И Жанна старалась помочь, но со способностями у Веры было не очень. Французский она еще как-то тянула на природном прилежании, но на испанский уже не хватало сил.
На экзамен Вера пришла с известием, что конец света уже наступил, но Господь решил сохранить Москву, потому что она — Третий Рим и средоточие веры. Учиться дальше бессмысленно, ибо Армагеддон пронесся над землей и разрушил города и села, превратил все в пепел и прах. И тем, кого еще не настигла карающая длань, надо думать не об экзаменах, а о спасении души.
— А за что он угробил остальную Россию? — удивилась Жанна, которая только что получила привычную пятерку.
— Грехи и безбожие переполнили чашу его терпения, — ответила Вера, но Жанна не отставала.
— Неужто в Москве меньше грехов? — ехидно поинтересовалась она и — наверное, чтобы показать, что нисколько не меньше — снова обняла и поцеловала Женьку, которая стояла тут же рядом.
— Придется мне молиться за вас, — сокрушенно произнесла Вера, глядя на это. — Не знаю, поможет ли.
— Спасибо, ты настоящий друг, — поблагодарила ее Жанна. — Но как же все-таки с Москвой?
— Пути Господни неисповедимы, — ответила Вера и ушла. Она так и не стала сдавать экзамен. Зачем, если Армагеддон уже пронесся над землей?
Жанну после экзамена больше интересовал не Армагеддон, а обед. И ее неприятно удивила перемена, произошедшая в магазинах. Одни продукты исчезали с прилавков на глазах, на другие резко подскочили цены, и за ними выстраивались очереди. В очередях говорили, что цены будут расти и дальше — и это подстегивало всех покупать больше, а по городу уже ползли слухи, что оптовики закрыли свои базы и склады и намерены придержать товар, пока не установятся новые цены. Или — в другой интерпретации — специально для того, чтобы цены выросли до максимального предела.
В городе назревала паника.
11
Тимур Гарин отличался способностью очень легко заводить знакомства и поддерживать хорошие отношения с массой полезных людей. Благодаря этому он мог проходить в двери, закрытые для других журналистов.
Одна Тамара Крецу вряд ли смогла бы провести Тимура под видом биолога на заседание рабочей группы по изучению аномалии. Но у Гарина были знакомые в МЧС, и ему сделали пропуск. И это были только цветочки.
Через пару дней после того, как его все-таки выдворили с секретного совещания, Тимур, дернув за нужные ниточки и нажав на полезные кнопки, проник не куда-нибудь, а в Белый Дом. Перед этим он успел побывать в Московской мэрии и в Администрации области, но там говорили, что чрезвычайное положение — это уже дело решенное, а значит, все важные вопросы будут решаться в Кремле и Белом Доме.
В Кремле у Гарина близких знакомых не было, а вот на Краснопресненской набережной водились хорошие друзья.
Один такой друг, которого Тимур называл «мой источник в правительстве», не только провел Гарина в здание, но и ознакомил с оперативной обстановкой.
— Хуже не бывает. Газ в город не поступает, а теплоэлектроцентрали в черте города работают на газе. Некоторые можно перевести на мазут или твердое топливо, но его тоже нет. То есть какое-то время мы продержимся. Может быть, несколько месяцев, в режиме жесткой экономии. Но если за это время не найти энергоносители, то городу каюк.
— А на дровах они работать не могут? — спросил Тимур.
— Думали уже! Те, которые можно перевести на уголь, теоретически могут работать и на дровах. Но ты представь, сколько понадобится дров. Их надо рубить и возить в Москву, а бензина и солярки тоже нет. Но это еще не самое плохое.
— А что самое плохое?
— Продовольствие. Сельхозпредприятий в кольце почти нет. Сплошная лесопарковая зона. А запасов в городе хватит ненадолго. Если со всеми резервами и на голодном пайке — то на несколько месяцев. До нового урожая дотянем, но этот урожай надо получить, собрать и привезти. А у нас нет семян, нет горючего и нет людей.
Сегодня на совещании уже предлагали начать мобилизацию на сельхозработы.
— А не проще ли раздать желающим землю под огороды и фермерские хозяйства? Если еда сейчас — самый выгодный товар, то многие охотно за это возьмутся.
— Может быть, — кивнул «источник». — А может и нет. Фермеры будут заботиться о своей выгоде, а нам надо кормить город. Посмотри, как торговля взвинчивает цены.
И фермеры будут делать точно так же.
— Если продовольствия будет достаточно, то и цены установятся нормальные.
— Но нет никаких гарантий, что его будет достаточно.
