Казнили отца, бывшего купца. Разожгли костер, и весь разговор.
Поэты . И весь разговор.
Акки . Явился к нам из страны Елам новый пророк, он мне и помог. С ним жил я вдвоем, он стал мне отцом, спали пред алтарем, покрывались тряпьем. Но вера закатилась, милость укатилась. В Вавилоне при новом законе сменили жреца, не стало отца. Казнен был пророк и его бог. Разожгли костер, и. весь разговор.
Поэты . И весь разговор.
Акки . А меня взял к себе генерал. Он меня воспитал. Был он смел в бою и предан царю. Врагов убивал прямо наповал. Жил я в его дворце, как при родном отце. Но честь закатилась, и слава его укатилась. А Вавилон сменил царский трон. Генерала не стало: разожгли костер, и весь разговор.
Поэты . И весь разговор.
Акки . Так в конце концов я лишился отцов, сам себе господин, моей матери сын. Подумал я: будь, как песок – палача сапог тебя не раздавит, гореть не заставит. Но время закатилось, власть укатилась. От всего Вавилона во время оно не погиб в пепелище только старый нищий. Разожгли костер, а он мудр и хитер: тряпье сгорело, а его не задело.
Поэт . А теперь – макаму о ночи любви, которую ты провел с принцессой Фетис.
Второй поэт . И как ты выпросил казну.
Третий поэт . Про великанов Гога и Магога.
Акки . Хватит с вас. У меня гость. Курруби, ступай варить суп.
Поэты исчезают.
Полицейский (удивленно ). Боже мой, твоя квартира битком набита поэтами.
Акки . Верно. Я сам удивляюсь. Может, мне следовало бы устроить здесь, под мостом, чистку.
Полицейский (поднимается, торжественно ). О воспетый в стихах! Ты твердо решил дать себя повесить?
Акки . Твердо.
Полицейский . Горькое решение, но я его уважаю.
Акки (удивленно ). Что с тобой, полицейский Нэбо? У тебя такой торжественный вид, и ты все время кланяешься.
Полицейский . Я хочу спросить, почтеннейший, подумал ли ты, как будет жить Курруби, когда тебя не станет? Меня это очень тревожит. Вавилоняне тебе завидуют. Они возмущены, что Курруби живет в нищете. Они хотят отнять у тебя девочку. На тебя уже напали пять человек, но ты поверг их наземь.
Акки . Шесть. Ты забыл о генерале, которого я сбросил с моста Астарты. Он канул в темную глубину как комета.
Полицейский (снова кланяется ). Девочка нуждается в защитнике. Я никогда не видел девушки прекраснее. Весь Вавилон говорит о пей. Из Ура, из Урука, из Халдеи, из Уца, со всей империи стекаются сюда люди, чтобы ею восхищаться. Весь город словно в любовном угаре. Все думают о Курруби, все мечтают о ней, все в нее влюблены. Три наследника знатных родов из-за нее утопились. В домах, на улицах, на площадях, в висячих садах, в гондолах по всему Евфрату – всюду слышатся вздохи, песни. Даже банкиры, и те начали писать стихи, а чиновники сочинять музыку.
Справа по лестнице спускается банкир Энггиби с древневавилонской гитарой в руках.
Энггиби .
Явилась дева в Вавилон.
Ее прекрасней нет.
Я потерял покой и сон,
Влюбился, как поэт.
Полицейский . Видишь!
Энггиби .
Я банком пренебрег своим,
Мечтая о Курруби,
О том, чтоб в мыслях у нее
Был только я, Энггиби.
Акки (удивленно ). Банкир...
Слева по лестнице спускается Али, тоже с гитарой.
Али .
Я раньше торговал вином,
Теперь я стал поэтом.
Мое волшебное дитя,
Ты мной в стихах воспета.
Полицейский . Еще один.
Акки . Виноторговец Али!
Энггиби . Я поражен! Виноторговец Али, ты украл мой стихотворный размер.
