Это те, кто еще не настолько искусен в бою, как красные, но уже вышел из разряда зеленых – “салаг”.
Субординация в школе гладиаторов соблюдалась строго. Нижестоящие бойцы без особой необходимости не пересекали границ вышестоящих секторов. Тем более не располагались в секторе более опытных бойцов.
Я не знал еще об этом и в зеленой форме “салаги” беспечно направился к свободной кровати в красном секторе. Не обращая внимания на двинувшегося мне навстречу высокого с длинными, словно грабли, руками бойца в красной одежде, я, занятый собственными мыслями, собрался устроиться на свободной кровати, как тут же получил сильный удар в голову. Бил тот самый длиннорукий боец. Удар пришелся некстати, и все мое постельное белье полетело на пол. Я же, полуоглушенный внезапным ударом, пошатнулся и сделал несколько неверных шагов в сторону.
Несмотря на то, что удар я пропустил отменный и досталось мне прилично, я не растерялся, и, едва мой противник вновь попытался достать меня своими длинными и сильными, словно сделанными из стали руками, я был уже наготове. Перехватив правую руку длинного бойца, нацеленную в мой корпус, я одним резким захват-ударом “ток” перерубил ее И пока рука гладиатора падала бессильной плетью, а сам он, ничего не понимая, провожал взглядом свою искалеченную конечность, добил его. Одним ударом. Коротким, но очень эффективным в ближнем бою рубящим ударом ноги. Коленная чашечка моего противника с громким хрустом треснула, и он как подрубленный свалился к моим ногам.
Я же, прекрасно понимая, что моя выходка вряд ли останется безнаказанной, отступил назад и встал в боевую стойку. Быстро оглянувшись и не заметив за спиной ничего, кроме кроватей, я приготовился отражать новую атаку. То, что на этот раз мне придется гораздо трудней, чем раньше, сомневаться не приходилось. Все же гладиаторы – это не какие-нибудь “опытные”. Эти-то уж точно умеют драться. Хорошо умеют это делать. Профессионально.
Но атаки не последовало. Когда ко мне сбежался почти весь красный сектор, всего около пятидесяти человек, когда, казалось, что они, разъяренные, набросятся сейчас и разорвут меня на части, вдруг прозвучала громкая команда: “Стоять!”
Человек, произнесший это, видимо, пользовался, беспрекословным авторитетом. Стоило ему произнести приказ, как весь пыл мигом спал с бойцов. Они разочарованно остановились, так и не набросившись на меня.
Сквозь обступившую меня толпу пробился небольшого роста, но мощный, как тектотанк, с вздутыми от бесчисленных тренировок мускулами и от этого весь какой-то квадратный человек. На руке у него виднелась повязка с надписью “Старшина школы гладиаторов”.
Пробившись, словно торпеда, сквозь обступивших меня гладиаторов, старшина вновь прикрикнул: “Стоять, бойцы!” Разочарованно поглядев на валяющегося без сознания длинного, воскликнул:
– Пустота господня! Вам что, делать нечего, бойцы? Нечем заняться?
Гладиаторы словно пришибленные подавленно молчали. Наконец, один из них, здоровенный с красноватым цветом кожи тарнеец, сказал:
– Старшина, этот зеленый искалечил Мельника перед самым боем. Да и вообще не место “салагам” среди “стариков”. Надо бы наказать его. Пусть не дергается на старших. Уважает законы школы.
– Плевал я на ваши законы, – грубо проговорил я. – С высокой колокольни. Не успел зайти, уже получил в морду. А на удар я всегда отвечаю двумя ударами.
– Да кто ты такой? – закипятился тарнеец. – Уложил перед таким боем лучшего бойца школы, и плевать ему на все.
– Леон Джаггер – чемпион Джагии по диоке. Трехкратный и так и не побежденный, – ответил за меня старшина школы. – Варнавалийцы зовут его еще Тутанканара – тот, кого остановить невозможно.
– А некоторые зовут меня Костоломом, – вставил я слово в лестную речь старшины. – Ты запомнил, краснокожий?
Тарнеец ничего не ответил, лишь махнул рукой:
“Делайте что хотите”. Остальные бойцы, по-видимому, решили так же, и толпа, окружавшая нас, постепенно рассосалась.
Облегченно вздохнув, я подобрал упавшее постельное белье. Мельник к тому времени очнулся и удивлено уставился на меня. Он никак не мог понять, как его – самого лучшего и опытного бойца школы – мог уложить какой-то зеленый.
Так и не осознавшего что же произошло, Мельника погрузили на принесенные носилки и отправили в лазарет. На излечение к трасму.
– Ну, что ж. Если ты, Джаггер, уложил Мельника – лучшего бойца школы перед самым боем в Пандерлийсе, то остается лишь поставить тебя на его место, – сказал старшина, проводив взглядом носилки с покалеченным бойцом.