— А что даст мобилизация? И как она будет выглядеть? Как поездки «на картошку» в старые добрые времена или как трудармии имени товарища Троцкого?
— Как государственные унитарные сельхозпредприятия со сменным составом работников. Если добровольцев, военных и безработных хватит для их укомплектования — значит, не будет никакой мобилизации. А если не хватит…
— А если не хватит, то мобилизованных будут доставлять под конвоем?
— Не думаю. Есть другие способы.
— Какие?
— Пока не скажу. Кстати, если будешь писать про мобилизацию, не вздумай ляпнуть, что это принятое решение. И про голод не особенно распространяйся. Нам только паники не хватало.
— А ты не боишься мне это говорить? Я ведь свободный журналист — что хочу, то и напишу.
— А ты уверен, что в будущем тебе не понадобится информация от «источника в правительстве»? Если напишешь хоть одно лишнее слово, я же с тобой разговаривать перестану. А вообще-то народ надо подготовить и к возможным ограничениям и к мобилизации — а то бы черта с два я с тобой тут разговаривал. Мне еще дорого мое кресло.
— Ладно, не бойся. Я тебя не выдам, — сказал Тимур, и собеседники рассмеялись.
Но потом «источник» нахмурился и произнес:
— А на самом деле не до смеха. Предприятия вот-вот начнут останавливаться без сырья и электричества. И без сбыта. Возможно, никакой мобилизации и не понадобится. Обойдемся одними безработными и вынужденными отпускниками. Но это при условии, если они пойдут на сельхозработы. А если нет? У нас народ привык рассчитывать только на свои силы — могут попытаться прожить с собственных огородов.
— А что в этом плохого?
— А что в этом случае будут есть те, кто останется работать в городе? Ты, например.
— Или ты…
— Или я. Или все те, кому повезет, и у них будет работа на старом месте. Я надеюсь, что их будет много. Иначе город просто не сможет существовать.
— Поэтому вы и не хотите раздавать землю под огороды?
— Да почему не хотим?! Я ничего подобного не говорил. Пусть берут — только не внутри кольца, а в пустыне. Если, конечно, там что-то будет расти. Но ты пойми одну простую вещь: с огородов они будут кормить сами себя, а наша задача — кормить город. Чтобы никто с голоду не умер — а то это будет обидно при такой хорошей погоде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
На экзамен Вера пришла с известием, что конец света уже наступил, но Господь решил сохранить Москву, потому что она — Третий Рим и средоточие веры. Учиться дальше бессмысленно, ибо Армагеддон пронесся над землей и разрушил города и села, превратил все в пепел и прах. И тем, кого еще не настигла карающая длань, надо думать не об экзаменах, а о спасении души.
— А за что он угробил остальную Россию? — удивилась Жанна, которая только что получила привычную пятерку.
— Грехи и безбожие переполнили чашу его терпения, — ответила Вера, но Жанна не отставала.
— Неужто в Москве меньше грехов? — ехидно поинтересовалась она и — наверное, чтобы показать, что нисколько не меньше — снова обняла и поцеловала Женьку, которая стояла тут же рядом.
— Придется мне молиться за вас, — сокрушенно произнесла Вера, глядя на это. — Не знаю, поможет ли.
— Спасибо, ты настоящий друг, — поблагодарила ее Жанна. — Но как же все-таки с Москвой?
— Пути Господни неисповедимы, — ответила Вера и ушла. Она так и не стала сдавать экзамен. Зачем, если Армагеддон уже пронесся над землей?
Жанну после экзамена больше интересовал не Армагеддон, а обед. И ее неприятно удивила перемена, произошедшая в магазинах. Одни продукты исчезали с прилавков на глазах, на другие резко подскочили цены, и за ними выстраивались очереди. В очередях говорили, что цены будут расти и дальше — и это подстегивало всех покупать больше, а по городу уже ползли слухи, что оптовики закрыли свои базы и склады и намерены придержать товар, пока не установятся новые цены. Или — в другой интерпретации — специально для того, чтобы цены выросли до максимального предела.
В городе назревала паника.
11
Тимур Гарин отличался способностью очень легко заводить знакомства и поддерживать хорошие отношения с массой полезных людей. Благодаря этому он мог проходить в двери, закрытые для других журналистов.
Одна Тамара Крецу вряд ли смогла бы провести Тимура под видом биолога на заседание рабочей группы по изучению аномалии. Но у Гарина были знакомые в МЧС, и ему сделали пропуск. И это были только цветочки.