Али (важно ). Нет, это мой размер, банкир Энггиби, уж извините, это мой размер.
Появляются поэты.
Поэты . Мой размер! Мой размер!
Поэты исчезают.
Акки . Всегда одно и то же. Стоит кому-нибудь начать писать стихи, как тотчас же его обвинят в плагиате.
Полицейский решительно вытаскивает из-за борта своего мундира стихотворение.
Полицейский .
Я строгим полицейским был,
Я охранял закон,
Но голову я потерял,
С тех пор как я влюблен.
Акки . Полицейский Нэбо!
Полицейский .
Теперь я, стоя на посту,
Лишь о тебе мечтаю.
В минуты пик я красоту
Твою воображаю.
Акки (строго ). Ты что, спятил? Тебе надо истреблять поэзию, а не сочинять стихи.
Полицейский смущенно свертывает свои стихи. Продолжающийся спор банкира с виноторговцем мешает ему говорить.
Полицейский . Прости. Но это был порыв вдохновения. Вообще-то я не поэт, но когда вчера ночью большая желтая луна встала над Евфратом и я подумал о Курруби, я не мог не посвятить ей стихов, раз все кругом проникнуто поэзией. (Кланяется .) Мой дорогой нищий. Меня зовут Нэбо. У меня есть свой домик на Ливанской улице. К новому году меня произведут в вахмистры.
Слева входят двое рабочих.
Первый рабочий . Вон нищий Акки, он высоко держит знамя рабочего класса.
Второй рабочий . Еще бы! В саркофаге.
Первый рабочий . Бездельничает среди бела дня, а еще выдает себя за передового рабочего!
Второй рабочий . А девушка – просто оборвашка.
Первый рабочий . Какой стыд!
Второй рабочий . А еще швыряет золото и серебро в Евфрат.
Первый рабочий . Кормит одних поэтов. Будто и мы стихов не можем писать.
Разворачивают свои стихи и хотят их прочесть.
Акки (приподнимаясь в саркофаге, резко ). Прошу, не надо!
Первый рабочий . Одного не могу попять, где он взял такую красивую девушку?
Акки . Я получил ее от того бездарного нищего на набережной, которому не удалось выклянчить у вас ни гроша.
Второй рабочий . У того олуха?
Первый рабочий . А он ее откуда взял?
Акки . Все было как в сказке. Ее принес ангел из туманности Андромеды.
Появляются поэты.
Поэты . Ангел?
Акки . Он самый!
Поэты . Вот и новая тема для наших песен.
Акки . А я петь запрещаю!
Поэты исчезают.
Первый рабочий . И ты хочешь, чтобы мы в это поверили?
Энггиби . Из туманности Андромеды? Да это же абсурд с научной точки зрения.
Второй рабочий . Все вранье. Нет никаких ангелов. Их выдумали попы.
Энггиби . Я подозреваю, что девушку выкрали.
Али . Этим должна заняться полиция.
Полицейский . Полиция не видит оснований сомневаться в существовании ангела. Напротив, безбожников она всегда держала под подозрением.
Табтум спускается справа с лестницы.
Табтум . Какой скандал, какой стыд!
Акки . Привет тебе, юная дама!
Табтум ощупывает Курруби, как барышник – лошадь.
Табтум . Так вот она, эта особа. Разве зубы у нее лучше, чем у других? Ноги сильнее? Красивее фигура? Таких девочек – тысячи. И даром.
Курруби . Не трогай меня. Я тебе ничего дурного не сделала.
Табтум . Ты мне ничего дурного но сделала? Послушайте только эту святую невинность! II я не смею тронуть этого ягненочка! Нет, я тебя трону, уж будь уверена! Ты отбила у меня весь Вавилон, а тут изображаешь недотрогу!
Курруби . Я никого у тебя не отбивала. Я люблю своего нищего из Ниневии, и только его одного.
Табтум . Ты любишь нищего из Ниневии?.. Врешь, вавилонские банкиры тебе нужны. (Хочет вцепиться ей в волосы .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Поэты . И весь разговор.