– Вполне справедливо, – заметил я.
– Драться ты умеешь, – продолжил старшина, – драться в лагах научишься по ходу поединка. А если не научишься… То уж не обессудь. Ты мне не оставляешь выбора.
– Не переживай, старшина, научусь. Я способный, – сказал я, – только покажи мне эти самые лаги.
– Покажу, покажу. Сразу после ужина и покажу. А пока иди располагайся в зеленом секторе, – ответил старшина и тут же, махнув рукой, поправил себя: – Пустота с тобой, в каком хочешь секторе располагайся.
Поблагодарив старшину за оказанное доверие, я решил не гневить остальных бойцов и направился в положенный мне как новичку зеленый сектор. Свободных кроватей там имелось множество, и я расположился на одной из них. Аккуратно, по-армейски, заправил постель, положил в тумбочку пакет с санпринадлежностями.
В этот момент прозвучала команда: “Зеленые, ужинать!”, и весь наш сектор потянулся в столовую. Услышав об ужине, мой желудок напомнил о себе небольшими спазмами. Напомнил, что давно, уже не получал никакой пищи, и я вместе с такими же зелеными заспешил к столовой.
Кормили гладиаторов неплохо. Точнее, даже очень хорошо кормили. Вся пища натуральная, нет и намека на синтетику. Много зелени, много мяса. Высококалорийная без лишних жиров и углеводов еда. Порции большие, соответственно богатырскому сложению бойцов. Еды давали вдоволь, но никто не объедался. Все было продумано, все в меру. Действительно великий экс-герцог заботился о своих гладиаторах. Как заботится о бойцовых собаках зверобой и их тренер-разводчик. Радовался, наверное, так же – видя победы своих бойцов, как радуется разводчик, когда его подопечные загрызают менее удачливых зверюг других собаководов. Даже, наверное, горевал великий Карнава, когда гладиаторы гибли на аренах, как горюет зверобой, видя растерзанное тело выращенной им собаки.
Наелся я вдоволь, какая уж тут мера. Не знаю, сколько я провалялся в биорастворе – наверное, не меньше суток, – но аппетит у меня был, словно я не ел как минимум неделю. Выздоравливающий и хорошо отдохнувший организм требовал калорий, и я не скупился на эти калории.
Наконец, почувствовав, что просто не в состоянии продолжать это пиршество, откинувшись на спинку скамейки, стоявшей у длинного стола, я огляделся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Субординация в школе гладиаторов соблюдалась строго. Нижестоящие бойцы без особой необходимости не пересекали границ вышестоящих секторов. Тем более не располагались в секторе более опытных бойцов.
Я не знал еще об этом и в зеленой форме “салаги” беспечно направился к свободной кровати в красном секторе. Не обращая внимания на двинувшегося мне навстречу высокого с длинными, словно грабли, руками бойца в красной одежде, я, занятый собственными мыслями, собрался устроиться на свободной кровати, как тут же получил сильный удар в голову. Бил тот самый длиннорукий боец. Удар пришелся некстати, и все мое постельное белье полетело на пол. Я же, полуоглушенный внезапным ударом, пошатнулся и сделал несколько неверных шагов в сторону.
Несмотря на то, что удар я пропустил отменный и досталось мне прилично, я не растерялся, и, едва мой противник вновь попытался достать меня своими длинными и сильными, словно сделанными из стали руками, я был уже наготове. Перехватив правую руку длинного бойца, нацеленную в мой корпус, я одним резким захват-ударом “ток” перерубил ее И пока рука гладиатора падала бессильной плетью, а сам он, ничего не понимая, провожал взглядом свою искалеченную конечность, добил его. Одним ударом. Коротким, но очень эффективным в ближнем бою рубящим ударом ноги. Коленная чашечка моего противника с громким хрустом треснула, и он как подрубленный свалился к моим ногам.
Я же, прекрасно понимая, что моя выходка вряд ли останется безнаказанной, отступил назад и встал в боевую стойку. Быстро оглянувшись и не заметив за спиной ничего, кроме кроватей, я приготовился отражать новую атаку. То, что на этот раз мне придется гораздо трудней, чем раньше, сомневаться не приходилось. Все же гладиаторы – это не какие-нибудь “опытные”. Эти-то уж точно умеют драться. Хорошо умеют это делать. Профессионально.
Но атаки не последовало. Когда ко мне сбежался почти весь красный сектор, всего около пятидесяти человек, когда, казалось, что они, разъяренные, набросятся сейчас и разорвут меня на части, вдруг прозвучала громкая команда: “Стоять!”
Человек, произнесший это, видимо, пользовался, беспрекословным авторитетом. Стоило ему произнести приказ, как весь пыл мигом спал с бойцов. Они разочарованно остановились, так и не набросившись на меня.