Через пару дней после того, как его все-таки выдворили с секретного совещания, Тимур, дернув за нужные ниточки и нажав на полезные кнопки, проник не куда-нибудь, а в Белый Дом. Перед этим он успел побывать в Московской мэрии и в Администрации области, но там говорили, что чрезвычайное положение — это уже дело решенное, а значит, все важные вопросы будут решаться в Кремле и Белом Доме.
В Кремле у Гарина близких знакомых не было, а вот на Краснопресненской набережной водились хорошие друзья.
Один такой друг, которого Тимур называл «мой источник в правительстве», не только провел Гарина в здание, но и ознакомил с оперативной обстановкой.
— Хуже не бывает. Газ в город не поступает, а теплоэлектроцентрали в черте города работают на газе. Некоторые можно перевести на мазут или твердое топливо, но его тоже нет. То есть какое-то время мы продержимся. Может быть, несколько месяцев, в режиме жесткой экономии. Но если за это время не найти энергоносители, то городу каюк.
— А на дровах они работать не могут? — спросил Тимур.
— Думали уже! Те, которые можно перевести на уголь, теоретически могут работать и на дровах. Но ты представь, сколько понадобится дров. Их надо рубить и возить в Москву, а бензина и солярки тоже нет. Но это еще не самое плохое.
— А что самое плохое?
— Продовольствие. Сельхозпредприятий в кольце почти нет. Сплошная лесопарковая зона. А запасов в городе хватит ненадолго. Если со всеми резервами и на голодном пайке — то на несколько месяцев. До нового урожая дотянем, но этот урожай надо получить, собрать и привезти. А у нас нет семян, нет горючего и нет людей.
Сегодня на совещании уже предлагали начать мобилизацию на сельхозработы.
— А не проще ли раздать желающим землю под огороды и фермерские хозяйства? Если еда сейчас — самый выгодный товар, то многие охотно за это возьмутся.
— Может быть, — кивнул «источник». — А может и нет. Фермеры будут заботиться о своей выгоде, а нам надо кормить город. Посмотри, как торговля взвинчивает цены.
И фермеры будут делать точно так же.
— Если продовольствия будет достаточно, то и цены установятся нормальные.
— Но нет никаких гарантий, что его будет достаточно.
— А что даст мобилизация? И как она будет выглядеть? Как поездки «на картошку» в старые добрые времена или как трудармии имени товарища Троцкого?
— Как государственные унитарные сельхозпредприятия со сменным составом работников. Если добровольцев, военных и безработных хватит для их укомплектования — значит, не будет никакой мобилизации. А если не хватит…
— А если не хватит, то мобилизованных будут доставлять под конвоем?
— Не думаю. Есть другие способы.
— Какие?
— Пока не скажу. Кстати, если будешь писать про мобилизацию, не вздумай ляпнуть, что это принятое решение. И про голод не особенно распространяйся. Нам только паники не хватало.
— А ты не боишься мне это говорить? Я ведь свободный журналист — что хочу, то и напишу.
— А ты уверен, что в будущем тебе не понадобится информация от «источника в правительстве»? Если напишешь хоть одно лишнее слово, я же с тобой разговаривать перестану. А вообще-то народ надо подготовить и к возможным ограничениям и к мобилизации — а то бы черта с два я с тобой тут разговаривал. Мне еще дорого мое кресло.
— Ладно, не бойся. Я тебя не выдам, — сказал Тимур, и собеседники рассмеялись.
Но потом «источник» нахмурился и произнес:
— А на самом деле не до смеха. Предприятия вот-вот начнут останавливаться без сырья и электричества. И без сбыта. Возможно, никакой мобилизации и не понадобится. Обойдемся одними безработными и вынужденными отпускниками. Но это при условии, если они пойдут на сельхозработы. А если нет? У нас народ привык рассчитывать только на свои силы — могут попытаться прожить с собственных огородов.
— А что в этом плохого?
— А что в этом случае будут есть те, кто останется работать в городе? Ты, например.
— Или ты…
— Или я. Или все те, кому повезет, и у них будет работа на старом месте. Я надеюсь, что их будет много. Иначе город просто не сможет существовать.
— Поэтому вы и не хотите раздавать землю под огороды?
— Да почему не хотим?! Я ничего подобного не говорил. Пусть берут — только не внутри кольца, а в пустыне. Если, конечно, там что-то будет расти. Но ты пойми одну простую вещь: с огородов они будут кормить сами себя, а наша задача — кормить город. Чтобы никто с голоду не умер — а то это будет обидно при такой хорошей погоде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83