Акки . Явился к нам из страны Елам новый пророк, он мне и помог. С ним жил я вдвоем, он стал мне отцом, спали пред алтарем, покрывались тряпьем. Но вера закатилась, милость укатилась. В Вавилоне при новом законе сменили жреца, не стало отца. Казнен был пророк и его бог. Разожгли костер, и. весь разговор.
Поэты . И весь разговор.
Акки . А меня взял к себе генерал. Он меня воспитал. Был он смел в бою и предан царю. Врагов убивал прямо наповал. Жил я в его дворце, как при родном отце. Но честь закатилась, и слава его укатилась. А Вавилон сменил царский трон. Генерала не стало: разожгли костер, и весь разговор.
Поэты . И весь разговор.
Акки . Так в конце концов я лишился отцов, сам себе господин, моей матери сын. Подумал я: будь, как песок – палача сапог тебя не раздавит, гореть не заставит. Но время закатилось, власть укатилась. От всего Вавилона во время оно не погиб в пепелище только старый нищий. Разожгли костер, а он мудр и хитер: тряпье сгорело, а его не задело.
Поэт . А теперь – макаму о ночи любви, которую ты провел с принцессой Фетис.
Второй поэт . И как ты выпросил казну.
Третий поэт . Про великанов Гога и Магога.
Акки . Хватит с вас. У меня гость. Курруби, ступай варить суп.
Поэты исчезают.
Полицейский (удивленно ). Боже мой, твоя квартира битком набита поэтами.
Акки . Верно. Я сам удивляюсь. Может, мне следовало бы устроить здесь, под мостом, чистку.
Полицейский (поднимается, торжественно ). О воспетый в стихах! Ты твердо решил дать себя повесить?
Акки . Твердо.
Полицейский . Горькое решение, но я его уважаю.
Акки (удивленно ). Что с тобой, полицейский Нэбо? У тебя такой торжественный вид, и ты все время кланяешься.
Полицейский . Я хочу спросить, почтеннейший, подумал ли ты, как будет жить Курруби, когда тебя не станет? Меня это очень тревожит. Вавилоняне тебе завидуют. Они возмущены, что Курруби живет в нищете. Они хотят отнять у тебя девочку. На тебя уже напали пять человек, но ты поверг их наземь.
Акки . Шесть. Ты забыл о генерале, которого я сбросил с моста Астарты. Он канул в темную глубину как комета.
Полицейский (снова кланяется ). Девочка нуждается в защитнике. Я никогда не видел девушки прекраснее. Весь Вавилон говорит о пей. Из Ура, из Урука, из Халдеи, из Уца, со всей империи стекаются сюда люди, чтобы ею восхищаться. Весь город словно в любовном угаре. Все думают о Курруби, все мечтают о ней, все в нее влюблены. Три наследника знатных родов из-за нее утопились. В домах, на улицах, на площадях, в висячих садах, в гондолах по всему Евфрату – всюду слышатся вздохи, песни. Даже банкиры, и те начали писать стихи, а чиновники сочинять музыку.
Справа по лестнице спускается банкир Энггиби с древневавилонской гитарой в руках.
Энггиби .
Явилась дева в Вавилон.
Ее прекрасней нет.
Я потерял покой и сон,
Влюбился, как поэт.
Полицейский . Видишь!
Энггиби .
Я банком пренебрег своим,
Мечтая о Курруби,
О том, чтоб в мыслях у нее
Был только я, Энггиби.
Акки (удивленно ). Банкир...
Слева по лестнице спускается Али, тоже с гитарой.
Али .
Я раньше торговал вином,
Теперь я стал поэтом.
Мое волшебное дитя,
Ты мной в стихах воспета.
Полицейский . Еще один.
Акки . Виноторговец Али!
Энггиби . Я поражен! Виноторговец Али, ты украл мой стихотворный размер.
Али (важно ). Нет, это мой размер, банкир Энггиби, уж извините, это мой размер.
