Но она тут же собралась и уважительно склонила голову.
– Сю Сянь?
– Да. А ты – Мири? Внучка Лены?
Женщина отступила и жестом пригласила Мири в дом.
– Хм, я не думала, что вы меня узнаете.
Мири вошла в дверь, лихорадочно строя образы. Сю Сянь выглядела слишком молодо для настоящей колдуньи. О'кей, сделаю ее ученицей Лены, как-ее-гугль… колдуньей-чайником!
Чайник-Сянь улыбнулась:
– Лена показывала мне твои фотографии. Мы даже видели тебя однажды в школе, и Лена мне говорила, что ты когда-нибудь придешь, рано или поздно.
– Значит… она меня примет?
– Я спрошу.
Мири вежливо наклонила голову.
– Спасибо, мэм.
Чайник-Сянь провела Мири к оббитому креслу рядом с заваленным книгами столом.
– Я сейчас вернусь.
Мири устроилась в кресле – ой! это оказался твердый пластик. А стол… нуда, книги настоящие, но распечатанные к случаю. Страницы могут быть какими хочешь, но это все же настоящие страницы. Конечно, они не были такими толстыми и древними, как в визуализации Мири, но вложены были глубоко. Наверху лежала обзорная страница – очень неуместная, как свидетельство неловкости. Мири быстренько превратила ее в светящийся гримуар. Подавшись в кресле вперед, она посмотрела на книги – механика и электротехника. Очевидно, принадлежат ученице колдуньи, Сянь – Мири выяснила биографии тех, с кем учился Роберт. Коробка игрушек под столом – скорее всего то, что Сянь сделала на уроках труда. Мири узнала покореженную транспортную доску, которую показывали в новостях.
Сзади послышался какой-то звук – открылась внутренняя дверь. Вошла ученица Сянь, а с ней – старшая колдунья. У Мири уже были наготове образы. У настоящего кресла Лены было шесть колесиков на шарнирах – очень практично и очень скучно. А у Госпожи Гу кресло стояло на высоких дубовых колесах, зачехленных серебром и наклоненных наружу. Когда кресло ехало, по ободьям бегали голубые искры. И Мири одела Лену в тяжелое черное платье, такой черноты, что оно поглощало свет в комнате, как и полагается волшебной одежде. Чернота, затемняющая детали того, что она облекает. Остроконечная с широкими полями шляпа Лены висела на высокой спинке кресла. На этом спецэффекты Мири кончались – дальше Лена была такая, как есть. На самом деле все это видение было предназначено, чтобы создать бабушке правильную раму – такую, которая откроет, насколько она на самом деле поразительна.
Старшая колдунья оглядела Мири с головы до пят и спросила:
– Разве Боб не говорил тебе, чтобы оставила меня в покое?
Но голос ее звучал совсем не так сердито, как опасалась Мири.
– Говорил. Но я без тебя очень скучаю.
– А! – Лена слегка наклонилась вперед. – Как мама, Мири? Все в порядке?
– Все хорошо. – Лена слишком много знала про Элис, но ей, Мири, совершенно не обязательно это знать. Кроме того, она не могла помочь Элис. – Я хотела поговорить с тобой кое о чем другом.
Госпожа Гу вздохнула и закрыла глубоко посаженные глаза Когда она их открыла – наверное, это была улыбка.
– Ладно, детка, я рада тебя видеть. Я только не хочу спорить с тобой или с Бобом. А больше всего я не хочу, чтобы Сами-Знаете-Кто узнал, что я еще здесь.
– Я же очень мало спорю, Лена. – Лишь настолько, чтобы водиться положительного сдвига, но чтобы мне по-прежнему были здесь рады. – А про Сами-Знаете-Koгo можешь не волноваться.
Собственные слова Госпожи Гу были прямо из фэнтезийнoй традиции, хотя жалко, что Роберта приходится представлять абсолютным злом.
– Я же обещала, что я ему про тебя не скажу. – По крайней мере без твоего разрешения. – И я приняла меры предосторожности, когда сюда ехала. Кроме того, Сами-Знаете-Кто не очень умеет вынюхивать.
Лена покачала головой.
– Это ты так думаешь.
Ученица Сянь сидела возле кресла-каталки и молча смотрела. А вдруг она сможет помочь?
– Вы ведь каждый день видите Сами-Знаете-Koгo, мэм? – спросила Мири.
– Да, – ответила Сянь. – На уроках труда и на уроках поиска и анализа у миз Чамлиг.
– Миз Чамлиг – это совсем неплохо. – По крайней мере для ее тупоголовых учеников. Мири успела проглотить это замечание, но все равно покраснела.
Ученица Сянь, кажется, не заметила.
– Да, она очень хороший учитель. Я Лене говорила. – Она взглянула на старшую колдунью. – Луиза умеет отвечать на такие вопросы, которые мне за всю жизнь было бы не понять. И еще она лучше других продемонстрировала мне важность аналитических пакетов.