Сквозь обступившую меня толпу пробился небольшого роста, но мощный, как тектотанк, с вздутыми от бесчисленных тренировок мускулами и от этого весь какой-то квадратный человек. На руке у него виднелась повязка с надписью “Старшина школы гладиаторов”.
Пробившись, словно торпеда, сквозь обступивших меня гладиаторов, старшина вновь прикрикнул: “Стоять, бойцы!” Разочарованно поглядев на валяющегося без сознания длинного, воскликнул:
– Пустота господня! Вам что, делать нечего, бойцы? Нечем заняться?
Гладиаторы словно пришибленные подавленно молчали. Наконец, один из них, здоровенный с красноватым цветом кожи тарнеец, сказал:
– Старшина, этот зеленый искалечил Мельника перед самым боем. Да и вообще не место “салагам” среди “стариков”. Надо бы наказать его. Пусть не дергается на старших. Уважает законы школы.
– Плевал я на ваши законы, – грубо проговорил я. – С высокой колокольни. Не успел зайти, уже получил в морду. А на удар я всегда отвечаю двумя ударами.
– Да кто ты такой? – закипятился тарнеец. – Уложил перед таким боем лучшего бойца школы, и плевать ему на все.
– Леон Джаггер – чемпион Джагии по диоке. Трехкратный и так и не побежденный, – ответил за меня старшина школы. – Варнавалийцы зовут его еще Тутанканара – тот, кого остановить невозможно.
– А некоторые зовут меня Костоломом, – вставил я слово в лестную речь старшины. – Ты запомнил, краснокожий?
Тарнеец ничего не ответил, лишь махнул рукой:
“Делайте что хотите”. Остальные бойцы, по-видимому, решили так же, и толпа, окружавшая нас, постепенно рассосалась.
Облегченно вздохнув, я подобрал упавшее постельное белье. Мельник к тому времени очнулся и удивлено уставился на меня. Он никак не мог понять, как его – самого лучшего и опытного бойца школы – мог уложить какой-то зеленый.
Так и не осознавшего что же произошло, Мельника погрузили на принесенные носилки и отправили в лазарет. На излечение к трасму.
– Ну, что ж. Если ты, Джаггер, уложил Мельника – лучшего бойца школы перед самым боем в Пандерлийсе, то остается лишь поставить тебя на его место, – сказал старшина, проводив взглядом носилки с покалеченным бойцом.
– Вполне справедливо, – заметил я.
– Драться ты умеешь, – продолжил старшина, – драться в лагах научишься по ходу поединка. А если не научишься… То уж не обессудь. Ты мне не оставляешь выбора.
– Не переживай, старшина, научусь. Я способный, – сказал я, – только покажи мне эти самые лаги.
– Покажу, покажу. Сразу после ужина и покажу. А пока иди располагайся в зеленом секторе, – ответил старшина и тут же, махнув рукой, поправил себя: – Пустота с тобой, в каком хочешь секторе располагайся.
Поблагодарив старшину за оказанное доверие, я решил не гневить остальных бойцов и направился в положенный мне как новичку зеленый сектор. Свободных кроватей там имелось множество, и я расположился на одной из них. Аккуратно, по-армейски, заправил постель, положил в тумбочку пакет с санпринадлежностями.
В этот момент прозвучала команда: “Зеленые, ужинать!”, и весь наш сектор потянулся в столовую. Услышав об ужине, мой желудок напомнил о себе небольшими спазмами. Напомнил, что давно, уже не получал никакой пищи, и я вместе с такими же зелеными заспешил к столовой.
Кормили гладиаторов неплохо. Точнее, даже очень хорошо кормили. Вся пища натуральная, нет и намека на синтетику. Много зелени, много мяса. Высококалорийная без лишних жиров и углеводов еда. Порции большие, соответственно богатырскому сложению бойцов. Еды давали вдоволь, но никто не объедался. Все было продумано, все в меру. Действительно великий экс-герцог заботился о своих гладиаторах. Как заботится о бойцовых собаках зверобой и их тренер-разводчик. Радовался, наверное, так же – видя победы своих бойцов, как радуется разводчик, когда его подопечные загрызают менее удачливых зверюг других собаководов. Даже, наверное, горевал великий Карнава, когда гладиаторы гибли на аренах, как горюет зверобой, видя растерзанное тело выращенной им собаки.
Наелся я вдоволь, какая уж тут мера. Не знаю, сколько я провалялся в биорастворе – наверное, не меньше суток, – но аппетит у меня был, словно я не ел как минимум неделю. Выздоравливающий и хорошо отдохнувший организм требовал калорий, и я не скупился на эти калории.
Наконец, почувствовав, что просто не в состоянии продолжать это пиршество, откинувшись на спинку скамейки, стоявшей у длинного стола, я огляделся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88