Это означало, что в Кремле после сравнительно удачной мобилизации опять поверили в свои силы. Ходили слухи, что по лесам уже идут облавы на дезертиров, и нападения на Белый Табор ждали со дня на день, проводя время в спорах на тему"Что делать?" Одни предлагали защищаться — благо оружия в таборе хватило бы на третью мировую войну. Но другим идея защищать стойбище до последней капли крови не нравилась категорически. Каждый день все новые группы таборитов и дезертиров уходили вглубь леса, на запад и север, а по ночам вниз по реке отправлялись плоты, надувные лодки и байдарки с искателями Шамбалы.
Впрочем, главный центр сосредоточения любителей водных путешествий давно переместился на восточную сторону Москвы — оттуда было ближе плыть до озера и Белых гор, а главное, не надо пересекать по диагонали город. А то менты в последнее время взяли моду перехватывать путешественников на траверзе Кремля и забривать парней в солдаты, а девчонок сажать на пятнадцать суток за непристойное поведение (если те были голые) или за нарушение режима чрезвычайного положения (во всех остальных случаях).
Казалось, Белый Табор скоро опустеет совсем, но из города шли все новые беглецы и беженцы. Дезертирство угасло на время, но потом возобновилось, потому что настало время дембеля, а приказ об увольнении в запас солдат, отслуживших положенный срок, в назначенный день не вышел. И через неделю не вышел, и дембеля поняли так, что этого приказа не будет вообще.
И как раз в этот самый момент лесоповальные команды в районе Белого Табора неожиданно преобразовали в продотряды и послали их отбирать продовольствие у дачников.
Наверное, власти решили использовать эффект внезапности. Мол, дачники и дезертиры ждут, что войска по их душу придут из города по шоссе, и пока они топают три часа по кольцевой автодороге, можно успеть организовать заслон или партизанским методом перехватить колонну на марше. А тут вдруг команда, которая только что рубила лес в километре от огородов, внезапно появляется на участке, забирает все, что на нем есть, арестовывает хозяев за самозахват земли и стремительно отходит к сельхозлагерю.
Все это выглядело весело в теории, а на практике отряд самообороны, давно созданный, чтобы защищать огороды от воров, в первый же день операции расколошматил один из продотрядов вдребезги и всмятку. Восемь трупов, четырнадцать пленных, остальные разбежались кто куда под громкие крики «Мамочка!» Дачники, между тем, разозлились сильно и намылились пленных вешать, наплевав на конвенции. А не надо трогать сельских тружеников, почуявших вкус к частной собственности и любовь к личному хозяйству.
Пленные тщетно пытались доказать, что они — люди подневольные, солдаты срочной службы и арестанты-каторжники. Некоторые дачники, правда, склонялись к тому, чтобы помиловать солдат и заставить их отрабатывать грех подневольным трудом. А вот захваченного в плен офицера и уголовников хотели повесить обязательно.
Уголовники успели прославиться тем, что изнасиловали совсем юную девушку на даче, которую продотряд грабил первой. А офицер отдал приказ сжечь на этом участке дачный домик. И, как будто этого мало, солдаты ранили отца девушки, который пытался помешать уголовникам издеваться над его дочерью. И поскольку было точно не известно, кто именно стрелял, многие (в том числе раненый отец) настаивали на том, что солдат тоже надо убить.
Спас пленников Тимур Гарин, который появился откуда-то с группой автоматчиков и заявил:
— Пленных я забираю.
— А ты кто такой? — возмутились дачники, которые уже предвкушали, как продотрядовцы будут корчиться в петлях.
— Я — председатель комитета самообороны, — ответил Гарин, и дачникам пришлось подчиниться.
На самом деле никакого комитета самообороны не существовало в природе, но теперь пути назад не было. С этого дня Гарин без всякого смущения пользовался титулом, который он присвоил себе сам, и никто против этого не возражал.
Володя Востоков, как и его коллеги по лесорубной команде, уже знал об этой истории, когда их послали реквизировать продовольствие на ближних дачах. Послали грубой силой, чуть ли не под угрозой немедленного расстрела, и с наказом сражаться за картошку, как за родину. И перед выходом напоили водкой из каких-то неприкосновенных запасов. Востоков отказывался пить, но ему сказали, что воздержание в данном случае приравнивается к невыполнению приказа в боевой обстановке, что опять же влечет за собой расстрел.
Но и водка не помогла. Введенные в сельхозотряд дополнительные силы из службы режима ГАП-13, которая в это время подчинялась неизвестно кому, поскольку никто не знал, отстранен уже капитан Шорохов или еще нет, продемонстрировали максимум дисциплины. Встретив по дороге капитана Шорохова с группой дезертиров, среди которых был замечен Леша Григораш, бойцы службы режима тотчас же перешли на сторону своего законного командира.
— Вам лучше повернуть назад, — сказал Шорохов начальнику продотряда, но провоцировать конфликт не стал и скрылся со своими людьми в лесу.
Начальник продотряда не решился ему препятствовать, но с тупым упорством повел остатки своего воинства в сторону Девичьей Дачи.
Примерно через полкилометра дорогу им преградил иеромонах в черном облачении с большим деревянным крестом.
— Остановитесь! — возгласил он зычным голосом. — Одумайтесь! Если прольется кровь, все вы будете прокляты, и божья кара настигнет каждого.
Начальник отряда оттолкнул монаха, загородившего тропинку, но тут же на него кинулась невысокая коренастая девушка, босая и в платке.
Начальник отшвырнул ее в сторону и схватился за пистолет, но заместитель в звании прапорщика удержал его руку.
Начальник отряда грязно выругался, потому что девушка — это была Вера Красных — успела расцарапать ему лицо. Так с окровавленной физиономией он и пошел дальше.
И неподалеку от Дуба Свиданий наткнулся на зрелище, которое способно из кого хочешь вышибить боевой дух.
Не меньше тридцати девушек и женщин с распущенными волосами и голыми торсами преградили продотряду дорогу. Особенно впечатляюще выглядела Жанна Аржанова в длинной юбке и с автоматом через плечо.
Другие девушки были без автоматов — зато с топорами, косами, серпами и дубинами.
Но они поражали врагов насмерть одним своим видом. Нагие груди, растрепанные волосы, вокруг бедер намотаны у кого платки, у кого простыни, и такая свирепость на лицах, что лучше сдаваться сразу.
Впрочем, это была просто психическая атака. Тут же с боков из леса вышли дезертиры с автоматами и мирные поселяне с чем попало, и продотрядовцы поняли, что окружены.
— Отряд валькирий Дикого Леса предлагает вам сложить оружие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83