Сянь показала на старый гримуар. Мири была захвачена врасплох. Да, миз Чамлиг – хороший человек, но набита штампами и бубнит!
Однако даже младшей колдунье не полагается противоречить, и Мири очень старалась соответствовать. Она склонила голову:
– Да, мэм. Но вы часто видите Сами-Знаете-Кого. Он действительно такой ужасный человек?
Сю Сянь покачала головой:
– Он странный. Выглядит очень молодо. Роберт… то есть Сами-Знаете-Кто может быть очень любезен – и вдруг ударит наотмашь. Я видела, как он с некоторыми ребятами так поступал. Старики стараются от него держаться подальше. Уинстон Блаунт, по-моему, его ненавидит.
Да. Мири в субботу видела Уинстона Блаунта в библиотеке университета Сан-Диего. Почти все ее внимание было занято борьбой за личность Зульфикара Шарифа, но враждебность Блаунта она заметила.
Ученица Сянь посмотрела на хрупкую даму в кресле.
– Боюсь, что Лена права в своем мнении о нем. Он использует людей. Восхитился моей работой на уроке труда – и унес ее.
Лена сухо засмеялась – это у стариков получается хорошо. Мири считала это единственным, что есть хорошего в старости.
– Сю, ты же мне сама говорила, что восхищалась, глядя, как он крошит автомобиль.
Ученица Сянь смутилась.
– Ну, да. Я пришла на естествознание с моделями ракет и самодельными радиочастотными контроллерами. Мне, чтобы что-то понять, всегда надо было потрогать руками. Сегодня у нас доступ к реальным вещам затруднен слоями автоматической бюрократии – и здесь, я думаю, отчасти вина моей собственной БАС. Так что и Роберт, и я хотели что-нибудь сломать, и я радовалась, что он действует. Но для него было безразлично, чего я хочу – я была всего лишь удобным орудием. Лена снова рассмеялась:
– Тебе повезло. Ты за несколько дней поняла то, на что у меня ушли годы.
Она подняла высохшую руку, чтобы поправить волосы. Современная медицина не во всем потерпела неудачу с Леной Гу. Пять лет назад у нее был паркинсонизм. Мири помнила эту дрожь. Медицина избавила ее от паркинсонизма, сохранила ясность и остроту ума, остановила различные мелкие и крупные болезненные процессы. Но аномальный остеопороз все еще лечению не поддавался. Как и тогда во втором классе, Мири могла понять ответ на техническое «почему». Ответ на «почему» моральное не могла ей дать даже Элис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Сю Сянь?
– Да. А ты – Мири? Внучка Лены?
Женщина отступила и жестом пригласила Мири в дом.
– Хм, я не думала, что вы меня узнаете.
Мири вошла в дверь, лихорадочно строя образы. Сю Сянь выглядела слишком молодо для настоящей колдуньи. О'кей, сделаю ее ученицей Лены, как-ее-гугль… колдуньей-чайником!
Чайник-Сянь улыбнулась:
– Лена показывала мне твои фотографии. Мы даже видели тебя однажды в школе, и Лена мне говорила, что ты когда-нибудь придешь, рано или поздно.
– Значит… она меня примет?
– Я спрошу.
Мири вежливо наклонила голову.
– Спасибо, мэм.
Чайник-Сянь провела Мири к оббитому креслу рядом с заваленным книгами столом.
– Я сейчас вернусь.
Мири устроилась в кресле – ой! это оказался твердый пластик. А стол… нуда, книги настоящие, но распечатанные к случаю. Страницы могут быть какими хочешь, но это все же настоящие страницы. Конечно, они не были такими толстыми и древними, как в визуализации Мири, но вложены были глубоко. Наверху лежала обзорная страница – очень неуместная, как свидетельство неловкости. Мири быстренько превратила ее в светящийся гримуар. Подавшись в кресле вперед, она посмотрела на книги – механика и электротехника. Очевидно, принадлежат ученице колдуньи, Сянь – Мири выяснила биографии тех, с кем учился Роберт. Коробка игрушек под столом – скорее всего то, что Сянь сделала на уроках труда. Мири узнала покореженную транспортную доску, которую показывали в новостях.
Сзади послышался какой-то звук – открылась внутренняя дверь. Вошла ученица Сянь, а с ней – старшая колдунья. У Мири уже были наготове образы. У настоящего кресла Лены было шесть колесиков на шарнирах – очень практично и очень скучно. А у Госпожи Гу кресло стояло на высоких дубовых колесах, зачехленных серебром и наклоненных наружу. Когда кресло ехало, по ободьям бегали голубые искры. И Мири одела Лену в тяжелое черное платье, такой черноты, что оно поглощало свет в комнате, как и полагается волшебной одежде. Чернота, затемняющая детали того, что она облекает. Остроконечная с широкими полями шляпа Лены висела на высокой спинке кресла. На этом спецэффекты Мири кончались – дальше Лена была такая, как есть. На самом деле все это видение было предназначено, чтобы создать бабушке правильную раму – такую, которая откроет, насколько она на самом деле поразительна.
