Пей и возвращайся в свой дом».
Локи не успел даже слово сказать, а фигура уже исчезла. Рыжеволосому богу ничего не оставалось, кроме как поднять оказавшуюся неожиданно тяжелой чашу и в два глотка выпить обжегшую рот и горло жидкость. Локи чувствовал, как она скатилась в желудок и застыла там ледяным комом. Он уже знал, что произойдет дальше, и приготовился, вцепившись зубами в рукав куртки. Но нахлынувшая боль превосходила все мыслимые пределы, и Локи закричал так, что, казалось, сам Тимериннон содрогнулся от этого вопля.
А потом он потерял сознание.
В себя Локи пришел через довольно много времени. Он открыл глаза и с удивлением понял, что лежит у подножия Тимериннона, где оставил своего коня и некоторые вещи. С трудом встав, Локи прислушался к себе и ощутил очаги медленно гаснувшей боли, но после всего случившегося она казалась совсем не страшной и далекой. Локи не знал, почему та, другая боль не убила его на месте, и сейчас просто радовался тому, что остался жив. «Пока еще», — напомнил богу из самой глубины души голос насмерть запуганного варвара. Но Локи все равно радовался, что уцелел, и, хотя не чувствовал в своей голове прибавления знаний и мудрости, был доволен.
А потом, по пути обратно, он заметил, что легко мог судить о совершенно ранее незнакомых вещах, гораздо легче стал обращаться с Волшебством… Он сразу догадался, что приобретенное им знание просто выплывает наружу из глубин сознания, когда в нем есть необходимость. И тогда Локи понял, что заплатил не напрасно и получил то, что хотел.
Вернувшись, он никому не сказал о том, где был, и лишь уже в Небесном Доме, подойдя к зеркалу, увидел, что в огненно-рыжих волосах его засеребрилась седина. Когда конкретно она появилась — Локи не знал, ко и убрать Волшебством он ее не смог.
«Напоминание о плате», — прозвучал в голове Локи голос той самой туманной фигуры.
И Локи помнил, как помнил обо всем увиденном на Тимеринноне. Нынешний же Локи предпочел бы отдать оба глаза и правую руку, но никогда не подниматься на скалу Мудрости. Боги никогда не заглядывали в будущее, в свое будущее, и, как правило, не хотели о нем знать. А Локи теперь знал свое и не был рад этому обстоятельству,
— Я почему-то плохо чувствую завтрашний бой, — вырвал Локи из воспоминаний голос Алуры. — Что ты можешь сказать? Может, твоя удачливость нам поможет?
— Сомневаюсь. — Локи обнял Алуру и уткнулся носом ей в макушку. — Главное, это увезти оттуда Стефанию. Три тройки и единица выпадают не зря.
— Ох… — Алура обняла Локи за шею и прижалась щекой к его груди. — Дамкой на а5.
— Шар в угловую лузу, — привычно откликнулся Локи, моментально проанализировав все смыслы брошенной Алурой фразы.
— Фазан в клетке.
— Шах на третьем ходу.
— Дубль пять.
— Три тройки и единица, — еще не договорив фразу, Локи вздрогнул. Она подходила по всем смыслам, и он свил ее автоматически, не сразу заметив еще один смысл, не предусмотренный игрой.
— Да, похоже, завтра у нас начнутся очень большие неприятности. — Алура отстранилась от Локи и взглянула ему в лицо. — Надо поспать. Не хотелось бы завтра задремать в седле и рухнуть под копыта коней Серого Отряда.
* * *
Анна Купа ехала по правую руку от Андрея Элайна и рассеянно слушала его болтовню о кухне «Семерых Козлят». Она понимала, что он будет говорить о чем угодно без умолку, лишь бы Анна не начала задавать вопросы о том, где он пропадал столько лет, чем занимался и с кем. Частично она знала о его похождениях в Приграничье, но хотела бы услышать подробности, а Андрей наоборот стремился сохранить если не все, то очень многое в тайне. И Анне это было неприятно. Она считала Андрея почти что своим другом, а сейчас чувствовала толстую стену скрытности и лжи, выросшую между ними.
В поход с Серым Отрядом Анна напросилась из-за того, что ей хотелось бы побывать в Приграничье и — может, улыбнется Удача? — встретить хоть кого-то из выживших в той схватке разбойников. Она попросту хотела отомстить, но в одиночку не собиралась даже приближаться к Близкому Приграничью. А экспедиция Серого Отряда оказалась очень даже кстати.
Из леса, находившегося примерно на расстоянии семи миль, вылетел конный разъезд Серого Отряда и помчался к Чайке, ехавшей во главе колонны.
