Гхатоткача вскочил на ноги и впился взглядом в толпу. Его единственный глаз под фантомом полыхал злобой. Подобное явно не входило в его планы. Но палач тем временем уже занес меч над тонкой шеей Гюрзы.
Удивленно-радостная улыбка на ее лице никак не вязалась с происходящим, и по толпе прокатился изумленный ропот.
А потом меч опустился.
— Спасибо, брат, — почти услышал Огненный Лис слова Лирэйн Элайн и впервые увидел в ее глазах что-то иное, кроме привычного холодного равнодушия. Теперь она снова стала самой собой, единым целым, заросла ставшая уже привычной саднящая рана в душе… А потом Локи не услышал, скорее, почувствовал дикий крик, когда первые языки пламени Темницы у Корней Земли впились в душу Лишенной Имени. Андрей повернулся к Локи, и в глазах сотника застыла такая боль, что становилось страшно на него смотреть. Похоже, Элайн продолжал чувствовать сестру до сих пор, и Локи поежился, прекрасно зная, что такое боль, когда огонь касается тела. Или души — разница небольшая, всего лишь в понятиях.
— Цена смерти всегда одинакова, — горько промолвил Андрей, прижимая к себе плачущую Стефанию. — Ценой смерти может быть только боль.
Локи вздрогнул. Столь близки эти слова оказались для него.
— Лис, — Алура впилась холодными пальцами в запястье уже готового активизировать сквиллы Локи. — Не сейчас, прошу!
— Почему? — Рыжеволосый бог недоуменно воззрился на Яровитовну. — Что случилось?
— Сейчас все может пойти не так, как надо, — она оглянулась на «Императора», уже покидающего площадь. — Надо выждать. Хотя бы пару дней. Я не могу тебе объяснить… пока…
Локи недовольно дернул уголком рта и отвернулся от Алуры.
— Уходим обратно в гостиницу, — буркнул он недовольно. — Операция «Тузик и грелка» пока что откладывается. А мои сквиллы никуда не денутся…
— Сквиллы? — Ринф вскинул взгляд на удалявшегося ракшаса и прищурился. — Сквиллы, говоришь…
Андрей осторожно выскользнул из гостиницы и огляделся по сторонам. Народа на улице почти не было. Где-то вдалеке, бряцая доспехами, топала городская стража. Опасности не наблюдалось. Элайн сам себе кивнул и, натянув капюшон плаща на лицо, быстро пошагал в сторону императорского дворца, стараясь держаться освещенных только луной переулков, где почти не было людей и стражи.
Уже на подходах к дворцу на плечо Андрея вдруг упала чья-то рука, и он, выхватывая на развороте меч, отпрыгнул в сторону.
— Один решил все закончить? — хмыкнул совершенно спокойный Ринф, насмешливо глядя на Элайна. — А ведь тут нужно Волшебство посильнее человеческого.
— Ты шел за мной? — Андрей медленно убрал меч в ножны и настороженно огляделся, — Зачем?
— За тобой следить — одно удовольствие, — эльф невесело рассмеялся. — Ты так поглощен своим предстоящим геройством, что ничего не замечаешь! — Он еще раз хмыкнул и посерьезнел. — В сущности, я просто не мог уснуть, бродил вокруг гостиницы, а потом заметил тебя. Решил проследить, посмотреть, куда это нашего Элайна тянет? И только сейчас догадался. Без помощи тебе не обойтись, Андрей. Сквиллы те слишком уж сложны. Я еле-еле в них разобрался.
— И что ты предлагаешь?
— Я пойду с тобой. — Ринф жестом заставил сотника замолчать. — Быть может, здесь от меня будет больше пользы Танэль.
Андрей пожал плечами, не решившись перечить, и повернулся спиной к Ринфу. Тот быстро нагнал Элайна и пошел рядом. Разговаривать им не хотелось, и они в молчании добрались до первых заслонов стражи, выставленной вокруг дворца. Ракшас Гхатоткача, похоже, боялся волнений после казни Гюрзы и потому постарался обеспечить свою безопасность по максимуму. Это несколько осложнило дело, но не намного.
Ринфу, как эльфу, вообще ничего не стоило прошмыгнуть мимо неповоротливых и слишком шумных, по его мнению, людей. Андрею пришлось немного сложнее, но и он справился со своей задачей — сказалась наука Приграничья. Только раз, зацепившись полой плаща за ограду, едва не нашумел. Рииф недовольно шикнул на сотника, но и только.
В дворцовом саду было шумно, людно и светло: липовый «Император» пышно праздновал сегодняшнюю казнь. Часть внутренней охраны была из новичков Серого Отряда, и потому Элайну ничего не стоило сойти за одного из них, а Ринф пробирался как-то по-своему, умудряясь никому на глаза не показываться. Андрей подозревал, что эльф воспользовался одним из отводящих взгляд заклинаний или же фантомных сквиллов. Здесь, среди буйства праздничного Волшебства иллюзий и фейерверков, ничего не стоило скрыть такое маленькое заклинаньице.
Андрей неспешно шел по усыпанной пестрым гравием дорожке между искусно выстриженных деревьев и спокойно оглядывался по сторонам. Страха не было. Лишь легкое нетерпение, предвкушение скорой драки заставляло двигаться чуть резче, чем обычно, и внимательнее смотреть по сторонам.
«Императора» Элайн увидел издалека. Гхатоткача сидел на балконе и любовался пестрой толпой придворных внизу. Играла музыка, люди танцевали или толпились Вокруг уставленных яствами столов, шумели фонтаны, небо время от времени расцвечивалось яркими фейерверками. Немудрено было здесь затеряться и не привлечь к себе никакого внимания.
Андрей остановился возле фонтана и бросил взгляд в сторону балкона. Ракшас ничем не выдал своего беспокойства и выглядел все так же благодушно.
— Как только облик нашего дорогого Императора изменится, — услышал Андрей за спиной шепот Ринфа, но не обернулся на голос, — беги к нему и постарайся вонзить клинок ракшасу в глаз. Локи как-то упомянул, что именно так и надо будет убивать Гхатоткачу. Я буду у тебя в качестве отвлекающего болтуна и магической поддержки.
Андрей едва заметно кивнул, подтверждая, что слышал, и медленно обернулся к балкону. Ринфу, видимо, потребовалось время, чтобы заставить сквиллы Огненного Лиса заработать, но зато когда это случилось, то даже Элайн едва не поддался общей панике. Визжащая толпа придворных едва не смела сотника, и ему пришлось влезть на довольно высокий бортик фонтана. Только после этого он смог как следует разглядеть Гхатоткачу.
Ракшас возвышался на балконе, приняв свое истинное обличие, — поросшее редкой черной шерстью одноглазое чудовище с выпирающими вперед клыками. Андрею не хотелось лезть против движения толпы, и он решил дождаться, когда на площади не останется людей, а потом уже заняться ракшасом.
Но у Гхатоткачи было свое мнение на этот счет. Взревев, словно уколотый пикой бык, он перескочил через перила балкона и тяжело рухнул на камни площади. Случайно попавший ему под ноги придворный даже пикнуть не успел, мгновенно превратившись в кровавую кашу. Гхатоткача с удовольствием пнул останки несчастного и те полетели в спешно удиравших прочь людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99