– Собака и сын собаки! – прошептал он. Неужели твой дом пал так низко, что ты забыл, кто мы и что есть? Мы три эллинойца, катахроносы, дворяне. Поэтому мы не должны распускаться перед варварами.
Пардос с изумлением взглянул на него, но сдержался.
– И кто ты такой, мой юный петушок, что учишь меня?
– Лорд Сергиос, Адмирал Кенуриос Элас, Милорд.
Пардос кивнул, тень улыбки скользнула по его лицу.
– Парень – моряк, а? И если меня не подводят глаза – настоящий мужчина. Если ты отличаешься от этой вещи, почему ты защищаешь его?
Сергиос вздохнул.
– Потому что я верен своему слову, Верховный Владыка – мой король, и я давно поклялся служить ему. Я буду защищать его до самой смерти, до последней капли крови.
Без предупреждения мускулистая рука Пардоса откинула его в сторону.
– Меч.
Короткий тяжелый меч очутился в его руке.
– Слова теряют смысл, если не подкрепляются делом, Адмирал Сергиос,– сказал Пардос, отступая, чтобы освободить место.– Позволь нам немного увидеть этой крови, посвященной этим гнилым потрохам.
Инстинктивно рука Сергиоса потянулась к ножнам, но вернулась пустой.
– Мое оружие осталось у ворот, и...
Пардос засмеялся.
– До последней капли крови? Как же ты позволил себя разоружить и думаешь, что это спасет тебя. Ты так же слаб, как и твоя хозяйка,– он махнул рукой в сторону Деметриуса.
Сергиос покраснел.
– Вы не поняли меня, милорд. Если ваши люди вернут мне меч и дадут оружие, хотя бы кинжал, я буду к вашим услугам.
– Ты уже к моим услугам, сухопутная крыса,– рявкнул Пардос.– Какой ты есть, ты оскорбил меня, ты будешь драться со мной. Ты не получишь оружие от моих людей.
Выражение лица Сергиоса не изменилось. Он покачал головой, оценивая свои шансы, и нашел их весьма маленькими. Затем он резко нагнулся, схватив обломок меча Деметриуса, и, вырвав тяжелый плащ из рук женщины, сидевшей у бочки, встал в боевую стойку.
Он быстро обмотал плащ вокруг левой руки и плеча. Затем принял стойку бойца на ножах, ноги слегка согнуты, левая нога вперед, в правой руке обломок меча.
– Я сказал тебе, невоспитанный сопляк,– закричал Пардос,– Ты будешь без оружия. Брось сейчас же лезвие и плащ.
Сергиос улыбнулся.
– Я надеюсь, что сейчас милорд докажет, что его слова не расходятся с делом. Ты заберешь оружие только у мертвеца. Или милорд боится встретиться с вооруженным человеком? Выпей чашу вина: это придает храбрости.
Ни одна змея не нападала так быстро, как Пардос. Сергиос отбивал своим самодельным щитом большинство ударов, но пиратский меч все же доставал до цели. Но даже раненый, Сергиос прорвал защиту Пардоса и нанес ему удар своим осколком меча в грудь.
В последний миг Пардос отскочил назад и парировал удар, стараясь поднять лезвие Сергиоса вверх. Но при первом же настоящем соприкосновении с настоящим мечом оружие Сергиоса разлетелось как стекло.
Взревев, Пардос нанес удар между шеей и плечом Сергиоса. Его нырок спас ему жизнь, но меч ударил по шлему и сорвал его. От удара Сергиос свалился на землю. Пардос бил по упавшему противнику, но Сергиос откатывался из-под ударов. В конце концов он вскочил и ударом ноги вышиб меч из ослабевшей от стольких ударов руки Пардоса. Пиратский меч отлетел в сторону.
– Сейчас, милорд,– проговорил Сергиос, стирая кровь тыльной стороной руки с рассеченной кожи на голове,– мы одинаково вооружены.
Пардос выхватил свой кинжал и медленно подошел. Сергиос пытался поднять левую руку, но это не получилось: измочаленный плащ был мокрым и тяжелым. С рычанием Пардос кинулся на ослабевшего Сергиоса, и, когда они столкнулись, ухватил его за правую руку, приставив кинжал к горлу юноши. Возле синеватой стали показалась кровь. Но он задержал руку, говоря:
– Хоть у тебя не было ни малейшего шанса, лорд Сергиос, ты сражался, и сражался хорошо. Если ты скажешь, что лгал, назвав меня собакой, и попросишь не убивать тебя – я оставлю тебе жизнь.
Насколько позволял кинжал, приставленный к горлу, Сергиос потряс окровавленной головой.
– Благодарю, милорд, но я не согласен. Люди моего дома не лгут и не просят пощады.
– Нет, нет– вскричал Деметриус.– Он сделает так, Сергиос. Он убьет тебя... и затем, наверное, меня. Я... я приказываю тебе, скажи, что ты солгал и попроси у него прощения!
Взгляд Сергиоса остановился на Верховном Владыке, и в нем была жалость.
– Лорд Деметриус, я присягал Вам, Вы это знаете! Я отказался от друзей и даже от семьи, чтобы служить Вам. Многие из Ваших приказов были отвратительны, но тем не менее это были Ваши приказы и, спаси меня Господь, я выполнял их.. Но, милорд, только над моим телом Вы властны... не над душой, не над честью.
В его словах было такое раздражение, что Деметриус забыл все, время, место, обстоятельства. Он вытянулся.
– Ты говоришь, как вероломный дурак, твой отец. Мы обходились с тобой, как с цивилизованным человеком. Без жизни, идиот, честь не имеет значения, если она вообще имеет значение, в чем мы сомневаемся.
Жалость во взгляде Сергиоса усилилась.
– Бедный мой лорд, в этом, как и во многом другом, твои мозги повернуты. Для тебя реализм – это цинизм, интеллигентность означает постоянное согласие с тобой, а цивилизованность – пристрастие к жестокостям и извращениям.
Для Вас честь не имеет цены, так как у Вас и тени ее нет, Вы не знаете даже значения этого слова. Милорд, Ваши бедные мозги перевернуты. Умереть здесь и сейчас с честью от лезвия этого храброго лорда – быстрая и безболезненная смерть. Жизнь в бесчестии, как Вы мне приказываете, тоже означает смерть, но только медленную и позорную.
Его глаза снова встретились с глазами Пардоса, и он улыбнулся.
– Я готов, милорд. Вы лучший человек, чем лорд, которому я служил. Это честь для меня погибнуть от Вашей руки. Пусть Ваш удар будет сильным и твердым.
– Он будет таким, лорд Сергиос,– ответил Пардос.– Я не вижу наслаждения в страданиях храброго человека. Ты настоящий человек чести, и все люди будут уважать твой дом, назови его, чтобы я и мои люди могли вспоминать его и тебя, когда придет время.
– Я имею честь быть сыном Александрова из Папасполиса, бывшего стратегоса Кенуриос Элас.
Голос Пардоса стал твердым.
– Твой отец был человеком большого благородства и лучшего происхождения, чем те, кому он служил. И я слышал, что его сын продолжает служить сыну Базиля.
Говорят, что кровь скажется. Твоя кровь сказалась. Зарезать извращенного свинью – одно, убить настоящего благородного, древней крови дворянина,– другое.
Он отвел свой кинжал и встал, Сергиос тоже попытался подняться, но свалился, застонав. С твердым лицом Пардос направился к Деметриусу. При виде его Верховный Владыка затрепетал, и его колени подогнулись. Упав в сделанную от страха лужу, он протянул руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44