– Ты совершенно прав, – обратился Грим к ученику. – Прими мои извинения. С самого первого дня мне приходилось многое утаивать от тебя. Настало время исправить эту несправедливость.
С чего бы начать, лихорадочно соображал он. История Совета Чародеев – слишком длинно.
– Дарк, мальчик мой, скажи, ты согласишься уехать отсюда? Я все объяснил бы по дороге.
– Уехать? Куда?
Грим посмотрел ему прямо в глаза и тихо сказал:
– За пределы магических барьеров.
Челюсть ученика отвисла до пола.
– За пределы?.. – Голос дрогнул. Дарк глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. – Я знал. Я всегда подозревал, там что-то есть! Эти крылатые чудища, погубившие Тиаронд, они должны были откуда-то взяться!
Наставник искривил рот в усмешке. Разумеется! С той поры, как дрогнули Завесы, даже обычные люди задаются лишними вопросами. Видишь, Кергорн, отступник был прав. Природу этого мира не удержать в секрете, как ни старайся.
– Когда в путь?
Нетерпеливый ученик вернул Грима к действительности. Рассуждать об отъезде нетрудно, а вот как выполнить задуманное? Ведь речь не о простой вылазке к озеру! Аркан в последнее время стал подозрителен, разве он позволит колдунам разгуливать где угодно? Бежать – да, именно бежать из башни – придется с величайшей осторожностью. К тому же вести с собой перепуганного паренька против его воли. Если их поймают, бедному Сколлю тоже не поздоровится.
Нет, Аркан не причинит беглецам вреда. Хотя здорово разозлится, и не без причины. Самое большее, заключит их в подземелье: колдуны слишком нужны ему в такое опасное время. Страшнее будет наткнуться в темноте на вооруженный дозор враждебного клана. Горцы привыкли сначала орудовать клинками, а потом задавать вопросы.
Восторженный юноша вдруг посерьезнел – видимо, тоже подумал об Аркане.
– Грим, знаешь, поехать с тобой – мое самое заветное желание. Но можем ли мы бросить клан прямо сейчас? Эти люди нуждаются в наших знаниях, как никогда раньше.
«Дарк, я горжусь тобою! – возликовал наставник. – Обыщи Аморн хоть весь свет, лучшего чародея не найти!» Вслух же он произнес:
– Конечно, ты прав. Это бессовестный и крайне дурной поступок. Однако, боюсь, мой мальчик, выбора у нас нет. Кроме той жизни, которая тебе знакома, у меня есть и другая. Ее обязанности несравненно выше здешних. Мои хозяева должны увидеть находки Сколля. Надеюсь, это поможет не только избавиться от летучих охотников, но и прекратить ваши ужасные дожди. Каллисиора не одинока, Дарк: прочие земли тоже страдают, и гораздо хуже. Даже если существование одного маленького племени под угрозой, мы вынуждены учитывать судьбы целого мира. Понимаю, мне и самому горько. Утешает одно: то, что мы сделаем, в конце концов принесет пользу всем.
Ученик долго молчал, пристально глядя на собеседника, потом заговорил:
– Не знаю, насколько далеко простираются твои планы, Грим, но идти лучше ночью и налегке. Попробуем как-нибудь проскочить мимо дозорных.
– Снова в точку, – кивнул наставник и задумчиво прикрыл глаза. – Еще кое-что. Я не говорил тебе? Сколля придется взять с собой.
– Что-о?! Но это несправедливо, учитель!
– Согласен, – вздохнул тот. – И опять же, иначе нельзя. Таков приказ. Хозяин пожелал сам опросить мальчика.
– Ну и как мы с этим справимся? – приуныл Дарк. – Обеспечить безопасность Изобии, пока нас не будет; похитить Сколля; обойти все дозоры горцев; а главное – летающие твари в любое время могут вернуться за добычей.
– Понятия не имею, – сознался Грим. – А времени на раздумья все меньше. Аркан требует, чтобы никто не покидал крепость после захода солнца; отныне двери будут крепко запираться до утра.
Наставник проводил помощника из рабочих покоев и вниз по винтовой лестнице. В конце пути молодой человек схватил его за локоть:
– Так что это за звери, учитель? Ни разу подобных не встречал!
– Все расспросы по дороге! – улыбнулся Грим.
«Поверь, мой мальчик, ты еще не то увидишь. Только бы нам удачно пересечь магические барьеры».
9
ЗАХОД СОЛНЦА
Меглин была довольна: ялик доплыл до устья как раз вовремя. Ветер почти утих, но последние воды отлива понесли судно прямиком к поселению на южном побережье. Стоя на палубе, чародеи упивались живописным зрелищем заката. Почти точно за кормой вечернее солнце опускалось в расплавленное золото волн, и черные силуэты холмов отчетливо прорисовывались на пламенеющем небе. Впереди, над бескрайними просторами моря, синева безоблачного небосвода сгущалась до загадочных оттенков аметиста и сапфира, и, казалось, медленно плыли в темнеющей зыби острова, остроконечные вершины которых горели в лучах зари.
Сказочная картина заставила сердце Элиона сжаться от привычной тоски. Милая, незабвенная Мельнит! Прирожденная морячка, здесь она оказалась бы в родной стихии; капризные, переменчивые волны и ветры охотно делились с этой женщиной своими тайнами. Она обожала маленькие пристани, рыбацкие поселения с их грубыми тавернами. Ничто не доставляло Мельнит большего наслаждения, чем до глубокой ночи просудачить с осипшими торговками рыбой, матросами, портовыми грузчиками и веселыми девицами. А как она слушала сочные, живые байки какого-нибудь странника или простого бродяги! Перед Элионом будто наяву предстало увлеченное лицо подруги, ее восторженная улыбка и мягкие блики от свечей в медно-рыжих волосах.
«Сгинь! Оставь меня в покое, призрак!»
Элиона застала врасплох эта внезапная вспышка собственной ярости. Как бы ни ранили душу болезненные воспоминания, прежде он всегда встречал их с распростертыми объятиями.
– Ты уверен, что это Мельнит преследует тебя, а не наоборот? – тихо промолвила Вельдан у него в разуме. – Может, уже пора отпустить ее с миром?
– Только не это, – покачал головой чародей. – Покуда она жива в моем сердце, я словно по-прежнему надеюсь еще увидеть свою подругу – вот-вот, за ближайшим поворотом. – Перед глазами Элиона поплыла и закачалась золотистая дымка. – Отпустить ее, как ты говоришь, – значит признаться самому себе, что Мельнит никогда не вернется. А я не вынесу этой утраты.
Однако, не успев договорить, чародей ощутил горький укор совести: так ли часто он думал об ушедшей в эти смутные, насыщенные событиями дни? И если уж быть до конца честным, разве от этой вынужденной передышки не полегчало на сердце?
Устье реки оканчивалось парой мысов, выдающихся далеко в море. Глубокий залив у края южного выступа окружали низенькие домишки из серого камня. Меглин резко повернула румпель – ялик слегка накренился, повернул и лениво проскрежетал о бревна плавучего заграждения.
– Тютелька в тютельку! – сказала себе капитанша. – Ветра-то считай, что и не осталось.
С прощальным дуновением бриза суденышко вошло в гавань.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127