Старшая колдунья оглядела Мири с головы до пят и спросила:
– Разве Боб не говорил тебе, чтобы оставила меня в покое?
Но голос ее звучал совсем не так сердито, как опасалась Мири.
– Говорил. Но я без тебя очень скучаю.
– А! – Лена слегка наклонилась вперед. – Как мама, Мири? Все в порядке?
– Все хорошо. – Лена слишком много знала про Элис, но ей, Мири, совершенно не обязательно это знать. Кроме того, она не могла помочь Элис. – Я хотела поговорить с тобой кое о чем другом.
Госпожа Гу вздохнула и закрыла глубоко посаженные глаза Когда она их открыла – наверное, это была улыбка.
– Ладно, детка, я рада тебя видеть. Я только не хочу спорить с тобой или с Бобом. А больше всего я не хочу, чтобы Сами-Знаете-Кто узнал, что я еще здесь.
– Я же очень мало спорю, Лена. – Лишь настолько, чтобы водиться положительного сдвига, но чтобы мне по-прежнему были здесь рады. – А про Сами-Знаете-Koгo можешь не волноваться.
Собственные слова Госпожи Гу были прямо из фэнтезийнoй традиции, хотя жалко, что Роберта приходится представлять абсолютным злом.
– Я же обещала, что я ему про тебя не скажу. – По крайней мере без твоего разрешения. – И я приняла меры предосторожности, когда сюда ехала. Кроме того, Сами-Знаете-Кто не очень умеет вынюхивать.
Лена покачала головой.
– Это ты так думаешь.
Ученица Сянь сидела возле кресла-каталки и молча смотрела. А вдруг она сможет помочь?
– Вы ведь каждый день видите Сами-Знаете-Koгo, мэм? – спросила Мири.
– Да, – ответила Сянь. – На уроках труда и на уроках поиска и анализа у миз Чамлиг.
– Миз Чамлиг – это совсем неплохо. – По крайней мере для ее тупоголовых учеников. Мири успела проглотить это замечание, но все равно покраснела.
Ученица Сянь, кажется, не заметила.
– Да, она очень хороший учитель. Я Лене говорила. – Она взглянула на старшую колдунью. – Луиза умеет отвечать на такие вопросы, которые мне за всю жизнь было бы не понять. И еще она лучше других продемонстрировала мне важность аналитических пакетов.
Сянь показала на старый гримуар. Мири была захвачена врасплох. Да, миз Чамлиг – хороший человек, но набита штампами и бубнит!
Однако даже младшей колдунье не полагается противоречить, и Мири очень старалась соответствовать. Она склонила голову:
– Да, мэм. Но вы часто видите Сами-Знаете-Кого. Он действительно такой ужасный человек?
Сю Сянь покачала головой:
– Он странный. Выглядит очень молодо. Роберт… то есть Сами-Знаете-Кто может быть очень любезен – и вдруг ударит наотмашь. Я видела, как он с некоторыми ребятами так поступал. Старики стараются от него держаться подальше. Уинстон Блаунт, по-моему, его ненавидит.
Да. Мири в субботу видела Уинстона Блаунта в библиотеке университета Сан-Диего. Почти все ее внимание было занято борьбой за личность Зульфикара Шарифа, но враждебность Блаунта она заметила.
Ученица Сянь посмотрела на хрупкую даму в кресле.
– Боюсь, что Лена права в своем мнении о нем. Он использует людей. Восхитился моей работой на уроке труда – и унес ее.
Лена сухо засмеялась – это у стариков получается хорошо. Мири считала это единственным, что есть хорошего в старости.
– Сю, ты же мне сама говорила, что восхищалась, глядя, как он крошит автомобиль.
Ученица Сянь смутилась.
– Ну, да. Я пришла на естествознание с моделями ракет и самодельными радиочастотными контроллерами. Мне, чтобы что-то понять, всегда надо было потрогать руками. Сегодня у нас доступ к реальным вещам затруднен слоями автоматической бюрократии – и здесь, я думаю, отчасти вина моей собственной БАС. Так что и Роберт, и я хотели что-нибудь сломать, и я радовалась, что он действует. Но для него было безразлично, чего я хочу – я была всего лишь удобным орудием. Лена снова рассмеялась:
– Тебе повезло. Ты за несколько дней поняла то, на что у меня ушли годы.
Она подняла высохшую руку, чтобы поправить волосы. Современная медицина не во всем потерпела неудачу с Леной Гу. Пять лет назад у нее был паркинсонизм. Мири помнила эту дрожь. Медицина избавила ее от паркинсонизма, сохранила ясность и остроту ума, остановила различные мелкие и крупные болезненные процессы. Но аномальный остеопороз все еще лечению не поддавался. Как и тогда во втором классе, Мири могла понять ответ на техническое «почему». Ответ на «почему» моральное не могла ей дать даже Элис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116