитывая обстоятельства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77