— Отряд! — выдохнул один из разведчиков, осадив своего коня около Чайки, и все, услышавшие это, навострили уши. Андрей и Анна находились прямо за спиной Чайки, и им не пришлось напрягать слух, чтобы услышать рапорт разведчика. — Небольшой отряд, порядка полусотни. Судя по одежде и нашивкам — Пограничники! Идут к опушке и скоро выскочат прямо на нас!
Чайка кивнула и велела разведчикам встать в строй. Хмуро оглянувшись на колонну Серого Отряда, Чайка скользнула взглядом по Андрею и пожала плечами. На ее изуродованном шрамом лице отразилась внутренняя борьба, словно она спорила сама с собой.
— Две с половиной тысячи на полусотню, — тихо проговорила Чайка, но Анна ее услышала. — Но приказ есть приказ.
Меньше чем через минуту Чайка отдала соответствующие обстановке приказы сотникам, и Серый Отряд рассыпался по полю, выстроившись широкой дугой от лысого холма до покрытой деревьями сопки на опушке леса. Едва только они перестроились, из леса показались конники. Их действительно было около полусотни. Они выехали на опушку и остановились. Анна могла поспорить, что они знали о Сером Отряде — столь спокойно и невозмутимо Пограничники выглядели. Сначала иллиа Купа подумала, что они выкинут белый флаг переговоров, но конники просто стояли, и трое из них о чем-то совещались. Серый Отряд начал медленно перестраиваться, стягивая дугу и готовясь к атаке. Чайка оглянулась на Андрея и окинула его мрачным взглядом.
— Возьми еще пятерых и поинтересуйся у Пограничников, не хотят ли они сдаться, — приказала она, и Элайн так же хмуро кивнул. Анна просто поражалась настроению Серого Отряда. Вместо радостного возбуждения от похода на Пограничье, они мрачнели с каждым днем, и хмурость их была просто поразительной.
Андрей махнул рукой Анне и еще четверым гвардейцам из своей сотни и направил коня в сторону замершего на опушке леса отряда. По мере приближения Анна все четче видела Пограничников и поразилась, сколь разношерстной была эта компания. Наемники в легких и причудливых бронях, часто столь плотно покрытых золотой или серебряной таушировкой, что и основной металл не видно. И в то же время у многих кирасы и бахтерцы были излишне потрепаны, словно их носили, не снимая много лет, и каждую неделю доспех участвовал в жестокой сече. Но большинство было облачено в добротные кольчуги и вооружено внушительными полуторниками или секирами. Во главе отряда находились четверо тоже довольно странного вида людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Локи не успел даже слово сказать, а фигура уже исчезла. Рыжеволосому богу ничего не оставалось, кроме как поднять оказавшуюся неожиданно тяжелой чашу и в два глотка выпить обжегшую рот и горло жидкость. Локи чувствовал, как она скатилась в желудок и застыла там ледяным комом. Он уже знал, что произойдет дальше, и приготовился, вцепившись зубами в рукав куртки. Но нахлынувшая боль превосходила все мыслимые пределы, и Локи закричал так, что, казалось, сам Тимериннон содрогнулся от этого вопля.
А потом он потерял сознание.
В себя Локи пришел через довольно много времени. Он открыл глаза и с удивлением понял, что лежит у подножия Тимериннона, где оставил своего коня и некоторые вещи. С трудом встав, Локи прислушался к себе и ощутил очаги медленно гаснувшей боли, но после всего случившегося она казалась совсем не страшной и далекой. Локи не знал, почему та, другая боль не убила его на месте, и сейчас просто радовался тому, что остался жив. «Пока еще», — напомнил богу из самой глубины души голос насмерть запуганного варвара. Но Локи все равно радовался, что уцелел, и, хотя не чувствовал в своей голове прибавления знаний и мудрости, был доволен.
А потом, по пути обратно, он заметил, что легко мог судить о совершенно ранее незнакомых вещах, гораздо легче стал обращаться с Волшебством… Он сразу догадался, что приобретенное им знание просто выплывает наружу из глубин сознания, когда в нем есть необходимость. И тогда Локи понял, что заплатил не напрасно и получил то, что хотел.
Вернувшись, он никому не сказал о том, где был, и лишь уже в Небесном Доме, подойдя к зеркалу, увидел, что в огненно-рыжих волосах его засеребрилась седина. Когда конкретно она появилась — Локи не знал, ко и убрать Волшебством он ее не смог.
«Напоминание о плате», — прозвучал в голове Локи голос той самой туманной фигуры.
И Локи помнил, как помнил обо всем увиденном на Тимеринноне. Нынешний же Локи предпочел бы отдать оба глаза и правую руку, но никогда не подниматься на скалу Мудрости. Боги никогда не заглядывали в будущее, в свое будущее, и, как правило, не хотели о нем знать. А Локи теперь знал свое и не был рад этому обстоятельству,
— Я почему-то плохо чувствую завтрашний бой, — вырвал Локи из воспоминаний голос Алуры. — Что ты можешь сказать? Может, твоя удачливость нам поможет?