Появляются поэты.
Поэты . Мой размер! Мой размер!
Поэты исчезают.
Акки . Всегда одно и то же. Стоит кому-нибудь начать писать стихи, как тотчас же его обвинят в плагиате.
Полицейский решительно вытаскивает из-за борта своего мундира стихотворение.
Полицейский .
Я строгим полицейским был,
Я охранял закон,
Но голову я потерял,
С тех пор как я влюблен.
Акки . Полицейский Нэбо!
Полицейский .
Теперь я, стоя на посту,
Лишь о тебе мечтаю.
В минуты пик я красоту
Твою воображаю.
Акки (строго ). Ты что, спятил? Тебе надо истреблять поэзию, а не сочинять стихи.
Полицейский смущенно свертывает свои стихи. Продолжающийся спор банкира с виноторговцем мешает ему говорить.
Полицейский . Прости. Но это был порыв вдохновения. Вообще-то я не поэт, но когда вчера ночью большая желтая луна встала над Евфратом и я подумал о Курруби, я не мог не посвятить ей стихов, раз все кругом проникнуто поэзией. (Кланяется .) Мой дорогой нищий. Меня зовут Нэбо. У меня есть свой домик на Ливанской улице. К новому году меня произведут в вахмистры.
Слева входят двое рабочих.
Первый рабочий . Вон нищий Акки, он высоко держит знамя рабочего класса.
Второй рабочий . Еще бы! В саркофаге.
Первый рабочий . Бездельничает среди бела дня, а еще выдает себя за передового рабочего!
Второй рабочий . А девушка – просто оборвашка.
Первый рабочий . Какой стыд!
Второй рабочий . А еще швыряет золото и серебро в Евфрат.
Первый рабочий . Кормит одних поэтов. Будто и мы стихов не можем писать.
Разворачивают свои стихи и хотят их прочесть.
Акки (приподнимаясь в саркофаге, резко ). Прошу, не надо!
Первый рабочий . Одного не могу попять, где он взял такую красивую девушку?
Акки . Я получил ее от того бездарного нищего на набережной, которому не удалось выклянчить у вас ни гроша.
Второй рабочий . У того олуха?
Первый рабочий . А он ее откуда взял?
Акки . Все было как в сказке. Ее принес ангел из туманности Андромеды.
Появляются поэты.
Поэты . Ангел?
Акки . Он самый!
Поэты . Вот и новая тема для наших песен.
Акки . А я петь запрещаю!
Поэты исчезают.
Первый рабочий . И ты хочешь, чтобы мы в это поверили?
Энггиби . Из туманности Андромеды? Да это же абсурд с научной точки зрения.
Второй рабочий . Все вранье. Нет никаких ангелов. Их выдумали попы.
Энггиби . Я подозреваю, что девушку выкрали.
Али . Этим должна заняться полиция.
Полицейский . Полиция не видит оснований сомневаться в существовании ангела. Напротив, безбожников она всегда держала под подозрением.
Табтум спускается справа с лестницы.
Табтум . Какой скандал, какой стыд!
Акки . Привет тебе, юная дама!
Табтум ощупывает Курруби, как барышник – лошадь.
Табтум . Так вот она, эта особа. Разве зубы у нее лучше, чем у других? Ноги сильнее? Красивее фигура? Таких девочек – тысячи. И даром.
Курруби . Не трогай меня. Я тебе ничего дурного не сделала.
Табтум . Ты мне ничего дурного но сделала? Послушайте только эту святую невинность! II я не смею тронуть этого ягненочка! Нет, я тебя трону, уж будь уверена! Ты отбила у меня весь Вавилон, а тут изображаешь недотрогу!
Курруби . Я никого у тебя не отбивала. Я люблю своего нищего из Ниневии, и только его одного.
Табтум . Ты любишь нищего из Ниневии?.. Врешь, вавилонские банкиры тебе нужны. (Хочет вцепиться ей в волосы .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20