— Сомневаюсь. — Локи обнял Алуру и уткнулся носом ей в макушку. — Главное, это увезти оттуда Стефанию. Три тройки и единица выпадают не зря.
— Ох… — Алура обняла Локи за шею и прижалась щекой к его груди. — Дамкой на а5.
— Шар в угловую лузу, — привычно откликнулся Локи, моментально проанализировав все смыслы брошенной Алурой фразы.
— Фазан в клетке.
— Шах на третьем ходу.
— Дубль пять.
— Три тройки и единица, — еще не договорив фразу, Локи вздрогнул. Она подходила по всем смыслам, и он свил ее автоматически, не сразу заметив еще один смысл, не предусмотренный игрой.
— Да, похоже, завтра у нас начнутся очень большие неприятности. — Алура отстранилась от Локи и взглянула ему в лицо. — Надо поспать. Не хотелось бы завтра задремать в седле и рухнуть под копыта коней Серого Отряда.
* * *
Анна Купа ехала по правую руку от Андрея Элайна и рассеянно слушала его болтовню о кухне «Семерых Козлят». Она понимала, что он будет говорить о чем угодно без умолку, лишь бы Анна не начала задавать вопросы о том, где он пропадал столько лет, чем занимался и с кем. Частично она знала о его похождениях в Приграничье, но хотела бы услышать подробности, а Андрей наоборот стремился сохранить если не все, то очень многое в тайне. И Анне это было неприятно. Она считала Андрея почти что своим другом, а сейчас чувствовала толстую стену скрытности и лжи, выросшую между ними.
В поход с Серым Отрядом Анна напросилась из-за того, что ей хотелось бы побывать в Приграничье и — может, улыбнется Удача? — встретить хоть кого-то из выживших в той схватке разбойников. Она попросту хотела отомстить, но в одиночку не собиралась даже приближаться к Близкому Приграничью. А экспедиция Серого Отряда оказалась очень даже кстати.
Из леса, находившегося примерно на расстоянии семи миль, вылетел конный разъезд Серого Отряда и помчался к Чайке, ехавшей во главе колонны.
— Отряд! — выдохнул один из разведчиков, осадив своего коня около Чайки, и все, услышавшие это, навострили уши. Андрей и Анна находились прямо за спиной Чайки, и им не пришлось напрягать слух, чтобы услышать рапорт разведчика. — Небольшой отряд, порядка полусотни. Судя по одежде и нашивкам — Пограничники! Идут к опушке и скоро выскочат прямо на нас!
Чайка кивнула и велела разведчикам встать в строй. Хмуро оглянувшись на колонну Серого Отряда, Чайка скользнула взглядом по Андрею и пожала плечами. На ее изуродованном шрамом лице отразилась внутренняя борьба, словно она спорила сама с собой.
— Две с половиной тысячи на полусотню, — тихо проговорила Чайка, но Анна ее услышала. — Но приказ есть приказ.
Меньше чем через минуту Чайка отдала соответствующие обстановке приказы сотникам, и Серый Отряд рассыпался по полю, выстроившись широкой дугой от лысого холма до покрытой деревьями сопки на опушке леса. Едва только они перестроились, из леса показались конники. Их действительно было около полусотни. Они выехали на опушку и остановились. Анна могла поспорить, что они знали о Сером Отряде — столь спокойно и невозмутимо Пограничники выглядели. Сначала иллиа Купа подумала, что они выкинут белый флаг переговоров, но конники просто стояли, и трое из них о чем-то совещались. Серый Отряд начал медленно перестраиваться, стягивая дугу и готовясь к атаке. Чайка оглянулась на Андрея и окинула его мрачным взглядом.
— Возьми еще пятерых и поинтересуйся у Пограничников, не хотят ли они сдаться, — приказала она, и Элайн так же хмуро кивнул. Анна просто поражалась настроению Серого Отряда. Вместо радостного возбуждения от похода на Пограничье, они мрачнели с каждым днем, и хмурость их была просто поразительной.
Андрей махнул рукой Анне и еще четверым гвардейцам из своей сотни и направил коня в сторону замершего на опушке леса отряда. По мере приближения Анна все четче видела Пограничников и поразилась, сколь разношерстной была эта компания. Наемники в легких и причудливых бронях, часто столь плотно покрытых золотой или серебряной таушировкой, что и основной металл не видно. И в то же время у многих кирасы и бахтерцы были излишне потрепаны, словно их носили, не снимая много лет, и каждую неделю доспех участвовал в жестокой сече. Но большинство было облачено в добротные кольчуги и вооружено внушительными полуторниками или секирами. Во главе отряда находились четверо тоже довольно странного вида людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99